Вася взлетела на Соловья, и он выбежал из конюшни, уворачиваясь от огня. Они оказались в жутком подобии дня: пламя в горящей конюшне отбрасывало адское сияние на двор. Разворачивался бой, и сверху раздавался дикий рев. Вася не видела брата, но едва могла отличить союзника от врага в слабом свете.

На главных воротах появились длинные трещины: они вот-вот могли развалиться. Слуги пытались потушить пожар ведрами воды и мокрыми одеялами. Половина стражников помогала им. В деревянном городе огонь был не менее опасным, чем стрелы.

Снова раздался знакомый вопль. Двор дрожал в свете горящих конюшен, и Вася увидела, как у стены крался Константин Никонович.

«Что он здесь делает?» – Поначалу Вася почувствовала только удивление.

И с ужасом поняла, что священник сжимает запястье девочки. На девочке не было плаща, платка, сапог. Она тряслась, как лист.

– Тетя Вася! – закричала она, и Вася узнала голос. – Тетя Вася!

Ее голос разносился по знойному воздуху.

– Отпустите меня!

– Маша! – закричала Вася, не веря своим ушам. Ребенок? Дочь князя? Здесь?

Она увидела Касьяна Лютовича. Он бежал по двору, раскрыв рот от ярости и торжества. Он запрыгнул на спину одной из сбежавших лошадей, развернулся и галопом поскакал вдоль стены, не думая о стрелах.

Мгновенье Вася не понимала, что происходит.

Идеальным движением Касьян догнал Константина, выхватил девочку и посадил ее на спину взмокшей лошади.

– Маша! – вскрикнула Вася. Соловей уже бросился за ними. Грязный снег летел из-под его копыт. Вася припала к его шее, позабыв о стрелах. Но жеребцу и всаднице нужно было пересечь весь двор, а Касьян быстро добрался до ступеней терема. Он соскользнул с коня с брыкающейся Машей под рукой и встретился с Васей взглядом.

– А теперь ты пожалеешь о своей гордости, – крикнул ей Касьян, оскалившись. Его глаза горели пламенем.

Он скрылся с Машей во тьме.

– Ты обещал! – закричал Константин, подбежав к лестнице и остановившись перед темным проходом, который вел к лестнице. – Ты сказал…

Ответом ему был дикий хохот и тишина. Константин пораженно смотрел в темноту.

Соловей и Вася оказались рядом. Константин бросился к девушке. Соловей взвился на дыбы и едва не ударил копытами ему по голове. Священник отпрянул. Вася склонилась над ним: ее взгляд был холодным, как и голос. За ними гремели ворота, над ними звенели мечи.

– Что вы наделали? Зачем ему моя племянница?

– Он обещал мне возмездие, – прошептал Константин. Он не мог унять дрожь в теле. – Он сказал, что я должен…

– Ради Бога! – закричала Вася. Она соскользнула со спины Соловья. – Возмездие за что? Я спасла вам жизнь. Когда вы еще были человеком, я спасла вам жизнь. Неужели вы забыли? Что ему нужно от нее?

Внезапно она увидела художника, священника где-то под слоями горечи.

– Он сказал, что я получу тебя, если он получит ее, – прошептал Константин. – Он сказал, что я могу… – Он почти сорвался на крик. – Я не хотел! Но ты оставила меня! Ты бросила меня одного видеть демонов. Что мне оставалось делать? Иди ко мне. Теперь ты здесь, и я прошу лишь…

– Вас снова обманули, – холодно сказала Вася. – Убирайтесь. Вы крестили ребенка моей сестры. Ради нее я не убью вас.

– Вася, – прошептал Константин. Он хотел прикоснуться к ней, но Соловей лязгнул желтыми зубами, и его рука опустилась. – Я сделал это ради тебя. Из-за тебя. Я… я ненавижу тебя. Ты… ты прекрасна. – Его слова звучали как проклятие. – Если бы ты только выслушала меня…

– Вы были всего лишь орудием зла, – прошипела Вася. – Но с меня довольно. Если я еще раз вас увижу, Константин Никонович, я вас убью.

Священник выпрямился. Возможно, он хотел что-то сказать, но у Васи не было времени. Она зашипела Соловью, и жеребец, как змея, взвился на дыбы. Константин отшатнулся с открытым ртом, уклонившись от копыт, и убежал. Вася слышала, как он рыдал.

