Глава 11
По странному стечению обстоятельств сестра Евгения и он сам потеряли девственность одновременно.
Тем же вечером, когда она корчилась в ванной после грубого полового акта с целителем, Евгений лежал в Кирочкиной кровати и гладил ее по спине.
Делал он это с закрытыми глазами. В последнее время все столь важное он делал с закрытыми глазами.
– Неужели у тебя это в первый раз? – удивилась Кирочка.
– Да.
– Ты же такой взрослый.
– Как-то не пришлось. Сначала я был инвалидом, потом верующим. Только потом встретил тебя.
– А теперь ты неверующий?
– Честно? Я не знаю. Раньше было все так понятно, а теперь нет. И эти книги, и все остальное, что происходит вокруг. Я просто не могу. Не могу больше верить. Хотя, с другой стороны, он же меня исцелил.
– Ну да, – ответила Кирочка. – Хотя лично я и тогда не верила, и сейчас не верю в эти исцеления.
– Как можно в них не верить? Вот же я перед тобой. Слепой от рождения. А тебя вижу. И счастлив видеть.
– И все-таки что-то здесь не так.
– Ты знаешь, мне самому иногда приходят в голову такие мысли. Только объяснить я их никак не могу.
– Какие, расскажи.
– Ну вот, например, мне однажды, еще пока я был слепым, приснился цветной сон. А слепые от рождения не могут их видеть никогда.
– Это странно, – нахмурилась Кирочка.
– Более чем. Я и с врачами советовался. И все сказали, что невозможно. А я ведь видел. Почему?
– Почему?
– Не знаю. Может быть, потому что раньше все-таки видел?
– Когда раньше? В прошлой жизни?
– Да нет. В детстве.
– Ты бы родителей спросил. Может, ты был зрячим, а потом ослеп.
– Они клянутся, что нет.
– А может быть, они от тебя что-то скрывают?
– Что?
– Не знаю. Давай проверим.
– Как?
– Пока не знаю. Что-нибудь придумаем.
– Да с чего бы им меня обманывать?
– Не знаю. Но ты ведь видел цветной сон. Нельзя оставить это просто так, без расследования.
– Да ты просто детектив какой-то, – улыбнулся он.
– Ты еще многого обо мне не знаешь, – сказала Кирочка и поцеловала его где-то между ухом и шеей.
– Я намереваюсь узнать о тебе все-все, – пообещал он.
– Попробуй.
– Попробую. И да, вот еще что. Мне почему-то очень нравятся рыжие волосы. И ощущение такое, как будто я их видел раньше, еще до того, как был слепым. Хотя это невозможно.
– Эти твои два «невозможно», складываясь вместе, явно снижают процент невозможности, тебе не кажется?
– Что-то в этом есть. А почему ты вздыхаешь?
– Потому что я совершенно не рыжая.
– И что?
– Ну тебе же нравятся рыжие волосы.
– Так то нравятся. А тебя я люблю.
И он вдруг понял, что сказал это в первый раз.
И она тоже это поняла внезапно. И они прижались друг к другу еще тесней и лежали так долго-долго.
– А ты знаешь, я Ключника вчера ходила проведать, – неожиданно сказала Кирочка.
– И как он?
– Его дома не было.
– Бывает.
– В том-то и дело, что не бывает. Очень странно. Я совсем рано утром заходила, еще до работы. Куда бы ему подеваться в такую рань?
– Ну, может, гулять пошел.
– В семь утра?
– А может, заболел? В больнице лежит?
– Вот и я подумала. А если не в больнице? Если что похуже?
– Что может быть хуже? Он крепкий старик, умирать ему рано.
– Я не про смерть.
И тут Евгений начал догадываться, что она имеет в виду.
– Ты думаешь, за ним пришли?
– Я не исключаю.
– А если его будут пытать и он расскажет про книжный склад?
– Он не расскажет.
– Почему ты так уверена?
– У него характер.
– Какой бы ни был характер, любого человека могут сломать.
Кирочка приподнялась на локте.
– А ты замечаешь, как именно ты отзываешься о людях, которым так слепо верил еще год назад? – спросила она.
– Это потому что я слепой. Вот и верил слепо, – постарался отшутиться он.
– Перестань, я серьезно. Подумай сам, что они творят вокруг. Им нельзя верить!
– А я вот удивляюсь, откуда ты взялась такая храбрая.
– Никакая я не храбрая.
– Нет, храбрая.
И они еще долго возились под одеялом, пытаясь переспорить друг друга.
А потом она обняла его крепко-крепко и сказала:
– У меня, кстати, это тоже было в первый раз. И я бы сейчас не отказалась от второго.
