Глава 9

Я нарочно приехала в дом на Трэдд-стрит чуть раньше остальных. Мне предстояло сделать нечто такое, что могло быть истолковано как сентиментальность, но именно этого ярлыка я избегала с тех пор, как, еще будучи ребенком, поняла, что значит это слово.

Припарковав машину на обочине, я взяла с сиденья рядом с собой небольшую сумку. У калитки я по привычке на миг застыла на месте, чтобы проверить, услышу ли скрип качелей. Но из сада доносились лишь те звуки, которым полагалось доноситься оттуда, и я толкнула калитку и направилась к входной двери. Порывшись в сумке, я нашла ключ и открыла дверь. Та еще не успела распахнуться, как меня встретил пронзительный писк недавно установленной сигнализации, предупреждающий, что дверь открыта.

Протянув руку к цифровой панели за дверью, я набрала четырехзначный код, 1221 – он легко запоминался, так как соответствовал буквам ABBA, и противный писк прекратился. Я все еще сомневалась, была ли необходимость в установке сигнализации – Джек уверял, что была, – но, поскольку это будет моя первая ночь в доме, с ней мне наверняка будет немного спокойнее. Впрочем, опыт подсказывал: угрозы вовсе не обязательно должны исходить от живых существ.

Поставив портфель и сумочку у двери, я отнесла небольшой пакет в столовую. От роскошной гостиной ее отделяли большие раздвижные двери из красного дерева, стоявшие полуоткрытыми, искривленные водой и временем. Боком протиснувшись в отверстие, я подошла к массивной горке, занимавшей всю стену между высокими, от пола до потолка, окнами. Эта горка, казалось, удерживала обои в розочку, свисавшие с потолка, подобно сутулым плечам старика, а сами розы покрылись веснушками плесени и пожелтели от клея.

Осторожно положив пакет на инкрустированный обеденный стол вишневого дерева, я вытащила фарфоровое блюдце, которое мистер Вандерхорст вручил мне во время моего первого посещения дома. Мне тотчас вспомнились его слова, когда я попыталась вернуть ему блюдце. «Оно вернется на место раньше, чем вы думаете». Знал ли он тогда, что скоро умрет? Я была почти уверена: он сделал меня своей жертвой, завещав дом, как только я призналась, что видела во дворе женщину. Знал ли он, что его конец близок? Опыт однозначно подсказывал мне, что знал. Разумеется, ничто из этого не смягчало моего отношения к этому милому старику, который взвалил на мои плечи самый страшный кошмар.

Я споткнулась о половицу. Зиявшая в ней дыра была похожа на след от тяжелого каблука грубого ботинка и как будто впилась зубами в мою четырехдюймовую шпильку. Я с минуту жонглировала фарфоровым блюдцем, пока, наконец, не прижала его к груди.

– Извините, что я плохо подумала о вашем доме, – на всякий случай произнесла я вслух – вдруг кто-то меня слушал? В мои планы не входило провалиться сквозь дыру в полу и очутиться там, где меня никто не мог бы найти.

Я осторожно потянула на себя застекленную дверцу горки. Та застряла намертво. Я дернула сильней, затем еще сильней, пока пыльные чашки и фужеры внутри не задребезжали в знак протеста. Еще один рывок – и дверца открылась. Я чихнула. В лицо ударило облако пыли, принеся с собой безошибочный запах роз. Волосы на затылке тотчас встали дыбом. Проигнорировав это ощущение, я обвела взглядом полки, высматривая, куда можно поставить блюдце. Наконец, обнаружив свободное место, я осторожно поставила блюдце туда, где оно, похоже, стояло раньше.

С негромким стуком захлопнув дверцу, я постояла с минуту, глядя на старинный хрусталь и фарфор. Тотчас пришла на ум еще одна вещь, сказанная мистером Вандерхорстом о его матери и розах, – мол, сервиз был расписан розами, названными в ее честь. Розы Луизы. Но затем я вспомнила, что не склонна к сентиментальности, и вместо этого прикинула в уме, сколько все это может стоить. Надо будет спросить у миссис Тренхольм, когда та приедет, чтобы взглянуть на дом.

