Глава 15

Самбо смотрел на мобильник и молчал. Может быть, он повел себя недостаточно гибко. Но Турист должен был понять, что может надеяться самое большее на то, что останется в живых и проведет остаток жизни в четырех стенах.

Зазвонил другой маленький телефон – тот, по которому он связывался с Тицианой Базиле.

– Где ты? – спросила она.

– На Сакка-Физола.

– Тогда оставайся там и дождись группу поддержки. Увидимся у тебя дома.

– Разве тебе не безопасней быть здесь, с остальными агентами?

– Если ты меня не хочешь, я могу переночевать в своей кровати, – сердито ответила Тициана.

– Я только старался предложить наилучшее решение.

– Сваливать все в одну кучу – точно не лучшее решение! – фыркнула она и завершила разговор.

Пьетро прошел в ту комнату, где Нелло Каприольо знакомился с программами, установленными на компьютерах.

– Ты не представляешь себе, какие богатые возможности для расследования дают эти чудеса электроники, – с восторгом сказал ему детектив. – Будь в моем распоряжении такая аппаратура, я бы мог поддерживать безопасность во всех гостиницах нашей провинции.

– Проснись, хватит видеть сны наяву! – добродушно упрекнул его Самбо. – Мы должны уходить. Сюда идут оперативники.

– Берегитесь, злодеи-противники! – в рифму пошутил Нелло и стал выключать компьютер.

В течение примерно десяти минут бывший комиссар оставался один. Дождь стих, и воздух заметно посвежел. Самбо выкурил у окна пару сигарет, глядя на то, как ветер переносит с места на место облака и меняет цвет неба. Потом он услышал, как дверной звонок оповещает о приходе посетителей.

Первым вошел итальянец примерно пятидесяти пяти лет в помятом бежевом костюме. У него был усталый вид.

– Все в порядке? – спросил он с апулийским акцентом. – Вокруг безопасно? Я могу дать остальным сигнал присоединиться ко мне?

– Да, – лаконично ответил Самбо.

Незнакомец сделал короткий звонок по телефону, и через пару минут в комнату вошли еще четыре человека – двое мужчин и две женщины, все в возрасте от тридцати до сорока лет. Они выглядели как туристы: катили тележки с яркими наклейками отелей и туристических агентств, одежда повседневная, ярких и броских тонов, купленная в больших магазинах, головы укрыты от дождя у мужчин панамами, а у женщин – шляпками, на ногах сандалии или кроссовки.

Они кивками поздоровались с Пьетро и вступили во владение квартирой. Между собой они говорили по-французски и по-испански.

Итальянец протянул Пьетро открытую ладонь и сказал:

– Ключи!

Самбо отдал ключи. Итальянец спросил, у кого есть их дубликаты.

– Только у заместителя начальника управления полиции Базиле, – ответил бывший комиссар.

– Можешь уходить, – сказал собеседник и указал ему на дверь. – В случае необходимости мы с тобой свяжемся.

– Вы не хотите, чтобы я сообщил вам о сложившейся ситуации? – спросил Самбо, вспомнив о том, что недавно была установлена личность сообщницы Туриста.

– В этом нет необходимости.

Самбо, не прощаясь, выскользнул из квартиры. На его лице было написано разочарование. Он всегда терпеть не мог высокомерия, но должен был признать, что и сам часто вел себя заносчиво с теми, кто не принадлежал к узкому кружку сотрудников отдела по расследованию убийств. Выйдя на улицу Лоренцетти, он сразу же увидел перед собой Каприольо.

– Мне было любопытно, – стал оправдываться Нелло. – Не устоял перед соблазном взглянуть на этих супергероев.

– И какими они тебе показались?

– Старикашка из итальянских спецслужб и четыре опасных иностранца.

– Я с тобой согласен.

– Они прогнали тебя, верно?

– Ты был уверен, что так и будет, иначе не ждал бы меня на улице.

– Скажем, я это чувствовал, – проворчал Нелло. – И они сказали тебе, чтобы ты оставался в их распоряжении.

– Именно так. Но я надеюсь, что больше не буду иметь дела с этими типами. Нашим референтом остается Тициана Базиле.

Каприольо жестом попросил у друга сигарету. Пьетро предусмотрительно подал ее и заметил:

– Я думал, ты уже давно бросил курить.

– Настоящий курильщик никогда не завязывает, потому что бывают минуты, когда он исполняет обряд, – философским тоном ответил детектив.

– А сейчас будет обряд в честь чего?

– В честь недоумения.

Пьетро покачал головой и послал друга куда подальше на чистом венецианском диалекте.

