Глава 12
Последнюю корректировку вектора движения Гадуш проводил почти полгода назад – с тех пор, по его мнению, в таких действиях пропала необходимость – звезда 201-33Д-016А лежала прямо по курсу, а сам искин готовился к более ответственному действию. Собственно, ему лично ничего делать и не придется, но стартовую команду он дает – речь шла о запуске обратной процедуры возврата его хозяина в мир живых. Так как по его расчетам до входа в объем той звезды оставалось не более двух недель с текущей скоростью, то согласно последним указаниям шефа, начинать следовало прямо сейчас. Регенератор, как будто тоже проснулся от многолетней спячки – до сего момента о том, что устройство что-то делает, намекал лишь одинокий красный огонек на корпусе и тускло мерцающий сенсорный пульт управления на верхней крышке регенератора. Сама же процедура возврата из анабиоза была намного длиннее погружения в него: если отправить человека в небытие можно за сутки, то следуя протоколу, вернуть можно лишь за трое.
Именно поэтому её и применяли крайне редко – но нашему герою деваться было особо и некуда шесть лет назад, он же не искин, чтобы питаться энергией! Основная сложность – вывести без последствий для организма смесь препаратов, которая держит тело в состоянии куска мертвого мяса, не повредить живые клетки, если очищать кровь слишком быстро. Именно поэтому все так долго: вначале регенератор подключился к кровеносной системе, используя свои фильтры, которые на данном этапе заменяли человеческие печень и почки – самый тонкий и одновременно тяжелый по процедуре процесс длился почти двое суток. К концу этого этапа с поверхности тела исчезли изморозь, капли застывшей воды, а кожа перешла из стадии «синюшный цыпленок» в стадию «белая гусиная кожа». Затем, когда тест показал хорошие анализы крови, регенератор решил, что первая фаза прошла успешно и кровь готова к нормальной циркуляции собственным сердцем человека. Продвинутый девайс стал запускать сердце, но мотор стартовал нехотя, с перебоями и остановками, как будто хотел сказать миру, что он на самом деле давно умер и не стоит беспокоить мертвых.
Сначала удалось добиться стабилизации на уровне одного удара в минуту, потом сам человеческий орган начал просыпаться, быстрее, еще быстрее… еще – лишь к середине третьих суток ритм повысился до ритма глубоко спящего человека. Умная машина же сделала в этот момент пару уколов, предназначенных для активизации обменных процессов в тканях – все строго по протоколу, который в свое время медики буквально написали чужой кровью, когда эта процедура только проходила обкатку. К концу дня по корабельному распорядку, человек начал шевелиться внутри кокона, и регенератор прекратил любое вмешательство в процесс пробуждения, а Гадуш стал ждать момента, когда его хозяин сможет с ним поговорить. Не то, чтобы искин испытывал какие-то яркие человеческие чувства, вроде тоски или еще чего похожего – он такого не знал. Но за эти годы он ни с кем не общался, а именно общение с разумными его развивало в плане личности, не с процессором же регенератора ему общаться?
…Прошло неопределенное время, пока тело осознало, что оно снова живое: это ощущение холода,… очень холодно – первые впечатления оказались неприятными, и тело затряслось в приступе, а сердце странно завибрировало, то останавливаясь, то вновь запускаясь – возможно ему тоже было очень холодно? Затем тело осознало, что оно Николай – имя всколыхнуло в мозгу множество образов, бессистемно сменяющих друг друга в калейдоскопе. Холод стал медленно отступать, казалось, что его природный мотор окончательно вернулся в строй – человек ощущал его мерный ритм и тепло, которое оно разгоняло по артериям и венам – дольше всего отходили пальцы на руках и ногах, как будто их долго держали в снегу. О! Снег… – новое воспоминание, проявившееся в голове – оно такое белое, красивое и холодное одновременно… нет, не оно – он! Снова немного потрясло, потом длинный набор незнакомых лиц, разные голоса, слов которых часто не понимал – говорили на незнакомом ему языке. Снова смена изображения: теперь это было солнце,… оно теплое, временами даже очень, но далекое – сразу прекратилась дрожь, стал двигать пальцами, которые быстро отходили от холода. Понятие солнца принесло вслед за собой понятие космоса – тут мозг вдруг взорвался потоком картинок, и человек окончательно пришел в себя и открыл глаза – одновременно поднялся приступ кашля, который стал давить на горло, затрудняя дыхание.
