Глава 9
Во всем есть своя мораль, если только сумеешь ее найти.
Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в Стране чудес
I
Он успел как раз вовремя. Прошло совсем немного времени, прежде чем Крук вышел из своей квартиры, держа в руке небольшой инструмент. Он остановился у двери квартиры номер 3, запустил руку под коврик, но ключа под ним по-прежнему не было.
«Похоже, эта дверь каким-то роковым образом влечет меня к себе, – подумал он. – И всякий раз, открывая ее, я гадаю, дурят мне голову или нет».
Инструмент тихонько заскрипел в замке, и, кажется, тот поддался. Крук осторожно поворачивал свое орудие. В подъезде кто-то нажал кнопку звонка, затем на лестнице раздались шаги.
– Заходите, заходите, – громко произнес Крук. – И без околичностей. Если вы, конечно, ко мне.
На лестничной площадке появился Хилл Грант.
Увидев то, чем занят Крук, он остановился и вопросительно на него поглядел.
– Не смею мешать, – вежливо сказал он.
– Разумеется, – отозвался Крук. – Проходите внутрь. Вы можете мне понадобиться.
– Вы хотите сказать, что вновь объявился ваш друг Чайный Колпак?
– Вот это я и хочу выяснить. – Крук открыл дверь и включил синий свет. – Та-ак, здесь кто-то побывал, – заметил он. – Телефонный справочник не на месте. Он стоял на полке. Нет, нет, не прикасайтесь к нему. Там могут остаться отпечатки пальцев. Мы хотим помочь полиции всем, чем можем. – Крук огляделся. – Ну и пылища тут, – сказал он и открыл дверь в гостиную.
– Полагаю… – начал было Хилл Грант, как вдруг умолк. – Господи, а это что такое?
Крук не удосужился ему ответить. Двигаясь с невообразимой для своих габаритов быстротой, он пересек комнату и наклонился над распростертой на диване фигурой с примотанной к лицу подушкой.
– Кто это? – пробормотал Хилл Грант.
– Будем надеяться, что не труп, – ответил Крук, отвязывая подушку. – Так, принесите воды и развяжите ей ноги…
Отдавая эти распоряжения, он вытащил кляп, приподнял девушку и придал ее телу более удобное положение. Молодой человек вернулся с чашкой воды и стоял, глядя на белое безжизненное лицо.
Сердце у него сжалось. Вот ужас-то какой…
– И что дальше? – спросил он.
– Дальше? – рассеянно отозвался Крук.
– Я в том смысле – она придет в себя?
– Я не врач, – ответил Крук. – Имейте капельку терпения.
– Терпения! – вскричал молодой человек. Затем он снова успокоился. – Откуда вы об этом узнали? Как вы догадались, что здесь произошло что-то неладное?
Крук выпрямился.
– Сотворивший все это не мог предположить, что сегодня вечером я вернусь раньше, – заметил он, – Я его за это не виню. Но в остальном совершеннейшая небрежность и беспечность. Это непростительно.
– Беспечность! – удивленно воскликнул Хилл Грант. – Это как же?
– Я наступил на фонарь на повороте лестничного марша. Именно так я и узнал, что кто-то поднимался или в эту квартиру, или в мою. Ну конечно, трудно было предположить, что кто-либо намеревался зайти в квартиру номер три после того, как полиция раструбила на всю страну о ее жильце. Так что, скорее всего, этот некто собирался зайти ко мне. А тот, кто сегодня вечером побывал в квартире номер три, не хотел, чтобы девушка дошла до меня.
– А откуда, черт подери, она могла знать о каких-то изобличающих обстоятельствах?
– Возможно, чуть позже она придет в себя, чтобы мне обо всем рассказать.
– Бедная девочка! – сочувственно и тихо проговорил Хилл Грант. – Сделавший с ней это прямо сущий дьявол.
– И к тому же он в тупике, – поправил Крук. – Я не охотник оглашать азбучные истины, тем не менее каждый раз на первое место выступает инстинкт самосохранения. К тому же нужно помнить: по всей видимости, мы имеем дело с убийцей, а это всегда опасно. Больше одного раза никого не повесят, так что если уж идти до конца, то можно записать на свой счет две насильственные смерти ровно как одну.
