Глава 17
Они со всей учтивостью осведомились о Нэнси и передали наилучшие пожелания. …Для визитов день выдался неудачный…
Преподобный Джеймс Вудфорд. Дневник сельского священника, том 3, 1788–1792, под редакцией Джона Бересфорда
— Стало быть, юная Конни лгала насчет своей ненависти к Тидсонам, — удивилась Лора, когда пришло донесение из Льюиса, и полиция этого древнего и интересного города назвала имя курьера Конни, на которого у стражей порядка, кстати, ничего не было. — Никогда бы не подумала!
— Тебе и сейчас не нужно об этом думать, — сказала миссис Брэдли. Она и ее секретарша снова остались в «Домусе» одни — Тидсоны и мисс Кармоди уехали (с полным комплектом багажа на сей раз), а с ними, в том смысле, что тем же поездом и не намереваясь возвращаться в Уинчестер этим летом, отбыли Китти и Элис. — Если бы найти письмо Конни, оно пролило бы свет на ее отношения с Тидсонами, хотя и без подробностей, я думаю, но я по-прежнему считаю, что особой любви между ними нет. А теперь, дитя, думаю, что нам с тобой следует вернуться в Кенсингтон, позвонив сначала Конни и забрав ее с собой. Краткое пребывание в твоем бодрящем обществе, по-моему, как раз то, что ей нужно. Мы должны перестроить ее образ мыслей.
Лора ответила ей разочарованным взглядом.
— Не расстраивайся, — попросила миссис Брэдли. — Сейчас мы больше ничего не можем сделать, поэтому наше возвращение не нанесет никакого ущерба. Остальное — дело полиции.
— А как же те камни? Ну вы знаете, орудие, — напомнила Лора.
Миссис Брэдли пожала плечами.
— Полиция их найдет. Но есть еще одно, что нам придется сделать, воспользовавшись отъездом Тидсонов и мисс Кармоди. Думаю, тебя это заинтересует. Я договорилась, чтобы до завтра в их комнатах ничего не трогали. Сегодня днем, пока большинство гостей отсутствует, придет юный мистер Гэвин, чтобы посыпать мелом мебель. Тебе же это понравится, я не ошибаюсь?
— Отпечатки пальцев! — воодушевилась Лора. — А затем мы сможем сравнить их с теми, которые обнаружатся на камнях. Между прочим — раньше я этого не знала — отпечатки пальцев не смываются, даже в потоке воды. Дэвид Гэвин рассказывал мне об этом. О, и, кстати, о Гэвине, короче говоря…
— Боже! Боже! — воскликнула миссис Брэдли. — Не говори мне, что скоро я тебя потеряю! Я должна была догадаться, что поступила глупо и близоруко, когда ввела в твою жизнь шотландца!
— Вы угадали. — Лора с довольным видом усмехнулась. — Да, мы с этим парнем пришли к своего рода взаимопониманию. Я не стану мешать его карьере, а он не отнимет у меня моей работы, и мы в любом случае постоянно ссоримся. Но, если это отбросить, похоже, нет причин, почему бы свадебным колоколам не зазвонить в ближайшем будущем. Ваши поздравления не требуются и не приветствуются. Я и сама думаю, что немного сваляла дурака, но вы, вероятно, знаете, как это бывает.
— Ну, ну! — изумилась миссис Брэдли. — Бог ты мой! А я ничегошеньки не подозревала!
— А называете себя детективом! Мне казалось, это и слепому видно! Правда, мы пока что действительно мало встречаемся. И знаете, это так досадно, что детей рожать буду именно я. Это такая пустая трата времени и такое занятие, которое, как я представляю, рассчитано на то, чтобы свести с ума умную женщину, но ничего не попишешь. Моя программа — три мальчика и девочка за девять лет. Это разумно? Как, по-вашему? Понимаете, я решила разделаться с этим, а потом заняться мотогонками или еще чем. Я постараюсь найти для своих отпрысков что-нибудь наподобие приемной матери… кого-нибудь вроде старушки К., которая умеет обращаться с детьми.