Нелло не сдался и продолжал рассуждать:

– До сих пор было четыре жертвы: две женщины, убитые Туристом, и два агента, связанные с Базиле. Только об одной из них, о жене агента финансовой полиции, объявили широкой публике, но виновной сделали незаконно проживавшую у нас албанку. Наш город терзают варварский туризм и кили больших судов, омрачающих своим временным присутствием Большой канал. А теперь в этом несчастном городе воюют между собой две тайные организации, каждая из которых хочет уничтожить другую. Скоро прольется кровь.

– Переходи к делу, я хочу вернуться домой, – прервал его Самбо.

– Я думаю о Венеции, – стал горячиться Нелло. – Она создана не для того, чтобы быть полем для сведения счетов между бандами. Мы всегда защищали ее, чтобы жестокие люди не могли в ней укорениться. Мы очистили Венецию, в том числе с помощью нечестной игры, чтобы каждая старушка в нашем городе могла спокойно наслаждаться своей пенсией. Вот причина, по которой я согласился участвовать в этом деле. Я готов рискнуть своей задницей, чтобы заставить этих синьоров уйти играть в шпионские игры куда-то еще, потому что с наших истрийских камней кровь больше не смывается. Пятно остается навсегда.

Пьетро предложил ему вторую сигарету и сказал:

– Эти люди предпочитают убивать незаметно. Если им не приходится подкладывать бомбы в отделения банков или под поезда, они прибирают за собой после убийства. Я не думаю, что они намерены заявить о себе открыто, раз они готовы отправлять в тюрьмы и психушки невиновных людей. Я согласен с тобой, они должны устранять помехи. Но я удивляюсь тебе: мне казалось, ты очень хотел, чтобы тебя завербовали.

– Ты прав. Но ты, я и Феррари – венецианцы, а синьора заместитель начальника выбрала Венецию своим домом. Группа местных жителей против злых чужаков. Но потом я увидел, как пришли эти пятеро, и у меня мороз пробежал по коже.

– Я тебя понимаю. Но сейчас игру ведут они, а мы стоим на краю поля и подбираем мячи.

– Ты замечаешь, что в последнее время вставляешь в речь не так уж мало штампованных фраз?

Самбо пожал плечами и спросил:

– Ну и что?

– Тебе следует обратить на это внимание. Обычно человек хватается за выражения вроде «мячи на краю поля», когда не знает, что сказать, или думает о чем-то другом. А сейчас неподходящее время для этого.

– Торжественно клянусь тебе, что подумаю над этим, – оборвал разговор Пьетро.

Они молча дождались речного трамвая. Дождь стучал по его металлической крыше, и грохот был адский. Нелло сошел на остановке «Катрон» и исчез в темноте на одной из улиц. Самбо поехал дальше – домой.

Симоне Феррари готовил карбонару с рыбой! Пьетро вздрогнул, увидев вместо бекона кубики лосося, тунца и рыбы-меч. Эта современная манера самоуверенно нарушать кулинарные традиции казалась ему омерзительной.

Но неприятнее всего было видеть этого агента спецслужбы на своей кухне. Кухня была личным пространством Пьетро, с ней были связаны воспоминания всей его жизни.

Он укрылся за формальной вежливостью, как за стеной, налил себе бокал белого «Мандзони Пьяве» от Каза Рома и присоединился к Тициане, которая отдыхала в гостиной.

Она сняла обувь, а ее юбка была немного приподнята и открывала голые бедра.

– С группой все в порядке? – спросила она, улыбнувшись.

– Да. Они забрали у меня ключи от квартиры.

– Такова процедура, – постаралась она сгладить его обиду.

– И что будет теперь?

– Я встречусь с ними завтра утром. После этого мы начнем действовать.

– На этом мои вопросы закончились, – произнес Самбо тоном человека, который желает поспорить.

Тициана протянула руку и завладела его бокалом.

– Меня «освободили» от этого поручения, – усталым голосом сообщила она. – Они решили, что я недостаточно компетентна для такой серьезной ситуации.

– Не понимаю.

– Предлог – то, что Турист и его подруга должны были постоянно находиться под контролем, а вы позволили им раскрыть вас и уйти, и значит, я плохо руководила работой в полевых условиях. На самом деле причина в том, что и в этой параллельной организации, состоящей из сотрудников трех европейских разведок, зависть, подножки и расталкивание коллег локтями – обычное дело.

– Ты потеряла двоих людей, – напомнил Пьет-ро. – Ты беспокоилась об их судьбе лишь до тех пор, пока не убедилась, что база на Сакка-Физола вне опасности, а потом списала их в расход, как отработанный материал.