Но она не смотрела ему вслед. Темная лестница перед ней, казалось, дышала ужасом, хотя остальная часть двора освещалась горящей конюшней. Вася собралась с духом и подбежала к лестнице.

– Соловей, – сказала она, обернувшись. – Ты должен…

Она осеклась: звук сражения изменился. Вася окинула взглядом двор. Пламя в конюшне поднялось выше деревьев. Оно сияло странным алым цветом.

Из покрасневших теней выползали темные существа со слюнявыми ртами.

Вася похолодела. Люди Дмитрия во дворе замерли. Тут и там из ослабевших рук выпадали мечи. Мужчина сверху закричал.

– Соловей, – прошептала Вася. – Что?..

После очередного удара ворота с треском проломились. Челубей въехал на коне в красный свет. Он отдавал приказы – властно и бесстрашно. Его сопровождали лучники, которые усеяли двор стрелами.

Люди Дмитрия дрогнули. Теперь Вася ощущала утрату, ужас и хаос: лошади бросались врассыпную, стрелы перелетали через стены, и повсюду бродили бледные ухмыляющиеся существа, выползшие из кровавой темноты. Они тянули руки, их лица были мокрыми от гнили. За ними уверенно скакали воины на быстрых конях и с блестящими мечами.

Это было колдовство? Касьян призвал демонов из ада? Что он делал с Марьей в башне? Казалось, что пламя в конюшне пропиталось кровью. Все больше и больше существ выползало из теней, заставляя людей бежать на клинки их противников.

Стрела просвистела рядом с головой Васи и вонзилась в столб. Вася вздрогнула от неожиданности. Одно из чудовищ тянуло к ней когтистую руку. Оно ухмылялось, глаза были пусты. Соловей взбрыкнул и сбил тварь копытами.

Раздался низкий голос Челубея. Стрелы посыпались сильнее. Люди Дмитрия не могли ответить новой угрозе: они были сражающимися призраками. В любой момент русских людей могли истребить.

Затем раздался ясный, спокойный голос Саши.

– Люди Божии, – молвил он. – Не бойтесь.

Саша оставил свою сестру у задних ворот и вбежал по лестнице в терем, следуя на голос великого князя, крики и удары. Внизу лаяли собаки и ржали кони. Главные ворота терема не поддавались крепким ударам: люди Касьяна и Челубея кричали так, что воскресли бы мертвые. У врагов не было шанса атаковать тайно. Теперь их единственной надеждой была скорость и попытка посеять хаос и страх. Сколько людей успело пройти через главные ворота, прежде чем Вася подняла тревогу?

Затхлый запах старой медвежьей шкуры предупредил Сашу: из темноты лестницы на голову Саши обрушился меч. Стиснув зубы, под градом искр, он блокировал удар. Один из людей Касьяна. Саша не стал вступать в бой. Он увернулся от второго удара, скинул мужчину с лестницы и побежал дальше.

Дверь была приоткрыта, и он бросился в первую приемную. Никого. Лишь мертвые слуги и стражники с перерезанным горлом.

Саше показалось, что он услышал крик Дмитрия сверху. Свет со двора резко вспыхнул в узких окнах. Саша бежал, сбивчиво молясь.

Здесь была приемная – тихая и спокойная. Но дверь рядом с троном была приоткрыта, и из зала доносился звон мечей и желтые вспышки света.

Саша вбежал внутрь. Дмитрий Иванович был там один, не считая единственного живого стражника. Четверо мужчин с кривыми мечами шли на него. Трое невооруженных слуг и четверо стражников, которых не спасло оружие, лежали мертвыми на полу.

Последний стражник великого князя упал от удара рукоятью по лицу. Дмитрий убил напавшего и попятился, оскалившись.

На миг взгляды великого князя и монаха встретились.

Саша метнул свой меч. Он вонзился ровно в спину противника, прикрытую кожаной броней. Дмитрий заблокировал удар второго, махнул мечом по горизонтальной дуге и снес ему голову.

Саша бросился вперед и выхватил меч из спины убитого противника. Завязалась жаркая схватка двух против двух, и наконец захватчики пали, истекая кровью.

В комнате воцарилась тяжелая тишина.

Двоюродные братья смотрели друг на друга.

– Чьи эти люди? – спросил Дмитрий, бросив взгляд на труп одного из противников.

– Касьяна, – ответил Саша.

– Мне показалось, я узнал его, – продолжил Дмитрий, ткнув одного кончиком клинка. Его нос и костяшки пальцев были в крови. Широкая грудь вздымалась и опускалась. Из караульной снизу послышались крики. Еще громче кричали люди во дворе. Затем раздался треск.

