6. Упрощенная система подсчета очков

Многие читатели первого издания книги «Обыграй дилера» могли самостоятельно изучить разнообразные системы «подсчета очков». Такие системы не были представлены в первом издании, так как необходимые для этого вычисления еще не были завершены. Системы подсчета очков ценны как для новичков, так и для опытных игроков. Они особенно полезны в борьбе с некоторыми мерами, которые казино принимают в последнее время для противодействия успешным системным игрокам. В этой главе представлен упрощенный вариант подсчета очков. Кроме того, в ней рассказывается, как один игрок, считавший очки, выиграл в казино Пуэрто-Рико 50 000 долларов и в одиночку вынудил эти казино изменить установленные в них правила игры.

Согласно таблице 4.1 из главы 4, колода, бедная крупными картами (десятками и тузами), дает преимущество казино. Из таблицы 4.1 также следует, что если колода бедна мелкими картами (2,3,4,5,6), то преимущество имеет игрок. Поэтому было бы логично разработать систему, позволяющую игроку каким-то образом определять, имеется ли в колоде избыток крупных карт (что хорошо) или мелких карт (что плохо), и изменять размер ставки в соответствии с ситуацией. Самый простой метод состоит в том, чтобы считать по +1 очку за каждую появляющуюся (или «выпадающую») мелкую карту и по −1 очку за каждую выпадающую крупную карту. Семерки, восьмерки и девятки в подсчет не входят. Карты, которых игрок не видит, в подсчет не входят. При обычных правилах игры и полной колоде подсчет начинается с нуля.

Пусть, например, карты вышли из полной колоды в следующем порядке: Т, 2, 3, 6, 9, 5, 4 и 7. Их стоимость в очках: Т(−1), 2(+1), 3(+1), 6(+1), 9(0), 5(+1), 4(+1), 7(0). В каждый конкретный момент используется сумма очков. Например, если карты выходили из игры в указанном выше порядке, эта сумма равна: до раздачи первой карты – 0; после туза −1; после двойки – 0; после тройки – +1; после шестерки – +2; после девятки – +2; после пятерки – +3; после четверки – +4 и после семерки – +4.

В приведенном выше примере, если момент выставления ставок наступает после появления шестерки, следовало поставить 2 единицы. Если непосредственно перед ним выпала пятерка – 3 единицы. Если последней картой перед ставками была четверка или семерка – 4 единицы. Во всех остальных случаях следовало ставить 1 единицу.

Отметим, что после выхода всех пятерок сумма очков (в среднем) равна +4. Согласно системе подсчета очков, в таких ситуациях следует ставить по 4 единицы. Таким образом, и по системе подсчета очков, и по системе пятерок выходит, что удаление пятерок из колоды выгодно. Преимущество подсчета очков состоит в том, что он позволяет обнаружить большее число выгодных ситуаций, чем система пятерок, и выявляет их раньше. Скорость выигрыша увеличивается в несколько раз.

На этом месте следует прекратить чтение и уделить некоторое время тренировкам по применению упрощенного подсчета очков. По возможности попросите кого-нибудь играть за дилера. Играйте достаточно медленно для того, чтобы не делать ошибок. Ничего страшного, если вначале ваша игра будет смехотворно медленной. По мере продолжения тренировок вы будете постоянно увеличивать ее скорость. Используйте в игре фишки. Это делает ее более реалистичной, а также позволяет вам почувствовать скорость нарастания выигрыша. Когда вы научитесь играть с использованием упрощенного подсчета очков с нормальной скоростью и без какого бы то ни было неудобства, читайте дальше.

После того как вы полностью освоите подсчет очков, можно ввести некоторые усовершенствования, повышающие его действенность.

Например, если текущая сумма очков равна +5 при почти полной колоде, такая колода менее богата крупными картами, чем, скажем, в случае, когда сумма равна +5 и в колоде осталось всего пять карт. Тогда все эти карты должны быть крупными. Поэтому выгодность или невыгодность ситуации для игрока зависит не только от суммы очков, но и от числа карт, оставшихся в колоде. Учет этого фактора позволяет повысить точность игры. Для этого лучше всего разделить сумму очков на число оставшихся колод. Полученное число точнее соответствует размеру требуемой в данный момент ставки, чем сумма очков. Например, если сумма очков равна +1, а в игре остается всего ½ колоды, можно поставить не 1 единицу, а 1/½ = 1 · (2/1) = 2 единицы. Что еще важнее, эта поправка позволяет скорректировать подсчет очков на случай игры против казино, использующего две колоды или более. При игре в две колоды, пока эти две колоды остаются почти полными, ставить две единицы следует при счете очков, равном +4, три единицы – при счете +6 и т. д. Однако, когда из двух колод в игре останется всего одна, размер ставок следует определять так же, как в случае игры в одну колоду.