Миссис Брэдли восклицанием выразила вежливое удивление, а потом серьезно сказала:
— К слову, о приемных матерях…
— Ах да, эта Грир, — кивнула Лора. — Послушайте, давайте закажем Томасу коктейли с шампанским. Помните, как он налил мистеру Тидсону больше бренди в его коктейль? Интересно, сделает ли он то же самое для нас? Возможно, мне самой лучше не просить.
Она вызвала Томаса и сообщила, что в скором времени выходит замуж и ей требуется что-нибудь, дабы залить свои печали.
— О да. — Томас странно на нее посмотрел, покачал головой, издал горлом какой-то скрежет и затем удалился.
— Что-то его гложет, — заметила Лора. — Заставьте-ка его признаться. От внимания этого шотландца мало что ускользает.
— Возможно, твои предположения верны, но, думаю, сейчас мы не станем его тревожить. Мне кажется, он просто выразил неодобрение в отношении законного брака.
После ланча пришел Гэвин, и, судя по его виду, довольный собой. С ним пришел специалист по отпечаткам пальцев, и с помощью — или, как сообщил ей Гэвин, с задержкой и помехой — Лоры они обследовали на предмет отпечатков всю мебель в номерах Тидсонов и мисс Кармоди. Прекрасный комплект отпечатков Конни Лора сняла с бокала в Стоун-хаусе. Теперь она с гордостью его предъявила, чем вызвала удивление миссис Брэдли и изумленное недоверие ее поклонника.
— Подумала, что они рано или поздно могут пригодиться, — пояснила девушка. — Я хранила это вещественное доказательство в самом страшном секрете с тех пор, как привезла его из Уондлес-Парва. Не смотри на меня с таким безумным видом, Дэвид, — добавила она, обращаясь к Гэвину. — В будущем произойдут и более странные вещи, так что тебе лучше подготовиться заранее.
— Это ты мне говоришь! — возмутился Гэвин. — Что с этой комнатой, Бакл? — вдруг нахмурился он, поворачиваясь к своему эксперту. — Нельзя ли побыстрее?
— Ничего особенного, сэр, кроме того, что все до единого отпечатки отовсюду стеры, — ответил специалист по отпечаткам пальцев, вставая с колен рядом с ящиком гардероба.
— А на ночном горшке искали? — бесцеремонно спросила Лора.
Бакл извлек ночную вазу и тщательно ее исследовал, применив на ее белой глазури темный порошок.
— Ничего, — сказал он наконец. — И на других вещах нет, сэр. Мое мнение, что отпечатки последнего жившего в этой комнате, должно быть, имеются в полиции, сэр. Я считаю, что это очень хитрые птички, раз так хорошо замели свои следы.
— И с нечистой совестью, — добавил Гэвин. — Не унывайте, Бакл! Надеюсь, в другой комнате нам повезет.
Он повел всех в номер, который занимала мисс Кармоди. Здесь обстановка была совершенно иной. Комната мисс Кармоди практически по колено утопала в отпечатках пальцев, как выразилась Лора. С большой уверенностью Гэвин заявил, что отпечатки принадлежат трем или четырем людям. Бакл согласился.
— Мисс Кармоди, горничной, носильщику, который забирал багаж — эти на наличнике дверного замка, сэр, — и комплект, принадлежащий какому-то другому человеку, который сюда заходил.
— Очень вероятно, Крит Тидсон, — решил Гэвин.
— Значит, если это отпечатки Крит Тидсон, ей нечего скрывать, — предположила Лора.
— Если бы ей было что скрывать, мы вообще не нашли бы ее отпечатков в этой комнате, — согласился Гэвин. — И все равно это мало что нам дает. Мы не найдем отпечатков Тидсона на камне, если он убийца. Тем не менее есть и другие возможности. Давайте пройдем в номер миссис Тидсон — она жила отдельно от мужа, — и если она оставила отпечатки, можем считать, что скрывать ей нечего.