– Дмитрий Иванович, – выговорил Саша. – Я прошу простить меня.

Он думал, что великий князь убьет его здесь, в тенях.

– Почему ты солгал мне? – спросил Дмитрий.

– Ради добродетели сестры, – ответил Саша. – А потом из-за ее храбрости.

Дмитрий держал окровавленный меч с рукоятью в форме змеи в широкой ладони.

– Ты будешь еще лгать мне? – спросил он.

– Нет, – пообещал Саша. – Клянусь.

Дмитрий вздохнул, словно тяжелый камень упал с его сердца.

– Тогда я прощаю тебя.

Со двора снова послышался треск, крики и внезапная вспышка света.

– Что происходит? – спросил Дмитрий.

– Касьян Лютович хочет стать великим князем, – ответил Саша.

Дмитрий мрачно улыбнулся.

– Тогда я убью его, – просто сказал он. – Пойдем, брат.

Саша кивнул, и они побежали вниз на поле боя.

Вася обернулась. Ее брат стоял на вершине лестницы, на площадке, с которой можно было попасть в терем или приемные. Ширма на лестнице была порвана. В следующее мгновенье великий князь Московский, с кровью на носу и костяшках пальцев, живой, на ногах, вышел из тьмы. Он сжимал окровавленный меч. На миг Дмитрий посмотрел на Сашу с любовью и незабытым гневом. Он повысил голос и встал плечом к плечу со своим двоюродным братом.

– Встаньте, люди Божьи, – крикнул он. – Ничего не бойтесь!

Битва на миг остановилась, словно весь мир слушал. Затем Дмитрий и Саша с криками бросились вниз по лестнице. Они пробежали мимо Васи, не обратив на нее внимания, и оказались во дворе.

На их крик ответили. Брат Родион ворвался через остатки главных ворот, сжимая топорик. Он был не один: рядом с ним бежали монахи, горожане и воины – стражники ворот кремля.

Люди Родиона дрогнули, когда вбежали во двор. К ним приближались мертвые клокочущие твари. Челубей знал, что делать: он умело рассредоточил свои силы, оставив Дмитрия и Сашу на одной стороне, а Родиона на другой. Бой был тяжелым.

Саша все еще был с Дмитрием, и серые глаза обоих пылали странным огнем.

– Не бойтесь, – призвал Саша. Он нанес удар одному врагу и уклонился от меча другого. – Люди Божии, не бойтесь.

Челубей раздраженно отдавал приказы. На великого князя направили луки. Русские воины моргали, словно пробуждаясь от кошмаров. Дмитрий обезглавил одного из людей Касьяна, бросил тело и крикнул:

– Что есть демоны для истинно верующих?

Челубей хладнокровно натянул тетиву, целясь в Дмитрия. Но Саша оттолкнул великого князя, и стрела вонзилась ему в предплечье. Он застонал от боли. Вася протестующе закричала.

Дмитрий поймал своего брата. Мужчины снова колебались. Красный свет стал ярче, полетело больше стрел. Одна из них сбила шапку великого князя. Но Саша вырвался из рук Дмитрия и с трудом встал, превозмогая боль. Он вытащил стрелу и перекинул меч в другую руку.

– Встаньте, люди Божии!

Родион издал боевой клич, размахивая топориком. Несколько мужчин поймали сбежавших коней и запрыгнули им на спины. Битва продолжилась с ожесточенной силой.

– Соловей, – сказала Вася. – Я должна идти в башню. Я должна найти Машу и Касьяна. Иди… прошу тебя, помоги моему брату. Защити его. Защити Дмитрия Ивановича.

Соловей опустил уши. «Ты не можешь просто…»

Но Вася прижала ладонь к носу жеребца и скрылась в темноте.

Перед ней возникла лестница, которая вела в верхние комнаты терема великого князя. Дорогие ширмы были разорваны и сломаны. Вася остановилась на площадке, где лестница расходилась. Она посмотрела вниз. Дмитрий скакал на коне из горящей конюшни. Ее брат запрыгнул на спину Соловья: человек Божий управлял лошадью из древнего языческого мира.

Соловей встал на дыбы, и Саша взмахнул мечом. Вася помолилась за них и посмотрела наверх. Изувеченные тела лежали на лестнице, которая вела в приемную князя. Но лестница в терем была окутана странной тьмой.