Далее (в главе 7), когда мы будем обсуждать усовершенствованную стратегию полного подсчета очков, также называемую системой повышения/понижения, мы научимся вести точный подсчет остающихся карт. Это позволяет еще более точно рассчитывать размеры ставок.

Также следует иметь в виду, что стратегия игры корректируется с изменением суммы очков. Например, в предельном случае, если в колоде остаются только мелкие карты, игроку всегда следует прикупать к жестким 15. Поскольку он не может прикупить больше шести, перебор исключен, и прикуп может только улучшить руку игрока.

Грубо говоря, при положительной сумме очков следует чаще останавливаться, чаще удваивать ставку и чаще разделять пары. При отрицательной сумме очков следует чаще прикупать, реже удваивать ставку и реже разделять пары. Подробности будут описаны в главе 7. С учетом этих основных правил изменения стратегии я могу теперь рассказать о своих пуэрто-риканских приключениях и о грандиозном выигрыше игрока по прозвищу Салмон, составившем 50 000 долларов.

В апреле 1964 года, после выхода первого издания книги «Обыграй дилера», я принял участие в программе «I’ve Got a Secret». Мой «секрет», разумеется, состоял в том, что я могу быстро и постоянно выигрывать в блэкджек при обычных условиях игры в казино. Но у Гэри Мура, ведущего программы, был припасен для членов жюри еще один секрет. Он заключался в том, что Генри Морган отправился в казино Пуэрто-Рико с игровым капиталом 200 долларов, чтобы испытать мою систему. Генри должен был отчитаться о результатах в выпуске программы, выходившем на следующей неделе.

Я решил тоже съездить туда и посмотреть на пуэрто-риканские казино. Мою игру спонсировали господа М и N, два молодых предпринимателя из Нью-Йорка (которые также пытались – безуспешно – организовать игровой поединок с призовым фондом 25 000 долларов с одним известным казино Лас-Вегаса).

Я с большим удовольствием провел полдня с Генри Морганом в нью-йоркской редакции программы «I’ve Got a Secret», пытаясь научить его считать очки. Но его шутки были настолько интереснее, а его самого настолько не интересовал скучный «учебный процесс», что в конце концов я удовольствовался простой демонстрацией основных элементов базовой стратегии. Я надеялся, что он по крайней мере сможет играть с равными шансами. Разумеется, все доходы от игры должны были пойти на благотворительность.

Мы с М и N остановились в роскошном отеле La Concha. Это одна из примерно десяти гостиниц Сан-Хуана, в которых есть свои казино. Генри поселился в другом месте. Казино Пуэрто-Рико обычно открыты с восьми вечера до четырех утра. Мы с N приехали около полуночи, вселились в гостиницу и поиграли пару часов, чтобы освоиться на новом месте. М прибыл за несколько дней до нас и за это время уже выиграл около тысячи долларов. Он ознакомил нас с местной обстановкой, и вскоре стало ясно, что игра в Пуэрто-Рико существенно отличается от игры в Неваде.

Прежде всего пуэрто-риканские казино контролируются государством. Это означает, что в каждом казино на стене, на видном месте висят распечатанные официальные правила игры в блэкджек. То же касается многих других процедур. Казино не могут внезапно изменять правила для игрока, как это было со мной в Неваде. Например, можно вспомнить, как во время испытаний системы подсчета десяток (глава 5) в казино Harold’s Club постоянно перетасовывали колоду, а в другом клубе мне отказались продавать фишки крупного достоинства. Так же вывешивают правила двух других наиболее распространенных игр, рулетки и крэпса. В тех нескольких казино, которые мы посетили, правила игры были одинаковыми (хотя и с некоторыми возможными вариациями).

Для дополнительной защиты как посетителей, так и самого казино в игровых залах все время присутствует представитель властей. При этом делается все возможное – в разумных пределах, – чтобы посетители казино знали об этом. В Неваде ничего такого не было.

