Глава 39

На то, чтобы изложить ход событий с происшествия в закусочной до приезда в ресторан, много времени не ушло. Некоторые пораскрывали рты, хотя я заметил и пару недоверчивых взглядов. Те двое, что сидели по бокам от Джимми, слушали с абсолютно каменными лицами и за весь мой рассказ не проронили ни слова.

Джимми, как обычно, никаких своих чувств не выдавал. Вообще никак не реагировал. Просто сидел, временами отхлебывая кофе из чашки, но был настороже и внимательно ловил каждое слово. Иногда коротко поглядывал на своих людей – оценить реакцию. Когда я закончил, опустил взгляд на стол с недоеденным завтраком.

– Так, давай вкратце, – сказал он. – От тебя требуется подложить бомбу на свидетельскую трибуну и устранить информатора, Бенни. Эми похитили и где-то удерживают. Ты не знаешь точно, где, но где-то на Манхэттене. К копам или федералам тебе обращаться нельзя. И ты не хочешь, чтобы Тони дал показания на Волчека. Правильно излагаю?

– Вполне, – сказал я. – Только я забыл упомянуть про Гарри. Про судью Форда то есть. Это он раздобыл мне кое-какие полезные вещи – вроде той мобилы, с которой я тебе звонил.

Вид у Джимми был такой, будто он перебирает в голове какие-то варианты.

– И в дополнение к двум миллионам могу еще преподнести тебе на тарелочке прикормленного федерала.

– Продажные федералы меня не интересуют. Нету у меня к ним веры. И несколько минут назад это вроде было четыре миллиона? – сказал Джимми.

– Пардон. Одна сумка помечена невидимой краской – это такая жидкость с уникальным химическим составом, вроде подписи. Код состава есть во всех основных базах данных. Мне нужно, чтобы ты пока придержал эту сумку при себе, а потом, когда все кончится, отдал федералам. Я специально пометил деньги на взятку, чтобы их можно было проследить обратно к русским. Тот бугай, который помогал мне укладывать бабло, все руки в этой химии перемазал. Я собираюсь сказать федералам, что взятка была в один миллион, и они его наверняка заберут. Но и нам кое-что останется.

Джимми вытянул от открытой пачки на столе сигарету, прикурил от любезно поднесенной кузеном Альби спички. При первой же глубокой затяжке сигарета сгорела чуть ли не на полдюйма. Выдув дым высоко в потолок, Джимми опять стал весь внимание.

– Значит, остается три миллиона, Эдвард, – проговорил он, словно мы до сих пор были детьми. Тогда он тоже иногда называл меня «Эдвард» – матушку мою передразнивал. Когда она на меня за что-то сердилась и ругала, то всегда называла «Эдвард». Вот и он меня так подкалывал, особенно при матушке. Кликуха «Эдди-Финт» появилась уже позже, когда я обзавелся собственной шайкой.

Я надеялся, что пока мы этот вопрос как-нибудь обойдем – но, похоже, не вышло.

– Один миллион мне придется занять. Считай, что беру в долг. Помоги мне выручить Эми – и считай, что три миллиона у тебя в кармане: два прямо сейчас, а еще один чутка попозже, за мной не заржавеет.

– А почему я не могу получить три миллиона сразу?

– Никак. Мне нужно кое о чем позаботиться. Сам же знаешь, я тебя не кину.

Он поразмыслил. Как хороший бизнесмен Джимми любил рискнуть. По-моему, втайне он хотел войны с русскими. Ему нужен был повод, чтобы в них вцепиться. Убийства Марио для этого было недостаточно, потому как Марио был всем до лампочки. А это уже реально тема.

– Так можно на тебя рассчитывать, Джимми? Тут никакого кидалова. Это все-таки моя дочка. Я ее жизнь тебе в руки вручаю.

Добрую минуту Джимми просто пристально смотрел на меня.