Вася повернула направо и побежала по темноте, думая о жеребце и брате, как о своих талисманах.

Десять шагов. Двадцать. Все выше и выше.

Сколько еще подниматься? Лестница уже должна была кончиться.

Сверху послышалось шарканье. Вася резко остановилась. Мужская фигура тянула к ней руки и шла, пошатываясь, на слабых ногах, которые сгибались, как у куклы. Человек подошел ближе, и Вася узнала его.

– Отец! – крикнула Вася, не подумав. – Отец, это ты?

Существо было похоже на ее отца, но не было им: лицо отца, но пустые глаза, тело, изувеченное смертельным ударом.

Петр подошел ближе. Он поднял на нее равнодушные блестящие глаза.

– Отец, прости меня… – прошептала Вася.

Она протянула руку, но отец пропал. Осталась лишь темнота, состоящая из мерцающих отблесков пламени. Вася больше не слышала грохота битвы и криков. Она остановилась: сердце стучало в висках. Сколько ей еще подниматься? Вася продолжила идти. Она задыхалась, ее ноги горели.

Глухой звук на ступенях выше. Еще один. Шаги. Васины ноги дрогнули, а дыхание засвистело в ушах. Кто-то вышел из темноты…Это был ее брат, сероглазый Алеша, так похожий на отца. Но у него не было горла и челюсти. Они были вырваны, и Вася видела следы зубов на лохмотьях кожи. Упырь напал на него или что хуже, и он умер…

Призрак пытался говорить: Вася видела, как шевелился кровавый рот. Но выходили лишь булькающие звуки и куски плоти. У призрака были глаза – холодные и серые, и он печально смотрел на девушку.

Вася, рыдая, пробежала мимо существа.

Она увидела группу людей. Трое мужчин стояли над чем-то непонятным, и их лица горели красным.

Вася поняла, что они стояла над ее сестрой, Ириной. Ее лицо было в синяках, юбки превратились в кровавое месиво. Вася с рычанием бросилась на мужчин, но они исчезли. Осталась лишь мертвая сестра. Затем пропала и она, и лестница погрузилась в маслянистую тьму.

Вася проглотила рыдания и побежала наверх, спотыкаясь о ступени. Теперь перед ней лежало огромное существо с поникшей головой. Вася подбежала к нему и поняла, что это Соловей. Он лежал на боку, стрела вонзилась по перья в его мудрый темный глаз.

Это былой правдой? Иллюзией? Или и тем, и другим? Сколько ей еще подниматься? Вася бежала, забыв о храбрости. Были только ступени, ужас и сердце, выпрыгивающее из груди. Она думала лишь о побеге, но лестница не кончалась. Вася бежала вечность, и перед ней возникали самые жуткие страхи.

На ступенях появилась другая фигура – на этот раз старая и сгорбленная, в вуали. Существо подняло слезящиеся глаза на Васю, и она узнала себя.

Вася застыла. У нее перехватило дыхание. Это было лицо из ее самого страшного кошмара: она сама, с поблекшей душой, тоскующая в стенах, с которыми со временем свыклась. Она попала в ловушку в башне, как эта Василиса из кошмаров. Она никогда не выберется отсюда, пока не состарится, пока не сойдет с ума…

Вася прогнала эти мысли.

– Нет, – дико прошипела она, почти плюнув в лицо видению. – Однажды я выбрала смерть в лесу вместо такой жизни. И снова выберу это. Ты ничто: просто тень, желающая напугать меня.

Она попыталась пробежать мимо. Но существо не шевелилось и не исчезало.

– Подожди, – прошипело оно.

Вася замерла и снова взглянула в измученное лицо. Наконец она все поняла.

– Ты призрак из башни.

Призрак кивнул.

– Я видела… священник увел Марью, – выдохнул он. – Я пошла за ними. Я никогда не покидала башню… но я пошла. Я ничего не могу сделать… но я пошла. Ради дитя.

Была ли печаль на лице призрака? Боль? Его рот шевелился.

– Иди… внутрь, – сказало существо. – Дверь здесь. – Призрак прикоснулся дрожащей рукой к тому, что казалось стеной. – Спаси ее.

– Спасибо… мне жаль, – прошептала Вася. Жаль за башню и стены, и долгие муки этой женщины – кем бы она ни была. – Я постараюсь освободить вас.

Призрак лишь тряхнул головой и отошел в сторону. Вася поняла, что слева от нее скрывалась дверь. Она открыла ее и шагнула внутрь.