Зрение плыло, пытаясь сфокусироваться – вокруг что-то непонятное,… гроб – он в гробу, его похоронили заживо! – мелькнула ужасная догадка в сознании. Кашель продолжал давить – что-то в горле мешало, пытаясь вырваться из тела наружу – инстинкт самосохранения сработал без участия мозга, мужчина стал лупить руками и ногами туда, куда они упирались. Регенератор по-своему расценил поведение разумного и открыл крышку – та стала медленно подниматься, а Николай почувствовал движение воздуха и стал отчаянно выбираться из этого гроба. Зрение восстановилось, наконец, и он немного успокоился – все нормально, это то место, куда он сам забрался пару лет назад – память пока не давала точного ответа на этот временной вопрос. Вывалился через бортик этого кокона на пол, где его тут же вырвало, а потом, наконец, откашлял тот комок, который мешал нормально дышать. Повалился на спину, дернув телом еще пару раз от непонятных судорог тела и застыл там неподвижно, тяжело дыша.
– А… кха-кхе… – горло выдало несколько бессмысленных звуков, затем пару минут ждал, пока смог произнести нечто членораздельное – с… сколько… есть тут кто?
Тут в голове произошла революция: перед глазами посыпались полупрозрачные таблички и значки, сопровождаемые мелодичными звуками – так нейросеть приходила в себя после спячки. Одновременно в голове он слышал чей-то голос, который называл его шефом и интересовался, когда он прибудет в рубку – голос говорил тихо, но постоянно бубнил одно и тоже,… прошло пару мгновений, пока Коля вспомнил, где он находится и кто это в его голове.
– Гадуш… я вспомнил, ты Гадуш, ты мой Гадуш – мысленно ответил он голосу, получая обратно странный набор слов, сдобренных эмоциями радости и интереса, от которых поначалу растерялся – стоп-стоп,… помолчи немного, я понял все… почти. Потом, все потом – я еще не пришел в себя, мне нужен санузел и горячий душ, что-то я себя неприятно чувствую…
Медсектор, где сейчас находился наш герой, тоже был оборудован неплохим санузлом: следующие полчаса человек потратил на горячий душ, пребывая в состоянии легкой эйфории от потока ласкающей воды. Тело ощущал, будто постарел на много-много лет: длительное пребывание в состоянии трупа атрофировало почти все мышцы – еле стоял на ногах, рассматривая себя в зеркале – просто ужас, от былого упитанного и мускулистого бодряка остались лишь одни воспоминания. Пока торчал под струей воды, разобрался с тем ворохом табличек, что висели перед глазами, ошеломив полчаса назад. Однако все оказалось не так и плохо, даже наоборот: львиную долю составляли короткие предупреждения нейросети об окончании изучения той или иной базы знаний – этот момент его дико удивил. Оказывается, мозг вроде спал, и вроде нет, в отличие от всего остального тела – конечно, он подсознательно надеялся на нечто похожее, когда ложился в кокон, но до конца не верил в такое! Длинный перечень выученных навыков порадовал, вызвав слабую улыбку на лице – жизнь возвращалась к нему с хорошими новостями.
Ещё одно интересное послание касалось непосредственно симбионта – тот сообщал, что закончил усиление опорно-двигательного аппарата, начатое три года назад, используя резервы тела. Николай сразу соотнес свою худобу с этим сообщением – анабиоз, это конечно тоже причина для такого состояние тела, но и симбионт просто расщеплял его ткани, продолжая даже в мертвом состоянии реконструировать тело по заложенной программе. Далее нейросеть выдала тревожное сообщение о низком уровне метаболизма, отсутствии минералов и питательных веществ в организме, водно-солевом балансе в теле и еще парочку несоответствий с нормой. Принял предупреждение к сведению и еще пару минут приводил свое тело в порядок: волосы, борода, усы, странным образом выросшие на его лице, но внезапно пробудившийся голод заставил мысли работать в ином направлении. Вспомнил, что все запасы оставил в танке – тут снова возникли воспоминания перед глазами и теплое чувство по отношению к этой боевой машине, спасшей ему жизнь.