Карты для игры в блэкджек раздают из сдвоенной колоды, лицевой стороной вверх. Раздача идет из специального ящика, или шуза. Это значительно сокращает возможности использования при раздаче шулерских приемов, столь часто встречающихся (но редко обнаруживаемых; см. главу 10) в Неваде. Не думайте, что при раздачах из шуза шулерство невозможно. Как мы вскоре увидим, это не так. Но репертуар шулерских приемов сокращается, а шансы заметить их возрастают. Поэтому такая организация явно ограничивает возможности шулерства.

Еще больше затрудняет обман то, что обычно используются две колоды с рубашками разного цвета (например, красной и синей). Как правило, шуз открыт сверху, и игроку виден цвет рубашки верхней карты. Если внимательно следить за раздачей, иногда можно увидеть и цвет рубашки той карты, которая сдается игроку. Рука дилера часто закрывает карту в момент перед ее разворотом лицевой стороной вверх так, что определить цвет рубашки невозможно. Но если вы увидите карту с красной рубашкой, а получите карту с синей рубашкой, вы можете быть уверены, что вас пытаются обмануть.

Еще одна приятная особенность пуэрто-риканских казино состоит в том, что в них не подают спиртных напитков. Накачивать посетителей «бесплатной» выпивкой – излюбленный прием казино Невады. Часто это делается намеренно, чтобы лишить игрока способности к рациональному мышлению и сделать его менее осмотрительным. И этот прием работает. Я не раз видел, как пьяные богачи, которые платят своим работникам по доллару в час, в считаные минуты спускали тысячи за столом для блэкджека. Видел я и пьяных бедняков, выписывавших чеки, которые они были не в состоянии оплатить. Случаи последнего типа, наверное, наиболее трагичны. В пуэрто-риканских казино охотно и неограниченно подают закуски – например бутерброды – и прохладительные напитки. В них царит спокойная, расслабленная атмосфера. Посетители должны приходить в вечерних костюмах.

По принятым там правилам игры в блэкджек число исходных ставок (до разделения пар), которые может разыгрывать каждый игрок, ограничено только числом свободных мест. За столом семь мест, поэтому один игрок может разыгрывать одновременно семь рук. Поскольку система, которую мы использовали, приносит тем большую прибыль, чем больше число рук, разыгранных в час, мы обычно так и играли – по одному за столом, разыгрывая в каждой раздаче до семи ставок.

Правила игры совпадали со стандартными правилами, описанными в главе 2, за одним важным исключением. Удвоение ставки разрешалось только на жестких 11. В ответ на наш вопрос работники казино подтвердили, что с точки зрения удвоения ставок мягкие 21 можно считать эквивалентом жестких 11 (это, по-видимому, также соответствует и официальным правилам). Этот вопрос их очень развеселил – им было интересно, какой идиот вздумал бы удваивать ставку на мягких 21.

Однако можно привести пример, в котором наиболее выгодная игра требует именно удвоения ставки на мягких 21. Предположим, что вы подсчитываете общую сумму очков, число остающихся в колоде карт и число остающихся тузов. Представим себе, что вам раздали (Т, 10), а открытая карта дилера – десятка. Также предположим, что сумма очков равна в этот момент +3, а в колоде осталось три карты, причем не осталось ни одного туза. Значит, все три еще не открытые карты – десятки. Таким образом, и закрытая карта дилера должна быть десяткой. У дилера на руках 20, прикупать он не может, и, если вы остановитесь, вы получите блэкджек и ваш выигрыш будет равен полутора исходным ставкам. Однако если вы удвоите ставку, вы прикупите еще одну десятку и получите обычную руку стоимостью в 21. Ваша рука (21) побеждает руку дилера (20), и вы получаете выигрыш, больший исходной ставки не в полтора, а в целых два раза.

Нужно признать, что такая игра требует высокого уровня профессионализма. Нельзя ожидать, что вы сможете использовать ее, изучив только упрощенный подсчет очков. Однако велика вероятность того, что, освоив материал главы 7, вы сможете проделывать такие трюки. Но мораль этой истории заключается в том, что те работники казино, с которыми мы имели дело, даже представить себе не могли точную игру такого рода.

В Пуэрто-Рико действовало еще одно важное правило. Диапазон допустимых размеров ставок составлял от 1 до 50 долларов: в большинстве крупных казино Невады принимаются ставки от 1 до 500 долларов. Таким образом, максимальная прибыль от игры в Пуэрто-Рико должна была составлять приблизительно одну десятую от невадской. Поэтому можно считать, что выигрыш М, который за три или четыре дня составил тысячу долларов, соответствует выигрышу 10 000 долларов в казино Невады (если умножить все ставки на 10).

