Чему мы учим
Так чему именно мы должны учить детей дома или в школе? Подсказку можно найти в работах Милгрэма. Он не предлагает конкретных шагов, но анализ результатов его экспериментов проливает свет на механизмы, которые задействованы в процессе.
Милгрэм считает, что люди способны существовать в двух разных состояниях. Первое – это состояние автономии, в котором мы делаем выбор, основываясь на собственном понимании правильного и неправильного. А второе – состояние иерархических отношений, в котором мы становимся посредниками в исполнении воли тех, кто выше нас. Он называет это состояние агентным, имея в виду, что мы действуем от имени авторитета, на основе его суждений и указаний, а не своих собственных решений.
Это агентное состояние позволяет цивилизациям формировать сложные системы, способные на великие достижения. А те в свою очередь позволяют создавать громадные нации-государства, в которых мы живем. Тысячи людей следуют указаниям различных авторитетов, благодаря чему мы развили инфраструктуру международной торговли, отправили человека на Луну – а также вели масштабные войны ради завоевания и разрушения.
Милгрэм замечает, что, когда человек переходит из автономного состояния в агентное, ему бывает трудно вернуться обратно. Ученый полагает, что в противном случае это привело бы к отрицанию общества, которое поддерживает представления человека о самом себе, помогает ему выжить. И все же крайне опасно оставаться только в агентном состоянии, в котором индивид не чувствует ответственности за свои действия, потому что они исходят не от него.
Если мы согласимся с рассуждениями Милгрэма, станет понятно, как ответить на вопрос: «Что именно о подчинении мы пытаемся донести до наших детей дома и в школе?» Мы должны раскрыть для детей природу этих двух состояний, рассказать, как они возникают, как ощущаются – и как переключаться с одного на другое, когда это уместно.
Имеет смысл разработать педагогические программы, в которых бы использовались соответствующие возрасту методы решения следующих задач:
1. Прояснить, что это за состояния и каковы их функции.
Порой люди поступают так, как решают сами; а порой делают то, чего от них требуют другие.
Приведи примеры «самостоятельных решений» и примеры того, когда «делают, что сказано».
2. Способствовать осознанию этих состояний в контексте личного опыта.
Когда ты сам решаешь, что делать?
Когда делаешь то, что тебе говорят другие?
3. Помочь детям научиться управлять своими действиями в том и другом состоянии.
Когда ты сам решаешь, что делать, о чем стоит подумать заранее? (Безопасно ли это, справедливо, приятно, вредит ли окружающим, лучшее ли это решение и т.д.)
Когда ты делаешь то, что тебе велят, о чем стоит подумать заранее? (Кто тебе это говорит? Имеет ли он право тебе приказывать? Нанесет ли это кому-то вред? И т.д.)
4. Научить разбираться, когда позволять тому или иному состоянию доминировать.
При каких обстоятельствах лучше делать то, что говорят другие?
При каких обстоятельствах лучше критически относиться к тому, что тебе говорят, или выражать сопротивление, даже если это кажется трудным?
5. Связать эти состояния с понятием личной ответственности, действующей даже в случае, когда нужно выступать в агентной роли.
Почему ты отвечаешь за свои поступки, даже когда делаешь что велено?
Всегда ли ты несешь ответственность за то, что делаешь?
6. Определить слова и навыки, необходимые для выражения чувства ответственности в речи и поступках.
Что нужно сказать, если тебе некомфортно поступать как велено?
Как можно сопротивляться, даже когда на тебя давят?
Очевидно, чтобы мы научились решать эту задачу качественно и творчески, должно быть написано еще много книг, составлены и опробованы учебные курсы. Когда актуально начинать обучение осознанному неподчинению? Кто-то может возразить, что учить ему слишком маленьких детей нельзя. Конечно, в этом возражении есть смысл. Вновь вернусь к метафоре собаки-поводыря: животных не обучают осознанному неподчинению, пока им не исполнится 16 месяцев. Если пользоваться привычным переводом собачьего возраста в человеческий, к началу занятий ребенку должно быть девять-десять лет.