– Но… Она же не умрет, нет? Господи, Крук…
– Я не Бог Всемогущий, – задумчиво ответил Крук. – Но все же нет, по-моему, не умрет.
– Нам ведь надо что-то делать, а? Послушайте, это же девушка, которая обнаружила… Боже милосердный.
– Интересно, что же полиция так задерживается? – пробормотал Крук, вытаскивая из кармана часы.
– Полиция! Я…
– Вы ведь вызвали ее?
– Нет. То есть… в смысле, я вызову. – Он ринулся в коридор. Крук несколько мрачно улыбнулся.
– Скажите, чтобы прислали врача и «скорую»! – крикнул он вслед Гранту. – Девушку в больницу надо.
– Вот интересно, какого черта она здесь делала? – решился спросить Грант, схватив телефонный справочник и принявшись лихорадочно его листать.
– Я же вам говорил, она, скорее всего, направлялась ко мне.
– Она наверняка что-то разузнала. Я в том смысле, что вовсе не случайно она получила такой удар по голове.
– Возможно, она разозлила хозяина. Это вполне могло быть, Грант. Что же до нужного вам номера…
Но Грант швырнул справочник на пол и произнес:
– Какого дьявола? Конечно, же я его знаю. Это Уайтхолл 1212.
Крук слышал, как тот схватил трубку и прокричал номер телефонистке. Он крикнул в коридор:
– Это дисковый телефон!
Раздалось тихое ругательство, а потом начал вращаться диск. Крук оставался на прежнем месте, но слышал одну часть разговора, по которой без труда представил себе другую.
– Скотленд-Ярд? Да, да. Послушайте, здесь совершено покушение на убийство. Что? Ах да, Эрлс-Корт. Ну, я звоню в полицию… Говорю же вам, это убийство. Хорошо, хорошо. Какой у них номер? А то любой бы подумал, что я старая дева, заявляющая о пропаже кошечки.
Он наконец-то дозвонился, после чего вернулся в гостиную и увидел Крука, стоявшего на страже рядом с лежавшей без сознания девушкой.
– Надеюсь, вы там ничего не трогали? – спросил Крук, не поворачивая головы.
– Нет, то есть только телефон. Послушайте, ситуация не самая лучшая. Ваш дом обретет дурную славу. Сначала эта тетушка… кстати… – Он умолк, словно его осенило. – Это же не та самая квартира, верно?
– Где ее нашли? Нет, она этажом ниже. Где ее убили? Скорее всего, да.
– Вы хотите сказать, что это берлога кузена Теодора?
– Была.
Грант с опаской огляделся по сторонам.
– Вы же не думаете, что его затолкали в один из шкафов, верно?
– Нет, разве что его обработали краской-невидимкой. Полиция тут все обшарила с микроскопом.
– Тут так все необычно, как будто рядом затаился маньяк, – продолжал молодой человек. – Я о том, что, похоже, нет никакого мотива. Если только, конечно, у нее были с собой жемчуга.
– У вас и вправду резвое воображение, – поздравил его Крук. – В любом случае теперь у нее их нет. И что куда важнее, матери у нее, похоже, тоже не было.
– Матери?
– Во времена моей молодости матери предостерегали дочерей, что опасно приходить в гости домой к неженатым мужчинам. Однако, я полагаю, теперь мамаши пустились во все тяжкие, как и другие особы женского пола. В настоящее время их с трудом можно отличить от дочек.
Грант кивнул, не сводя взгляда с белого застывшего лица.
– Вы правы, – согласился он. – Такой хорошенькой девушке нужен кто-то, кто заботился бы о ней.
– И вы хотите стать ее защитником? Вот только мне ничего не говорите. Я все время удивляюсь, почему большинство мужчин гоняются за молоденькими дурочками? Полагаю, потому, что остальные женщины способны сами о себе позаботиться.
– Вы не имеете права так ее называть, – запальчиво ответил Грант. – Возможно, у нее замечательный ум.
– С таким-то личиком? Не смешите меня. Ну, и какой же тогда в этом смысл? Природа не столь щедра, как вы, похоже, привыкли думать. Она не воспроизводит вместе ум и красоту, знает, что подобное сочетание – это чересчур. Разумеется, – снисходительно добавил он, – с мужчинами совсем другая история.
Хилла Гранта, похоже, подобные рассуждения не интересовали.