После нашей вечерней разминки мы легли спать около пяти часов утра. Один из наиболее утомительных аспектов подобных экспедиций связан с привыканием организма к «перевернутому» режиму дня, обычному для игроков.

Еще до нашего приезда М заметил одного весьма успешного системного игрока, который играл каждый вечер и стабильно выигрывал. М познакомился с ним.

Работники казино дали ему прозвище Салмон (с ударением на втором слоге). Приблизительно за полгода до этого, вдохновившись первым изданием книги «Обыграй дилера», он начал играть с исходным игровым капиталом 200 долларов. Я писал в своей книге, что такой капитал в 99 % случаев позволяет игроку продолжать выигрывать в течение неограниченного времени. Вероятность исключительной полосы невезения, в которой можно потерять весь исходный капитал и все полученные ранее выигрыши, составляет всего 1 %.

Салмон поверил мне и взялся за дело. Подсчет десяток показался ему слишком трудоемким, и он разработал систему упрощенного подсчета очков с некоторыми усовершенствованиями. На тот момент, когда мы с ним познакомились, его исходные 200 долларов превратились в 20 тысяч.

Салмон устраивал из игры великолепное, эффектное зрелище. Он приходил в казино, выбирал пустой стол и покупал на несколько тысяч долларов фишки, которые раскладывал по столу в несколько огромных неравных стопок высотой до полуметра. Эти стопки фишек выглядели словно какие-то чудовищные сверхдамки в игре в шашки. Он распределял эти огромные стопки по всему столу как фигуры по шахматной доске. Но при этом ему всегда удавалось расставить их так, что никто другой, по сути дела, уже не мог присоединиться к игре. Во время игры Салмон постоянно болтал с находящимися поблизости работниками казино самым забавным и обезоруживающим образом.

На следующий вечер после моего приезда в Пуэрто-Рико поступил свежий выпуск журнала Life [49]. В нем была иллюстрированная статья обо мне и о книге «Обыграй дилера». Тогда же книга попала в список бестселлеров New York Times. Служащие казино стали меня узнавать. После того как в 4 часа утра казино закрылись, мы с М и N пошли перекусить вместе с несколькими их работниками. Мы узнали, что Салмон регулярно выигрывал на протяжении нескольких месяцев, но никто не знал точного размера его выигрышей.

Когда я спросил, почему его назвали «Салмон», мне сказали, что он похож на рыбу, плывущую против течения. «Но в конце концов мы его поймаем, – сказал один из управляющих казино. – Мы называем это словом larga». – «А мы говорим “со временем”», – ответил я. Впоследствии Салмон рассказал мне, что слово salmón на пуэрто-риканском жаргоне означает «придурок».

Уверенность работников казино в сумасшествии Салмона подкреплялась тем, как он разыгрывал некоторые руки. Иногда, ближе к концу колоды, он мог – по-видимому, в отчаянии или из отвращения – снова и снова прикупать к блэкджеку, в конце концов доходя до перебора. Так же он поступал с парами десяток или тузов. В других случаях он останавливался на паре двоек! Служащие казино снова и снова повторяли мне, что такое поведение могло быть вызвано только безумием.

Я только улыбался и говорил, что (им), конечно, трудно себе представить, чтобы такая игра могла закончиться чем-либо, кроме катастрофы. Я отмечал, что и моя базовая стратегия, и системы подсчета пятерок и десяток запрещают такую игру. Так был ли Салмон сумасшедшим? Ничего подобного.

Салмон разыгрывал «эндшпиль», описанный в первом издании моей книги (см. также главу 8). Начнем с примера. В пуэрто-риканских казино раздают сдвоенную колоду до самого конца. Однако последнюю карту этих двух колод не разыгрывают, а возвращают в колоду. Предположим, что сумма простого подсчета очков равна, например, – 8, а в колоде осталось (приблизительно) 16 неразыгранных карт. Вспомним, что Салмон занял весь стол своими огромными стопками фишек. Поскольку за столом всего семь мест, на каждой раздаче он может разыгрывать от одной до семи рук. Пусть он делает, скажем, четыре ставки по одному доллару (мы помним, что колода находится в невыгодном состоянии). Считая и его карты, и карты дилера, на этой раздаче из колоды выходят десять карт. Предположим, что на первую руку Салмона приходит (10, 10), на вторую – (Т, 10), а на остальные руки – мелкие карты. Он прикупает к (10, 10), пока не переберет. Затем, если это возможно, делает то же на (Т, 10). После этого он прикупает к рукам с мелкими картами, не перебирая ни на одной из них. Когда колода заканчивается, использованные карты перетасовывают. Карты, разыгранные на руках (10, 10) и (Т, 10), попадают в эту перетасовку. Стол остается завален мелкими картами, которые в нее не попали.

