Глава 35
Знакомство по-новому
В 5:50 утра вконец измученный Ивата выбрался из своей «исудзу» и вошел в кабинет судмедэксперта в Бункё. Доктор Игути стояла у входа, куря в одиночестве сигарету и глядя на нависавшие над ней ветви деревьев. Она кивнула Ивате, но ничего не сказала.
Я счастлива с тобой.
Оказавшись в здании, Ивата несколько раз останавливался, чтобы перевести дыхание. Выходя из лифта, он чуть не потерял равновесие.
На этот раз Сакаи.
Ивата покачал головой, не в силах принять очевидное. Он столько раз выверял свою версию, ради нее он пролил кровь. Он не должен был ошибиться.
Прошу тебя, скажи мне слова любви.
За открывшимися дверями лифта он увидел длинный коридор, ведущий к моргу. Свет горел лишь в одном помещении — в комнате для проведения вскрытия. Перед тем как войти в нее, Ивата сделал глубокий вдох и выдох.
Господь, о свет мой и спасенье,
Кого страшиться мне?
Тело Сакаи лежало на одном из четырех патологоанатомических столов. Синдо стоял перед ним на коленях и рыдал. Увидев Ивату, он поднялся на ноги и покинул комнату.
Лицо Сакаи даже после смерти не потеряло своей холодной красоты. Оно лишь заострилось и более не менялось в мимике. Раны и синяки на лице и шее доказывали, что она умерла, сражаясь. Ивата закрыл глаза и вновь почувствовал боль от ударов Черного Солнца, ощутил невероятную первобытную силу, которой тот владел. У Сакаи не было никаких шансов. В оцепенении Ивата отдернул простыню, чтобы взглянуть на ее изуродованное тело. Он увидел открытую полость под грудной клеткой. И уже знал, что не найдет там сердца.
— Почему ты?
Он убрал волосы с ее лица и уже собирался накрыть тело простыней, как заметил, что ее левая рука сжимает какой-то предмет. Ивата надел резиновую перчатку и разжал пальцы Сакаи. Это оказался бумажник в черной коже. Он знал, что это, ведь у него самого был точно такой же. Ивата осторожно его открыл.
САКАИ, НОРИКО — МЛАДШИЙ ИНСПЕКТОР, ПЕРВЫЙ ОТДЕЛ
С фотографии на него смотрела Сакаи, молодая, хоть и без улыбки, но полная надежд. Края фотографии пропитались кровью. Он видел эту фотографию десятки раз, но никогда раньше не замечал печати в уголке — печати полицейского управления Нагасаки.
Ивата вспомнил о дне их знакомства и разговоре в машине. Она упомянула Канадзаву.
А ты откуда?
Там я получила полицейский значок.
Видимо, машинально соврала ему.
Он аккуратно вернул бумажник на место, и, когда сжимал ее пальцы, все для него вдруг встало на свои места.
Он присел на краешек стола, качая головой.
Глядя на белое лицо Сакаи, он испытывал и горечь, и облегчение одновременно.
— Так вот кто ты, — прошептал Ивата.
Наконец-то он все понял. Но слишком поздно.
— Прости меня, Норико.
Он склонился перед телом Сакаи в глубоком поклоне и простоял в этой позе очень долго. После чего вышел из комнаты.
Как только он оказался в коридоре, Синдо развернул его за плечо и сильно ударил в лицо.
Отлетев к стене, Ивата сплюнул изо рта кровь.
— А вы умеете бить!
Синдо стоял над ним — глаза красные, срывающийся голос.
— Это был ты?
— Что?
— Это ты?!
— Синдо, вы можете врезать мне еще раз, но я вас все равно не понимаю.
— Говорят, что ты — главный подозреваемый.
— Что?
— Твою ДНК нашли в квартире. Соседи видели, как ты уходил оттуда.
Ивата вспомнил о разговоре в офисе Фудзимуры.
А что вне работы? Вы дружите, не так ли?
— Сукин сын! Ты был там?!
— Да, был, но это невообразимо. Вы же должны понимать…
Синдо начал приходить в себя.
— Черт, я не должен был тебе этого говорить… Фудзимура хочет арестовать тебя как подозреваемого в убийстве Сакаи. У тебя осталось совсем мало времени.
Он ударил кулаком по стене, и громкое эхо от удара пронеслось по коридору.
