7

– Ты должен купить ей цветы. Папа всегда так делает, когда выбесит чем-нибудь маму.

Я оттягиваю эспандер.

– Уже было. Купил ей цветочный магазин. – Четыре, если быть совсем точным.

Кэл замирает.

– Целый магазин?

– Розы из магазина, – уточняю я. – Я скупил все розы в четырех цветочных магазинах.

– Черт! И во сколько тебе это обошлось?

Иногда я забываю, что мои друзья даже не догадываются, сколько у меня денег. Самое классное в учебе в колледже – это возможность затеряться среди остальных студентов. Здесь никто особо не интересуется твоим прошлым, никого не волнуют твои хвалебные отзывы из старшей школы или скандалы, в которых ты мог быть замешан. Все обращают внимание лишь на то, чем ты занимаешься здесь. Я стараюсь лишний раз не упоминать фамилию Ройал и о ее влиянии. Мой «рендж ровер» – единственное, что выдает мое положение, но, опять же, я не единственный в Университете Северной Каролины, кто ездит на дорогой тачке. Здесь есть и «мерсы», и «бумеры», а парочка китайцев гоняет на «ламборгини».

– В круглую сумму, – отвечаю я Кэлу. – И я купил их потому, что не поддержал ее, но не думаю, что сейчас это снова прокатит.

– Но что именно ты сделал?

Признавшись в своих грехах Кэлу, я вроде как отступлю от плана скрыться здесь, но он хороший друг и мне не хочется обманывать его. Я столько раз лгал своим друзьям, что хватит на всю жизнь.

– Изменил ей, – говорю я как есть, бросив ремни эспандера. Они с громким стуком ударяются о кафельную стену.

Кэл изумленно округляет глаза.

– Что ты сделал?

Но наряду с удивлением в его вопросе проскальзывает нотка удовлетворения. Как я уже говорил, здесь мало кого интересует твое прошлое. К тому же я изо всех сил старался больше не быть тем придурком, который попал в капкан Дины.

– Это длинная история, но я это сделал, и, когда Сав узнала, мы расстались. С тех пор мы только и делали, что старались причинить друг другу как можно больше боли. – Я беру полотенце и бросаю его другу, который все еще не отошел от моего откровения.

– Звучит ужасно.

– Да, хуже не бывает, – соглашаюсь я. – Но я перестал играть в эту игру, когда поступил в универ.

А вот Сав – нет. До меня дошли слухи, что она переспала с Истоном.

Но я даже не могу заставить себя разозлиться. Если это действительно произошло, то не потому, что эти двое испытывали друг к другу какие-то чувства. Они лишь хотели причинить боль, и, подозреваю, их собственное чувство вины и ненависть к самим себе куда хуже, чем все то, что я почувствовал, услышав об этом.

Я не могу ненавидеть своего братишку, особенно после того, что он вытерпел из-за нашей мамы. И Сав я тоже не имею права презирать – из-за всего, что ей пришлось пережить из-за меня.

– Думаю, ты прав, – говорит Кэл, бросая полотенце в корзину.

– То есть? – спрашиваю я, пока мы идем к раздевалке.

– Она приехала именно сюда, хотя могла выбрать любой другой колледж. Значит, все еще хочет тебя, чувак.

Я открываю замок своего шкафчика. Несмотря на все объяснения и возражения Сав, она не приехала бы сюда, если бы ненавидела меня так сильно, как хочет всех убедить. А может, я и правда выдаю желаемое за действительное и ее приезд – лишь доказательство, что ей плевать на меня?

Я провожу рукой по лицу. Нет. Она влепила мне пощечину. Девушка, которой было бы плевать на меня, не стала бы так поступать. У нее по-прежнему есть чувства ко мне. Сейчас это злость и обида, но у меня появился шанс все исправить.

– Может, ты и прав.

– И что тогда будешь делать?

– Пока не знаю. – Я быстро одеваюсь и натягиваю шапку на свои влажные волосы.

– Нужно что-то масштабное, – советует мне друг. – По-моему, надпись в небе вполне сгодится. «Извини, я был настоящим козлом. Пожалуйста, прости меня, дурака».

Я усмехаюсь.

– Выигрышный вариант.

Мы надеваем свои рюкзаки и выходим в коридор. У стены стоит Джули и разговаривает с каким-то парнем из команды по легкой атлетике, который подкатывает к ней уже целую вечность. Кэл тут же напрягается.

– Не нравится мне этот упырь, – рычит он.

– Да? Он же безобидный. Будь там какие-то чувства, Джули уже давно согласилась бы встречаться с ним.

– Именно поэтому он мне и не нравится. Он продолжает увиваться за ней даже после того, как она послала его. И смотри, как близко стоит! Готов поспорить, что ей некомфортно. И Джули из команды пловцов. Она может встречаться только с кем-то из нас. – Кэл обгоняет меня. – Привет, детка.

Джули сразу же оживляется.

– Вы закончили?

– Ага. Ты не проголодалась? Давай пообедаем. – Кэл ловко встает между беседующей парочкой.

Бегун вынужден сделать шаг назад и хмурится.

– Сейчас же только десять часов! – возмущается он.

– Это было обобщение, – отвечает Кэл. – Готова, Джулс?

Все настолько очевидно, но по какой-то неведомой причине Джули остается слепа к чувствам Кэла. Или сам Кэл еще до сих пор не понял, почему ему так не нравится, когда с Джули разговаривают другие парни. Должна встречаться с кем-то из команды пловцов? Ага, скорее, только с Кэлом Лониганом.