Следующая раздача производится из шуза, бедного мелкими картами. Салмон ставит по пятьдесят долларов на каждую руку и играет с преимуществом. Его преимущество в среднем сохраняется до конца сдвоенной колоды. Ближе к ее концу он снова использует эндшпиль, чтобы определить, каким будет состав следующего шуза.

Салмон специально проиграл несколько ставок по одному доллару, чтобы выиграть несколько ставок по пятьдесят. А в казино решили, что он сошел с ума.

Мы тут же взяли тактику Салмона на вооружение. И на протяжении нескольких вечеров в разных казино можно было видеть одного, двух, а то и трех специалистов, проходящих к свободным столам сразу после открытия. Эти «специалисты» покрывали столы огромными неравными стопками фишек и принимались играть, ставя за раз от одной до семи ставок. Пуэрто-риканские дилеры работают очень быстро (в среднем, по-моему, гораздо быстрее, чем дилеры в Лас-Вегасе). Однако каждый из нас мог играть еще быстрее, чем самый быстрый из дилеров, причем предполагалось, что мы еще и подсчитываем мириады карт и с огромной скоростью вычисляем в уме вероятности.

Однажды вечером к концу шуза я проигрывал уже в течение часа или около того. У моего дилера была открыта десятка. У меня было семь ставок с разными суммами карт. Я использовал тот вариант подсчета очков, в котором выпадающие 2, 3, 4, 5, 6 и 7 считаются за +1, 8 за 0, а 9, 10 и Т – за −1. Колода закончилась на этой раздаче, причем сумма очков стала равна нулю. Значит, единственная карта, остававшаяся закрытой, то есть закрытая карта дилера, была «нулевой». Следовательно, закрытой картой дилера была восьмерка, а сумма его руки была равна восемнадцати.

По ходу игры после перетасовки мне пришлось прикупать к нескольким рукам с жесткими 17. Я перебрал на всех этих руках.

Дилер пренебрежительно посмотрел на меня и сказал с усмешкой: «Так вы считаете карты, амиго. Ну (ха-ха), вы небось даже знаете, какая карта у меня тут лежит?» Это вызвало ухмылки нескольких других дилеров. Я ответил: «Ну что же, у вас там лежит восьмерка». Дилер рассмеялся и подозвал нескольких своих коллег и инспектора зала. Им он презрительно объяснил, что этот вот американский «специалист» говорит, что его закрытая карта – восьмерка. Последовал быстрый обмен нелестными для меня репликами на испанском.

Я к тому времени уже устал и был готов прервать игру. За последний час я несколько раз ошибался в счете. Вполне могло быть так, что я ошибался (вероятно, это было бы даже выгоднее для меня). Тут дилер перевернул свою карту. Это была восьмерка. На нас обрушился новый шквал испанских восклицаний.

Мы играли пять вечеров. За это время размеры нашего капитала колебались довольно сильно для такого невысокого уровня ставок. В какой-то момент мы были в проигрыше на пару тысяч долларов. Это заставило нас взяться за игру с удвоенной энергией. В эти дни я был на пике своей формы. Я одновременно считал тузы, очки и остающиеся карты или тузы, десятки и прочие карты, а иногда мне удавалось отслеживать не три, а целых пять чисел. За вечер я делал не больше двух ошибок в счете. И тем не менее мне с трудом удавалось хоть что-то выиграть.

Я попытался выявить шулерство, но обнаружил всего один такой случай. Мы с М играли за одним столом в одном из наиболее популярных клубов (не в La Concha). Наш дилер казался чрезвычайно неловким. Через прорезь в стенке шуза то и дело пытались выскользнуть две карты. Они застревали, и дилер начинал неуклюже возиться с шузом. В конце концов нам это надоело, и мы перешли к другому столу. Но туда же переместился и этот шуз! Мы снова сменили стол, и шуз снова переехал! М потребовал проверить шуз, и мы вызвали представителя властей. По его словам, шуз оказался исправным.