Однако в комнате Крит не оказалось ни следа, как и в первой комнате, которую они обследовали.
— Черт! — огорчился Гэвин. — А, ладно, сравним имеющиеся с теми, которые мы обнаружили на нашей коллекции камней. Если что-нибудь совпадет, мы продвинемся на шаг вперед, но, может, и нет. Видит бог, множество людей подбирают камни и бросают их в реку!
— Дело только в том, — заметила Лора, — что не так много больших камней, подходящих для бросания, валяется по берегам реки. Попробуйте начать с этого.
— Верно, можно попробовать, — сказал Гэвин. — Во всяком случае, нам ничего не остается, как ждать.
Ожидание принесло определенные плоды. На одном камне из собранной инспектором коллекции больших, тяжелых камней остались бесспорные следы крови. Также обнаружились отпечатки пальцев Конни Кармоди. Кроме того, на нем красовалась аккуратная этикетка «Плотина».
— О господи! — Гэвин был абсолютно потрясен этим открытием, так что даже Лора не могла пожелать большего. — Вот те раз, кто бы подумал! И что нам теперь делать?
— Мы должны узнать, человеческая ли это кровь. — Лора живо припомнила вонь, исходившую от очень дохлой собаки.
Гэвин обрадовался, затем снова помрачнел.
— Даже если кровь собачья, это мало что дает. Знаешь, миссис Брэдли несколько раз сказала, что мастерство приходит с практикой. И кто-то, кто знал, что Конни убила ту собаку, перенес ее туда, где мы нашли юного Биггина.
— Но это наверняка исключает Конни из числа подозреваемых? — спросила Лори. — Да и вообще, тебе нужно проверить еще несколько камней.
— Десятки, если не сотни, — вздохнул Гэвин. — Но сначала, думаю, я побеседую с этой Конни — привлеку ее за ложный след и нарушение порядка!
— Чем скорей, тем лучше, — согласилась миссис Брэдли, когда спросили ее мнения. — Давайте сейчас же поедем в Льюис. Это нужно прояснить немедленно. Мы должны напугать Конни, хотя я сомневаюсь, что тут можно добавить «ради ее же блага».
— Ну тогда ради блага общества. Честно, эта девица, наверное, слабоумная.
— О, она не такая уж плохая! Давайте сойдемся на том, что у нее есть небольшие отклонения.
— Из-за жизни с тетей Присси? Болезненная черта в характере, усиленная неприятной атмосферой? Мания преследования?..
Миссис Брэдли захихикала.
— Но порожденная не ее теткой. Состояние Конни в значительной степени результат потрясения. По сути, двух последовательных потрясений.
— Это как?
— В опасном тринадцатилетнем возрасте Конни впервые узнала, что ее жизнь и жизнь юного Прис-Гарварда безвозвратно потекут по очень разным руслам. О чем ей не сообщили — благодаря причудливо вплетенной в характер миссис Прис-Гарвард доброжелательности, — так это о том, что она — единокровная сестра юного Артура, незаконная дочь его отца. Немедленно после осознания этого факта на Конни обрушился новый удар — расставание, внезапное и жестокое, с единокровным братом, которого она любила со страстью более глубокой, чем у его матери.
— С тех пор она, однако, круто изменила свое отношение к Артуру П.-Г. и хочет его убить, — сказала Лора. — Я так понимаю, инверсия и все такое. Да, теперь мне все понятно.
— Сомневаюсь. Обдумай это хорошенько и не дай себя запутать. У меня нет причин менять свое мнение, что Конни скорее умрет, чем причинит вред этому мальчику. В отношении мистера Тидсона она, разумеется, подобных чувств не испытывает.
— Почему вы держите ее практически на положении узницы? И зачем мы ненадолго возьмем ее к себе?
— Ну я боюсь за Конни. В некотором смысле она не вполне отвечает за свои действия.
— Но разве она не выходит на работу?
— Хотела бы я так думать! Итак, прежде чем мы покинем Уинчестер, я очень хочу сделать одну вещь.
