8

– Ну вот. – Эдриан Трахерн возвращает мне мой телефон. С его лепной челюстью и мечтательными глазами этому второкурснику самое место перед камерой, а не за ней.

Мне очень хотелось бы, чтобы меня взволновала его внешность, и я через силу улыбаюсь.

– Спасибо. Обещаю, что буду звонить только в экстренной ситуации.

– Тогда я впервые в жизни буду надеяться, чтобы у кого-то они случались почаще, – шутит он.

Будь у меня все как у людей, я бросилась бы в объятия Эдриана, умоляя его научить меня всему на свете. И сейчас я говорю не только о киносъемках. Но вместо этого неловко переминаюсь с ноги на ногу, испытывая жуткую неуверенность в себе.

Эдриан приходит на помощь.

– Значит, в июне ты вернешься?

– Да. – В этот раз я улыбаюсь совершенно искренне. Это улыбка облегчения, а никакой не флирт, но зато она настоящая. – Я так взволнована, но и напугана немного. Подозреваю, у меня часто будут случаться экстренные ситуации.

Его улыбка становится еще шире.

– Всегда буду готов прийти на помощь.

Он придерживает для меня дверь, ведущую в корпус искусств, и жестом показывает мне проходить вперед. Любая нормальная девушка пришла бы в дикий восторг, если бы к ней начал проявлять внимание такой сногсшибательный красавец, как Эдриан, но я лишь выдавливаю из себя слабую улыбку. Чертов Гидеон!

– Собираешься создавать фильм целиком здесь за лето или, может, у тебя уже есть готовые части? У нас тут отличное оборудование, так что, если ты уже что-то снимала, тебе, возможно, захочется переснять все заново.

– Я все еще на стадии сценарной раскадровки, – признаюсь я.

– Дай мне знать, если нужно будет поделиться с кем-то своими мыслями или услышать мнение со стороны. Монтаж моего фильма для летнего фестиваля занял почти вечность, но все потому, что я попал в цифровую ловушку.

– Цифровую ловушку? – спрашиваю я, ладонью прикрывая глаза от яркого солнца.

– Да. Когда работаешь с цифрой, по стоимости что пять минут съемок, что пятьдесят будет одинаково. Проблемы начинаются тогда, когда нужно урезать весь отснятый материал до заявленных трех минут.

– О, действительно!

– Могу поделиться с тобой и другой полезной информацией.

– Вот ты где.

Голос Гидеона, в котором звучит едва заметное осуждение, заставляет меня резко остановиться. Я убираю руку от глаз и вижу своего грозного бывшего. Он стоит посреди тротуара, скрестив руки на груди. Мускулы в его бицепсах напряглись, и часть меня предательски дрожит, вспоминая, как эти самые руки обнимали меня.

Долговязый Эдриан напрягается, но непринужденным тоном спрашивает:

– Твой друг?

– Нет, не совсем, – кисло отвечаю я.

Гидеон притворяется, будто не слышал меня, и протягивает ему руку.

– Я парень Сав. А кто ты?

Я шлепаю его по руке.

– Никакой ты мне не парень! – Мой затылок горит от стыда, и я решаюсь на то, о чем до этого лишь смутно размышляла. – Знаешь, я, пожалуй, приму твое предложение, – поворачиваюсь я к Эдриану. – И с радостью готова обсудить с тобой свою раскладку. Давай я пришлю тебе фотографии, и мы встретимся, когда я вернусь в колледж в июне?

Эдриан переводит взгляд с меня на Гидеона и обратно.

– Не вопрос. Как я уже говорил, всегда готов помочь. У меня еще есть час в запасе, если хочешь пообедать.

– Савидж обедает со мной, – вмешивается Гидеон.

Эдриан поднимает брови.

– Савидж?

Если бы я имела склонность падать в обмороки от стыда, то сейчас лежала бы, распластавшись на тротуаре.

– Уходи, – тихо говорю я, вкладывая в свои слова всю злобу, на которую способна.

– Она говорит о тебе, – обращается Гидеон к Эдриану.

– Нет! – Получается почти вопль, и оба парня в изумлении поворачиваются ко мне.

– Этот чувак досаждает тебе? – тихо спрашивает Эдриан. – Могу вызвать полицию кампуса, если боишься его.

– Еще две секунды – и бояться будешь ты, – рычит Гидеон.

Я закрываю лицо ладонями. Здания факультета театрального и киноискусства и факультета администрирования бизнеса находятся почти в километре друг от друга. Я убеждала себя, что территория этого университета настолько огромная, что мы почти не будем видеться. Но после двух дней, проведенных здесь, понимаю, как сильно ошибалась.

А значит, мне нужно разобраться с Гидеоном раз и навсегда. Оказывается, мои чувства к нему намного противоречивее, чем мне казалось. Пока он находился здесь, а я – в Бэйвью, было легко верить, что я забыла его. Но теперь воспоминания вернулись, как хорошие, так и плохие.

– Слушай, чувак, не знаю, кто ты такой, но ты перешел все границы, – рявкает Эдриан Гидеону. – Саванна, через пять минут здесь будет полиция кампуса.

Он хватает меня за руку и дергает к себе.

