ГЛАВА 15

Обморок… Кажется, обморок… В голове неприятно гудело, во рту было просто гадко, и почему-то ощущался противный металлический привкус, а сознание никак не хотело возвращаться в полном объеме.

Авария? Эта мысль пришла в гудящую болью голову да так там и осталась. Авария… Дрожащая рука попыталась двинуться с места, но все, что я смогла, — это чуть сжать пальцы. Нет!

Собственная слабость разозлила, и я практически заставила себя открыть глаза. И увидела небо. Точнее, густую листву и крохотный кусочек неба. Листву? Почему-то это удивило намного больше, чем то, что мы вообще попали в аварию.

В ступоре повернула голову направо, и крик замер в горле. Буквально в трех метрах от меня на траве (я лежала на прогалине в лиственном лесу?!) сидел волк. Большой, светло-серый… волк. Он сидел, внимательно рассматривая меня жуткими желтыми глазами… Не рычал, не подходил и уж тем более не торопился нападать и убивать.

Ужасно болело левое бедро, но, страшась хоть на мгновение упустить из вида зверя, я нащупала глубокий кровоточащий порез и как смогла придавила его тканью подола. Спустя минут десять, когда я окончательно распрощалась с жизнью, неожиданно заработала логика и подтолкнула вперед фантазию.

— Здравствуйте… — Первое слово далось труднее всего. Сесть я смогла только с третьей попытки, и то пришлось упереться в землю руками, чтобы не упасть лицом вниз. — Я, кажется, неудачно упала… Не подскажете, где я?

Волк удивленно наклонил голову. Неужели я ошиблась и он неразумный? Было бы не очень хорошо… Опасаясь двигаться, я постаралась осмотреться получше, но кроме незнакомых деревьев и абсолютно незнакомых кустарников ничего не увидела. Лес. Просто лес. Если бы не тот факт, что я не могла определить вид деревьев, то я бы сказала, что это средняя полоса России. Лето. Вечер. И волк.

Он все так же сидел напротив и просто смотрел. Ну, попытка не пытка!

— Вы разумный?

Волк наклонил голову в другую сторону, в этот момент став похожим на собаку. Вот только ошейника не наблюдалось…

— Здесь поблизости есть цивилизация?

Волк странно фыркнул и неожиданно лег.

Я начинала ощущать себя глупо, а удлинившиеся тени намекнули, что хватит рассиживаться — пора что-то предпринять. То, что поблизости не было ни машины, ни Слаафа, угнетало больше всего, но я запретила себе об этом думать. Если начну паниковать, не остановлюсь. Нельзя.

Надо действовать. Выбираться. Но куда? Как? А если это все-таки не разумный зверь, а совершенно дикий? Черт! Я лихорадочно пошарила глазами вокруг себя, но ни камня, ни ветки радом не было. Трава, одна лишь трава да пара корней.

Еще через несколько минут я подползла к ближайшему дереву и, держась за ствол, потихоньку встала. Покачивало, и перед глазами сразу поплыли круги, намекнувшие, что не обошлось без сотрясения. Я понимала в этом до ужаса мало, но все-таки понимала. Может закружиться голова, затошнить… Тогда тем более нельзя медлить и ждать!

— Волчок, давай ты все-таки будешь разумным? — Я с тоской посмотрела на зверя, который тоже встал. — Где тут деревня? Село, стойбище, город? Просто лекарь? Баба-яга, леший, водяной? Господи, да хоть кто-нибудь!

Последние слова я уже истерично провыла, понимая, что еще час — и идти куда-то по темноте будет уже поздно. Я элементарно споткнусь о корягу и расшибусь окончательно!

Волк чихнул, смешно замотав головой, затем встрепенулся всем телом, потянулся, как кошка… И пошел в лес.

— Эй! Ты куда?! — Я была искренне возмущена подобным поворотом дел.

Волк остановился, обернулся, и мне показалось, что на его звериной морде промелькнуло удивление. Я сконфуженно почесала нос и смущенно спросила, затолкав здравый смысл в самый дальний угол:

— К цивилизации, надеюсь?

Волк… кивнул.

