Эпилог

Мужчина в форме капитана Советской армии подал стюардессе пакет и что-то сказал. Она внимательно посмотрела на него, пошла в сторону кабины. Мужчина нахмурился, вскочил и крикнул:

– Стоять! Не двигаться! Советская власть на этом самолете закончилась!

Стюардесса, миленькая курносая девчонка, рванулась вперед, к кабине, закричала:

– Нападение! Это нападение!

«Капитан» выхватил обрез, который прятал где-то внизу, похоже, что под форменным плащом, лежащим на сиденье, обрез поднялся, выцеливая спину девушки, и грянул выстрел. Подростка, который сидел рядом с угонщиком, забрызгало кровью, мозгами и кусочками кости из черепной коробки. Голова «капитана» буквально разлетелась, взорвалась изнутри под воздействием девятимиллиметровой пули, пущенной сзади, в затылок.

Подросток отчаянно завизжал, глядя на падающее тело, вскочил, и в руке его вдруг оказался пистолет. Грянул выстрел, следом за ним еще один – буквально через полсекунды, и тело четырнадцатилетного подростка отбросило к стенке. Тяжелая пуля выбила из него дух так, как если бы кто-то врезал ему в грудь полупудовой кувалдой. Грудина была смята, и хотя мальчишка был еще жив, но становилось ясно – это ненадолго.

Молодой мужчина, убивший «капитана», встал, оглянулся назад, в салон, туда, где визжали женщины и матерились мужчины, призывно поднял руку и громко, четко объявил:

– Товарищи! Нами, сотрудниками КГБ, только что были обезврежены опасные преступники, собиравшиеся угнать самолет за границу! Прошу сохранять спокойствие! Самолет сейчас совершит посадку в аэропорте отправления, вас опросят по факту случившегося, и вы сможете продолжить свой путь! Ничего опасного больше не произойдет! Спасибо за внимание!

Он сел, поморщившись, и его сосед справа, тот, что уложил мальчишку, участливо спросил:

– Как ты? Сильно зацепил?

– Сам виноват… – скривившись, процедил сквозь зубы капитан Малеев. – Подставился! Но откуда я знал, что у мальчишки может быть пистолет, что он будет таким шустрым?

– Вообще-то нас предупредили, что вооружены оба… – пожал плечами второй, капитан Суровин, – продержишься до посадки?

– Продержусь. В плече засела, сука! Чуть бы правее, и… капец. Какого хрена их не взяли на входе?! В аэропорте?! Какой дебил это придумал?!

– Тсс! Помалкивай! Приказ был с самого верха. Решить в самолете, и радикально. Наговоришь себе на голову… Девушка, перевязать бы товарища!

– Да-да! – курносенькая стюардесса, которая едва избегла смерти, заторопилась, вместе с Суровиным помогла Малееву подняться, и они повели оперативника к пилотской кабине. Самолет как раз закладывал вираж, троица покачнулась и едва не упала. Малеев злобно просипел сквозь сжатые зубы и грязно выругался, тихо, но вполне отчетливо.

Надя Курченко сделала вид, что ничего не слышала, – больно же человеку, пусть…

– Все подтвердилось, товарищ председатель! – Цвигун веско придавил ладонью папку для документов. – Вот здесь фотографии, протокол первого допроса. Поляков надеется на снисхождение и на обмен, потому сразу начал сотрудничать. Изъяли шпионское оборудование, шифры – они хранились в тайниках, в его доме. В мебели и даже в рукоятке спиннинга. Он сдал наших агентов – Мэйси и других нелегалов. Сведения американцам передавал через специальное устройство «Брест» – садился в троллейбус и, когда проезжал мимо посольства, нажимал кнопку. Вся информация, загруженная в устройство, передавалась на приемник, установленный в здании посольства, за две с половиной секунды.

– Зачем?! – Лицо председателя было усталым, серым. Казалось, даже стекла очков потускнели. – Зачем ему это надо было?! Как он вышел на ЦРУ?