– Вот чертова полиция! – воскликнул он. – Вы полагаете, они решили, что я сказал «катафалк» вместо «скорая»?
Но в эту секунду затрещал звонок, а по лестнице громко затопали шаги. Затем вошли двое мужчин, а еще двое виднелись за их спинами.
– Что здесь произошло? – спросил один из вошедших.
Хилл Грант глядел на него с восхищением. Именно так герои его любимых детективных романов и звезды экрана разговаривали в похожих ситуациях. Он не мог себе представить, что живой человек способен так близко соответствовать типажу. Второй из вошедших, быстро оглядевшись, направился к дивану. Третий и четвертый ждали указаний.
Крук объяснил ситуацию, холодным тоном признавшись, что проник в чужую квартиру на основании, как представлялось на первый взгляд, не совсем весомых фактов. Но когда об этом заговорил полисмен, Крук пренебрежительно отверг его аргументы.
– Десница Провидения, – заявил он. – Зачем Провидение оставило на лестнице фонарик, как не затем, чтобы направлять меня? Знаете, как звезда… – несколько расплывчато добавил он.
– Вы могли бы предоставить нам информацию, – холодно произнес сержант.
– Это накладно, если ты хоть немного джентльмен, – серьезным тоном ответил Крук. – Ну, предположим, последовал бы я вашему совету. Хотя мне пришлось бы преодолеть свою естественную щепетильность касательно того, чтобы тревожить чрезвычайно занятых людей вроде полицейских из-за столь незначительных оснований. Полагаю, – добавил он еще серьезнее, – что я напоминаю того субъекта в Германии. У меня мистические предчувствия, и я посчитал, что мое место в этой квартире, как и он, когда полагает, что его место в Лондоне. Вот только разница между нами в том, что я прав, а он нет. Вот я вас спрашиваю: к тому времени, когда мне удалось бы дозвониться и вы переговорили бы со своим начальством, сверились с кодексами, нам бы уже понадобился катафалк, а не карета «скорой помощи»?
– В полиции славные ребята служат, – чуть позже доверительно признался Крук Хиллу Гранту. – Лучше меня этого никто не знает, и я всегда им об этом твержу. Однако все они вроде того поэта: «примула у ручейка для него лишь примулой была», и ничем больше. В то время как в нашем деле не стоит и надеяться на продвижение, если это, по крайней мере, не орхидея. Если бы я позвонил и сказал, что нашел на лестнице фонарик, вы думаете, они бы ринулись сюда сломя голову? Вот остановите меня посреди улицы и спросите, старина. Конечно же нет. Нет-нет, полиция действует по обкатанным правилам, и кто я такой, чтобы ее сбивать? Но случается так, что бросок напрямик спасает человеческие жизни, даже если для этого приходится незаконно проникать в пределы чужой собственности.
– Если девушка выживет, выходит, что вы ее спасли, – отрывисто произнес Грант.
– И получу за это медаль принца Альберта? Даю вам три варианта. Я даже не удостоюсь личной благодарности от сержанта уголовной полиции Бенхема. Что же касается мистера Икса – нашего преступника, – предоставляю вам вообразить, какие чувства он испытает, прочтя утренние газеты.
Судебно-медицинский эксперт, до этого склонившийся над лежавшим на диване неподвижным телом, выпрямился и произнес:
– У нее сотрясение мозга. Сейчас могу лишь сказать, что ничего серьезного. Хотя, разумеется, здесь я точного диагноза поставить не могу. Однако полагаю, что через сутки с ней все будет в порядке, о произошедшем будет напоминать лишь шишка на голове.
Один из полисменов спросил, знает ли кто-нибудь, кто она такая и где проживает. Крук ответил, что она присматривалась к квартире на втором этаже, но ввиду обнаруженного там постояльца решила все-таки не переезжать.
Затем полицейский справился о личностях этих двух гражданских лиц. Крук с обманчивой кротостью представился как жилец из квартиры на верхнем этаже, а своего спутника назвал своим клиентом.
– Он шел на встречу со мной, – добавил он. – Я вроде того парня Карлайла. Легко могу пахать по шестнадцать часов в день. Кстати говоря, эта юная дама тоже могла направляться ко мне за консультацией. Не знаю. Возможно, она вам со временем все расскажет.