Вася оказалась в великолепной комнате. В печи горело слабое пламя. Свет сиял на бесчисленных шелках и золотых вещах, которые были лениво разбросаны по комнате, словно князь пресытился излишеством. На полу лежали черные шкуры. Стены украшали ковры, повсюду были подушки, сундуки, столы из блестящего черного дерева. Печь была отделана плиткой с узорами огня и цветов, фруктов и яркокрылых птиц.

Марья сидела на скамье перед печью и с аппетитом ела пирожки. Она жевала и глотала кусочки, но ее глаза были пустыми. На ее шее висело тяжелое золотое ожерелье, которое Касьян пытался надеть на Васю. Девочка сгибалась под его тяжестью. Камень в украшении сиял ярко-красным.

На стуле сидел Кащей Бессмертный. В таком свете его волосы отливали черным на бледной шее. Он был одет во все, что могли дать деньги: серебряную ткань, расшитую странными цветами, шелк, бархат, парчу и то, что Вася и назвать не могла. Рот Касьяна был улыбающейся щелью в короткой бороде, глаза победно сияли.

Вася, борясь с тошнотой, закрыла дверь и молча встала в проходе.

– Рад встрече, Вася, – сказал Касьян. Его рот скривился в яростной улыбке. – Долго ты шла. Мои создания тебя развлекли? – Теперь он выглядел моложе: он казался таким же юным, как она, гладкокожим, как сытый клещ. – Челубей идет. Будешь смотреть на мое венчание на княжение, когда я свергну Дмитрия Ивановича?

– Я пришла за племянницей, – сказала Вася. Что было настоящим в этой ослепительной комнате? Она чувствовала, как подрагивают иллюзорные стены.

Маша была в забытьи. Она сидела у печи и поедала пирожки один за другим.

– Да? – сухо сказал Касьян. – Лишь за ребенком? Не ради меня? Ты меня ранишь. Скажи, почему я не должен убить тебя на месте, Василиса Петровна?

Вася подошла ближе.

– Ты действительно хочешь моей смерти?

Касьян фыркнул, однако его взгляд снова метнулся по ее лицу, волосам и шее.

– Ты предлагаешь себя в обмен на эту девочку? Скучно. Ты лишь костлявое создание, рабыня ледяного демона и слишком уродлива для невесты. Но этот ребенок… – Он медленно провел рукой по щеке Марьи. – Она так сильна. Разве ты не видела мои иллюзии во дворе и на лестнице?

От ярости у Васи перехватило дыхание, и она снова шагнула вперед.

– Я разбила его украшение. Я не его рабыня. Отпусти ребенка. Я останусь вместо нее.

– Да? – переспросил он. – Я так не думаю.

Его губы скривились в голодной усмешке. Красный свет в его ладонях стал ярче, привлек ее внимание… и двойной удар кулаком в живот отбросил ее на пол. Касьян молниеносно оказался рядом, но она не заметила.

Вася сжалась в комок от боли и обняла руками ребра.

– Думаешь, ты можешь мне что-то предложить? – прошипел он ей в лицо, брызгая слюной. – После того, как ты, крыска, лишила моих людей возможности напасть тайно? После того, как освободила мою лошадь? Ты думаешь, что чего-то стоишь, уродливая дурочка?

Касьян пнул Васю в живот, и ее ребра хрустнули. В глазах потемнело. Он поднял руку, сияющую красным светом. Свет превратился в пламя кровавого цвета на кончиках его пальцев. Вася почувствовала запах огня. Где-то позади Марья тихо вскрикнула от боли.

Касьян склонился еще ниже и почти прижал горящую руку к ее лицу.

– Кто ты такая по сравнению со мной?

– Морозко сказал правду, – прошептала Вася, не в силах оторвать взгляд от пламени. – Ты колдун. Кащей Бессмертный.

Улыбка Касьяна отразила мрачные тайны, годы без света, страх и бесконечный гнетущий голод. Пламя в его руке посинело и пропало.

– Мое имя – Касьян Лютович, – сказал он. – То мое глупое прозвище. В детстве я был худым, и меня так прозвали за кости. Теперь я великий князь Московский.

Он выпрямился, оглядел ее и неожиданно рассмеялся.

– Никудышный из тебя герой, – заявил он. – Тебя не должно быть здесь. Ты не будешь моей женой. Я передумал. Я сделаю женой Машу, а ты станешь моей рабыней. Я медленно сломаю тебя.

Вася молчала. Она до сих пор видела искры перед глазами от боли.