– Как и писал Шаман, Поляков якобы сделал это по идейным соображениям. Он хотел, опять же якобы, сохранить мир во всем мире и остановить СССР в экспансии по планете. Он считает, что коммунизм – несбыточная мечта и что нынешние руководители СССР, прикрываясь громкими лозунгами, ведут агрессивную политику в отношении цивилизованных стран. Это слова предателя, почти дословно. Шаман еще писал о том, что тот начал сотрудничать с ЦРУ после того, как похоронил сына. Ранее Поляков послал запрос по инстанции с просьбой выделить четыреста тысяч долларов на лечение сына. Ему было отказано. После этого он решил, что ничего не должен государству, и… вышел на резидента ЦРУ, которому в знак своей искренности назвал фамилии наших шифровщиков посольства. Но тот же Шаман пишет, что версия о том, что Поляков начал мстить за гибель сына, не выдерживает критики, как и версия о том, что он действовал по каким-то идеологическим мотивам. Здесь банальная зависть к коллегам, которых продвигают вместо него, а еще – возможность пощекотать нервы, получить заряд адреналина в кровь. Ему нравилось иметь два лица – добропорядочного гражданина, уважаемого человека, честного, непорочного сотрудника и… шпиона, который отправляет на смерть тех, кто его якобы не уважает, задвигает, портит ему жизнь.

– Насколько я помню, это почти дословно из письма Шамана? – Андропов задумался, слегка поджал губы. – Кстати, вам не кажется, что у Шамана эдакий… хм… писательский стиль? Уж больно гладко он складывает слова в предложения!

– Мы думали над этим, – кивнул Цинев, до того молчавший. – Группа аналитиков изучает стиль всех известных и малоизвестных писателей, живущих в наше время. Но пока работа не дала результата. Мало информации для анализа, мало текста. Как вы верно заметили по поводу Шамана, нужно вовлечь его в переписку, и уже тогда мы, возможно, получим больше нужной информации.

– Хорошо, продолжайте, товарищ Цвигун.

– Итак, на допросе Поляков рассказал практически все то, что абсолютно подтверждает слова Шамана. Выдал он и тайник, сделанный в виде старого кирпича, через который он передавал то, что нельзя было передать специальным прибором.

– Итак, масштаб ущерба, нанесенного нашей стране, уже выяснен?

– Выясняем, товарищ председатель! О результатах доложу в ближайшее время. – Цвигун встал, показывая готовность к действию, и Андропов кивнул:

– Докладывайте ежедневно. И подайте мне ваши предложения по использованию Полякова в игре. Хоть какая-то будет польза… может, успеем накормить американцев дезинформацией. М-да… вы представляете, какой ущерб он мог нанести? Почему вы его не вычислили?!

Цвигун виновато потупился. Ну что он скажет? Что Андропов сам вытащил этого Полякова наверх, защищал от нападок? Что это его, Андропова, вина? Никогда так не скажет. Все прекрасно все понимают, в том числе и Андропов, но только начальник всегда прав. А подчиненный виноват. Так что альтернативы нет. Но Леониду Ильичу все это будет доложено. Пусть знает, что Андропов не такой уж и непогрешимый, если его протеже вытворял ТАКОЕ! Может, Леонид Ильич даже уберет Андропова? И кто тогда его заменит? Верный человек! А кто вернее Цвигуна?

Интересный получается расклад!

– Дебилы! – выругался я, бросая газету на стол. – Настоящие дебилы! Ну что творят, а?!

– Что, Миш? – Зинаида оторвалась от разглядывания журнала мод и вопросительно посмотрела на меня. – Чего там вычитал?

– Да о Бразинскасах этих чертовых! Представляешь, они… хм… то есть гэбэшники запустили этих скотов в самолет! И ликвидировали их только тогда, когда эта парочка начала захват! Одного гэбэшника даже ранили! Сынок Бразинскаса, щенок четырнадцати лет – взял и засандалил пулю одному из ослов! Нет, ну ты представляешь?! Зачем?! Почему не арестовать их на земле? А если бы попали в пассажиров? Если бы стюардессу все-таки убили?! Нет – настоящие ослы! Я все-таки ожидал от КГБ большей изобретательности! Видишь, что пишут, – эти двое гэбэшников оказались в самолете СЛУЧАЙНО! Летели в командировку и вдруг видят – опа! Самолет захватывают! Как хорошо, что у них было с собой оружие! Бах! И нет злодеев! Ишаки поганые… ох и напишу я этому черту Андропову! Убирать его нужно на хрен! Полякова проморгали, операции проводят топорно – да что же это такое?! Где, где всемогущий КГБ, кровавый гэбэшный режим?! Детские игры какие-то! Тьфу!

– Не стоит их недооценивать. Дураков везде хватает, в КГБ они тоже есть, ничего не поделаешь. Но эта организация очень, очень сильна! Кстати, правда, ты сам-то как думаешь, почему они устроили это представление со «случайными» сотрудниками?