— Ты должен был лучше за ней присматривать!
— Синдо, вы не хуже моего знаете, что за Сакаи было невозможно «присматривать».
Старик прислонился к стене рядом с Иватой, его гнев иссяк, а в глазах стояли слезы.
— Я чувствую себя слишком старым, — сказал он. Ивата потрогал свою онемевшую челюсть и почувствовал, как она опухает.
— Это был Черное Солнце.
— Да, я знаю, — вздохнул Синдо. — Потому я и общался со своим знакомым судьей. Ордер на арест Ёси Татибаны будет готов завтра к полудню. Однако мы должны сделать все правильно, или просто его не поймаем.
Ивата кивнул:
— Вы хороший человек, Синдо.
— Нет, не хороший. И ты тоже.
Ивата с трудом поднялся на ноги и потрепал по плечу своего начальника, отрешенно глядевшего на пол. Что он мог еще сказать.
Выйдя из здания, Косуке Ивата окунулся в поток солнечного света. Игути, насвистывая ирландскую песню «Зеленые рукава», стряхнула пепел с сигареты в его направлении.
— Вам нужно отдохнуть, инспектор. Я не хочу в следующий раз увидеть в черном мешке вас.
Ивата слишком устал, чтобы отвечать на остроту. К дому он ехал медленно, несколько раз чуть не заснув за рулем. Оказавшись в квартире, он рухнул на футон и провалился в сон еще до того, как его голова коснулась подушки.
* * *
Ивата отдернул занавески навстречу заурядному холодному рассвету. Небо приобрело серый оттенок с бледно-желтым отливом в том месте, где оно встречалось с горизонтом. Он приготовил кофе, поставил «Гольдберг-вариации» в исполнении Глена Гульда и включил арию да капо. Когда та закончилась, он вымыл чашку и вышел из дома.
* * *
В самом начале второго ночи две патрульные машины остановились возле квартала «Гарденс-Гейт». Ивата, Хатанака и Ямада вместе с тремя полицейскими офицерами в штатском подошли к дому Тати-баны. Их видели всего несколько жильцов. Ус талый Ёси Татибана открыл дверь. Он уже привык общаться с полицейскими, но в этот раз сразу заметил, что они вели себя как-то иначе.
— В чем дело?
Один из полицейских применил захват и впечатал Татибану в дверь. Другой надел на него наручники и схватил за шею.
— Что вы делаете?!
Ивата вытащил ордер и неторопливо произнес громким голосом:
— Ёси Татибана, согласно статье 199 Уголовного кодекса вы арестованы по подозрению в убийстве нескольких человек. Вы не обязаны ничего говорить, однако все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, поэтому я призываю вас проявлять осторожность. Вам понятно?
Лицо Татибаны застыло.
— Это что такое, Ивата? Что за хрень вы тут вытворяете?!
Ивата махнул рукой полицейским, и те потащили Татибану к стоявшей неподалеку машине.
У двери появилась Юми:
— Где мой муж?
Решив не ждать, пока у нее начнется истерика, Ямада увел ее внутрь и закрыл входную дверь.
Хатанака передал Ивате сигарету, и тот отвернулся от ветра, чтобы закурить.
— Как, по-вашему, она все это воспримет?
— Без энтузиазма, — ответил Ивата.
Они проводили взглядом отъезжавшую патрульную машину. Татибана на заднем сиденье пребывал в полном шоке.
— И что теперь? Что еще нужно сделать?
Ивата покачал головой.
— Сегодня мой последний день, Хатанака. Время остановилось. Все кончено. Иди домой.
Молодой человек разочарованно уставился в пол. Ивата хлопнул его по спине:
— Да ладно, парень. Ты сделал отличную работу, я не шучу. Я попрошу Синдо замолвить за тебя словечко. Надеюсь, что моя рекомендация тебе не повредит.
Хатанака потряс головой:
— Для меня было честью работать с вами, инспектор.
Они обменялись рукопожатиями, и Ивата повернулся, чтобы уйти.
Через мгновение Хатанака окликнул его:
— Шеф!
— Что?
— Ваше удостоверение действительно до полуночи, так?
— И что?
— Наискосок от станции «Морской парк Одайба» есть одно кафе. Если я вам понадоблюсь, можете меня там найти. Ну так, на всякий случай.