Доковылял до шкафов – там лежал его «Шонц-6у», который оставил тут давным-давно: одежда выглядела как новая, очевидно Гадуш тут убирал время от времени, так как пыли на предметах он не заметил. Исхудавшее и слабое тело натягивало на себя скаф и ботинки почти час – с остановками, приседанием на пол, когда ноги начинали сами по себе подгибаться и дрожать от усталости – Коля стискивал зубы, чуть не плача, но старался держать себя в руках. А когда оделся, понял что зря: накопитель за прошедшие годы разрядился, и теперь у него нет даже сил носить на себе это изделие – пришлось снять обратно, снова злясь на собственную беспомощность. Дотащил скаф до ближайшего распределительного щитка, где подключил на зарядку, а сам нацепил комбинезон, несколько образцов которых висело в шкафах медсектора.
– Гадуш, мне надо к танку, но я без скафа – подними температуру на уровнях повыше, чтобы я не мерз и пришли мне сюда тележку – я не могу долго ходить, вернее, я почти не могу ходить, сил совсем нет!
– Выполняю, шеф, подождите пару минут. А пока ждете, не хотите послушать о том, как прошел полет, как я тут сам летел все эти годы?
– Да не особо – покачал головой мужчина – летел и летел, что тут такого? Судя по всему, мы почти на месте, раз ты меня разбудил – значит, летели удачно,… а что, есть новости какие? Кстати, а сколько нам еще осталось?
– Вот я и говорю: полет почти закончен, до системы Гасторо всего одиннадцать суток – я включил регенератор точно по вашему распоряжению за две недели до финиша. Но процесс вашего пробуждения растянулся на трое суток – о таких деталях я не был предупрежден, извините, шеф! Что касается самого полета, то были неприятные мелочи: имело место столкновение три года назад – ввиду большой скорости не смог адекватно среагировать. В результате транспорт фактически лишился палуб А5 и А6 – небольшой метеоритный поток или хвост кометы, точно не скажу – все произошло слишком быстро. В данный момент не имею информации о тех палубах – в результате столкновения все датчики, кроме зоны лифтов, потеряны. Уровни заблокированы – так как обе палубы на момент столкновения были пусты, то атмосфера там не поддерживалась, так же как и гравитация – серьезных последствий нет, корректировка вектора была вовремя проведена, и сейчас мы почти у цели, шеф!
– Ого! Двумя палубами выше и все – я б уже не проснулся никогда! – покачал головой Коля и в этот момент в медсектор заполз дроид, тащивший за собой малую грузовую платформу.
Поездка до танка прошла комфортно и уютно – искин поднял температуру на всех палубах от А0 до А3, да и ехать гораздо приятней, чем идти, особенно в его теперешнем состоянии. Коля ненавидел себя физически за эту слабость, но сделать ничего не мог – почти шесть лет спячки даром не прошли – ну, да ничего, главное жив, остальное накачается! Забравшись в танк, понял две вещи: насколько он голоден и хочет пить, и как он сглупил шесть лет назад в порыве быстро погрузиться в сон, пока не испугался до конца и не отказался от затеи. Дело в том, что все продукты, фрукты, напитки и так далее, которые оставил тут, он забыл положить на хранение в холодильник – даже можно было все это уложить на пустой палубе, где был почти вакуум – там бы оно сохранилось, скорее всего. Ведь вся пища имеет свой срок реализации, имеет свойство портиться со временем – и от этого не спасает даже качественная герметичная упаковка, и даже в холодильниках!