На стуле лежала сумочка девушки, и из ее удостоверения личности полиция узнала полное имя потерпевшей и адрес. Они также обнаружили три анонимных послания и приобщили их к вещественным доказательствам. Затем вызвали бригаду «скорой», которая перенесла не пришедшую в сознание бедняжку по коварным ступенькам на складных носилках.
– Что они с ней сделают? – нетерпеливым тоном спросил Хилл Грант.
– Вы распереживались, не так ли? – грубовато поинтересовался Крук. – Ну сами подумайте, куда ее могут отвезти? Для чего мы содержим окружную больницу?
– Больницу?
– Святого Магнуса. Вам вовсе незачем устраиваться на ночь на их парадной лестнице. Сейчас она не в состоянии принимать посетителей, а когда немного придет в себя, малыш Артур уже первый в очереди, понятно вам? – Он со значением похлопал себя по груди.
После того как полиция с ними закончила, Крук пригласил своего спутника на кварту пива в свою квартиру, и Хилл Грант согласился.
– Я был прав, полагая, что вы направлялись на встречу со мной? – спросил Крук, когда они с наслаждением приложились к керамическим кружкам.
– Собственно говоря, направлялся. Не думаю, что вы сможете с этим что-то сделать. Ведь это не ваш профиль, да и зачем вам напрягаться, разве что, похоже, вы любите соваться в чужие дела? Но тут дело касается мисс Флоры. Всем известно, что я ее недолюбливаю, однако… ну, она расстраивает вашу теорию насчет того, что у женщин присутствует или ум, или красота. Похоже, во время всех заседаний и дознаний она не совсем понимала, что происходит.
– Не обманитесь в ней, – сухо предостерег его Крук. – Она очень неглупая особа.
– Ну, значит, Флора на какое-то время заморозила свой ум, – настаивал Хилл Грант. – Она на всех углах твердит всем, кто удосужится ее послушать, что двоюродный брат Теодор убил свою тетку и присвоил ее жемчуга.
– А она, случайно, полиции такого не заявляла?
– Э-э-э… ну, точно вам не скажу. А надо было?
– Разумеется, если у нее есть доказательства.
– Не думаю, чтобы они были.
– В таком случае у моего клиента есть все основания подать иск о клевете. В этом я окажу ему содействие.
– Я пытался доказать ей, насколько опасно бросаться такими дикими обвинениями, – сказал ему Грант. – Однако, как вы сами могли убедиться, Флора не очень меня жаловала при жизни старухи, а теперь она ведет себя так, словно я являюсь сообщником ее двоюродного брата Теодора. С вариациями на тему того, что, поскольку я не унаследовал состояние после смерти старухи, мне совершенно наплевать на то, что случится с ее убийцей.
– А с чего бы вам и не наплевать? – любезно осведомился Крук. – От меня-то вы чего в данном случае хотите?
Хилл Грант грустно рассмеялся.
– Скажем так, мои слова и вправду звучат по-дурацки, – признался он. – Нет, полагаю, что на самом деле вы ничего не сможете сделать. Но я терялся в догадках, послушает ли она вас. Видите ли, – нахмурился Хилл Грант, – у нее, похоже, нет ни друзей, ни родственников, никого, кто помог бы ей советом. Она всю жизнь посвятила тетушке и теперь, лишившись ее и… Полагаю, вам это представляется чертовски глупым, но я в какой-то мере чувствую себя ответственным за нее.
– Немедленно выбросьте это из головы, – твердым голосом велел ему Крук. – Этой женщине уже за сорок, и если она в таком-то возрасте не может отвечать за себя, то тогда зачем существуют сумасшедшие дома?
– Вас послушать, так вы прямо Дух Рождества, – любезно заметил Хилл.
– Я не собираюсь тащить мисс Флору на своих плечах и давать ей шанс вырвать у меня все оставшиеся волосы, – заверил его Крук. – И если хотите моего совета, то и вы не позволяйте ей запускать руку в вашу шевелюру и уж тем более в ваши дела.
– Вы и вправду так думаете?
Крук бухнул кружкой об стол так, словно неподалеку разорвалась бомба.
– Скажите мне вот что, – произнес он. – Вы хотите жениться на девушке?
– Вы этим намекаете на… – Лицо Гранта приняло нелепое выражение. – Господи, Крук, вы ведете речь не о мисс Флоре? Какого дьявола?..