– Я не собираюсь оправдываться еще и за это! – заявила синьора замначальника. – Я устала от того, что ты осуждаешь меня за каждый поступок. Я сделала все возможное при имеющихся малых средствах. Группа прибыла с опозданием.

– Ты совершала одну ошибку за другой! – вырвалось у бывшего комиссара. – Тем немногим, что удалось выяснить, ты обязана Нелло Каприольо и мне.

Она вздохнула, опустила голову и закрыла глаза. А потом спросила:

– Что с тобой происходит?

– Я пытался приспособиться и оправдать все, даже мерзости. Но когда вошел в этот дом и увидел этого типа на моей кухне, я охренел от злости, а если буду работать против своей воли, у меня ничего не получится.

Тициана вздохнула еще тягостнее – от разочарования.

– Это не очень понятное объяснение: оно слишком похоже на каприз, – сказала она.

– Я это знаю. Но позже сумею привести доводы лучше этого. И все-таки во всей этой истории, несомненно, есть что-то нездоровое.

Тициана села, растерла себе ступни и надела туфли. Потом она встала с дивана, подошла к Пьетро, погрузила пальцы в его волосы.

– Ты ничего не стоишь, бедняга, – шепнула она и ушла на кухню.

Пьетро услышал, как она разговаривала о чем-то с агентом, а затем оба покинули квартиру.

Самбо нашел кастрюлю с макаронами, которые варились в кипящей воде, выключил газ и лег в постель. Сейчас ему было нужно только одно – темнота. Остаться в темноте, чтобы сказать правду себе самому. Признаться, что его сломило не то, в чем он упрекал Тициану. На него давил разговор с Туристом. Голос Туриста, его слова. Подчеркнутое спокойствие Туриста на краю пропасти, когда тот выяснял, есть ли возможность договориться. Обмен жизней на смерти. Отдать убийц Матиса и Сесара в обмен на задушенных женщин, обменять Македу на Абеля Картагену.

А он молчал вместе со всеми, чтобы не стать соучастником этой постыдной торговли. Молчал потому, что был уверен: предложение Туриста будет рассмотрено. В этой части мира знания тоже тайные, здесь не существует границ и все дозволено.

Примерно часа через два снова разразилась гроза. Косые струи дождя хлестали по ставням, словно плети. Иногда раскаты грома были оглушительными и неприятными, но длинная трель дверного звонка решительно прорвалась сквозь них.

Пьетро встал и, шлепая тапочками, поплелся к двери.

Звонил Симоне Феррари. Он прижимал к лицу носовой платок, мокрый от воды и крови. У него были разбиты губа и левая бровь. Бывший комиссар подумал, что на эти раны нужно будет наложить несколько швов, и лишь потом осознал, что с той, кого Симоне должен был защищать, видимо, что-то случилось.

– Где Тициана? – спросил он.

– Ее схватили, – ответил агент. – Их было пять человек. Трое прятались в маленьком салоне на корме, а двое неожиданно возникли у нас за спиной. Когда мы поднялись на борт, они вырубили нас и скрылись на катере.

– А ты почему еще жив?

Феррари невольно всхлипнул и ответил:

– Потому что должен передать слова Македы.

– Какие?

– Она будет страдать. И заговорит. И умрет.

Пьетро вздрогнул так, словно в него попала стрела или молния.

– Ты пришел не по тому адресу, – сказал он. – Обратись к своим друзьям, которые сидят на Сакка-Физола. Я не могу ничего сделать.

– Негодяй! – рявкнул агент. – Это ты во всем виноват! Если бы ты не принудил ее уйти, она сейчас была бы здесь, целая и невредимая.

– Это тебе полагалось ее защищать! – возразил Самбо. – А ты не был способен на это. Ты дал себя обмануть, как последний новичок, а теперь обвиняешь меня. Уходи!

– Ты поплатишься за нее!

– Похоже, что это моя судьба, – прошептал бывший комиссар, выталкивая агента за порог и закрывая дверь.

Он снова попытался найти убежище в постели и в темноте своей комнаты. Ветер изменил направление, и дождь больше не стучал по фасаду дома.

«Она будет страдать. И заговорит. И умрет», – стучало у него в голове. Эти слова отдавались в висках, как удары молотка. Судьба Тицианы зависела от людей из разведки. Он не знал, каковы их главные задачи и какие приказы они получили, но эти люди были известны своим пренебрежением к человеческим жизням.

Базиле попала в немилость. Она явно не была агентом первостепенной важности. Значит, на более высоких уровнях руководства этой сверхсекретной группы начальников будет интересовать лишь одно: много ли ущерба принесет раскрытие информации, которую заместитель начальника управления может сообщить под пыткой.

