Глава 30

Я услышал, как в замке заскребся ключ, и дверь резко распахнулась внутрь. За порогом стояли все трое.

– Даже если я кокну Малютку-Бенни, обвинение все равно добьется пересмотра дела, основываясь на показаниях Тони Геральдо. Если не удалить его со сцены, ваша затея ничего не даст. Проблема в том, что вы не можете просто так пристрелить Тони – рискуете развязать полномасштабную войну с итальянцами. Но вам повезло, ребята, мочить его не обязательно. Если он – тот, про кого я думаю, то его молчание можно купить деньгами.

Артурас пригляделся ко мне и медленно кивнул.

– Да. В других фирмах тоже упоминали про этого макаронника. Сказали, что его показания могут наделать дел, но самих по себе их недостаточно, чтобы осудить Волчека.

– Они абсолютно правы, но их более чем достаточно, чтобы прокурор отправил дело на пересмотр. Проще всего откупиться, но для этого мне нужны настоящие деньги. По-моему, Тони Геральдо еще известен в определенных кругах как Тони Г. Если это тот самый Тони, тогда я знаю главу семьи. Представлял его как-то в суде, сто лет назад. Могу все обстряпать. Но для этого мне нужно четыре миллиона долларов – два его боссу за посредничество, еще два для самого Тони.

Артурас при этой цифре даже не вздрогнул. Похоже, это его ничуть не шокировало. Ну да, четыре лимона для этих ребят не сумма. Соберут за считаные часы. Мне сразу припомнилась та статья в газете: когда Волчек выходил под залог, то без всяких проволочек внес пять миллионов нальником. Четыре миллиона тем более не проблема. Жизнь моей дочери стоит дороже.

– Да, Тони Г. и есть Тони Геральдо. И вы правы – вести переговоры с этими людьми у нас не получится. Может, получится у вас. А может, и нет. Но это не имеет значения. После того как мы замочим Бенни, уже никто не рискнет давать показания против Волчека, даже при пересмотре дела. Забудьте, – сказал Артурас.

– Я не могу так поступить. Твой босс дал мне шанс с Бенни – шанс выиграть дело, не прибегая к мокрухе. Но Тони Геральдо мне ничем не зацепить. Надо от него просто откупиться.

– Я сказал же – забудьте, – ответил Артурас, на сей раз со сталью в голосе.

– Ты предлагаешь мне забыть об опасном свидетеле обвинения, когда твоего босса судят за убийство?

Вот тут он реально вздрогнул. Я заметил, как натянулась кожа возле его глаз, прежде чем на лицо Артураса вернулась знакомая уже угрожающая усмешечка.

– Это мой план, господин адвокат. Вы тут не при делах.

– План, может, и твой, а судебное разбирательство – мое. Волчек – мой клиент. Я вписался во все это только ради жизни дочери. И если ты не скажешь ему о моем предложении, тогда я сам скажу. Расскажу ему, как ты пытался ставить мне палки в колеса. И как ты после этого будешь выглядеть?

Комнату озаряли неоновые вспышки от мигающего вдали за окном рекламного щита. Когда она вновь на миг осветилась, в синем призрачном свете я углядел, что щека Артураса влажно поблескивает – его шрам потек опять. За деланой улыбочкой мозг его что-то лихорадочно высчитывал, проигрывал все возможные варианты.

– Не забывайте, у кого ваша дочь, – бросил он, набирая номер на мобильнике.

Вот так – длинных разговоров не разводили, но друг друга поняли. Если я буду на него давить, он надавит в ответ – через Эми.

Разговор шел по-русски. Слушая босса, Артурас то и дело бросал взгляды на меня. Через несколько минут он нажал на отбой и плюхнулся обратно на кушетку.

Предположив, что Артурас ожидает решения начальства, я занял свое место за письменным столом в кабинете по соседству и стал ждать. Показания Тони Геральдо вполне могли дать обвинению основания для пересмотра дела – мотив из них особо не выжать, разве что косвенно, а вот сам факт личной неприязни подтверждается крепко, тем более что та драка непосредственно предшествовала смерти Марио Геральдо. Мириам наверняка все разрисует в ярких красках: вот вам убитый горем родственник, а вот подающий надежды юноша в белых одеждах, безжалостно убитый кровавой русской мафией, но на самом-то деле все это полная херня. Если Артурас прав и Тони Геральдо – это действительно Тони Г., то глубоко насрать ему на своего кузена. На фотках с места преступления я отлично разглядел и Марио, и его халупу – такая публика в лучшем случае дурь по подворотням толкает. А Тони – большая шишка, почтенный член семьи, в полном авторитете и шоколаде. У него статус. Волчек лишь оказал Тони услугу, кокнув Марио. Тони лез в криминальной иерархии все выше и выше, а подобный гнилой родственничек лишь тянул его вниз. А это ему надо? Ему уважуха нужна, в том числе в собственном доме. В конце концов, если Тони не в состоянии вправить мозги собственному кузену, то кто доверит ему руководство целой командой всяких отморозков?

Но все-таки – родная кровь… Убийство члена семьи – это борзый наезд, за которым должна сразу же прилететь обратка. Нельзя замочить члена семьи и спокойно уйти своими ногами. Не важно, какого. Тони Геральдо требовалось как-то сохранить лицо. Развязывать полномасштабную войну не с руки – во всяком случае, не из-за такой сявки, как его кузен, – вот и встала перед ним дилемма. Очевидно, показания Тони стали некоей формой отплаты за Марио – обратка все-таки прилетела. Как бы там ни было, показания Тони оказались для меня отличным поводом повидать моего старого дружка Джимми по прозвищу Кепарик – главу семьи.

Правая рука и спина жутко ныли после акробатики на карнизе. Подумал было, не попросить ли у Артураса какие-нибудь таблетки, но потом решил, что не стоит.

Мобильник Артураса задудел – входящий звонок.

Он ответил и тут же поглядел на меня. Довольно долго не произносил не слова, только слушал. Секунд через тридцать завершил звонок, встал, что-то бросил Виктору по-русски. Виктор направил на меня яростный взгляд.

– Гонишь, сука! – выкрикнул он, выдергивая нож из кармана.