– Я бы выпила фрапучино. – Она наклоняется вправо, чтобы обратиться к бегуну. – Я проверю эту информацию. Нужно поискать во входящих сообщениях. Оно точно где-то есть, просто не могу вспомнить.

Он отдает ей честь.

– У тебя есть мой номер телефона.

Кэл ждет, пока мы выйдем на улицу, и тут же набрасывается на Джули.

– Что значит, у тебя есть его номер телефона? Он же в команде легкоатлетов!

– И что с того? Ты говоришь это таким тоном, как будто он продает наркотики или типа того, – отвечает Джули, закатывая глаза.

Кэл хмурится.

– Все может быть.

Пора мне вмешаться. Я протискиваюсь между ними и забрасываю руки на их плечи.

– Кэл бесится, потому что голоден. Давайте накормим зверя.

– Да, я проголодался, – бросив на меня благодарный взгляд, соглашается друг.

– Как скажете. – Джули пожимает плечами. – Ой, совсем забыла! У меня для тебя кое-что есть.

– Последнее время у тебя есть все для всех, – ворчит Кэл.

Я незаметно пинаю его в голень. У него подгибается коленка.

– Черт, за что?

Джули останавливается.

– Что случилось?

– Я его пнул.

– Он меня пнул! – обвиняющим тоном восклицает Кэл.

Всплеснув руками, Джули продолжает идти вперед.

– Вы как два маленьких ребенка.

Кэл спешит возразить:

– Нет, мы уже тинейджеры.

– Вот, держи, большой ребенок. – Она сует мне в руку бумагу.

– Что это? – спрашиваю я, но, быстро взглянув на лист, сразу все понимаю. – Это что, расписание мероприятий Сав на время ее ознакомительного визита?

– Да, но никому не говори, что это я его тебе дала. – Джули скрещивает руки на груди. – Я и так чувствую себя виноватой, словно нарушила какой-то важный закон кодекса женской дружбы.

– Сколько раз тебе повторять? Ты в команде пловцов и предана нам, – объявляет Кэл.

– Не обращай на него внимания, – говорю я и обнимаю Джули.

Кэл недовольно фыркает. Я не могу удержаться от смеха.

– Что такого смешного? – возмущенно спрашивает Джули.

– Жизнь. Я смеюсь над жизнью, – я встряхиваю лист бумаги, – и возможностями.

– Как собираешься вернуть ее? Будешь повсюду ходить за ней в надежде, что она осознает, какой ты классный, и простит тебя?

– Не, ему нужно сделать что-то эффектное. – Кэл раскидывает руки в стороны, чуть не ударив меня по лицу. – Я предложил сделать надпись в небе.

Джули морщит нос.

– Я всегда думала, что это слишком слащаво. По-моему, лучше всего будет купить ей цветы. Подари ей огромный букет, встав на колени.

– Так нужно делать предложение, а не просить прощения, – не соглашается с ней Кэл.

– Подходит в обоих случаях, – возражает Джули. – Что ты вообще знаешь о широких жестах? Ты хоть раз делал нечто подобное?

– Эй, я приглашал девушку на выпускной бал! – обиженно отвечает он.

Мы с Джули удивленно смотрим на него. Кэл непохож на тех, кто будет выпендриваться, приглашая девушку на бал. Все его представления о романтике – это воткнуть свечку в гамбургер.

– О, я должна это услышать, – заявляет Джули. – Там были животные? Охота за сокровищами? Рассказывай!

– Я положил в ее шкафчик пакетик миндаля в шоколаде и записку: «Я был бы сумасшедшим, если бы не пригласил тебя на бал». – У Кэла такой гордый вид, что мне с трудом, но удается сдержать смех.

Джули качает головой.

– Фу, что за дебилизм? – Она поворачивается ко мне. – А как насчет тебя? Ты приглашал девушку на выпускной бал?

– Нет. – Мне удалось избежать бала в одиннадцатом классе, а выпускной в двенадцатом был просто ужасен.

– Имеешь в виду Саванну или вообще никогда никого не приглашал?

– Вообще никогда никого не приглашал.

– А в вашей школе вообще были балы? Знаю, ты учился в частной академии, – с любопытством спрашивает Джули.

– Конечно, были. Просто я на них не ходил.

– Поэтому эта девчонка так злится на тебя? Ты обидел ее в ночь бала? – спрашивает Кэл.

– Нет. Я бросил ее до Рождества. Она тоже не пошла на выпускной бал.

– Ауч! – Кэл морщится. – Забудь, что я сказал.

Джули сочувственно хлопает меня по спине.

– Похоже, ты и правда был тем еще мерзавцем. Думаю, в этот раз Кэл прав. Тебе действительно нужно придумать что-то экстравагантное и эффектное, чтобы доказать ей, как сильно ты раскаиваешься.

– Он уже так делал, – говорит ей Кэл. – Купил ей четыре цветочных магазина.

Глаза Джули становятся похожи на два огромных блюдца.

– Правда? Купил пять магазинов?

– Я выкупил для нее все цветы в четырех разных магазинах, – объясняю я. – Но с такими вещами вот какая штука: они для тех, кто лажает каждый день в обычных мелочах. Но если ведешь себя правильно по отношению к своей девушке – или к парню – такие поступки не нужны. К тому же, как сказал Кэл, я уже так делал. В этот раз мне лучше сосредоточиться как раз-таки не обыденных мелочах.

– И на чем именно? – интересуется Джули.

– Первым делом мне нужно начать слушать.