— Освободить того мужчину. Правда, его и так отпустят. Они ничего не могут ему предъявить.
— Он человек волевой, — сказала миссис Брэдли. — Думаю, он обожает свою жену и не хочет обижать ее без необходимости.
— И поэтому дает арестовать себя за убийство по навету этой ужасной Грир! Что-то я не вижу тут особого рыцарства!
— Думаю, он выбрал меньшее из двух зол. Мой адвокат пытается с ним встретиться.
— Фергюсон?
— Да. Он уже один раз с ним побеседовал. Попытка оказалась неудачной. Вот отчет Фергюсона. Все именно так, как я ожидала. Но неважно! Он попробует снова.
Лора отскрыла конверт, переданный ей миссис Брэдли.
«Он не станет со мной встречаться. Он не станет ни с кем встречаться, — писал мистер Фергюсон. — Он говорит, что адвокат ему не нужен; что он не совершал этого убийства и что полиция может гореть в аду».
— Что ж, это конец. — Лора свернула донесение мистера Фергюсона и вернула его. — Что теперь?
— Теперь мы сделаем то, чего я так ждала, но мы не могли этого сделать, пока здесь находились Тидсоны, — мы поговорим с молодой женщиной, из-за которой возникли все эти неприятности.
— С наядой?
— Нет. С отсутствующей возлюбленной. С женщиной, которую этот глупый, благородный Поттер действительно навещал в ту ночь.
— О! — воскликнула Лора. — Какая слабая надежда!
— Найти ее, ты хочешь сказать? У меня есть все основания надеяться на это. У нее ревнивый муж или жестокие родители, ее знает миссис Грир, и она могла уехать из Уинчестера после убийства маленького Грира.
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю… в том смысле, какой ты в это вкладываешь.
— Думаю, я понимаю. Она была с Поттером в ту ночь и в то время, когда было совершено убийство. Она слишком боялась, из-за мужа или родителей, и не могла обратиться в полицию и подтвердить алиби этого парня, а поскольку она трусиха, как уже было указано выше, она смылась. Так?
— Очень четко изложено, за исключением того, что она могла и не покинуть Уинчестера.
— Но как же Поттер? Он что, дурак — не назвать ее? Это он так понимает благородство?
— Да. Но есть и другие аспекты дела. Думаю, он ожидал, что она придет в полицию. Но та безнадежность, с которой он принял мистера Фергюсона, показывает, что он больше не верит в ее приход. Сам он не заявил о ней по двум причинам: во‐первых, он любит свою жену, но скорее как сын любит свою мать. Он не хочет огорчать ее больше, чем она уже огорчена. Ее поразила мысль о том, что у него роман с отвратительной, но довольно молодой миссис Грир, но он знает, что на самом деле она не верит своим же диким обвинениям на сей счет. Однако если станет известно, что он посещает молодую и достаточно красивую женщину и был с ней в ночь убийства…
— Жена, вероятно, предпочтет, чтобы его повесили, нежели примет паршивца обратно, — закончила мысль Лора.
— Полагаю, — продолжала миссис Брэдли, — что он ни на секунду не верит, что его, невинного человека, могут осудить.
— И тут он может быть прав. В любом случае, с его точки зрения, думаю, это стоит риска. Но предположим, его осудят? Что тогда?
— Ну мы постараемся, чтобы его не осудили.
— Правильно. Жаль, если он продержит рот на замке, а все попусту. Я просто обожаю людей, которые надеются на лучшее и не болтают. Когда мы, подражая Шерлоку, начнем искать пропавшую женщину?
— Точно так же, как Холмс начал свои поиски пропавшей скаковой лошади, — хихикнула миссис Брэдли, — мы обратили внимание, что собака выдала замысел тем, что не лаяла ночью. Ты помнишь?
— Мне нравится, когда меня водят за нос, — очень добродушно ответила Лора, — и особенно умники, которых я уважаю, но предел все же есть, и вы его достигли. Вы говорите о собаке мистера Тидсона? Знаете, я называю ее очень таинственным животным.
