в огромный военный лагерь, она не одну сотню лет производила лучших в Греции воинов и наводила ужас на соседей своей военной мощью. Спарта устояла против нашествия персов и даже добилась гегемонии надо всеми греками, унизив Афины. Правда, теперь все эти победы, основанные на заветах Ликурга, были в прошлом. Даже для современной Греции порядки в Спарте, основанные на законах пятисотлетней давности, выглядели архаическими. И ее правители понимали это все лучше и лучше. Держаться бесконечно только на традициях и одной силе гоплитов, пусть и великолепных, но немногочисленных воинов, никак не развивая страну, было невозможно. За последнюю сотню лет Спарта проиграла много сражений, больно ударивших по ее самолюбию. Пелопонесский союз распался, от нее отошла плодородная Мессения, служившая постоянным источником провианта и рабов. Восстания илотов в самой Спарте следовали одно за другим и вот, наконец, гром грянул.
Примерно пятнадцать лет назад от того дня, как Федор читал донесения своих шпионов, в Спарте произошел переворот. И все бы выглядело не так страшно для соседей, будь это простая грызня между претендентами на престол. Но, спартанский царь Клеомен Третий, взойдя на престол униженной страны повел себя совсем не так, как это делали до него все цари Спарты. Вместо того, чтобы защищать незыблемость заветов Ликурга, он в одночасье круто изменил жизнь своих соплеменников, объявив, что Спарта отныне отказывается жить согласно древним традициям, которые связывают ее по рукам и ногам.
Первым делом, пока никто не опомнился, царь приказал перебить всех эфоров, что и было сделано его воинами незамедлительно. Спартанские гоплиты ночью врывались в дома знатных мужей Спарты и убивали их в своих пастелях. Наутро страна проснулась другой. Институт власти, сильно урезавший царей в правах и окрепший почти за семьсот лет настолько, что ни один спартанский царь не мог без разрешения эфоров и пальцем двинуть, в одночасье перестал существовать.
Чтобы успокоить разволновавшихся старейшин, не являвшихся эфорами, и простых граждан-землевладельцев, новый царь простил им все долги. А затем Клеомен Третий дошел в своих реформах до такого, отчего вся Греция вздрогнула. Чтобы успокоить илотов, притесняемых сверх меры, и прекратить восстания рабов, царь обещал им в скором времени свободу. Освободить рабов?!!! Это были не просто реформы, это была настоящая революция. Соседи по Пелопонессу в ужасе смотрели на то, как Клеомен высвобождает и накапливает силы своего народа для новой атаки на Грецию. Но не войной были страшны его революционные реформы, а такой же революцией, которая могла разгореться в соседних со Спартой странах, а оттуда распространиться мгновенно, как зараза, по всей Греции. Какой раб будет работать на своего хозяина, если в Спарте им дадут свободу? А в Греции, даже самые цивилизованные полисы, не могли себе пока позволить обходиться без рабов.
Вот потому-то стратеги Ахейского союза, ближайшие соседи Спарты, не имевшие достаточно сил чтобы сломить ее в одиночку, и продали свою веру в свободу эллинов, обменяв ее на помощь сильной Македонии. Македонский царь Антигон Досон, только и ждавший приглашения, чтобы вторгнуться в Пелопоннес, поддержал Ахейцев. Его мощная армия при поддержке ахейцев разбила еще неокрепшую армию Клеомена и восстановила в Спарте старые порядки. Там вновь появились эфоры, и жизнь потекла по-прежнему. Но, брожение в Спарте осталось. Слишком уж мощным был шок от первой революции, да и последователи Клеомена также хотели перемен. В Спарте то и дело происходили восстания илотов, обманутых в своих ожиданиях. Их топили в крови. С тех пор прошло пятнадцать лет и вот к власти вновь пришли приверженцы революционных изменений. Сейчас во главе Спарты стоял тиран Маханид. Шпионы доносили, что он готов вот-вот опять вздыбить страну.
– Ну, что же, – выдохнул Федор, закончив читать очередное донесение и прикидывая расстояние от Этолии до Спарты, – я его, конечно, понимаю. Но, если этот Маханид задумает встать у меня на пути, придется задушить эти революционные настроения. Ганнибал их тоже вряд ли одобрит. Не время сейчас для революций.
