Сестерций берет мужчина приятной наружности: волосы с проседью, притягательная улыбка, складки в уголках рта. Это торговец мрамором по имени Алексис. Вместе с ним — компаньон, кудрявый и худощавый. Они в последний раз обедают здесь, в Антиохии. Корабль уже готов к отплытию. Все складывается отлично: начиная от вещих снов, Божественных предзнаменований и жертв… С небес получено «разрешение» на отъезд.

Через пару часов оба уже стоят на палубе большого торгового судна, которое на всех парусах постепенно удаляется от берега. Мужчины снимают праздничные одежды. На борту они не нужны, только испортятся. Освобождаются и от обуви — это калиги (caligae). Когда они остаются босиком, мы замечаем любопытную деталь: на ступнях словно прочерчены коричневатые полоски. Об этой особенности обычно не пишут в исторических книгах. Тонкие кожаные тесемки, обвивающие ступни римлян, способствуют образованию своеобразного полосатого загара.

В отношении всех этих кожаных ленточек и шнурков невольно рождается вопрос: а удобно ли было римлянам надевать и снимать такие сандалии? Удобно. Надев такую обувь и затянув ремешки, можно спокойно отправляться в путь, а когда понадобится снять — достаточно просто расслабить наверху шнуровку, чтобы высвободить ногу, как происходит с современными ботинками. Римские сандалии, по сути, представляют собой те же кожаные ботинки, но со множеством «прорезей».

Расхаживать голым по палубе — нормальное дело, как мы уже говорили. Особенно в данных климатических условиях.

Однако надо быть начеку в другом случае. Речь идет об обманчивых ночных огнях. Крестьяне и рыбаки часто разжигают костры, убеждая моряков на судах с наступлением темноты, что те находятся близко от порта. На самом деле они специально выбирают опасные места, где корабль может застрять в тупике, чтобы напасть и ограбить судно и экипаж. Случаи таких организованных морских осад настолько участились, что император Адриан и впоследствии его преемник Антонин Пий вынуждены были выпустить довольно суровые законы. Антонин Пий, в частности, постановил: в случае, если ограбление носило жестокий характер, а стоимость товара была высока, приговаривать грабителей к избиению палками и к трехлетней ссылке, если речь шла о свободных или зажиточных гражданах. Если осаду совершил бедняк, его ждали три года каторжных работ. Рабов же без проволочек посылали на рудники… Закон, как мы уже упоминали, не совсем одинаков для всех, однако «равен», так сказать, для высших сословий…

Алексис, торговец мрамором, возлежит на корме под тентом, создающим небольшое затенение. Под убаюкивающее покачивание он наблюдает за отражениями блеска волн на киле, они похожи на языки пламени очага, словно корабль прокладывает путь по огненному руслу. Глаза его закрываются, он засыпает. Справа по борту медленно движется побережье будущей Турции.

Он пробуждается от взволнованных голосов обеспокоенных членов экипажа. Все указывают на плотную группу кораблей, пришвартованных у причала в порту Селинус (Газипаза). Это Императорский флот. Что он делает в столь диком месте? Здесь нет ни святилищ, ни дворцов. Побережье не примечательно ничем, кроме возвышенностей, поросших лесом, и пустынных пляжей, где черепахи откладывают яйца. Что здесь делает Траян? Каждый на борту задается этим вопросом, но не находит ответа.

Тем временем на берегу разворачивается настоящая трагедия. Умирает Траян. На обратном пути из Месопотамии, в Антиохии, с ним случился сердечный приступ, императора почти полностью парализовало. Он передал командование действиями прекрасному полководцу и будущему императору Адриану, а сам погрузился на «императорскую яхту» вместе с супругой Плотиной и направился в Рим, чтобы насладиться заслуженным триумфом в своей столице. Но на обратном пути состояние его ухудшилось. Пришлось искать ближайший порт и сойти на землю.

Для многих это не удивительно. В последнее время здоровье императора значительно подорвалось. Археологами был найден поразительный бронзовый бюст императора Траяна, выставленный на форуме в Анкаре, где тот запечатлен, возможно, в одну из последних недель своей жизни. Его не узнать. Этот человек кардинально отличается от статуй и портретов, вычеканенных на монетах (включая наш сестерций).

Лицо осунулось, щеки запали, скулы выделились, нос вытянулся. Утратилась гармония пропорций юности. Кожа истончилась, лицо покрылось морщинами. Согласен, таковы знаки времени, это лицо того, кто шел сквозь дожди, ветры, бури, бок о бок с собственными солдатами, на сорок лет моложе его. Но в шестьдесят два года он сильно сдал. Многочисленные физические недуги дают о себе знать. Он был слишком требователен к своему организму.

Почти наверняка в конечном счете отказало сердце. При нехватке определенных лекарств такой больной, как Траян, просто не пережил сердечного приступа…

По мнению Джилиан Беннет, вполне вероятно, что его прикончила сильная инфекция, подхваченная в Месопотамии. Действительно, по словам античного историка Флавия Евтропия, владыка страдал от внутреннего кровотечения. Тот факт, что один из его самых верных приближенных, денщик М. Ульпий Федим, скончался тремя днями позже, будучи всего двадцати восьми лет от роду, говорит в пользу версии об инфекции, которая стала последней каплей, переполнившей чашу страданий и так обессиленного организма.

Траян никогда в открытую не объявлял, кто будет его преемником. Но накануне смерти он, похоже, усыновил Адриана, открыв тому путь к императорскому трону. Предположительный тон с нашей стороны здесь неизбежен, так как очень долго имела хождение гипотеза о том, что супруга Траяна, императрица Плотина, сама определила преемника, заставив всех поверить в соответствующие слова императора на смертном одре. Этого мы никогда не узнаем…

Бухта с портом Селинус исчезает из поля нашего зрения вместе с Императорским флотом. После ритуальной церемонии тело стратега кремируют здесь, и золотая урна с его прахом на том же корабле отправится в Рим. Ее поместят в основании колонны Траяна, в самом сердце города. Даже умерев, он все равно насладится своим триумфом. Естественно, будет организовано огромное триумфальное шествие, во время которого изображение императора совершит проход по городу…

Так скончался optimus princeps, наилучший император, тот, кто позволил нам осуществить непрерывное путешествие по Римскому государству в период его апогея, ставшему при нем обширным, могучим и наводящим страх, как никогда прежде.

Он кардинально отличался от своих предшественников как император. Это был первый провинциал (хотя император Клавдий, родом из Лиона, также не может считаться чистым «италиком», а выходцем из испанских земель), имевший поразительно глобальное и современное видение империи. В нем прежде всего поражают качества личности. Это был солдат из самых низов общества, привыкший к труду и дисциплине. И главное, человек скромный, способный сидеть среди толпы зрителей в Большом цирке и питаться единым пайком со своими солдатами. Он даже был готов раздавать свои личные богатства ради помощи нуждающимся детям.

Данте вспоминает его в X песне «Чистилища». Но простые люди будут помнить его в веках как достойного человека, лучшего среди императоров, как истинного optimus princeps.