Я сморгнула, не веря своим глазам. Так он все-таки разумный?! А зверь, словно на этом лимит общения был исчерпан, снова потрусил в первоначальном направлении. Черт!

— Стой, подожди! Я не могу так быстро!

Господи, лишь бы он вел не в свое логово, где меня съест стая! Господи, лишь бы это были не бред и не горячка! Господи…

Я уговаривала себя потерпеть, уговаривала не паниковать, ковылять, поторапливаться и вообще просто верить зверю, который трусил впереди меня метрах в пяти, то пропадая, то вновь появляясь среди густого подлеска. Мы шли по едва заметной, наверняка звериной тропе.

Уже стемнело, и я едва различала серую шкуру своего провожатого. Дико болели ноги, жутко хотелось пить, немного есть, ныли виски, давило затылок, но я шла. И, кажется, пришла.

Когда за деревьями показалось пламя костра и послышались голоса, я сначала не поверила своему счастью, а затем замерла. Не все голоса одинаково полезны…

А если это враги? В смысле, разбойники, насильники и просто душегубы? Как-то не хочется проверять это на себе любимой! Я девушка, конечно, не робкого десятка, но прекрасно понимаю, что сейчас не смогу дать отпор даже женщине, не говоря уж о мужчине.

Тем временем волк окончательно скрылся за деревьями, и, пока я судорожно размышляла, а не пойти ли мне обратно, от костра донеслись явные приветственные возгласы. Ага…

А потом оттуда ко мне вышли двое. Елки… Орки! Настоящие орки!

Вряд ли мой нервный оскал можно было счесть за приветственную улыбку, но я старалась. Очень!

— 3… здравствуйте, — было страшно, но я крепилась. — У вас бинтов не найдется, я ногу поранила.

Почему я спросила именно это? Не знаю. Наверное, все-таки перенервничала.

Тем временем орки подошли ближе, и я занервничала еще больше. Ночь окончательно опустилась на лес, но я все равно разглядела темно-оливковую кожу, черные волосы, заплетенные в тонкие «африканские» косички, высокий рост (оба — выше двух метров), крепкое телосложение и две пары выпирающих клыков на обеих челюстях. Все это наводило на мысль, что передо мной все-таки орки. И если молодая девушка, одетая в некое подобие кожаного топика, густо расшитого яркими бусинами, и штаны как у индейцев, улыбалась заинтересованно и приветливо, то мужчина лет пятидесяти с огромным тесаком в ножнах на бедре был хмур и рассматривал меня с явным подозрением.

— Хо ку игрр?

Ч-ч-черт!

Разочарование на моем лице было слишком явным, отчего девушка удивленно вздернула брови, а мужчина сильнее нахмурился. Не знаю, что он спросил, но я поторопилась ответить. А то мало ли! Может, мне уже что-то непотребное предложили или в местные враги записали?

— Простите, я не понимаю. Я ранена, мне нужна помощь. У вас есть… Есть лекарь? Бинты? Вода? — Пока я частила, надеясь, что аборигены поймут хоть слово, к нам вернулся волк.

Точнее, не к нам, а к девушке, сев у ее ног, словно собака. Девичья рука рассеянно погладила зверя за ушами, а я расстроенно замолчала и с мольбой перевела взгляд на мужчину. Вряд ли он понял хоть слово, но надежда, как говорится, умирает последней. Может, хоть воды дадут?

Ну или убьют сразу, без мучений…

Всхлипнув, закусила губу, запрещая себе нервничать и поддаваться панике, а мужчина все рассматривал и рассматривал… Лицо, грудь, руки…

— Гр-р-рых!

Когда он удивленно рыкнул, я втянула голову в плечи, а когда шагнул ко мне, то отшатнулась и чуть не упала, но орк успел схватить меня за плечо, помогая удержаться на ногах. Затем что-то тихо рыкнул вновь, что я предпочла счесть за предложение успокоиться, и аккуратно, словно специально медля, взял мое правое запястье и вытянул руку, сосредоточившись на ней.