– Почему? Да рупь за сто, что это борьба за влияние, за власть! Щелоков и Андропов. Теперь Брежневу доложат, что менты пропустили злодеев в самолет, не приняли мер, и только два героя гэбэшника остановили разгул преступности.

– Думаешь, Брежнев не узнает о том, что гэбэшники оказались на месте случайно? Ты же сам послал ему письмо! Как они мотивируют свои действия перед генсеком?

– Скажут, что хотели проверить службу охраны аэропортов. Что негласно проверяли ментов, и оказалось – они ничего не делают, что и доказывается проникновением вооруженных негодяев в самолет. Для того все это и было устроено. Подлость, настоящая подлость!

– Слава богу, никого не зацепило. Забудь! Не нужно их критиковать, они этого очень не любят. Тебе нужно с ними подружиться, показать себя лояльным, своим! Ты пойми – не на войне же! И перед тобой не враг, которого нужно заколоть ножом! Здесь все сложнее, здесь нужно искать компромиссы! Политика!

– Политиканша! Профессорша! – недовольно буркнул я, прекрасно понимая, что Зина абсолютно права. Нечего дразнить гусей…

– Алтайский шаман – загадка природы! – прочитала Зина и расплылась в ехидной улыбке. – Ты – загадка природы! Да еще и алтайский шаман! Ты придумал способ общения? Чтобы не поймали?

– Пока – нет. Думаю. По рации? Как настоящий шпион!

– Кстати, почему бы и нет? – серьезно кивнула Зина. – Ты азбуку Морзе ведь знаешь. Передавать можно шифром. Рацию только где взять? У них брать нельзя, точно выследят, не уйдешь.

– У любителей-коротковолновиков. Можно собрать мощную рацию и выходить в эфир. Изредка выходить. В случае особой срочности. Только, честно сказать, этот случай маловероятен – откуда такая срочность? Письма я так и так буду слать обычным образом – по рации задолбаешься передавать большие объемы информации, так что только письмо. Буду подписывать его: «Шаман».

– А какой адрес поставишь?

– Как и раньше: город Золотой, улица Небесная, строение 1, Шаман. Хе-хе-хе…

– Да ну тебя… шутник! Это же стихи такие, да?

– И песня. Одного исполнителя, который когда-то был хорошим человеком, а потом скурвился. А вот песня все равно хорошая.

– Как у тебя дела с продолжением книги?

– Пишу… ленюсь, но пишу! Как обычно. Книгу к Новому году обещали выпустить в продажу, Махров говорит – до двухсот тысяч тираж подняли, так что будут денежки! Гуляй, рванина! В ресторан пойдем!

– Опять?! Не хочу! Ну их к черту! У меня изжога после их еды! Я лучше тебе пирогов испеку – ешь, толстей!

Я расхохотался, привстал и, нагнувшись, хлопнул Зину по твердому, словно чугунному, заду. Аж звон пошел! Вот же она себя истязает физкультурой – каждый день занятия, занятия, занятия! Железная воля! Для меня старается, точно. Хочет подольше оставаться молодой и крепкой. И я ее понимаю. Сам такой…

Пока все идет просто отлично! Мое прогрессорство… хм… тьфу! Перестал я это слово любить, но как еще скажешь?! В общем, мои усилия по уменьшению количества Зла в мире пока что дают хороший результат. Про Полякова ничего не было, но я уверен – он уже сидит в «Матросской Тишине» и поет, как соловей в клетке. Подкину им еще кучу шпионов, которые еще не шпионы. И расскажу о будущем… слегка так расскажу. Но расскажу! И надо припомнить, какие катастрофы будут в ближайшие месяцы и годы, – про них тоже напишу.

Людей жаль! Если спасу хотя бы сотню тех, кто должен был погибнуть, – уже не зря прожил свою жизнь.

Так что прогрессорствуем, господа-товарищи! Дел – по горло!

Очки блеснули, он чуть наклонился, снова вчитался в приписку к письму, которая почему-то была обозначена буквами «ЗЫ». Специалисты уже расшифровали, что это за буквы. Это «постскриптум», по-английски «PS». Почему Шаман написал не «ПС», а «ЗЫ»? Странно, очень странно!

«Юрий Владимирович, а стихи у вас хорошие! Правда хорошие, это не лесть! Не бросайте писать!»

Откуда Шаман знает, что он, Андропов, пишет стихи? И что стихи для него не просто забава? Загадка. Тоже загадка!

Но все загадки имеют отгадки. И Шаман когда-нибудь все расскажет. Это лишь дело времени. И достаточного приложения усилий.