В этот момент никто не знал, где держат в плену Тициану. Единственным возможным следом был катер Феррари, но, чтобы найти катер, нужны люди и техника.

Самбо был уверен, что оперативники из отряда попытаются захватить Абеля и Зою и заставить их говорить, чтобы те указали укрытия, которые использует банда Македы.

Но Самбо подозревал, что «Свободные профессионалы» именно этого и хотят. В ином случае эти двое исчезли бы еще несколько дней назад. То, что Абель и Зоя все еще находятся в квартире на Кампо-де-ла-Лана, означает, что их используют, чтобы отвлечь внимание и ресурсы на исследование пути, который никуда не ведет.

На мгновение Пьетро подумал, что нужно сообщить о похищении Тицианы полковнику Морандо из налоговой полиции. Но тот будет действовать согласно правилам, а сейчас это исключено, потому что тогда придется раскрыть сведения, которые должны быть государственной тайной.

Но есть и другой путь. Тот, который еще два часа назад вызвал бы у него муки совести. Тот путь, из-за которого он окончательно порвал с Тицианой, потому что не хотел стать таким, как она и ее друзья. Договориться с Туристом без посредников.

Такие переговоры вели прямо в ад, но были единственным путем, на котором Пьетро мог попытаться помешать противоестественной логике шпионов одержать победу.

Огромным усилием воли он отодвинул в дальний угол своего сознания образ Тицианы-пленницы.

Люди, которых пытают, всегда говорят. Им удается умолчать только о том, чего они не знают. Но ему было нужно время, и поэтому он надеялся, что Тициана не сразу назовет его имя.

Пьетро включил телефон Кики Баккер. По количеству сообщений и пропущенных вызовов было ясно: много людей спрашивали Кики, куда она пропала. Но среди этих многих не было Абеля Карта-гены.

Пьетро сам послал ему СМС-сообщение:

«Мне нужно поговорить с тобой».

Через несколько минут Абель ответил:

«Среди ночи? Дело, видимо, очень срочное!»

– Привет, Абель! – поздоровался Самбо.

– Привет, Пьетро!

– Вы все на той же квартире?

– Да.

– А почему?

– Не могу понять смысл этого вопроса.

– Мы еще много дней назад узнали, кто вы такие, однако вы даже не подумали о том, чтобы перебраться в безопасное место.

– Ты беспокоишься о нас? Как мило!

– Я думаю, что ваши начальники выставили вас напоказ. Ты знаешь, что это значит?

– Да. Но у тебя есть для меня что-то или ты разбудил меня среди ночи, чтобы сообщить очевидные вещи?

– Я хочу предложить тебе обмен. Ты можешь получить неприкосновенность. Для тебя и для Зои Тибо.

– Соглашаюсь сразу. А я что могу тебе предложить?

У Самбо кровь застыла в жилах: Турист не знал о похищении Тицианы. Ему ничего не сказали, потому что, принося его в жертву, учли, что Картагена расскажет все, что ему известно.

– Если ты этого не понял, значит, не знаешь, о чем идет речь, – огорченно сказал бывший комиссар. – Ты никому ни для чего не нужен, но те, кто тебя схватит, все равно заставят тебя страдать перед тем, как бросят на корм рыбам. Я был бы доволен этим, но то, что я ищу, важнее.

– Мы можем добыть какую-нибудь информацию и снова стать конкурентоспособными на рынке.

– Вы всего лишь два серийных убийцы, карьера которых подходит к концу.

– Тебе не стоит обрывать этот канал связи, – нанес ответный удар Турист. – Дай нам еще один шанс, и ты не будешь разочарован.

– Вы приговорены. Вам остается всего несколько часов, и то если они уже не окружили ваш дом.

Сказав это, Пьетро нервным, почти истерическим движением нажал на красную кнопку. Он продал свою душу настолько, что предупредил Туриста об опасности ради слабой надежды, что тот, спасая свою шкуру, сумеет выяснить, где держат Тициану.

С ужасом он осознал, что теперь Абель Картагена может приговорить его к смерти. Люди из таких служб не оценили бы то, что он самовольно вступил в контакт с серийным убийцей, предупредил того о близкой опасности и пообещал этому убийце спокойное будущее. За такую предприимчивость можно получить пулю.

Самбо позвонил по другому телефону, разбудил Нелло и шепнул ему:

– У меня плохие новости, и, вероятно, я сделал глупость.

– Я еду к тебе, – сказал Каприольо.

– У тебя есть последняя возможность выйти из этого дела.

– Но ты не этого хочешь, иначе не стал бы будить меня среди ночи.

Самбо схватился руками за голову.