Звякнул дверной звонок. Я направилась к двери, чтобы открыть ее, заметив на ходу, что запах роз постепенно рассеивается. На крыльце стояла миссис Хулихан. Она была в просторном балахоне в цветочек, на руках – рукавицы для готовки в духовке. Что не удивительно, потому что в руках у нее противень.

– Простите, я немного опоздала, но мне пришлось подождать, пока не будет готова лазанья.

– Лазанья? – удивилась я, открывая дверь и впуская экономку внутрь.

– Да, лазанья. – Она посмотрела на меня сверху вниз. – Посмотреть на вас – одна только кожа и кости. Поэтому я настаиваю, что не только буду и дальше убирать в доме, но заодно стану и кормить вас.

Я закрыла дверь, но запирать ее не стала, зная, что скоро сюда прибудут Джек, Софи и Чэд. И, пройдя вслед за экономкой мимо музыкальной комнаты с закрытым и жутко расстроенным роялем, вернулась в кухню.

– Но, миссис Хулихан, это не потому, что я мало ем.

– Не желаю слышать от вас никаких оправданий. Вам нужно есть здоровую, полезную пищу, и я намерена готовить ее для вас. Тем более, коль вы беретесь за восстановление этого старого дома, вам понадобится энергия. – Экономка указала на зеленую с желтым кухню, которая не обновлялась со времен президента Форда.

– Но в мои планы не входит делать это своими руками…

Миссис Хулихан фыркнула и поставила лазанью на стол.

– Все так говорят. А потом в людей вселяется строительный дух, и не успеешь и глазом моргнуть, как они уже подсели на ремонт, словно нынешние подростки на кокаин.

– Поверьте мне, миссис Хулихан. Я ничего не буду делать сама. И я не люблю старые дома. Никогда их не любила. Я просто хочу выполнить свой долг и вернуть дому божеский вид, а затем с чистой совестью поселиться где-нибудь подальше.

Вопросительно выгнув бровь, которой позавидовала бы сама Скарлетт О'Хара, экономка выразительно посмотрела на меня, а затем вновь переключила внимание на лазанью. Осторожно сняв с противня фольгу, она подвинула его чуть ближе, чтобы пряный запах соуса пощекотал мне ноздри.

– Это мы еще посмотрим. А пока я буду вас кормить, и, прошу вас, не спорьте со мной, мисс Мелани.

Ощутив себя слегка пристыженной, я попыталась было отказаться, но затем сдалась. Что поделать, если у нее командирские замашки.

– Ну, хорошо. Но только потому, что вы настаиваете.

– Да, я настаиваю. И это самое меньшее, что я могу сделать в знак благодарности за то, что вы не уволили меня после того, как бедный мистер Вандерхорст отошел в мир иной.

Миссис Хулихан подалась вперед и вдохнула выползавший из-под фольги дивный аромат. Исполненная самых теплых чувств к этой большой женщине, я уже собиралась предложить ей добавку к жалованью, когда она сказала:

– А поскольку я приготовила лишнюю порцию, то пригласила вашего отца составить вам за ужином компанию. Он пообещал приехать примерно в половине шестого.

Отправившись от первого шока, я хотела заявить ей, что шанс на то, что мой отец оторвется от барной стойки, чтобы появиться где-то вовремя, примерно равен шансу, что я когда-либо полюблю эту изъеденную термитами груду гнилой древесины. Нас обеих спас звонок в дверь. Я отправилась открывать дверь, раздраженная тем, что звонивший не вошел сам, как было сказано всем.

Открыв дверь, я увидела перед собой Софи с черно-белой собачонкой в руках, также полученной мною в наследство, но о которой я благополучно забыла. Софи была в просторной, пестрой, красно-синей крестьянской блузе, перехваченной в талии пеньковой веревкой. Дабы достичь апофеоза дурного вкуса, к блузе прилагались черные брючки со штрипками, вроде тех, которые я сама когда-то носила в восьмидесятые годы, но которые были отданы в благотворительный магазин задолго до того, как мода на них прошла. На ногах – вечные шлепанцы, на голове, удерживая обручем волосы, красно-белый платок, который удивительно сочетался с ее глазами.