В итоге его постиг новый удар, когда стал перебирать руками свой скарб – фрукты давно уже сгнили и засохли, даже запах успел выветриться из кабины за это время. Потом разные найденные в свое время сладости: все потрескалось, иссохло и покрылось непонятной то ли плесенью внутри упаковок, то ли еще непонятно чем серым. Особенно шоколад – еще с Земли знал, что просроченным шоколадом можно отравиться не хуже, чем просроченной рыбой, это точно сейчас яд! Короче, это в минус тоже: все испорченное выбрасывал из танка через главный люк – дроиды потом все тут подчистят. Относительно целыми и не вздутыми выглядели лишь банки с кашей разных вкусов – мясные, овощные – эти консервы тоже выбрасывал наружу, а потом выбирался из танка и аккуратно их складывал на тележке. Жить в танке смысла больше нет никакого – поживет эти десять дней на нулевом уровне, в крайнем случае можно и в рубке перекантоваться, чтобы не ездить туда-сюда. С напитками дело обстояло двузначно: если тара с водой выглядела как новая – подумал, что вода водой и осталась, что там особо могло испортиться, тем более в холоде, ведь искин уровень А3 отключил на время полета до минимума, чтобы техника не замерзла и не испортилась окончательно. Да и выбора-то особого нет у него, пить все равно придется по любому именно то, что осталось. Из остального питья: местный вид пива (пэвасс) тоже пошел в утиль – все банки вздулись, но не взорвались – их тоже выбрасывал без сожаления наружу, слыша, как они там взрывались, донося еще тот запашок внутрь танка. В общем, из алкоголя осталась лишь одна бутылка вина, которую условно причислил к полезной находке, ведь вино и коньяк с годами стают еще лучше. Танк оставил открытым, вызвал Гадуша и дал тому указания насчет уровня – все привести в порядок, мусор утилизировать, затем отправился обратно в рубку, оценивая уменьшенные запасы.
– Все плохо, Коля, но не совсем катастрофически – мужчина разглядывал продукты, пытаясь определить, насколько хватит их, хотя желудок упорно мучил его голодными спазмами все это время – помню, вроде бы перед анабиозом жратвы и воды было примерно на месяц, а теперь… Имеем девять банок с кашей, которые сохранили пристойный внешний вид – с водой получше, воды много, но её еще надо попробовать на вкус… В крайнем случае, еще остается тот контейнер с дистиллированной водой в капсулах – там четыре литра, если перевести в нормальные цифры. Работка будет та еще, хоть дистиллят точно в норме – такая вода почти не портится, хоть и не имеет вкуса и минеральных солей в себе.
Затем Николай съел одну консерву с кашей и запил все это сохранившимся вином – оно пошло особо хорошо, согрев и погрузив насытившегося задохлика в сладкую дрему. Однако, ненадолго – в какой-то момент проснулся от болей в животе – он ведь не знал, что после долгого голодания нельзя сразу поглощать много пищи – организм надо приучать к еде, постепенно увеличивая дозу. В итоге снова поездка на тележке на уровень с медцентром, где стоная и охая, забрался в медкапсулу и активировал ее изнутри. Следующие десять дней прошли с переменным успехом: радовался, что скоро будет среди людей и его мучения закончатся, но голодал – большой организм оставался большим, требуя нормальной доли – а он дать её не мог, хоть желудок перестал мучить его спазмами и тошнотой. За десять суток даже немного вернул тонус в одряхлевшие мышцы – старался больше ходить, а не ездить на тележке, хотя в зеркале на него по-прежнему смотрел дистрофик большого размера.
Последнюю банку съел за два дня до начала торможения перед системой – в общем, голодал конкретно уже, но смерть от жажды ему не грозила теперь, так как вода в банках ничем не воняла и не приобрела постороннего привкуса. На десятые сутки после пробуждения, когда на экранах рубки уже вполне отчетливо можно было заметить цель полета, измученный и голодный человек вынужден был забраться в ложемент пилота и синхронизироваться с искином для предстоящих маневров. Чувствовал он себя не самым лучшим образом, но голова пока работала нормально, без глюков – сначала проделали маневр разворота на 180 градусов, потом включили маршевые двигатели – начался долгий процесс гашения сверхсветовой скорости. Последний длился почти двадцать часов, пока звездолет не застыл в дрейфе в объеме системы Гасторо, относительно близко к станции Гасторо-Т1, затем десять минут сидел в полной тишине, а потом наконец Гадуш сообщил об облучении корпуса и входящем вызове.