— Хатанака…
— Просто позвоните, если что-то понадобится. Мало ли что.
Ивата кивнул, а молодой человек улыбнулся.
На улице не было видно полицейских, и казалось, жизнь района вернулась в норму. Возвращаясь к своей «исудзу», Ивата старался не смотреть на крыши соседних зданий. И хотя ничего подозрительного не было видно, он знал, что отряд снайперов из спецназа уже находится на своем месте. Он сел в машину и поправил зеркало заднего вида, чтобы проверить, не происходит ли на крышах движения, способного спугнуть Черное Солнце.
Он ничего не заметил.
Твой ход.
Синдо сидел на заднем сиденье, кусая ногти и пытаясь вести себя непринужденно.
— Сколько их там? — спросил он.
— Не меньше одиннадцати. Они закрывают все сектора подхода. А стрелять поручено шестому.
— Я ни хрена не вижу.
— Так и должно быть, Синдо.
— Если мы ошиблись, то, надеюсь, ты применишь свой дар убеждения, потому что вся полиция будет в ярости.
Ивата рассмеялся.
— А что вы сказали судье?
— Как мы и договаривались. Я сказал, что Ёси Татибана убил семью Канесиро, чтобы ускорить строительство проекта «Вивус» в Сэтагае. Он, как независимый архитектор, находился в сложном финансовом положении. От проекта зависела и его карьера, и благосостояние его жены и еще не родившегося ребенка. Эта семья была его единственным препятствием. После убийства он сымитировал его ритуальный характер, чтобы пустить следствие по ложному следу.
Ивата кивнул:
— Отлично, продолжайте.
— Кроме того, ему была нужна смерть жены Оба. Сам Оба изначально дал проекту добро, пока юристу Канесиро не удалось получить судебное решение против него. Когда Оба умер, воцарилась неопределенность, и в дело вступила госпожа Оба. Ёси не мог позволить себе оставить свидетелей, поэтому убил ее. После этого разрешение волшебным образом восстановилось, а контракты Ёси с «Вивус» были возобновлены.
Ивата покусывал губы.
— Эта версия долго не проживет, Синдо.
— Наверняка. При этом мой судья спросил, как связан с этими событиями Акаси. Казалось, его изрядно беспокоит, что именно Акаси вел дело перед тем, как оно было передано тебе.
Ивата уставился на Синдо:
— И что вы на это сказали?
— Я сказал, что Акаси страдал от депрессии и стресса. Единственным лучом света в его жизни была Юми, хотя они успели развестись. Я сказал судье, что, с моей точки зрения, совершенно ясно, что человек типа Хидео Акаси, которому уже было нечего терять, предпочел бы умереть, чем расследовать дело ее нынешнего мужа. В конечном итоге он разрушил бы ее жизнь, арестовав Ёси. Не говоря уже о том, что она ждала ребенка.
Ивата завел двигатель.
— Это звучит абсолютно бредово.
— Тем не менее сегодня судья подписал ордер. Другой вопрос, загремим ли мы за это в тюрьму, причем не далее чем завтра.
Ивата не отводил взгляда от двери Татибаны. Никакого движения, ничто не менялось, ничего необычного. Синдо осмотрел окна верхних этажей. Черное Солнце мог быть за любым из них. Как и находиться в тысячах километров отсюда.
— Ты думаешь, он наблюдал за нашим миленьким спектаклем?
— Думаю, что он наблюдает и сейчас, — ответил Ивата.
— А ты считаешь правильным оставить Ямаду здесь?
— Это идея самого Ямады. Он правильно сказал: если мы будем соблюдать стандартную процедуру, все будет выглядеть намного естественнее. В противном случае Черное Солнце насторожится.
— Отлично. Нам лучше отправиться обратно в контору и убедиться в том, что Ёси не обосрался прямо в штаны.
— Я все ему объясню, а ты урезонь адвоката.
Ивата отъехал от тротуара и двинулся в сторону полицейского управления Сибуи, бросив последний взгляд на дверь.
Господи, прошу тебя — пусть он заглотнет эту наживку.
* * *
Высокая фигура в капюшоне скорчилась в сточной трубе, держа перед собой факел. Пробираясь по темным лабиринтам, он разговаривал сам с собой. Другой рукой он удерживал извивающийся мешок, из которого доносились истошные вопли.