— Но я не шучу, — захихикала Миссис Брэдли. — Идем со мной, и ты увидишь.
Сначала миссис Брэдли пошла к миссис Поттер.
— Где работал ваш муж? — спросила она, едва открылась входная дверь.
— О, это вы, мэм, — проговорила бедная женщина. — Он работал у мистера Раммиджа.
— Как туда попасть?
— У вас есть какие-то новости?
— Я знаю, кто убийца. Полиция тоже знает.
— Тогда почему они не отпускают Поттера?
— Отпустят. Мы должны набраться терпения. Теперь уже недолго осталось ждать. Где это место? И сколько времени мне потребуется, чтобы туда дойти?
— Это там, на другой стороне. Может, минут пятнадцать идти. Я не знаю, как быстро вы ходите.
— Отлично. Спасибо. Держитесь, миссис Поттер! Дело почти решено, и… думаю, у вас больше не будет забот, как удержать мужа дома, когда вы получите его назад. Как ваша дочка? Она все еще у родни?
— Нет, бедная малышка. Она плакала, так хотела домой, поэтому я ее забрала. Она знает, где ее отец. Другие дети об этом позаботились!
— Ах, что ж, мы все были жестоки в их возрасте. Как у вас с деньгами?
— У меня есть все, что нужно, — краснея, ответила женщина.
— Значит, вы работаете?
— А что мне еще делать?
— Действительно, что?
— Я не против работы. Я всю свою жизнь много работала. Убивает тревога!
— Очень верно подмечено. Что ж, больше не тревожьтесь. Все будет хорошо. Вот увидите. Вы навещали мужа?
— Он никого не хочет видеть, не хочет, мой Поттер. Он упрямый.
— Он считает, что с ним плохо обошлись, вот и ведет себя так.
— Он сам виноват! — У миссис Поттер задрожал подбородок. — Совершил дурной поступок и теперь за это расплачивается.
— Вам придется простить ему все это и позволить начать с чистого листа. Мужчины есть мужчины, вы же знаете!
— Они скоты, все до единого, мэм! Вот кто они! Сущие скоты!
— Но скоты красивые, — пробормотала Лора. — Послушайте, — продолжила она, когда они вышли из дома, — какова вероятность того, что этот Поттер нашел ребенка по дороге на работу? Это его оправдает?
— Не вполне, — согласилась миссис Брэдли. — Я думаю, что он был влюблен в эту молодую женщину и, подобно многим другим Ромео, сворачивал с дороги, чтобы пройти мимо дома, где она живет. Во всяком случае, я на это надеюсь, потому что очень хочу выяснить, где это было, не задавая местным жителями вопросов. Поттер сохранил свою тайну, и мне бы не хотелось…
— Выболтать ее? Совершенно верно. Куда теперь? Туда, где он нашел тело?
За широкой, мелкой водной гладью уходила в сторону узкая дорога, приблизительно ведущая в указанном миссис Поттер направлении к мастерским мистера Раммиджа.
Уже скоро они вышли к домам — восьми уродливым строениям из красного кирпича, с длинными и узкими палисадниками и мощеными дорожками к входным дверям.
Миссис Брэдли минуту пристально разглядывала этот ряд домишек. Затем, похоже, приняла решение. Оставив Лору на узкой улочке, она подошла к третьему дому и постучала.
Пытаясь догадаться, что заставило ее грозную работодательницу выбрать именно этот дом, Лора решила, что причиной тому очень красивая герань, почти дерево, которая стояла на плетеном столике у самого окна гостиной.
И точно, как только дверь открылась, миссис Брэдли указала на герань и спросила, нельзя ли ее купить.
— Купить ее? — переспросила открывшая дверь женщина. — Не знаю, сможем ли мы ее продать. А для чего она вам нужна?
— Для моей застекленной террасы, — ответила миссис Брэдли. — У меня есть одно или два растения, далеко не такие хорошие, как ваше, и в городе мне сказали, что ваша дочь готова ее продать.