Система Гасторо, она же 201-33Д-016А, являлась одной из самых молодых владений конфедерации Дивели – всего три сотни лет с начала колонизации. Поэтому большим разнообразием космической инфраструктуры она не славилась: всего две орбитальные станции – военная Гасторо-М1, а также гражданская конструкция широкого профиля Гасторо-Т1. Если с первой все итак понятно по названию, то вторая являла собой универсальную смесь разных направлений в своей деятельности. Здесь жили и работали все понемногу: несколько предприятий по выпуску продукции, ориентированной сугубо на интересы пустоты, филиалы двух добывающих корпораций, конкурирующих между собой, а также обычный набор из медиков, техников и наемников, ну и немного просто туристов с планеты, желающих посмотреть на свою планету и звезды с орбиты. Станция отправляла и принимала челноки с планеты и назад, орбитальный лифт отсутствовал как явление – для того объема, который тут имелся вполне хватало и шатлов, а запуск такого сервиса считался убыточным при текущем уровне трафика вниз-вверх. Диспетчерская служба и транспортный контроль системы занимали один уровень, и похвастаться своей многочисленностью не могли – всего две дюжины специалистов, работавших в четыре смены по очереди. Дежурная смена в количестве аж трех диспетчеров и одного контролера как раз азартно рубилась в одну сетевую игру, убивая время, как вдруг голос искина системы контроля объема подал голос.
– Незарегистрированный борт,… нарушитель, сканирую объект,… есть совпадение – транспорт серии «Ватчер-5к4», рекомендую послать к объекту патрульное судно.
– Что это такое,… откуда он взялся вообще? – игра мгновенно прекратилась, а главный в смене стал вызывать этого визитера, появившегося невесть откуда, ведь привычного гиперперехода системы станции не зарегистрировали – зеркало выхода из прыжка обязательно бы зафиксировали!
Все присутствующие (все четверо) вперили свои взоры в главный экран диспетчерской, куда вывели изображение от нежданного гостя – стандартная рубка гражданского транспорта была пуста, лишь в центральном пилотском ложементе лежал внешне изможденный и худой человек. Мужчина вяло реагировал на вопросы диспетчера, довольно бесцеремонно перебив того неожиданной фразой:
– Люди, привезите мне еды, я два дня ничего не ел,… только пил – говорил человек отрывочно, и создавалось впечатление, что у него мало сил даже для разговора – я и до этого… особо не шиковал, а последние пару дней,… пришлите кого-то, я заплачу,…деньги есть, а все вопросы потом,…потом.
Затем незнакомец странно согнул голову на бок и замер, а диспетчерская услышал другой голос, он звучал, как неживой, что подтвердилось почти тут же.
– Бортовой искин Гадуш, прошу помощи – хозяин без сознания, на борту отсутствуют другие разумные. Готов принять досмотровую команду: готовы грузовые палубы А4, А7, А9 или загрузочный шлюз на пассажирской палубе.
Затем связь с транспортом пропала, а вся диспетчерская пришла в движение, собираясь высылать к неожиданному борту судно патруля, однако буквально спустя минуту на связь с диспетчерской вышел другой абонент, а старший смены сразу поморщился, когда увидел его идентификатор.
– Опять эти вояки, зуб даю, что они слушают наши разговоры! – хмурился мужчина, но вызов пришлось принять.
– Не надо никого отправлять к этому грузовику – с экрана смотрел известный всем в системе командующий местным военным контингентом, а диспетчер даже удивился, с чего бы такому человеку говорить с ним напрямую.
– Но там… – начал было сопротивляться гражданский, но военный мягко остановил его жестом.
– Да-да, мы в курсе, что там человек умирает от голода, и чтоб не было сомнений – мы сразу его засекли, он вошел в систему нестандартно, потом поймете как. Так что мы всё знаем, и наш дежурный корвет уже в пути – там медик с оборудованием, наш военный специалист и два пилота – этот транспорт мы перегоним к себе, тут появились важные причины для этого. Не хмурься так, мы ему поможем, однозначно, но тут наши интересы выше ваших, и они тесно связаны с грузом на его борту. Ты уже проверил, что это за транспорт – если нет, то советую проверить его историю по идентификатору – сам все поймешь!
Махнув рукой на прощание, офицер разорвал связь, а старший смены сразу же наехал на подчиненных, решив оторваться на них – эти военные всегда бесили его своей беспардонностью и апломбом.
– Чего рты разинули, грузовика не видели никогда? А ну быстро найти мне все об этом транспорте, слышали, что этот вояка сказал?
