. Остальные подались куда-то в сторону главных городов Финикии. Возможно, они спрятались в портах Сидона или Библа.

– А Тир? – уточнил любопытный Чайка, пытавшийся восполнить пробел в тактических знаниях.

– Не думаю, – спокойно ответил Евсид. – Тир в руках Египтян, а с Птолемеями пока войны нет.

– Пока нет, – подтвердил Федор нейтральным тоном, но как-то странно взглянув в сторону молчаливого сегодня Лехи, и повторил, – пока нет.

Пройдя сквозь целые улицы из бараков, в которых размещали многочисленные пехотинцы, они приблизились к большому шатру на возвышенности посреди лагеря, где располагался штаб.

– Скоро начнется большое наступление, – поделился последними новостями Евсид, – армия Антиоха Третьего рядом и, говорят, у Ганнибала тоже все готово для удара. Но сейчас вы все узнаете сами.

Начальник охраны кивнул Евсиду и, смерив настороженным взглядом его широкоплечих спутников, пожелала узнать их имена. А когда Федор назвал свое, то также был беспрепятственно пропущен. Оказалось, его слава уже давно опередила его. «Надо же, – ухмыльнулся Чайка, отодвинув полог, – мелочь, а приятно. Осталось узнать, где же моя армия».

Увидев, кто сидит за столом в окружении ординарцев, разглядывая сразу несколько карт, Федор улыбнулся еще шире, – это был Атарбал собственной персоной.

– Ты слишком задержался, – упрекнул его военачальник таким тоном, словно они только вчера расстались, – я ждал тебя три дня назад.

– Пришлось повоевать на Родосе, – признался Чайка, усаживаясь на скамью рядом со знаменитым военачальником, – Селевкиды хотели напасть на него. Поэтому мы нанесли удар первыми. Подожгли гавань Тельмеса. Теперь ненадолго присмиреют, и можно будет плавать вдоль этих берегов спокойно.

– Молодец, – нехотя похвалил Атарбал, кивнув остальным на свободные места и выпроводив ординарцев, – но у тебя было другое задание. С афинянами мы и без тебя разобрались. Нам очень важен весь военный груз, что ты должен был доставить еще три дня назад. Ты привел свои корабли без потерь?

Чайка кивнул. Когда все прибывшие расселись, Атарбал взглянул на Евсида.

– На Кипре все спокойно. Флот Антиоха не приближается к берегам острова, – ответил тот на молчаливый вопрос.

– Это хорошо, – задумчиво произнес Атарбал, словно припоминая что-то, – я так и думал. Сейчас главные события будут происходить здесь, поблизости от Селевкии. Вряд ли на море Антиох сможет создать нам угрозу, но все же корабли у него еще остались, поэтому об осторожности забывать не стоит. Во всяком случае, пока мы не захватим все его порты.

Помолчав немного, Атарбал по очереди обвел взглядом собравшихся и почти торжественно сообщил, введя их в курс дела.

– Итак, в настоящее время объединенные армии союзников развивают наступление на земли Антиоха сразу с трех направлений. Скифы, разбив несколько мощных селевкидских отрядов, продвигаются с севера. Македонцы уже захватили Пергам и движутся сквозь центральные земли ближайших владений Селевкидов. А здесь мы, то есть Ганнибал, с юга пытается потеснить главные силы Антиоха Третьего.

Ближайший помощник Ганнибала, отпил немного вина из стоявшей рядом с ним чаши, промочив горло, и продолжил.

– Сейчас главные силы Антиоха находятся здесь, в городе Селевкия и рядом с ним. Почти тридцать тысяч пехоты и пять тысяч конницы. У Антиоха имеется больше полутора сотен слонов, прибывших к нему из Индии. Похоже, он рассчитывает дать нам главное сражение, и потому собрали их здесь почти всех.

– А у нас? – не выдержал Чайка, слишком давно он не принимал участия в военных советах такого уровня.