Но мы знали, что шузы, позволяющие сдавать вторую карту, существуют. Например, они широко использовались на «Диком Западе» для игры в фаро. В тонких боковых стенках такого ящика был скрыт замысловатый механизм. Если мы имели дело с таким шузом, одна из его боковых стенок могла быть полой. У ящика была одна длинная боковая стенка и две короткие торцевые стенки. Мы постучали по обеим торцевым стенкам фишкой. Звук был одинаковым. Тогда мы постучали по длинной стенке. Звук получился более высоким, хотя по законам физики он должен был быть более низким. Мы проверили другие, такие же на вид, шузы. Их длинные стенки давали ожидаемый низкий звук. После этого мы решили больше не играть в этом клубе.

Почему мы не потребовали конфискации этого шуза и расследования мошенничества? В основном потому, что мы не могли толком объясниться с представителем властей. Он, по-видимому, не говорил по-английски и не понимал, что мы имеем в виду. Разумеется, сделать что-нибудь можно было только там, на месте, пока улики были налицо. Как только они исчезли, с ними исчезла и всякая надежда на то, что наша жалоба подействует.

К концу нашей поездки мы выиграли в общей сложности чуть меньше 2000 долларов, что еле-еле покрыло стоимость роскошного отдыха на четверых. В Неваде, с ее более высокими предельными ставками, наш выигрыш составил бы почти 20 000 долларов. Но мы должны были выиграть гораздо больше. Условия игры были идеальными, и раздача колоды до последней карты позволяла нам использовать очень сильные игровые приемы. Кроме того, Салмон, игравший в меньшую силу, чем мы, выиграл за то же время 7000 долларов. По нашему опыту, размеры выигрышей при игре с подсчетом очков и с подсчетом десяток различались крайне незначительно.

Накануне нашего отъезда я наконец сообразил, как можно было выиграть в Пуэрто-Рико целое состояние при условии, что колоду раздают до последней карты. Моя идея начала формироваться за пару вечеров до того. На М произвела большое впечатление любезная, дружелюбная, спокойная атмосфера пуэрто-риканских казино. Она разительно отличалась от того, что он встречал в Лас-Вегасе и других игорных центрах Невады. Он попросил N считать для него тузов, откладывая фишки. Этот прием сработал. Затем они перешли к подсчету тузов и десяток. Это им тоже удалось. Наконец, N взялся помогать нам по очереди, полностью освобождая нас от всех подсчетов, которые он производил с помощью фишек. К нашему удивлению, казалось, что его действия остаются незамеченными.

Это привело меня к выводу о существовании реальной возможности подсчета всех карт, что время от времени позволяло бы точно знать закрытую карту дилера. Это могло принести потрясающую выгоду. На следующий день мы поупражнялись в своем гостиничном номере, учитывая карты в таблице. Я подумал, что игроку может помогать ассистент, подсчитывающий карты в такой же таблице. Мы начинали с двух свежих колод, ставя по семь однодолларовых ставок и разыгрывая их в соответствии с базовой стратегией. Повторяя эту процедуру несколько раз, мы быстро приближались к концу этих двух колод. Нужно отметить, что из 104 карт двух колод на самом деле разыгрываются 102, так как первую карту сносят, а последнюю возвращают в колоду. На каждую руку уходят приблизительно три карты. Таким образом, в туре, в котором разыгрывается семь ставок плюс карты дилера, используется около 24 карт. После трех таких туров около 72 карт оказываются разыгранными, а в колоде остается около 30 карт.

Представим себе, что это происходит в реальной игре. На следующем этапе следует сделать ставки так, чтобы их количество гарантировало окончание шуза в следующем туре. Но карты в шузе должны закончится после того, как дилер сдаст свою закрытую карту, чтобы исходя из нашего подсчета можно было определить, какая именно карта оказалась закрытой.

Итак, мы делаем достаточно ставок для того, чтобы после окончания тура в колоде осталось 16 или немного меньше карт. Причина такой неопределенности состоит в том, что мы не можем заранее знать, будет ли дилер прикупать и сколько именно карт он прикупит. Пять рук игрока и две прикупленные карты или шесть рук игрока без дополнительного прикупа используют 12 карт. Поскольку на руку дилера уходят еще две карты из исходных 30, в игре остается 16 карт минус те карты, которые может прикупить дилер.