Пока подчиненные рылись в инфосети, разыскивая информацию для начальства, со станцией связался какой-то левый борт, который оказался в непосредственной близости от непонятного звездолета – тот был не в курсе всех перипетий, а просто передал на станцию видеоряд внешнего состояние путешественника.
– Ого, вот это ему прилетело! – вслух сказал главный, а все остальные на некоторое время снова отвлеклись, наблюдая картинку на своих рабочих местах – как решето! С двух сторон сплошные дыры,… интересно, где это ему так влили?
– Шеф, не тупите, спросите у того искина – общаться ведь вам не запретили, только челнок наш развернули – подал голос один из диспетчеров и шеф согласился – мысль толковая!
– Гадуш, что у тебя с корпусом? Откуда такие повреждения,… Гадуш, отвечай диспетчеру!
– Попал в поток мелких астероидов,… или в хвост кометы – точно не могу сказать, минус две палубы.
– Как это? – изумились все присутствующие – какие еще астероиды в гипере, ты исправен, искин?
– Я полностью исправен, полет проходил в обычном космосе, проведен разгон до 1,5 скорости света, потом длительный дрейф до этой системы. Время в полете после отключения разгонных двигателей – пять лет, восемь месяцев и четырнадцать дней – никакого прыжка, гиперконтур неисправен.
Некоторое время в помещении службы было тихо, потом кто-то что-то сообразил, и снова стал расспрашивать этот искин о полете, получив опять-таки содержательный и короткий ответ.
– Единственный разумный на борту – мой хозяин Николай, выведен из анабиоза одиннадцать суток назад, куда лег по собственному решению по причине отсутствия провизии на борту звездолета.
– А что вы там везли-то, чего вами так военные интересуются? И зачем так изгаляться и лететь таким образом, починить не могли разве?
– На первый вопрос без согласия хозяина не могу ответить, на второй вопрос ответ таков: гиперконтур был умышленно поврежден посторонними лицами, ремонту не подлежал по нескольким причинам. Оставаться в точке старта хозяин не пожелал, поэтому принял решение о нестандартном разгоне и анабиозе,… простите, меня вызывает военный корабль, я должен ответить по инструкции.
Присутствующие немного еще погалдели, обсуждая такие нестандартные новости от ИИ, потом нашли информацию о звездолете, о пропавшем шесть лет назад конвое из Хамана, а потом еще долго говорили о феномене добровольного погружения в анабиоз – эта процедура считалась крайне рискованной среди медиков Содружества, применялась считанное число раз, так что наверняка у этого человека имелись все причины для такого трудного решения. А между тем, Гадуш в это же время открывал шлюз палубы А4 для челнока, который выпустил дежурный корвет – по спецификации на уровень А4 могли садиться малые корабли, что сейчас и происходило. В рубке нашли мужчину с явными признаками голодания, которого тут же упаковали и отвезли на челнок и далее на корвет – тот сразу же стартовал на военную базу, пока медик вливал пациенту глюкозу и пытался его накормить. На транспорте остались два пилота, которые сразу же заняли ложементы – искин даже не сопротивлялся, что их немного удивило поначалу, но об этом тут же забыли. Возможно, что тот человек дал соответствующий приказ своему ИИ не препятствовать сторонним разумным в управлении звездолетом во время его отсутствия.
В любом случае через полчаса Николай уже очутился в медсекторе базы, где его стали откачивать ударными дозами препаратов, а грузовик спустя еще час прибыл к станции, где и замер на ближайшее время в зоне внешней стоянки. Информация о пропавшем много лет назад караване подняла много шума, особенно сейчас, когда появился очевидец – никто не сомневался, что этот Николай непосредственный участник тех неизвестных всем давних событий, повлекших пропажу конвоя. Поиски в базах данных подтвердили тот факт, что именно Николай шесть лет назад купил билет на тот караван, так что оставалось лишь подождать, когда пациент достаточно окрепнет, чтобы выдержать допрос. В выяснении обстоятельств оказались заинтересованы две стороны: оборонпром Хамана, который продал соседям определенное количество достаточно дорогого военного и прочего оборудования. Аналогично и конфедераты, которые все оплатили, но груза так и не дождались – доподлинно известно было лишь то, что оборудование для колонии возле фронтира Дивели успешно нашло своих хозяев – колонисты подтвердили получение землеройной техники и атмосферных процессоров еще тогда, шесть лет назад. Из соседней системы ждали представителей Хамана – военный атташе с помощником сразу же сели в курьер – до Гасторо всего два прыжка для этого резвого малыша, а это всего пять дней, поэтому конфедераты решили подождать своих коллег, чтобы дважды не допрашивать мужчину.