– Возможно, я и клевещу на прекрасный пол, – продолжил Крук самым обыденным тоном, – но у меня создалось впечатление, что, когда они достигают этого возраста, ни один мужчина не чувствует себя в безопасности.
– Я ни на ком не могу жениться, учитывая, сколько мне платит наше щедрое правительство, – довольно мрачно заметил Грант.
– А если бы вы все-таки об этом подумали, я полагаю, что едва ли остановили бы свой выбор на мисс Флоре?
– Ну да, едва ли, – согласился Грант. – Спасибо за пиво. Так вы думаете, что мне лучше в это дело не соваться?
– И если хотите моего совета, то вообще выбросьте ее из головы. В конце-то концов, мир велик.
Хилл Грант искоса поглядел на него.
– Вот именно, – согласился он и добавил: – Так вы думаете, что с девушкой этой все будет хорошо, верно?
– Если она больше не станет наносить таинственных визитов незнакомцам. Пора кому-нибудь взять ее под крыло. Из-за одиноких женщин происходит половина всех бед в мире, и худшее в них то, – угрюмо добавил Крук, – что они не приносят хоть какой-то прибыли.
Грант рассмеялся.
– Вам бы на сцене выступать, Крук. Работа там куда веселее и безопаснее, чем ваша. По крайней мере, там не просят вкалывать по двадцать четыре часа в сутки, как вы теперь. Ну, хорошо, хорошо, – весело добавил он, вставая. – Не утруждайте себя указывать мне на дверь. Я ее заметил, когда входил.
Он протянул Круку ладонь, а сам, казалось, чуть не подпрыгивал от нетерпения. Глаза его сверкали. Ладонь, которую пожал Крук, оказалась на ощупь теплой и немного влажной. После ухода Гранта Крук еще немного посидел за столом, размышляя о девушке в синем пальто и синем шарфе, повязанном вокруг головы. Хилл Грант, возвращаясь к себе на метро, тоже думал о ней. Их разнообразные мысли сходились в одном – в твердом намерении увидеться с молодой женщиной на следующий день, даже если рухнут небеса.
II
Крук кое-что знал о больницах. Например, ему было известно, что там не очень жалуют посетителей, приходящих в половине десятого утра. К тому же он догадывался, зная работу полиции, что ему не разрешат повидаться с Зигрид, пока представители закона не получат от нее первые показания. Крук даже подозревал, что горящий служебным рвением угрюмый сержант, который прошлым вечером столь мрачно и неодобрительно с ним разговаривал, заставил кого-то из подчиненных всю ночь просидеть на жестком деревянном стуле в коридоре возле палаты девушки.
Эта мысль очень позабавила его.
– Всю ночь напролет, – довольным тоном пробормотал он, откладывая в сторону бритву.
Крук подумал: сколько в жизни радостей и скольким же людям их не хватает. Он позвонил в больницу, чтобы навести справки, и ему сказали, что мисс Петерсен в сознании, однако ей пока не разрешается принимать посетителей. Все будет зависеть от врача.
– И от полиции, – добавил Крук, швыряя трубку на рычаг. – До скорой встречи.
По пути вниз ему в голову пришла приятная мысль о том, что можно не без пользы переговорить с Отшельницей, так что он вернулся по ведущим в подвал ступеням и постучал в дверь. Окна закрывали плотно задернутые шторы, и никто не отозвался на стук. Не смущаясь, он снова забарабанил в дверь и на этот раз услышал визг:
– Нету дома! Я не для того снимаю эту квартиру, чтобы полиция превращала ее в свою казарму.
– Это я, Артур Крук, ваш сосед, – отозвался Крук, нагнувшись к щели для почты, проделанной в задней двери. – Я пришел, чтобы предупредить вас.
– Что значит предупредить? – прошипела невидимая мисс Фицпатрик.
– Прошлой ночью в доме произошло еще одно насильственное преступление, – произнес Крук.
Дверь тотчас же распахнулась. Старуха, наверное, стояла прямо за ней.
– Так, значит, это вы, – протянула она. – Я так и подумала. И о чем вы хотите меня предупредить? Денег у меня нет, и я никого не видела. Показания дать не могу, даже если бы мне за это заплатили.
Крук вошел и предусмотрительно захлопнул за собой дверь.
– Вы ничего не придумали умнее, как писать анонимки с угрозами? – строго спросил он.