Софи громко чихнула, чем испугала собачонку. Та соскочила с ее рук и, встав рядом со мной, посмотрела на меня преданным взглядом, который, я в этом не сомневалась, был призван лишать людей здорового скепсиса. Подозрительно посмотрев на пса, я повернулась к Софи:

– В чем дело? У тебя простуда?

Она покачала головой и снова чихнула. Собачонка испуганно прижалась к моей ноге.

– Похоже, у меня аллергия на собак.

Поскольку нос у нее был заложен, то большинство ее гласных были невнятными, согласные же отсутствовали вообще. Неудивительно, что мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что она говорит.

Я с ужасом посмотрела на собачонку. Не хватало мне вдобавок ко всему прочему стать еще и владелицей пса.

– Может, тебе не стоит торопиться с выводами?

– Уж поверь мне, – прогундосила Софи. – Я знаю, что такое аллергическая реакция. А красные глаза? Да им позавидовал бы сам Стивен Кинг.

– Может, у тебя просто развилась аллергия на пыль или что-то в этом роде? – предположила я с надеждой в голосе.

– Спасибо, Мелани, но самое время посмотреть правде в глаза: Генерал Ли – твой, – сказала Софи, входя в фойе. – Вот увидишь, он просто душка. С ним никаких проблем, при условии, что у вас нет аллергии. – Как будто в подтверждение своих слов, она снова чихнула.

Я посмотрела на собачонку.

– Может, отдать его в приют? Вдруг кто-то захочет взять его себе.

– Даже не смей думать, – заявила Софи. Мне показалось, что карие глаза пса расширились от ужаса и негодования. Он даже отступил от меня.

– Я просто пошутила, – сказала я, скорее Генералу Ли, чем Софи, и закрыла дверь. Я на всякий случай повернула ручку, проверяя, заперта ли она. – И почему ты звонила в дверь? Я же сказала, что оставлю дверь открытой.

– Она была заперта. Ты, должно быть, забыла ее открыть.

Я оглянулась на дверь, как будто ожидая, что та меня успокоит.

– Странно. Я отчетливо помню, что не запирала дверь. И мне не нужно было отпирать ее, чтобы ты могла войти.

Софи не успела ответить, как снова раздался звонок в дверь. Полагая, что я не слышала звонка, Генерал Ли на всякий случай тявкнул, сообщая, что за дверью кто-то есть. Я сердито схватилась за ручку, собираясь открыть дверь и отчитать очередного гостя за то, что тот звонит, хотя дверь не заперта, но отшатнулась, наткнувшись на запертую дверь.

– Какого чер… – начала было я, отпирая дверь и распахивая ее настежь, но тотчас осеклась, увидев перед собой Джека и Чэда. Эти двое болтали как закадычные друзья.

Волосы Чэда были забраны в хвост, под мышкой – нечто похожее на коврик для йоги. Увидев меня, он расплылся в улыбке.

– Не хотел оставлять это на своем байке, чтобы не украли.

– Разумно, – сказала я, окидывая глазами тротуар перед домом. Я рассчитывала увидеть «Харлей» или, по крайней мере, что-то с двигателем. Вместо этого увидела нечто подозрительно похожее на «Швинн», с корзиной спереди и без ручных тормозов.

– Хороший велик, чувак – похвалил Джек, переходя на калифорнийский сленг. Покачав головой, я отступила назад, впуская в дом обоих мужчин.

Чэд посмотрел на потолок и выронил коврик.

– Ого, Мелани, так этот дом твой? Классно!

Я поставила мысленную галочку: нужно предложить ему записаться в группу по развитию речи.

Чэд продолжал крутить головой во все стороны.