Предположим, что дилер прикупает две карты. Тогда для розыгрыша последней раздачи шуза остается 14 карт (плюс одна последняя карта, которая в игре не участвует). Сделаем шесть ставок, причем каждая из них должна быть максимального размера, по 50 долларов. 14 карт как раз достаточно для раздачи наших шести рук и двух карт для дилера. Наши карты лежат лицевой стороной вверх, так же как и открытая карта дилера. Теперь прикупим к первой руке независимо от того, какие карты в ней выпали. Дилер вытягивает из шуза последнюю карту, видит, что она последняя, и не сдает ее нам. После того как мы увидели эту карту и учли ее в своем подсчете, единственной картой, которой мы еще не видели, остается закрытая карта дилера, и теперь мы знаем по результатам подсчета, что это за карта.

После того как дилер перетасует использованные карты, мы продолжаем разыгрывать свои шесть ставок. Дилер должен спросить, хотим ли мы по-прежнему прикупить к своей первой руке. Если по правилам данного казино мы обязаны прикупить к этой руке, потому что до перетасовки мы потребовали еще одну карту, можно сделать на первой руке ставку всего 1 доллар.

И эту руку, и остальные пять мы разыгрываем по новой «базовой» стратегии. Название «базовая» (употребленное исключительно ради простоты) означает, что в этой стратегии учитываются только две исходные карты дилера и карты разыгрываемой руки.

Вместо отдельных стратегий игры для каждой открытой карты дилера мы используем теперь отдельные стратегии для каждой из возможных пар карт дилера. Всего таких пар пятьдесят пять. Эти стратегии были подробно рассчитаны Джулианом Брауном, который прислал их мне за несколько месяцев до нашей поездки в Пуэрто-Рико. Результаты его расчетов приведены в таблице 6.1.

Отметим, что эти стратегии очень похожи на стратегии игры против открытых карт дилера при той же жесткой сумме.

Браун подсчитал, что в игре с одной колодой и стандартными правилами преимущество игрока, знающего закрытую карту дилера, равно 9,9 %. Ради отвлеченного интереса Браун также вычислил, что, даже если все ничьи в такой игре считаются выигрышами дилера, игрок все равно имеет преимущество 2,1 %. Мы не приводим здесь стратегию игрока для этого случая, несколько отличающуюся от описываемой.

Таблица 6.1. Базовая стратегия при известной закрытой карте дилера

Используя подсчет всех карт для определения закрытой карты дилера, мы могли бы в среднем выигрывать на каждом шузе по 25 долларов (50 долларов на раздачу × 5 раздач 10 %) или около того. В час мы разыгрывали не менее шести шузов. Считая по шесть часов за вечер (плюс два часа на отдых), можно было получать по 900 долларов за вечер – вполне можно прожить! Но мы не успели добиться достаточного командного мастерства, чтобы начать применять эту схему до нашего отъезда. А вскоре после этого правила игры в Пуэрто-Рико изменились в результате подвигов Салмона, и нам так и не представилась возможность воспользоваться этим методом.

Игрок иногда может узнать, какая карта лежит закрытой у дилера, даже в обычной игре. Такое впервые случилось со мной в одном из крупных отелей на Лас-Вегас-Стрип. Я заметил там человека, игравшего в одиночку за столом с минимальной ставкой в пять долларов. На каждой раздаче он ставил от 200 до 500 долларов и быстро выигрывал. Более того, казалось, что у него при этом сохраняются прекрасные отношения с дилером. Я сел за этот стол и стал ставить от 50 до 100 долларов, решив, что моя игра будет незаметной на фоне его гораздо более крупных ставок.

Вскоре я заметил, что, когда у дилера на исходной руке было 17 или больше, игрок всегда прикупал к 16 или меньше. Один раз, когда у дилера была открытая десятка и закрытая шестерка, игрок остановился на 12! Потом я заметил, что дилер сигнализирует игроку: в случае прихода «неудачной» руки (от 12 до 16) или возможности ее появления (от 4 до 6) он рассматривал свои карты дольше, чем это было необходимо. Если же ему приходила «удачная» рука (от 17 до 21) или рука, на которой вероятность набора хорошей суммы была велика (от 7 до 11 или от 12 до 16 при мягкой руке), он бросал на свою карту лишь краткий взгляд. Так он сообщал игроку, что тому следовало делать. Прикупать до 17 (или больше), если дилер лишь коротко взглянет на свою карту, и останавливаться на жестких 12, если он долго ее рассматривает.