Ага…

Так ему татуировку хочется рассмотреть? Ой, пожалуйста! Давайте итогом осмотра будет «мир-дружба-жвачка»? Иначе меня точно кондрашка хватит!

Девушка подошла ближе, орки о чем-то тихо посовещались, а затем мужчина отпустил мою руку, снова внимательно осмотрел мое настороженное лицо и жестом указал в сторону костра.

Господи, неужели ты услышал мои мольбы?

Когда Слааф понял, что столкновения не избежать и последствия будут чудовищными, то он сделал то, чему его однажды научил дед. Потеря сознания была кратковременной, но, даже не открыв глаз, он осознал главное и закричал от бессилия — Кати рядом не было. Что он сделал не так? Что не учел?!

Сил не осталось, машина превратилась в груду металла, кровь сочилась из многочисленных порезов от разбившегося лобового стекла, а он все сидел и бездумным взглядом смотрел внутрь себя. Она жива. Жива… Но где? Неужели там? Но почему тогда он здесь?

И где, собственно, здесь? Мутный взгляд скользнул по окружающему пейзажу, и Слааф опознал в нем задний двор клуба. Странно… Почему именно здесь?

И, словно услышав его бесчисленные безмолвные вопросы, запиликал мобильный, высветив номер матери.

— Да?

— Слааф? Что произошло? — Голос ма сорвался, и она всхлипнула: — Слааф! Говори! Не молчи! Что случилось? Я чувствую!

— Авария… — Медянский закашлялся, а когда убрал ладонь от губ, то увидел на ней кровь и поморщился. — Явно магически подстроенная. Все нормально, ма, я живой. Без паники. Я разберусь… Давай чуть позже, я сам перезвоню.

И отключился, понимая, что ма первая трубку не положит. Сразу набрал новый номер, коротко переговорил. Следующий… Еще… И пусть он не может понять, где Катя и что с ней, но точно знает, что она жива, и это главное. Он найдет. Обязательно найдет.

— Кирюх, ты бы не мог подъехать к моему клубу? Я тут слегка не в форме. Да, ребра, внутреннее кровотечение, нога и по мелочи. Не кричи. Зато живой. Все, жду.

Палец снова нажал на отбой, оборвав поток эльфийских ругательств. Какие все нервные…

Сделав еще пару звонков, он откинул голову. Можно было бы и в клуб перейти, но лучше не двигаться, пока не приедет Кир. И все-таки интересно, кто этот смертник? Он же эту гниду из-под земли достанет…

До костра было всего метров десять, вряд ли больше, но, чтобы их преодолеть, мне понадобилось собрать силу воли в кулак. Я устала. Я дико устала… У костра сидели еще пятеро, четверо парней и девушка, которая указала мне смуглой ладонью на чью-то подстилку. Туда я и рухнула. Все. Я труп.

Хотя нет… Когда к моему бедру кто-то прикоснулся, я тут же распахнула глаза, вскрикнула и в ужасе уставилась на… девушку. Ту самую, которая меня встретила. Выдохнула. Орчанка смущенно улыбнулась, что-то тихо рыкнула, приложила палец к губам, видимо призывая к тишине, и снова дотронулась до раненого бедра.

Надеюсь, я правильно ее поняла, и она хотела помочь, а не просто раздеть… Что ж, есть лишь одна возможность это проверить.

К счастью, это было именно так. Тусклого света костра хватило дружелюбной Ноор (кажется, ее звали именно так), чтобы промыть безобразную царапину, смазать ее густой темно-зеленой мазью и наложить тугую повязку. А еще мне дали попить и выделили миску с похлебкой и деревянную ложку. Это было самое вкусное мясо, которое я когда-либо ела!

Я слабо представляла, как буду общаться с орками дальше, но пока нам хватало нескольких жестов, чтобы понять основное.

— Ка-а-ата. — Мое имя для Ноор оказалось труднопроизносимо, но меня устраивал и такой вариант, чтобы откликнуться.

Оторвалась от миски, удивленно сморгнула… И поняла, что мне дают одеяло.

— Спасибо.