— Моя дочь? — Она обернулась и громко крикнула: — Иди сюда, Линда! На одну минутку, дорогая!
В ответ на призыв появилась молодая женщина лет двадцати. Ее подбородок был слегка перепачкан мукой. Это привлекало внимание к прекрасному цвету ее лица. Короткие рукава не скрывали сильных, но изящных и красивых, соблазнительной формы рук, волосы у нее были светлые и пышные.
«Вот она», — подумала наблюдавшая Лора. Дверь за миссис Брэдли закрылась. Лора прошлась по улочке и прождала почти двадцать минут, пока миссис Брэдли снова к ней не присоединилась.
— Герань не продается, — ухмыльнулась Лора, — но все остальное согласно плану. Вы заставили девушку признаться?
— О, это не та девушка, — сказала миссис Брэдли. — Но имя и адрес нужной девушки я узнала. А насчет герани ты права. Она не продается.
— Что заставило вас посчитать этот дом нашим?.. Особенно учитывая, что дом не тот.
— Я не думала, что это наш дом, дитя. Однако я точно знаю, что люди, у которых такие большие букеты герани, или аспидистров, или какие угодно другие растения, часто являются деревенскими сплетниками.
— Как это?.. О, я поняла! У них есть прикрытие. Растение в горшке служит ширмой.
— Совершенно верно, дитя.
— А вы… э… получили, что хотели?
— Сполна. И мать, и дочь знали, что Поттер приходил здесь кое к кому, хотя имени его они не знали и с убийством не связали. Но заметили, что приходить он перестал. Что ценнее всего, они сообщили мне имя девушки и адрес. Там действительно строгий отец, и Поттер действительно приходил поздно вечером, и раз или два не видели, как он уходил. Я не стала выпытывать у них даты, и они даже не сообразили, как много наговорили мне, не заметили мою крайнюю заинтересованность. Насколько они могли понять, главной темой разговора оставалась герань. Я купила полдесятка яиц от кур, которых они держат на заднем дворе, и вот мы уже на пути к освобождению Поттера. Кстати, дочка ревнует. Поттер желанный кавалер, знаешь ли.
— Что ж, но разве мы не удаляемся от нужного вам дома?
— Мне не нужен дом, дитя. Я хочу расспросить девушку на своей территории, а не на ее. Я напишу ей угрожающее письмо.
— Спорим, это выманит ее из дома и приведет в «Домус»!
— Надеюсь. Если нет, я схожу к ней на работу. В любом случае этим я ей тоже пригрожу. Думаю, она проявит благоразумие.
Тактика запугивания себя оправдала. Молодая женщина Поттера оказалась слабым на вид существом лет тридцати, белокурым и со скучной претензией на привлекательность. Миссис Брэдли в два счета сломила ее сопротивление и потащила прочь из «Домуса», где они встретились, в полицейский участок, напугав почти до смерти, мисс Брэдли передала ее местному суперинтенданту.
Благодаря ее показаниям, поддержанным свидетельством соседей — что Поттер навещал ее в те часы, когда ее отец сидел в пабе, — обвинения сняли.
— Это может напугать старину Тидсона, — заметила изрядно встревоженная Лора.
Она поделилась своими опасениями с Гэвином, который ответил:
— Об этом позаботятся.
— Брехня! — заметила Лора с большим глубокомыслием, чем заслуживало это слово.
— Не совсем, — возразил Гэвин. — В газеты не просочится ни слова о том, что Поттера отпустили, и ему тоже посоветуют об этом молчать. Разумеется, множество людей узнает, что его освободили, и так и должно быть, в конце концов, но официально — никаких сообщений. Нам нужно только время, чтобы выйти на Тидсона. Нужно только найти его шляпу. Поттер клянется, что видел ее, когда подобрал мальчика…
— Я полагаю, — осенило Лора, — что он действительно нашел мальчика там, где и сказал?