Гидеон бросается вперед, и мне достаточно наносекунды, чтобы понять, как будут развиваться события. Гидеон ударит Эдриана. Эдриан ответит, но Гид сильнее и он рос с четырьмя младшими братьями. У этого милого будущего режиссера нет ни единого шанса, и мои четыре года учебы в этом университете будут перечеркнуты ярлыком «той самой девушки». А я так устала быть ею.

Я вырываю руку и встаю перед Гидеоном. Как и следовало ожидать, он тут же останавливается и переключает свое внимание с Эдриана на меня.

– Прекрати, – тихо говорю я ему. – Не разрушай мою мечту.

Он видит мое серьезное выражение лица и неохотно кивает.

– Хорошо.

Отступив назад, Гидеон поднимает руки вверх.

– Я не собираюсь создавать тебе проблемы. Просто хотел пригласить на обед. – Он протягивает руку мимо меня. – Меня зовут Гидеон, и я действительно бывший парень Саванны. Но, чтобы ты знал, собираюсь изменить это, так что можешь подкатывать к ней сколько влезет, только учти: это будет настоящая битва.

– Гидеон! – возмущенно шепчу я.

– Что? – Он прикидывается невинной овечкой. – Как-то раз ты сказала, что я все время лгу тебе. Я пытаюсь доказать, что изменился. Теперь только правда и ничего, кроме правды.

Эдриан покашливает. Я уже знаю, что он собирается сказать, но все равно поворачиваюсь к нему.

– У меня кое-какие планы. – Он показывает куда-то рукой. – Я встречаюсь с…

Но парень тут же умолкает, видимо, вспомнив, что чуть раньше приглашал меня пообедать.

Я вздыхаю.

– Спасибо за все, Эдриан. Еще увидимся.

Перевод: я не буду звонить тебе, чтобы еще больше все усложнить, обещаю.

Эдриан кивает и уходит, сначала медленно, а потом переходит на легкий бег, будто хочет убраться подальше как можно быстрее.

Когда он удаляется, я поворачиваюсь к Гидеону.

– Что, черт побери, это было?

– Я хочу, чтобы ты выслушала меня.

– И что ты мне расскажешь?

– Все.

– Зачем? – резко спрашиваю я, пытаясь понять, что он задумал. Почему ему не все равно и он преследует меня? Отчего по-прежнему хочет причинять мне боль?

– Затем, что я…

Конечно, все сводится только к его желаниям. Я начинаю отходить, но останавливаюсь, когда он произносит:

– Нет. Затем, что ты этого заслуживаешь.

Моя злоба утихает, сменившись настороженностью.

– Чего я заслуживаю?

На его лице появляется гримаса. Его плечи опущены, и, несмотря на статную фигуру пловца ростом под метр девяносто, Гидеон кажется непривычно ранимым.

– Всего, – тихо отвечает он. – Правды, которую я все эти годы скрывал за ложью. Вот чего ты заслуживаешь.

Мое сердце на секунду замерло, ладони вспотели от страха. Смогу ли выдержать эту правду? Хочу ли все знать? Но разве не это я искала? Может быть, получив ответы на все свои вопросы, я наконец смогу начать новую жизнь, без Гидеона?

– Когда ты последний раз виделся с Диной? – вдруг спрашиваю я.

Он печально улыбается, и я жду услышать очередную ложь.

– Пару недель назад, – признается Гидеон.

Я чувствую, как округляются мои глаза.

– Ты виделся с ней всего две недели назад, и у тебя хватило наглости заговорить со мной? – Все, с меня довольно. Хватит! – Убирайся с моих глаз. Не смей больше даже близко ко мне подходить. Между нами все кончено. С этого момента я тебя не знаю.

Одним молниеносным движением Гидеон оказывается передо мной.

– Я мог бы соврать, снова обмануть тебя, сказать, что не виделся с Диной уже много месяцев или даже несколько лет… Но теперь, теперь только правда, какой бы мучительной она ни была. Быть честным непросто, Сав, и не только потому, что зачастую правда причиняет куда больше боли, чем ложь, – ты еще и ничего не получишь взамен. Взять хотя бы вот этот наш разговор. Если бы я соврал тебе, ты не стала бы убегать. Если бы я соврал, ты не разозлилась бы.

В его словах столько искренности и боли, но от этого я распаляюсь еще больше. Бросаюсь на Гидеона, тряся кулаком у него перед носом, желая доставить ему хоть каплю той боли, что он причинил мне.

– Я злюсь из-за всего. Из-за того, что ты изменил мне. Из-за того, что обманывал меня. Из-за того, что недавно виделся с Диной. У меня столько поводов для злости, что можно сбиться со счета.

– Знаю.

– Знаешь? И это все, что ты можешь мне сказать?

– Нет. Я хотел бы рассказать тебе все, но мы оба знаем, что это не оправдает меня, не сотрет прошлое, но, если хочешь послушать, я расскажу. – Он раскидывает руки в стороны. – Спрашивай меня обо всем, о чем захочешь. Спроси, зачем Дина приезжала сюда две недели назад, что происходило всякий раз, когда мне приходилось вдруг срываться с места и оставлять тебя одну, почему я здесь и готов принять любые унижения от тебя. Спрашивай о чем угодно… только не уходи.

– Тогда расскажи. – Мой голос звучит так тихо, что я сама себя слышу с трудом. Слова идут из самой глубины моего сердца. – Расскажи, почему выбрал ее, а не меня.