Кивнула, обменяла уже пустую тару на одеяло, но, прежде чем лечь, покосилась на остальных. Молодежь сидела по другую сторону костра и о чем-то оживленно шепталась, но стоило им увидеть, что я смотрю на них, как шепотки стихли и на меня уставились пять пар любопытных глаз. Вряд ли я ошибалась в своих выводах.

Надеюсь.

Кстати, осматривавшего мою татуировку мужчины у костра не наблюдалось, он вообще с нами к нему не подходил, пропав в лесу вместе с загадочным волком. Неужели отправились туда, откуда я пришла?

И тут же мысли вернулись к Слаафу. Где он? Почему его не было рядом, когда я пришла в себя? Как я вообще оказалась здесь? Почему одна? Чтобы не разреветься, я зажала рот рукой и снова запретила себе думать о плохом. Он жив. С ним все в порядке. Да! Он найдет меня… Найдет! Он умный, сильный, способный… Он почти шаман, в конце концов!

Мысли, одна страшнее другой, лезли в голову, заставляя кусать губы до крови и тихонько всхлипывать. Сейчас, когда я была в относительной безопасности и больше не одна, я не могла не думать. И это было ужасно… Я успокаивала себя лишь тем, что жива сама. Жива. Это главное, да…

Ночь прошла в тревожной полудреме. Утро, начавшееся с тихого шебаршения поблизости, было ранним, но я все равно открыла глаза, чтобы тут же встретиться взглядом с хмурым орком. Он сидел на траве метрах в трех от меня и разделывал какого-то зверя. Я нервно улыбнулась и кивнула.

Мужчина, видимо, счел, что я недостойна ответного кивка, и перевел взгляд на добычу. Что ж, я не гордая, лишь бы самой под его ножом не оказаться. Потихоньку села, осмотрелась и увидела, что остальные еще спят, а утро настолько раннее, что утром его можно назвать лишь с натяжкой.

В кустики бы сходить не мешало, кстати… Снова настороженно покосилась на орка, а затем осознала, что не вытерплю и к кустам необходимо наведаться как можно скорее. Потихоньку встала, всем телом ощущая на себе подозрительный мужской взгляд, наступила на ногу… и поняла: предупреждение Кира о том, что лодыжку нельзя беспокоить как минимум неделю, было неслучайным, — нога болела адски.

До кустов я прыгала. Обратно — тоже. Рухнула на лежанку… и вздрогнула, когда мужчина грозно разбудил остальных, кажется, позвав их по именам. По крайней мере, в его рычании я отчетливо расслышала: «Ноор».

Молодежь вскочила как ужаленная, причем моя вчерашняя спасительница первым делом метнулась ко мне и под грозные рычания орка осмотрела не только перевязанное бедро, но и лодыжку. Что-то раздраженно выговорила мне, затем вздохнула, всплеснула руками, сменила повязку на бедре, помазала коричневой мазью лодыжку и наставила палец на меня.

— Каата! Сед! — ладонь похлопала по лежанке.

На всякий случай кивнула. Если таким образом мне порекомендовали сидеть, то я все прекрасно поняла.

Утро потихоньку вступало в свои права, серая хмарь рассеивалась, завтрак призывно булькал в котелке, ребята шустро собирали лежанки, девчата что-то старательно перебирали в сторонке, а я сидела и не знала, о чем таком подумать, чтобы не впасть в истерику или уныние. Безделье угнетало, неопределенное будущее страшило, незнание языка давило на психику, а иная раса, в чей мир я попала, была настолько непредсказуемой, что можно было лишь гадать, что будет со мной дальше.

Орки. Допустим, орки. Дружелюбные охотники и кочевники, уважающие женщин как гипотетических матерей, или безжалостные убийцы и каннибалы, презирающие людской род? Две крайности. Как узнать истину?

Что за мир? Какие расы тут проживают еще? Есть ли люди? Цивилизация? Маги? Как нам понять друг друга? И как, черт возьми, мне вернуться?! Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа.

Пока я изводила себя безумными догадками, сборы завершились и приготовился завтрак. Как и вчера, мне выделили миску с едой, а затем дали воды, но то, что последовало дальше, стало для меня очередным потрясением.