Последние сутки Николай практически не вылезал из ложемента – только редко по нужде – с того момента, как лег в него для начала маневра разворота до полного торможения так тут и находился. Тут же и спал, так было легче терпеть голод, так как вода уже не могла обмануть желудок – он хотел есть! К тому моменту, когда Гадуш объявил, что звездолет в дрейфе в точке назначения, его начало плющить – началось головокружение, глаза все время слипались, и все время тянуло в сон, но парень держался – так можно было заснуть надолго, а он хотел увидеть и услышать людей. Потом на экране возник какой-то тип и начал что-то спрашивать такое дурацкое, как казалось нашему герою, типа «Как тут оказался?» или «Цель прибытия?» – Коле хватило сил на одну фразу, он попросил еды, а потом все поплыло, и он отключился. Все, что с ним дальше делали военные, которых впустил на борт его искин, он не чувствовал какое-то время, наверняка отключился на некоторое время – потом состояние стало улучшаться – за него взялись специалисты. Так продолжалось довольно долго – около недели или около того, точное время он не засекал, для него это было сейчас непринципиально – его больше волновал его Гадуш в данной ситуации. Помнится еще раньше, когда до Гасторо еще оставалось пять дней, он дал своему имуществу пару указаний, но сильно опасался, что искин их проигнорирует в силу своих нетрадиционных возможностей.
– Слушай, Гадуш – тебя ведь тоже возьмут в оборот, хоть ты и не особо что знаешь, если разобраться,… только до того момента, пока тебе не обрезали доступ к бортовому мозгу – мои похождения на палубе А3 тебе не ведомы.
– Почему, я о нападении знаю все – возмутился ИИ – вот о том, что было потом, это да – тут я пустой, сами же помните все…
– Да-да, помню – я что хочу тебе сказать: когда с тебя начнут сливать информацию, опрашивать, ты не сопротивляйся – еще не хватало, чтобы тобой занялись серьезные специалисты. Поэтому вот что: прямо сейчас удали все записи о том, каким образом я попал на палубу к танкам – ты ничего не знаешь, ничего не видел! Давай, удаляй,… прямо сейчас, у меня сил мало, чтобы с тобой синхронизироваться и вручную все искать и удалять, голова слабая какая-то…
– Готово! Шеф, а что вы там мне говорили что-то о танках и вас лично? Что-то я не нахожу ничего такого,… вернее, танки есть, а вас нет,… странно как-то…
– Молодец, теперь еще один момент: как только тобой займутся, сразу перестань изображать из себя продвинутого умника – пусть все видят перед собой старый, раритетный механизм четвертого поколения, произведенный пару веков назад в империи Гармор, понял? Короче, прикинься тупым!
– Это я могу… да, могу – именно так я общался с тем бортовым искином пятого поколения – тот реально тупил,… и я тоже так смогу, шеф!
К Коле пришли пятеро – к тому времени он хорошо стоял и передвигался на ногах, посещал спецкапсулу спортивного уклона и бассейн – да-да, на станции вояки имели собственный бассейн – не спускаться же каждый день на планету, чтобы поплавать?
– Здравствуйте, Николай – мы не займем у вас слишком много времени, особенно учитывая ваше состояние.
– Да чего там, валяйте, все равно пришли бы рано или поздно! – махнул рукой наш герой, прерывая официальную часть – я себя чувствую вполне нормально, чтобы говорить. А кто вы, если не секрет,… хотя, если подумать, то итак все ясно – правительство!
– Не совсем так – возразил ему один из прибывших и стал показывать рукой на всех по очереди, называя ведомства – представитель Хамана, оборонпром; заказчик – минобороны Дивели; агенты наших спецслужб, и… специалист по ментосканированию мозга.