– Я верю тебе, Эдди, – произнес он наконец. – Вижу все это так, что мы с тобой родные, ты и я. Семья. Выросли, раздавая плюхи одним и тем же людям. Так что Эми – это тоже семья.

Я позволил вышибалам унести сумку в подсобку.

– И чего ты от нас хочешь? – спросил Джимми.

Я придвинул стул и сел, вклинившись между двумя какими-то отморозками. Полез в нагрудный карман, уловил краем уха шепоток, обернулся и опять увидел нацеленные на меня стволы воротчиков – но на сей раз всего на мгновенье. Джимми лишь досадливо от них отмахнулся. Я медленно достал из-за пазухи бумажник.

– Мне нужно, чтобы вы разыскали Эми и переправили ее в безопасное место. Ее удерживает еще какая-то шайка. Вот лопатник Грегора, – сказал я, укладывая его на стол. – В нем его водительские права с последним известным адресом. Сомневаюсь, что она там, но это чисто для начала. Перед тем как меня сюда привезли, мы заехали на какой-то склад в Шипсхед-бэй. Там были двое парней. Если их хорошенько тряхнуть, то можно узнать адрес. Но брать их надо так, чтобы у них не осталось ни малейшего шанса предупредить Волчека или Артураса. Единственное, что у меня еще есть, – это номер мобильника, на который звонил Волчек. Эми упоминала про какую-то Элейну. Не знаю, ее ли это мобильник, но есть номер.

Закончив, я пристально посмотрел на Джимми. Он меня не разочаровал. Глянул на Альби – пусть и мимолетно, но все-таки глянул. Альби – парень со связями, в том числе и в профсоюзах, у него доступ ко всему на свете. Главный решальщик.

Я продолжил:

– Насколько я понимаю, по номеру телефона или через этого Грегора можно вычислить конкретное место.

– Вы сказали, номер мобильный. А вы не в курсе, какого типа там сама труба? – спросил Альби.

– Нет. У Артураса «Айфон». У Волчека маленькая черная трубочка с хорошей камерой и большим экраном. Это все, что я знаю. По номеру можно проследить адрес?

– Если он зарегистрирован, то запросто. Но почти наверняка эти телефоны куплены на черном рынке. Значит, никаких документов. С другой стороны, если телефоны новые, то с этим малость попроще.

– На вид вроде новые. Насчет того, какой у этой Элейны, не знаю.

– Если телефон выпущен после две тысячи пятого года, тогда у него должен быть встроенный GPS-трекер. У любого мобильника, выпущенного в Америке, есть такой чип. Что-то там связанное с терактами одиннадцатого сентября. Адрес узнать не получится, прослушивать звонки тоже, но определить местонахождение через GPS можно. У меня есть парень, который с этим справится. Сейчас позвоню ему, – сказал Альби.

– Отлично. Займись этим номером. А вы, парни, начинайте обзванивать своих людей. Нужно выяснить, куда запрятали нашу девчонку. Есть у меня двое в Бруклине, которые могут по-быстрому подскочить в Шипсхед-бэй. Фрэнки, звякни своим пацанам, – сказал Джимми.

Я дал Фрэнки адрес склада.

Симпатичная официантка принесла еще горячего кофе, и я с благодарностью принял у нее чашечку. У нее были длинные темные волосы и большущие обворожительные глаза. У Джимми только такие девчонки и бывают. Тот поднес было чашку к губам, но тут же замер, словно что-то внезапно пришло ему в голову.

– В какое время ты вчера разговаривал с Эми? – спросил он.

– Во второй половине дня. Часа в четыре или в пять. А что?

Он потянулся губами к чашке, но вдруг опять остановился – так, что поднимающийся над ней горячий пар окутал ему щеки.

– А что, если они ее перевезли?

Джимми был прав. Не было никакой гарантии, что они не возят ее по кругу, используя с полдюжины подобных конспиративных квартир. Но все-таки вряд ли. Повсюду таскать с собой десятилетнюю девчонку – только лишний риск привлечь ненужное внимание. Гораздо разумнее оставаться в одном и том же месте.