— О господин, о Господь, о Господь всего Нового, о ночь, о тьма — что я должен делать во имя тебя?
Пламя трепетало в темноте, а у его ног бурлил поток отходов человеческой жизнедеятельности. Его левая рука сжимала обсидиановый клинок. Он щелкал языком за пожелтевшими стариковскими зубами шаманской маски; замызганная ткань одежды обтягивала его пенис.
— Прости, прости, ма’таали’теени’, ма’таали’ теени’. Скоро, скоро, скоро, скоро, скоро.
Шаман трясся от нетерпения и страха.
— А вот вы где! Да, да, да.
Он поднес факел к скользким кирпичам — на стене была сделана меловая метка. Осмотревшись, он обнаружил ржавую лестницу и принялся по ней карабкаться.
— Я слеп, я глух, я глуп и покрыт испражнениями, моя жизнь прошла в грязи… Возможно, ты принял меня за другого; возможно, ты ищешь другого вместо меня.
Шаман добрался до верхней ступеньки, остановился, чтобы перевести дух, как перед прыжком в воду, затем вставил ключ в скважину. Спустя секунды он выбрался наружу.
— Титлакауан — мы его рабы. Ипалнемани — тот, для которого мы живем. Некок Яотль — враг и тех и других. Ты — Владыка Темноты. Властелин Ночи. Тескатлипока, ты мой Бог, и я буду питать тебя, Господь, я накормлю тебя. Позволь мне служить тебе, позволь накормить тебя. Позволь мне очистить эту землю к твоему возвращению. Умоляю тебя, не омрачай небеса, я отплачу тебе, Господь.
Шаман выбрался на солнечный свет и оказался прямо под балконом Татибаны.
* * *
В двухстах метрах от этого места снайпер номер шесть, стоявший на плоской крыше складского помещения, немедленно доложил о движении внизу. Он описал внешний вид, оружие и местоположение шамана, выбравшегося из канализационного люка. Когда шаман принялся карабкаться по водосточной трубе, радиоприемник снайпера ожил.
«Шестой, вы слышите меня?»
«Слышу».
«Цель установлена. Можете приступать».
Снайпер номер шесть по обыкновению сверился с часами.
Время смерти — 2:46 дня.
Он взял шамана на мушку винтовки M24 и подмигнул смерти. И замер с уверенностью истинного профессионала. В следующую секунду 175 гран свинца пронзят цель, превратив ее в труп. Снайпер начал нажимать на спусковой крючок и в тот же момент услышал какой-то незнакомый звук. Металлический скрежет.
Затем невероятной силы удар свалил его с ног, и земля взревела, как живое существо.
На всех радиочастотах зазвучали сообщения:
«Землетрясение! Землетрясение!»
Шестой попытался встать на ноги, но у него ничего не получилось — но это землетрясение не было похоже на то, с чем он сталкивался раньше. Металлические леса над его головой раскачивались. Снайпер бросил взгляд на улицу.
Цель исчезла.
Остался только след от пули в метре от водосточной трубы. Пошатываясь, снайпер попытался передать сообщение по радиопередатчику.
«Результат отрицательный, — крикнул он. — Повторяю, результат отрицательный».
Но его больше никто не слушал. Дерево рвалось на части. Металл кричал. Пол под ногами обваливался. Балки с грохотом падали вниз. Он посмотрел вверх и увидел его.
Время смерти.
* * *
Прошло шесть незабываемо долгих минут, и землетрясение в Тохоку наконец утихло.
Ивата выполз из-под стола. Свет не горел, не заработала и система резервного электропитания. В офисе полицейского управления творился сущий бедлам — горы бумаг вперемешку с опрокинутой мебелью.
Ивата, один из немногих людей, кому удалось не впасть в состояние шока, схватился за ближайший телефон и набрал номер Ямады. Сеть была недоступна. Он позвонил в квартиру Татибаны, но с тем же результатом.
— Проклятье!!!
Перепрыгивая через перевернутые стулья и отталкивая встречных, он побежал в кабинет Синдо, дверь в который распахнул ударом ноги.
— Синдо! Наш план провалился! Снайпер промахнулся, а он все еще там!
Синдо, лежавший под поваленным картотечным шкафом, застонал:
— Кажется, у меня сломана рука.
Ивата выругался и побежал к лестнице аварийного выхода. И уже оттуда помчался к автостоянке.