– У нас восемьдесят пять слонов, включая всех твоих, – терпеливо пояснил Атарбал, – еще сорок боевых слонов плывут из Карфагена сюда, но они прибудут позднее, чем начнется битва. Зато пригодятся нам в дальнейших сражениях. У Селевкидов большие владения.

Атарбал не предложил своим гостям вина, которое сейчас выполняло у него на столе роль воды, но никто и не настаивал. Все понимали, что это военный совет, а не попойка. Да и сам военачальник был серьезен.

– По количеству воинов мы пока слабее, – разъяснил он, слегка нахмурившись, – у нас пока здесь собрано без малого двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи испанских всадников, не считая нумидийцев. Их всего шесть сотен. Зато флот вполне приличный, благодаря чему мы можем обезопасить наши тылы до подхода сил союзников.

Атарбал вновь умолк и даже поднялся из-за стола, поправив ремень на поясе. Прошелся по шатру взад-вперед, словно набираясь храбрости. Все молчали, понимая важность момента. Даже балагур Леха Ларин, который был допущен на это неожиданное совещание как представитель Иллура, хотя и не имел сейчас никакого военного веса. Однако, заслуги его царя для общего дела в наступлении на селевкидов были неоценимы.

– Когда союзники будут здесь, положение Антиоха станет безвыходным, – заговорил вновь Атарбал, развернувшись к Федору, а затем и к Ларину, – объединившись с армией скифов и македонцев, мы превзойдем войска, собранные в этой части империи Селевкидов, в несколько раз. И Антиох это прекрасно понимает, поэтому хочет навязать нам скорое сражение. И Ганнибал уже принял этот вызов.

«Но, зачем? – едва не выкрикнул Чайка, хотя сдержавшись, подумал. – Можно подождать подхода скифов и спокойно раздавить армию этого Антиоха. Впрочем, Ганнибал еще никогда не ошибался. Значит, это нужно сделать именно сейчас».

– Наша армия здесь скоро увеличиться еще на восемь тысяч, за счет подхода подкреплений из Италии. Кроме того Гасдрубал со второй армией начал движение из Карфагена в сторону Египта по суше. Но, тем не менее, сам Ганнибал решил не дожидаться подкреплений, ни своих собственных, ни от Гасдрубала, ни от союзников, – на это может уйти не один месяц. Он уже перебросил через прибрежные хребты ближе к Селевкии скопившиеся здесь силы. Это примерно в двух днях пути отсюда.

– А где сам Ганнибал? – осмелился вставить слово Федор.

– Сам Ганнибал тоже находится в армии, – ответил Атарбал, – вы оба, исключая Евсида, конечно, тоже отправитесь туда немедленно.

– Чем мне придется командовать в этот раз? – задал наводящий вопрос Чайка, слегка откинувшись назад.

– Своей армией, конечно, – удивил его простым ответом Атарбал, вновь присев к столу и продемонстрировав Чайке карту прибрежных земель, на которой тот без труда различил Селевкию, стоявшую на большой реке и лагерь, в котором находился сам, – все твои помощники, с которыми ты победил этолийцев и захватил Спарту – Кумах, Бейда и Мазик, – все находятся там. Так что, ты получишь в управление ту же армию, может быть, даже чуть увеличившуюся в размерах. А уж что тебе предстоит делать, узнаешь от самого Ганнибала на месте.

– Когда мне можно отправляться? – собрался вставать Федор, воодушевленный предстоящей битвой.

– Отдохни с дороги эту ночь в лагере, а завтра на рассвете отправляйся, – закончил свою вводную Атарбал, – я дам тебе провожатых.

– Что делать с солдатами, которых я привез? – вспомнил вдруг Федор о том, что прибыл сюда не один.

– О них не беспокойся, – милостиво взмахнул рукой Атарбал, – я сам займусь этими пехотинцами. У тебя теперь есть, кем командовать и, думаю…

Он помолчал немного.

– Ганнибал будет рад тебя видеть. Он найдет твоим талантам достойное применение.

Федор встал, слегка поморщившись, – в боку вдруг резко кольнуло, напомнив о ранении, – но, перехватив взгляд Атарбала, выпрямился. С этого момента о ранениях можно было забыть. Начинался новый этап войны, который мог потребовать от Федора всех его сил.