– Сомневаюсь. Думаю, они предпочли затаиться и никуда не вылезать. И если мы собираемся их достать, не исключено, что придется распылить силы, чтобы накрыть все возможные точки одновременно. Хотя, если получится зацепить GPS-модуль на телефоне, я бы сказал, что как раз там и держат Эми, – сказал я.

Джимми, похоже, был со мной согласен.

– И не забывайте про Тони, – добавил я. – Ему придется взять назад все, что он сказал копам. Иначе русские поймут, что за свои четыре лимона ни фига не купили, и наверняка меня кокнут.

– Мики, сгоняй за Тони, – распорядился Джимми.

Его лицо немного смягчилось, и я сразу припомнил того маленького забияку, с которым познакомился тогда в спортзале. Его взгляд словно скользил по мне вместе с дымом его сигареты, проникал в мои воспоминания, выхватывая отдельные яркие картинки тех счастливых беззаботных дней, когда мы на пару зажигали на районе и на всю катушку отмечали каждую затрепанную купюру, отжатую у лохов.

Джимми улыбнулся, но вдруг опять посерьезнел, словно счел улыбку неуместной.

– Слыхал, что с тобой приключилось в прошлом году. Сочувствую, – сказал он.

Это застало меня врасплох. Не знал, что он в курсе.

– Крепко тебе, должно быть, досталось, братан.

– Крепко. И сейчас достается. Даже во сне ее вижу – когда вообще удается заснуть. Может, так она хочет сказать, что простила меня? Или просто мне хочется в это верить?

Джимми, несмотря на свою специфическую профессиональную деятельность, тоже ухитрялся быть отцом, и далеко не бессердечным.

– А что тебе известно про группировку под названием «Bratva»?

– Да не особо много. Заявились сюда в девяностых, сразу после развала Советского Союза. В огромном количестве, тогда вообще оттуда много народу уехало. Волчек со своей командой, видать, оказался покрепче остальных, раз уж столько продержался. Поговаривают, что они бывшие вояки. С самого начала неплохо развернулись, продавая «калаши» местным бандитам. Потом все как обычно – наркота, девки, переправка нелегальных эмигрантов, весь прочий набор. Когда сюда выдвинулись международные картели, то пооборвали русским чуть ли не все их каналы поставки. Просто всё перекупили. Против того бабла, которым эти картели ворочают, приема нету. Из того, что я слышал, их здорово прижали конкуренты, и теперь русские буквально зубами держатся за то, что у них до сих пор осталось.

– Видел я этих конкурентов вчера в суде… Волчек говорит, это они на его позор поглазеть приехали.

– Наверняка. Большинство организаций вынуждены сотрудничать с картелями, потому что против численного перевеса не попрешь. Волчек держался до последнего, но это не может длиться вечно. Рано или поздно они все равно потушат ему свет, это и к гадалке не ходи. Может, они думают, что если сольют его, так и всю его лавку можно будет быстро прибрать к рукам.

Все это определенно имело смысл. Я и сам заметил по поведению Волчека с Артурасом, что оба явно в отчаянном положении.

– Сколько у нас на все про все? – спросил Джимми.

– Сорок девять минут. Надо пошевеливаться.

– Энтони, позвони Вонгу и скажи, что нам нужны два его ниндзя, через пять минут как штык. И звякни еще Ящеру – пусть срочно дует на Манхэттен и остается на связи, скоро мы его сориентируем.

Энтони – высокий симпатичный малый лет двадцати пяти, племянник Джимми – сразу же принялся тыкать в кнопки телефона. Я просто не мог не заметить, как при упоминании некого Ящера физиономия Фрэнки скривилась от отвращения.

– Что это еще за Ящер такой? – поинтересовался я.

– Друг. Моим ребяткам надо выдвигаться налегке, чтобы поспеть вовремя. А Ящер их прикроет, со всех сторон сразу. В лучшем виде, – заверил Джимми.