Она набросилась на него, вся вспыхнув.
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
– О, еще как имеете. Я о письмах, что вы писали Зигрид Петерсен. Если вы закончите жизнь с веревкой на шее, то и поделом вам.
– С веревкой? Да вы ненормальный, вот кто вы такой. Я всегда знала, что есть в вас что-то странное. – Ее маленькие глазки сверлили его, а голос дрожал от возбуждения. – Вот интересно, что же о вас известно полиции?
Крук хмыкнул.
– Не так уж много, как им кажется, – ответил он ей. – Как бы то ни было, вы крепко влипли. Вы писали девушке, чтобы она держалась подальше от этого дома, иначе ей не поздоровится. Так вот, она не вняла вашим советам, и ей очень даже сильно не поздоровилось.
Мисс Фицпатрик сложила руки, словно лапы, как будто хотела ими обернуться, и бросила на него косой взгляд.
– Вы пытаетесь меня запугать, – заявила она.
Крук пожал плечами.
– Делом занимается полиция. Разве вы прошлым вечером не слышали, как они приезжали?
– Я слышала невыносимо громкий шум.
– А «скорую» слышали? Которая… увезла ее… в больницу.
Мисс Фицпатрик ударила его слабой старческой рукой.
– Видеть вас здесь не желаю, – заявила она. – Вы мне не доставляете ничего, кроме неприятностей. Раньше мне никогда не приходилось связываться с полицией, но к вам ее тянет, как будто у вас медом намазано. Это плохо, и все это мне не нравится.
– Когда в полиции прочтут эти письма, – безжалостным тоном продолжил Крук, – им захочется узнать, как это вы предугадали, что девушке не поздоровится. И запомните, они еще не поймали напавшего на нее…
– Я сидела здесь одна за запертыми дверьми. – Мисс Фицпатрик быстро перешла к защите.
Крук кивнул головой в сторону подвальных ступенек.
– Отсюда легко проникнуть в дом, даже если двери на замке.
– Я этого не делала, – ответила ему Отшельница. – Я бы испугалась, потому что боюсь смерти. Вот поэтому я и сижу здесь не высовываясь. Что бы там прошлой ночью наверху ни случилось, я об этом ничего не знаю.
– Это вы полиции расскажете, – ровным тоном произнес Крук. – А я, знаете ли, ваш друг. Именно поэтому и нахожусь здесь. Я хочу дать вам шанс придумать хороший ответ до прибытия полисменов.
– Ответ на что?
– По каким причинам вы писали все те письма.
Мисс Фицпатрик агрессивно посмотрела на него. Теперь она, как никогда, походила на небольшого зверька, типа хорька или чего-то в этом роде.
– Я не хотела, чтобы она возвращалась, – отрывисто сказала старуха. – Когда она явилась в первый раз, я испытала какое-то странное предчувствие. Во второй раз она обнаружила тело. А вы говорите, что она снова приходила…
– И едва не произошло еще одно убийство, – согласился Крук. – Если бы не я, оно бы случилось, – скромно добавил он. – Скажите-ка мне вот что, мисс Фицпатрик. Откуда вы узнали, что произойдет нечто страшное, если она снова появится?
– У меня интуиция и предчувствия, – загадочно ответила мисс Фицпатрик. – И так всю жизнь. Еще девочкой я всегда знала, когда отец вынырнет из ниоткуда и станет просить у матери деньги. И я никогда не ошибалась. Мне не нравятся отталкивающие типы. И мне не нравятся убийства. Эти письма я написала ради блага всех нас. В них не было ничего плохого, – с жаром добавила она. – Я просто хотела ее уберечь, и именно это я и скажу полиции, если меня придут расспрашивать.
– Я бы так и поступил, – искренне согласился Крук. – Вам это вполне может сойти с рук. Никто так не восхищается полицией, как я, и то, что они способны проглотить, удивит даже самого прожженного скептика. Ну-с, а теперь мне пора идти. Однако запомните все, что я вам говорил. И последнее: твердо держитесь ваших слов, что бы ни случилось. В конечном итоге полиция не сможет доказать, что у вас были какие-то иные причины писать эти письма. Однако ведите себя, как тот парень из Библии – не давайте им себя уговорить что-то прибавить или что-то убрать из вашего самого первого заявления.