– Хм, так я так и выразился – правительство, а вот этот пятый зачем тут? Я свою голову не дам на опыты, местным медикам не особо доверяю,… были прецеденты – к тому же там есть мои сокровенные секреты, которые я не собираюсь никому открывать. Пусть катится отсюда, как говорили у меня дома – вали кулём!
– Не надо так реагировать, Ник – дело в том, что мы бы хотели иметь точное подтверждение вашей непричастности к нападению на караван. Понимаете, мы сняли данные с обоих ИИ звездолета: с того, что имеет имя Гадуш скачали много, но там информация лишь до того момента, как захватили рубку, дальше провал. Со второго, что стоял тоже в рубке неподключенный, вообще ничего не сняли – как будто только с завода, нулевой. Осмотрели процессор в танке, где, как вы утверждаете, вы воевали против захватчиков – там тоже ничего. Помогите нам восстановить картину нападения, а то некоторые у нас считают, что вы были в доле с напавшими.
– Вот оно как! – начал хмуриться Николай – то есть, я был в доле и чуть поэтому с голода не помер? Нормальный ход… Вы же наверняка обо мне все узнали, там и узнавать-то нечего – на момент покупки билета на этот злосчастный караван, я пробыл в Содружестве, а конкретно в Хамане, всего пару недель! Если кто-то там у вас считает, что за такое короткое время туземец из дикого мира смог войти в доверие главарей этого отряда, получить там долю и участвовать в подготовке плана захвата,… тогда мне особо вам сказать и нечего. По поводу танка – мне как-то было не до съемок интересных сюжетов, я там, знаете ли, пытался выжить. Искин Гадуш – мое имущество, я его туда переставил, когда понял, что действующий ИИ заблокирован и ни на что не пригоден – поэтому в том искине ничего и нет обо мне!
– Да, мы подняли ваше дело – коллеги из конгломерата любезно им поделились, мы впечатлены, особенно вашими показателями КИ! Попробуйте описать все своими словами – мы сравним с тем, что вытянули из вашего Гадуша.
– Пожалуйста, только сразу предупреждаю – все, что касается атаки и захвата других кораблей конвоя, я знаю со слов Гадуша – он имел доступ высокого уровня в корабельной сети, и я видел только то, что он мне показывал.
– Хорошо, мы поняли – продолжайте, начните с того момента, как вы купили билет на транспорт.
– А что там рассказывать: купил, прилетел, заселился в каюту, Гадуша отправили в сектор 34Д палубы А3 – он там и простоял все время, пока я его не перевез лично в рубку. Потом как все: пил, гулял, спал, трахался – до того момента, когда случайно услышал странный разговор двух типов у себя за спиной. Они тогда или много выпили, или ещё что-то приняли на грудь – разговор мне не понравился – болтали о том, что в системе 134-33Д-088Л должна состояться заварушка и им надо освоить пакет по танку «Пуфф».
– А почему вы тогда не предупредили экипаж: со стороны, Ник, это выглядит как соучастие!
– А вы поставьте себя на мое место: расскажу, а меня сразу в карцер до выяснения и на допрос как самого настоящего соучастника – откуда сведения, как узнал, кто сообщники и так далее – вы ведь тоже меня подозреваете в причастности ко всему этому, раз я промолчал! А вообще-то, там было три десятка военных звездолетов на десяток гражданских судов, если мне память не изменяет, и мне знакома практика, когда человека, который вдруг сообщает важную информацию, первым делом причисляют к вражескому агенту, а потом уже начинают разбираться кто и что.
– Вы понимаете, что своим молчанием погубили сорок пять тысяч человек, не говоря о миллиардах прямых убытков?
– Да пошли вы все: я там воевал, между прочим, а ведь заплатил за проезд до Дивели как обычный пассажир – меня должны были охранять ваши вояки, а не наоборот! Не я виноват, что ваши наемники так лоханулись и их перебили как слепых котят – лучше премию мне выписали бы за возвращенное дорогое имущество, я вам товара на три миллиарда вернул, а вы вместо премии обвинение в пособничестве! Не-не, всё,… пошли вон,… больше не хочу разговаривать на эту тему.