Ноор взяла меня на руки. Я лишь глухо пискнула и уставилась на орчанку, а та в ответ белозубо и весьма клыкасто усмехнулась, перехватила меня поудобнее, и под смешки остальных отправилась на восток. Туда, где вставало солнце…

Это было самое странное путешествие в моей жизни. На обед мы не останавливались, мне лишь сунули в руки кусок хлеба, который я запила водой из кожаного бурдюка. Пока шли, я успела основательно заскучать и слегка осмотреться. Судя по тому, что сумела увидеть, орки были охотничьей группой, потому что каждый из четырех ребят нес на плечах огромную тушу неизвестного животного. Девушки по очереди несли или меня, или ручную кладь, а старший орк тащил тюк со шкурами.

К вечеру, когда я уже начала подумывать о том, что путешествие по лесу затянется на несколько дней, мы вышли к деревне. Обычная такая деревня, только с необычными жителями. Добротные деревянные одноэтажные дома, сараи со скотиной, любопытные ребятишки. Пока шли по главной улице, потихоньку приближаясь к центру, я насчитала больше трех десятков домов, и это была едва ли пятая часть деревни.

И вот… он. Кажется, глава. Или шаман. В общем, весьма суровый лысый татуированный дед, одетый в яркую зелено-оранжевую хламиду и с кучей бус на шее.

Меня поставили на ноги, чтобы поклониться, и я решила не отставать от остальных, тоже поклонившись чуть ли не в пояс.

— Ыргурух?!

Если бы я еще понимала…

Выпрямившись, нервно улыбнулась.

— Здравствуйте. Я человек. Катя. Ваши ребята нашли меня в лесу. Я… Я прошу вашей помощи.

Пока наша группа шла по деревне, мы собрали больше двух десятков зевак, преимущественно детишек, но сейчас, когда я случайно посмотрела в сторону, нервничая под изучающим мужским взглядом, то поняла, что на пятачке перед домом пожилого орка собралась чуть ли не половина деревни. Все молчали и чего-то ждали… Чего?

Неожиданно мужчина шагнул ко мне, двумя пальцами взял за правое запястье и вытянул руку, начав внимательно рассматривать татуировку. Я затаила дыхание… И, кажется, не одна я. Тишина. Гнетущая. Вязкая. А затем — едва различимое хмыканье и кивок.

Я не успела ничего понять, а Ноор с радостным выдохом уже вновь брала меня на руки и заносила в дом. Надеюсь, не в рабство?

Сутки. Прошли уже сутки, а он до сих пор ничего не узнал. Ее искали полиция, гномы, эльфы, оборотни и даже знакомые орки, но… Ничего. Пусто.

Присутствовало вмешательство черной магии, и все. Ни заказчика, ни исполнителя. Одна лишь констатация факта, что вмешательство было. Кто? Зачем? Пусто…

Перелом ноги. Может, он кому-то и помешал бы, но не Медянскому. Блокада, гипс, и он лично присутствует на месте жуткой аварии, унесшей три человеческих жизни. Пока три…

Рядом все: отец, мать, дядя, Кир, Ваарр… Но какой в этом толк, если они не могут понять главного — где Катя? Где?!

Были ли целью именно они или это просто глупое стечение обстоятельств?

— Слааф…

Медянский поднял руку, призывая к тишине, когда его мобильник зазвонил и на экране высветилось: «Номер скрыт».

Вот так? Неожиданно.

— Слушаю.

— Я все знаю.

Еще бы… Прикрыв глаза, Слааф выдохнул сквозь зубы, но решение было уже принято.

— Цена.

— Услуга.

— Нет.

На том конце трубки иронично хмыкнули… и отключились.

На пару секунд Слааф засомневался, был ли он прав, столь категорично отказавшись, но стоило вспомнить тех, кто оказывался должен Оракулу хоть что-то, как все сомнения отпали. Он бы без сожаления расстался со всеми своими сбережениями, но обещать «то, не знаю, что» было бы опрометчиво. Нет. Никогда. Ему есть что терять. И это не деньги…

К тому же остается еще один, пока неиспользованный вариант.

— Ма, где сейчас дед?