— Да. Мы нашли женщину, которая шла в Уинчестер на очень ранний автобус. Она видела, как он взял мальчика на руки — она, конечно, не знала, что ребенок мертв, — и подумала, не остановиться ли и помочь. Но она отпросилась на день с работы, чтобы съездить в Саутгемптон поискать туфли, и уже опаздывала на автобус, на который хотела успеть, поэтому задерживаться не стала. На шляпу она внимания не обратила, а мы посчитали, что наводящие вопросы задавать не стоит. Если она там и была, женщина ее не заметила.
— О, ну, тогда это другое дело, — сказала Лора. — Но ты должен приглядывать за миссис Крок. Я не хочу, чтобы Тидсоны ее утопили. Кстати, разумно ли было выпускать их из Уинчестера?
— Мы следим за ними, не волнуйся. Местный суперинтендант — ужасно славный парень и кладезь информации по ловле на сухую мушку, между прочим, — не жалеет, что Тидсоны уехали. По его словам, они отравляют воздух Уинчестера и, вероятно, заставят святого Свитуна перевернуться в могиле.
— Он — воплощенный ужас, — решительно заявила Лора. — Знаешь, вы должны его взять.
— Не волнуйся. Но мы еще не нашли орудие убийства, а когда мы это сделаем, на нем не будет его отпечатков. Мне интересно, когда он перенес тело Грира с плотины? Наверное, во время той прогулки ранним утром. Он умный, понимаешь.
— Да, — кивнула Лора. — Никаких особых отлучек из «Домуса», кроме того звонка по телефону… должно быть, в тот вечер что-то его напугало; я не верю, что он просто хотел узнать адрес Конни…
— Он обладает потрясающей дерзостью, — заметил Гэвин, — и не против немного рискнуть. Рассчитал, что никто не сможет связать его отсутствие в отеле с убийствами — или, во всяком случае, никто не сможет доказать, что его отлучки имеют какое-то отношение к убийствам, — и ему было что-то нужно в комнате миссис Брэдли. Скорей всего, именно адрес Конни он и искал.
— Допустим, — согласилась Лора. — И все равно, если бы она вернулась и застала его…
— Она застала бы не его. Она застала бы Крит, а у Крит наготове был бы какой-нибудь правдоподобный предлог.
— Пришла попросить таблетку аспирина. Я знаю. Что ж, надеюсь, ты его схватишь!
— Мы его схватим, — сказал Гэвин. — Просто, понимаешь, на это нужно время.
— И если бы не миссис Крок, вы бы повесили Поттера без малейших сомнений.
— Знаешь, я так не думаю. Но, конечно, она вывела нас на Тидсона. Это я признаю, хотя пока не вижу, что нам это дает. Мы ничего не можем доказать.
— Теперь я понимаю, почему мисс Кармоди так беспокоилась из-за Тидсона.
— Она беспокоилась из-за Тидсона?
— Ну она сразу же пригласила миссис Крок, чтобы та оценила его состояние. И она сказала миссис Крок, что уверена, что тот убил маленького Грира.
— Неужели? Это довольно интересно. Из чего она сделала такие выводы?
— Только из-за наяды. Но наверняка должно было быть что-то еще?
— Может, и нет, понимаешь, если она знала — а она, конечно, знала, — что Тидсон — следующий наследник денег и поместья Прис-Гарвардов и выдумал идиотский предлог — наяда идиотский предлог, ты согласна? — для поездки в Уинчестер, поближе к мальчику, который мешал ему получить наследство.
— Да… Но если мы считаем его достаточно умным, чтобы совершить убийство, разве это не подозрительно глупый предлог? Он, несомненно, не захотел бы привлекать внимания к тому факту, что хочет поехать в Уинчестер, если мальчик, когда не в школе, живет так пугающе близко, в Алресфорде.
— Этот момент немного меня беспокоит, но, возможно, он забыл, так долго живя за границей, что в августе англичане не сидят дома. Думаю, он ожидал найти мальчика в Алресфорде, а сейчас продолжает совершенствоваться, пока не доберется до ребенка.
— Но… совершенствоваться? Это же безумие!
— Ну а наяда — не безумие? Все одно к одному!