– Это потрясающе! Это все равно что, не выходя из дома, пройти курс архитектуры! Несколько лет назад я за еду и крышу над головой помогал своему другу в Сан-Франциско восстанавливать его старый дом. Тяжелая работенка, но я за всю жизнь не получил столько удовольствия.

– Выходит, вы спец по реставрации старых домов? – Даже я услышала волнение в собственном голосе.

Чэд пожал плечами.

– Спец – это громко сказано, но я знаю, как счищать со стены старую краску и штукатурку. А еще я умею обращаться с циклевочной машинкой.

Я уже мысленно добавила имя Чэда в свою таблицу, когда Джек ткнул меня в бок. Я фыркнула и сердито обернулась.

– Чэд, хочу вас кое с кем познакомить, – сказала я Чэду.

Когда же я повернулась к Софи, та энергично затрясла головой. Я бы предпочла думать, что она просто смущена своим нарядом, однако знала: здесь явно кроется что-то еще. Увы, с воспаленными глазами и хлюпающим носом, Софи определенно выглядела не самым лучшим образом, хотя я и была уверена, что для Чэда это не имеет значения.

Кстати, он уже шагнул к ней.

– Я так и подумал, что это вы. Ведь вы сегодня утром были на занятии йогой?

Софи шмыгнула носом и с несчастным видом кивнула:

– Да. Это я.

– И как вам понравилось занятие? Я преподаю относительно недавно, и порой мне бывает трудно судить, нравится занятие моим ученикам или нет.

Все с тем же несчастным видом Софи кивнула снова. Да, не такую реакцию я представляла себе! Никаких свадебных колоколов. Скорее две упавших на клавиатуру руки, взявшие наобум диссонирующий аккорд.

– Это самое лучшее занятие в моей жизни.

– Рад это слышать. – Чэд потянулся к заднему карману и, вытащив идеально выглаженный белый носовой платок, вручил его Софи. Мы с Джеком переглянулись. Та неохотно взяла платок, вытерла им глаза и наконец громко высморкалась. Со стороны это было похоже на трубный гогот гуся, сигнализирующего что-то своим товарищам в конце летящего по небу клина.

Присев на корточки, Чэд почесал благодарного Генерала Ли за ушами.

– Аллергия на собак? Помнится, было такое в детстве, но с тех пор, как я перешел на органическую пищу, обнаружилось, что теперь я не так сильно реагирую на то, от чего раньше чихал.

Поскольку он произнес слово «органическую», я подумала, что Софи сейчас рухнет на колени и предложит ему руку и сердце. Вместо этого она умудрилась стать еще несчастнее.

Я шагнула вперед.

– Софи, познакомься. Это мой клиент, Чэд Араси. Он недавно в нашем городе и будет преподавать в колледже историю искусств. Чэд, это моя хорошая подруга, доктор Софи Уоррен. Она профессор того же колледжа, преподает охрану исторического наследия. Разве это не здорово? Вы – коллеги! – Я произнесла эти слова, как болельщик на исходе последних секунд матча. На этот раз, когда Джек снова ткнул меня в бок, я даже не фыркнула.

Чэд протянул руку, но тотчас опустил, когда Софи подняла свою и помахала мокрым носовым платком.

– Замечательно! Вы первая коллега, с кем я познакомился. Может, вы проведете для меня экскурсию, дадите пару советов?

– Да. Это было бы здорово, – пробормотала Софи с таким же энтузиазмом, как если бы ее попросили вынести мусор. Под дождем.

Старые напольные часы в гостиной пробили три часа, напомнив мне о графике.

– Итак, – хлопнула я в ладоши, – поскольку мы все здесь, я зачитаю вам график работ до конца дня. Софи, мне потребуется твоя помощь. Нужно закончить составление списка предстоящих работ, а затем ты скажешь, за что нужно браться в первую очередь. Я уже разговаривала с кровельщиком, а завтра встречаюсь еще с одним, так что вопрос с крышей можно считать решенным. Но я понятия не имею, что делать дальше. Еще я надеялась, что ты составишь список необходимых материалов.