Чем дальше они уходили от побережья, тем выше казались Чайке горы Киликии. Он вспомнил о том, что в центральной части этих земель горы поднимались еще выше, а значит, скифам и македонцам приходилось не сладко. Впрочем, и те и другие были хорошими воинами, и не раз попадали в тяжелые ситуации. Справятся и на этот раз. Тем более, что владевшие этими землями еще в глубокой древности персы озаботились строительством отличных дорог сквозь горы, чтобы хоть как-то сократить дальность сообщения в своей бесконечной державе. «Эти дороги помогли Александру Македонскому захватить владения персов, – подумал Федор, покачиваясь в седле, – а теперь, по иронии судьбы, помогут нам отобрать эти земли у греков. А заодно и освободить свою историческую родину. Хватит ей жить под пятой завоевателей. Карфаген уже достаточно окреп, чтобы править миром».

– Неплохой пейзаж, да командир? – подержал его размышления начальник скифского контингента в лице дюжины бородатых воинов, качавшийся в седле неподалеку от Федора, – по таким местам даже мой царь может пробираться…чуть дольше, чем обычно. Так что я пока с тобой повоюю, здесь его подожду. Надеюсь, он простит, что я так долго не давал о себе знать.

– Конечно, простит, – усмехнулся Федор, разглядывая маячивший впереди перевал, – особенно, после того, как я расскажу ему о твоих подвигах в Греции. А к тому моменту, как он доберется сюда, ты успеешь совершить еще массу подвигов.

Преодолев по полудню последний перевал, небольшой отряд, состоявший из Федора со скифами и полусотни нумидийцев, устремился вниз. Конечно, этой дороге было далеко до вымощенных отполированным камнем почтовых трактов персов, но и по ней можно было ездить и даже перевозить грузы, а это в условиях горных пейзажей Киликии, сменявшихся небольшими равнинами, было главным. На дороге, соединявшей место высадки Ганнибала с его новым лагерем, постоянно происходило какое-то движение. Чайка со спутниками периодически обгоняли подводы со снаряжением, провиантом и оружием, двигавшиеся сейчас только от берега вглубь страны. Им на встречу иногда попадались конные разъезды нумидийцев или тяжеловооруженной конницы, не проявлявшие к ним особого интереса.

– Сдается мне, что Атарбал не шутил, – заметил Федор, когда они обогнали очередной караван из двух десятков груженых телег, в сопровождении сотни пехотинцев, – очень скоро произойдет генеральное сражение с Антиохом.

– Похоже на то, – кивнул Леха.

– Как бы, не опоздать, – подумал вслух Федор, погоняя коня.

– Успеем, – ответил Ларин и вдруг вскинул руку, – смотри, а это что?

Они обогнули большую скалу, и неожиданно вдали показался город, окруженный крепостной стеной. Он стоял у подножия гор на высоком берегу реки, искрившейся на солнце, словно хрустальная змея. А напротив него, на другом берегу, обосновался огромный походный лагерь. Отсюда с перевала, было видно как по обе стороны не слишком широкой, но достаточно бурной реки, дефилируют разъезды всадников, наблюдавшие друг за другом. Река была извилистой и огибала широким полукругом лагерь армии Ганнибала, вокруг которого, как впрочем, и вокруг города было заметно перемещение большого количества войск.

– А это, брат Леха, и есть Селевкия, – решил Федор, оценив ситуацию, – больше здесь быть нечему. И, сдается мне, что Ганнибал уже начал подготовку к битве.

– С чего ты взял? – удивился Леха, – пока не вижу признаков сражения.

– А это я, вон, про те мостки, что протянулись от лагеря на полреки, – указал Федор Чайка на едва заметные от сюда сооружения, возводимые инженерными частями, – не просто же так их строят. Аккурат сегодня ночью и закончат.

– Да ты глазастый, командир, – усмехнулся Леха, – закончат, если этот Антиох их проворонит. Но, лично я в этом что-то сомневаюсь.