Разумеется, подробности этой схемы стали очевидны лишь через некоторое время. Но я сразу заметил различие между «удачными» и «неудачными» руками. В следующие 20 минут игрок выиграл еще две тысячи долларов. Он оставил дилеру триста долларов чаевых. Я за это же время выиграл около пятисот долларов. После этого дилер ушел на перерыв, и эта игра закончилась.

В Неваде, когда открытой картой дилера оказывается туз или десятка, дилер проверяет свою закрытую карту прежде, чем раздавать игрокам дополнительные карты. Если у него оказывается блэкджек, результаты этой раздачи определяются сразу после этого. Неопытный дилер может непреднамеренно выдать кое-какую информацию о своей закрытой карте. Например, если открытая карта – туз, а закрытой лежит мелкая карта, неопытный дилер может быстро увидеть, что это не десятка (так как на ней много «пустого места»), и лишь на мгновение задержаться на ней взглядом. Если же открытая карта – туз, то все происходит наоборот: дилер проверяет, не лежит ли у него закрытый туз. Если закрытая карта крупная, он может увидеть это очень быстро, а если это мелкая карта, ему приходится сильно отогнуть ее, прежде чем он увидит, что это не туз. Я получил этот совет от мистера F (см. главу 12) в знак благодарности после того, как однажды вечером выиграл для него и мистера X 1600 долларов в клубе Las Vegas, используя только стандартные методы. Мистер F и его приятели называют такие действия дилера «сигналом».

Мы оставили Пуэрто-Рико с самыми приятными воспоминаниями, надеясь вернуться туда для столь же приятного времяпрепровождения на летних студенческих каникулах. Салмон опасался, что наша поездка и предполагаемое возвращение могут приблизить тот день, когда пуэрто-риканская курочка перестанет нести для него золотые яйца. Он начал ставить по максимуму во всех выгодных ситуациях. В следующие два месяца его выигрыш вырос до 50 000 долларов.

Салмон играл девять месяцев в среднем по пять или шесть вечеров в неделю, по семь-восемь часов за вечер. Считая по сорок часов в неделю в течение сорока недель, это дает 1600 часов. Разыгрывая по 150 ставок в час, он разыграл в общей сложности 240 000 ставок. И выиграл 50 000 долларов, ни разу не поставив за раз больше пятидесяти (кроме сравнительно немногочисленных случаев, в которых он удваивал свою ставку). Это самое долгое из известных мне испытаний системы подсчета очков, проведенных в казино. Оно стало великолепной практической демонстрацией работы наших методов.

В Лас-Вегасе, при лимите 500 долларов (и честной игре!), его выигрыш составил бы 500 000! Несмотря на «скромные» размеры выигрыша Салмона, можно сказать, что он провел один из величайших игровых марафонов в истории азартных игр. «A la larga» – в долгосрочной перспективе – его игра оказалась грозным предзнаменованием для казино Пуэрто-Рико.

После этого в казино перестали раздавать карты до самого конца шуза. При игре против сильных игроков (например, таких как Салмон, М или N) колоду стали перетасовывать по мере надобности.

Я получил это печальное известие, когда Салмон позвонил мне, чтобы обсудить, как с этим можно бороться. Я посоветовал ему поискать более благоприятные места. Попробовать играть в Панаме, на Кюрасао, на Арубе и (с осторожностью) на Больших Багамах. Не следует соваться в Гаити и Доминиканскую Республику: там для получения выигрыша может потребоваться поддержка морской пехоты США (и то с сомнительным результатом). Я сказал ему, что Лас-Вегас – место недружелюбное и безжалостное. В то время там было особенно распространено шулерство. Однако и там можно было получить большой выигрыш, если избегать шулерства или использовать тактику «маршрута почтальона», описанную в главе 9. Салмон попытался играть в Лас-Вегасе и оставил там 2500 долларов.

Когда я в последний раз общался с Салмоном, он процветал в благословенном Пуэрто-Рико. Он стал владельцем таксопарка, и каждая машина приносит ему по сто долларов в неделю арендной платы. Сам же он ведет жизнь светского бездельника, развлекаясь на великолепных теплых пляжах и в ночных клубах. Время от времени, узнав о «привлекательной» игре в блэкджек где-нибудь в Карибском регионе, он спешит в такое место, чтобы «разгромить» его. И все же он с неизменной ностальгией вспоминает старые добрые времена, когда деньги росли на деревьях и ему оставалось только срывать их.