– Я мог бы помочь Софи с этим делом. – Чэд азартно потер руки.

Софи вытаращила глаза.

– Я думала, вы с Мелани сегодня едете осматривать квартиры.

– Кстати, да. – Я посмотрела на часы. – И если мы не поторопимся, то пропустим первую встречу.

Чэд посмотрел на меня, затем на Софи и, наконец, на отставшие от стен обои.

– Не знаю, Мелани. Похоже, Софи действительно пригодилась бы сегодня моя помощь. Кроме того, я подумал, что лофты на Ист-Бэй, которые вы хотели показать мне сегодня, не очень мне подходят. Оттуда слишком долго добираться на велосипеде до колледжа.

Я вздохнула, стараясь не показать досады. Ну да ладно, зато у меня появилась лишняя пара рук, по крайней мере, до конца дня.

– Понятно, – вздохнула я. – Тогда я поищу другие объекты вашей ценовой категории рядом с колледжем и завтра сообщу результаты.

Чэд показал мне два больших пальца и одарил ослепительной улыбкой.

– Заметано.

Он повернулся, чтобы улыбнуться Софи. Та ответила ему кислой полуулыбкой. Что ж, похоже, придется сесть с ней рядом и поговорить. В моем представлении эти двое уже давно должны были пожениться. И как только Софи этого не видит? Это было выше моего понимания.

Из гостиной донесся стук, как будто на пол упало что-то небольшое, но тяжелое. Генерал Ли спал у ног Чэда. Было слышно, как миссис Хулихан хлопочет на кухне, все остальные все еще были в фойе. Джек, похоже, пришел к такому же выводу. Жестом велев нам держаться за его спиной, сам он на цыпочках приблизился к дверям гостиной. Я последовала за ним. С порога открывался вид на всю пустую комнату. Джек выпрямился и подошел к напольным часам. Здесь он снова наклонился, чтобы поднять с пола какую-то вещь.

Это было старое фото мистера Вандерхорста и его матери, то самое, которое я недавно видела на столике у дивана. На другом конце комнаты. Я подошла к Джеку, чтобы взять рамку у него из рук, и в этот момент ощутила тяжелый запах роз.

– Чувствуете этот запах? – спросила я.

– Какой запах? – Джек нахмурил брови.

Чэд и Софи проследовали за нами в гостиную. Чэд понюхал у себя под мышкой.

– Не знаю, что вы учуяли, но это точно не я.

Услышав это, Софи постаралась спрятать улыбку.

– Ничего, – сказала я, глядя на портрет матери и сына в своих руках. В следующий миг моей щеки коснулось чье-то холодное дыхание. Я тотчас подняла глаза и встретилась взглядом с Джеком.

– Что такое? – тихо спросил Джек, пристально глядя на меня.

Пару секунд мы смотрели друг на друга, затем я отвернулась.

– Ничего, – сказала я и улыбнулась Софи и Чэду. – Должно быть, миссис Хулихан, стирая пыль, поставила фото на часы, а потом забыла. Когда те начали бить, рамка от вибрации упала на пол.

Три пары глаз в упор смотрели на меня, но никто не сказал ни слова о том, что часы слишком высоки и при падении с такой высоты, да еще ударившись о доски пола, стекло должно было разлететься вдребезги. Вытерев портрет о юбку, чтобы убрать с него пыль, я вернула фотографию на прежнее место у дивана.

Когда я обернулась, Софи, стоя на цыпочках, разглядывала циферблат часов.

– Мелани, ты в курсе, что это Уильям Джонстон?

Я покачала головой.

– Кто? – Я не разбиралась в старинных часах, что меня вполне устраивало.

Софи покачала головой.

– Всего лишь самый знаменитый часовых дел мастер времен Гражданской войны. Образцов его работы в городе осталось крайне мало, что странно, так как он был родом из Чарльстона. С другой стороны, работал он крайне медленно, что также может быть причиной того, почему его работ почти не осталось.

Джек посмотрел на картину морского боя на циферблате.