– Поживем, увидим, – не стал спорить Федор.

Спустя еще час скачки по горной дороге, петлявшей меж отрогов, они оказались в лагере. И Федор, как и был, в пыльных доспехах поспешил явиться к Ганнибалу. Леха последовал за ним. Новый тиран, которому теперь принадлежало почти полмира, преспокойно сидел в своем шатре на походной скамье, пусть и укрытой расшитым золотом покрывалом, рассматривая карту. Узнав, кто прибыл к нему с докладом, приказал немедленно пропустить.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, Чайка, – шагнул тиран навстречу своему верному помощнику, даже обняв его, – давно я тебя поджидаю. Уже думал, придется начинать это сражение без тебя.

Ганнибал был в своей черной с золотой кирасе, в которой Чайка видел его не раз. У тирана были, конечно, и другие, не менее богатые доспехи, но эту кирасу он особенно любил: не единожды она спасала ему жизнь и носила на себе много памятных отметин от клинков и даже осколков ядер. То, что в этот раз Ганнибал опять надел ее, говорило о многом. Битва предстояла важная.

– Атарбал сообщил тебе последние новости? – поднял бровь Великий Карфагенянин, указав гостям на свободные скамьи у стола, щедро уставленного яствами, хотя тиран был в шатре в полном одиночестве.

– Он сказал, что грядет великая битва, – подтвердил Федор, присаживаясь, и пристраивая поудобнее ножны фалькаты, – и что мы начнем ее, не дожидаясь подхода союзников.

– Скифская конница пришлась бы нам очень кстати, – проговорил Ганнибал, скользнув взглядом по бородатому лицу спутника Федора, и его доспехам, выдававшим в нем скифа, – у Антиоха конницы больше. Но, нельзя упускать момент. Разведка сообщила мне, что к нему тоже движутся подкрепления из глубинных районов империи. Из сирийской Антиохи, а также из Каппадокии, идут два больших отряда пехоты и конницы. Они будут здесь раньше, чем мои союзники. И, если они соединятся с войском Антиоха, то выиграть битву станет вдвое сложнее. Поэтому ждать нельзя.

Ганнибал взглядом разрешил уставшим с дороги путникам угощаться и те с радостью наполнили кратеры вином. Сам же он сделал вид, что сыт, не притронувшись к закускам.

– Антиох надеется, что мы будет тянуть до подхода своих союзников, но на рассвете мы начнем переправу, – произнес он.

– Я видел с перевала мосты, что строят у лагеря, – поддержал разговор Чайка, закинув в рот несколько засахаренных кусочков дыни, – переправа начнется прямо здесь?

– Конечно, нет, – усмехнулся Ганнибал, – здешний брод еще можно использовать для конницы, но для пехоты он не подойдет. Да и слонов нельзя переправлять под самым носом у врага, который может перебить много животных во время переправы.

– Я слышал, что у Антиоха слонов вдвое больше? – заметил вскользь Чайка, допив вино.

– Это так, – не стал темнить Ганнибал, – поэтому каждый слон мне в этой битве дороже обычного. Они будут переправляться гораздо выше по течению, там нумидийцы разведали хороший брод и большое поле, примыкающее к вражескому берегу. Там удобнее выходить на сушу и сразу атаковать. Там мы и начнем.

– А что делать мне? – осторожно осведомился Федор.

– Я видел выучку твоих слонов, – начал издалека Ганнибал, слегка прищурившись, – она великолепна. Мазик достоин награды. Да и вся твоя армия хорошо обучена, не зря же она захватила мне Спарту.

Ганнибал сделал паузу и закончил сообщение.

– В этом сражении ты будешь командовать своей армией, которую я пополнил свежими силами. Она пойдет в авангарде наступления и, если противник встретит нас во всеоружии на другом берегу, будет располагаться на правом фланге моих войск. Рядом с испанской конницей.

Он посмотрел прямо в глаза Федору и добавил, понизив голос.

– Я рассчитываю на нее, Чайка.