– Насколько я помню, во время войны он служил офицером в кавалерии конфедератов. И был близким другом мистера Вандерхорста, Мелли.

Софи потянула латунную ручку стеклянной дверцы на циферблате часов.

– И впрямь странно, – сказала она, пытаясь заглянуть выше.

– Что именно? – уточнила я, заглядывая ей через плечо.

Софи указала на полукруглую картинку в верхней части циферблата.

– На всех часах работы Джонстона, которые я видела или изучала, были нарисованы пасторальные сцены. Это был своего рода его товарный знак. Мать Джонстона была голландкой, и до войны на своей плантации они держали дойных коров. Но это…

Она покачала головой.

– Картинка на циферблате похожа на батальную сцену в гавани Чарльстона, а небольшая вращающаяся полукруглая вставка, которая показывает дневное и ночное время, напоминает ряд сигнальных флажков. Интересно, это что-нибудь значит? – Софи посмотрела на нас. – Циферблат за сутки делает полный оборот, поэтому чтобы получить полную картинку, мы можем каждые три часа делать снимок.

Я вновь ощутила на себе три пары глаз.

– Я ложусь спать в девять тридцать. Самое позднее – в десять. Кроме того, учитывая состояние остальной части дома, это должно быть в самом низу списка работ.

Джек откашлялся.

– Обожаю тайны, а поскольку я ночная сова, то готов спать на диване с фотоаппаратом. – Он невинно улыбнулся мне. – Вы даже не заметите моего присутствия.

– Крайне сомнительно, – сердито парировала я, безошибочно ощутив прилив волнения. На самом деле меня отнюдь не вдохновляла перспектива провести ночь одной в большом доме, так что присутствие Джека – присутствие кого бы то ни было, пыталась я убедить себя, – было бы весьма кстати. – Но если вы настаиваете, пожалуйста. Просто знайте, что я буду очень расстроена, если мой сон будет нарушен.

– И в чем это может заключаться?.. – подмигнул Джек.

Софи насмешливо фыркнула, Чэд кашлянул в кулак. Я одарила обоих колючим взглядом. Софи попятилась из комнаты, Чэд тут же последовал за ней.

– Пойду займусь инвентаризацией. Это может занять некоторое время.

– Пока, чуваки, – сказал Чэд, помахав нам рукой, и исчез вместе с Софи.

Я открыла рот, чтобы возразить, что я не «чувак», но тут Джек снова привлек мое внимание к часам. Отодвинув в сторону висевшую рядом штору, он открыл карандашные линии, которые я обнаружила при первом посещении дома еще при жизни мистера Вандерхорста.

– МЛМ – должно быть, это тот самый ростомер, о котором вы мне рассказывали.

Я шагнула к Джеку и встала рядом. Кстати, мне очень понравился запах его одеколона, хотя я и постаралась не показывать вида.

– Да. Трогательно, не правда ли?

– А что значат эти буквы?

Джек стоял совсем близко ко мне в тесном пространстве; я поспешила сосредоточить взгляд на ростомере.

– Мой любимый мальчик. Мистер Вандерхорст сказал, что так его называла мать.

Я краем глаза уловила кивок его головы.

– Вряд ли мать называла бы так сына, которого она собиралась бросить.

Я потихоньку попятилась.

– Я должна вернуться в офис. Нужно сделать несколько звонков. Вернусь позже, чтобы помочь вам на чердаке.

Я почти вышла из комнаты, когда Джек сказал:

– Пока, Мелли.

Я в упор посмотрела на Джека. Наконец-то у меня появился повод рассердиться.

– Кажется, я сказала вам, Джек, что мне не нравится, когда меня зовут Мелли.

Гордо тряхнув головой, я повернулась и шагнула к входной двери, довольная тем, что последнее слово осталось за мной. Я уже почти закрыла дверь, когда Джек крикнул:

– Пока, чувак.

Со стуком захлопнув дверь, я поспешила прикрыть рот рукой, чтобы никто не услышал моего смеха.