Касьян согнулся и крепко схватил ее за волосы.

Он прижал палец к уголку ее глаза, в котором выступили слезы. Его руки были холодными, как смерть.

– Может, тебе не нужно видеть, – прошептал он. Он постучал по ее веку пальцем с длинным ногтем. – Мне нравится: безглазая рабыня в моей Башне Костей.

Вася задыхалась. Марья за ними отодвинула блюдо с пирожками и смотрела на них бессмысленным равнодушным взглядом.

Внезапно Касьян поднял голову.

– Нет! – воскликнул он.

Вася, дрожа, с пылающими сломанными ребрами, повернулась и проследила за его взглядом.

Там стоял призрак – призрак с лестницы, призрак башни ее сестры. Жидкие волосы спускались по его плечам, безгубый рот зиял пустотой. Он согнулся, словно от боли, но проговорил.

– Не трогай ее, – сказал призрак.

– Тамара, – пробормотал Касьян. Вася застыла от удивления. – Уходи. Возвращайся в башню: там твое место.

– Нет, – прохрипел призрак. Он шагнул вперед.

Касьян вздрогнул. Пот проступил у него на лбу.

– Не смотри так на меня. Я никогда не причинял тебя вреда… нет, никогда.

Призрак взглянул на Васю и приблизился к Касьяну, отвлекая его.

– Боишься? – прошептал призрак. – Ты всегда боялся. Боялся лошадей моей матери. Мне пришлось поймать твою – надеть узду на голову твоей кобылицы… помнишь? Тогда я любила тебя, делала все, что ты говорил.

– Замолчи! – прошипел Касьян. – Ты не должна быть здесь. Ты не можешь быть здесь. Я отделил тебя от себя.

Призрак и колдун смотрели друг на друга: в их взглядах был гнев, голод и горечь потери.

– Нет, – выдохнул призрак. – Все было иначе. Ты хотел получить меня. Я сбежала. Я приехала в Москву и ушла в башню Ивана, где ты не мог достать меня. – Он поднял костлявую руку к горлу. – Даже тогда я не могла полностью освободиться от тебя. Но моя дочь…она умерла свободной. Любимой. В этом я победила.

«Тамара, – подумала Вася. – Бабушка».

Пока призрак шептал, Вася подползла к Марье, сидящей у печи. Девочка все еще ела, не поднимая головы. Слезы высохли на ее грязном лице. Вася попыталась потянуть ее к двери, но Марья сидела на месте с пустым взглядом. Сломанные ребра Васи горели от каждого движения.

Она почувствовала тяжелые шаги и аромат масла, но не успела обернуться. Касьян выкрутил Васе руку так, что она с трудом подавила крик.

– Думаешь, вы сможете меня перехитрить? – прошипел он ей в ухо. – Девушка, призрак и ребенок? Мне все равно, какая ведьма вас родила. Я хозяин.

– Марья Владимировна, – сказал призрак странным размытым голосом. – Посмотри на меня.

Марья медленно подняла голову и медленно открыла глаза.

Она увидела призрака.

Она закричала, как кричат испуганные дети. Касьян на миг метнул взгляд на девочку, Вася потянулась, с ноющими ребрами, и выхватила кинжал Касьяна – ее кинжал, висевший у него на поясе. Она попыталась ударить его. Касьян дернулся, Вася промахнулась, но его хватка на ее руке ослабла.

Вася снова извернулась и встала с кинжалом в руках. Теперь она хотя бы была вооружена и на ногах, но ей было тяжело дышать. Касьян стоял между ней и Марьей.

Касьян вынул меч и оскалился.

– Я убью тебя.

Надежда Васи растаяла: слабо обученная девушка не могла тягаться с опытным мужчиной. Касьян замахнулся мечом, и Васе удалось отразить удар кинжалом. Маша сидела, покачиваясь, словно во сне.

– Маша! – отчаянно закричала Вася. – Вставай! Иди к двери! Беги!

Она толкнула ногой стол и попятилась, всхлипнув.

Касьян ударил сбоку, но Вася нагнулась. Ей показалось, что в углу стоит фигура в черном плаще. «За мной, – подумала она. – Он пришел за мной, в последний раз». Меч просвистел над головой: Касьян собирался разрубить ее пополам. Она едва успела отпрыгнуть.

На миг Вася устремила взгляд на призрака. Тамара поднесла руку к горлу. На этом месте у Васи когда-то висел талисман. Талисман, который связал ее… Затем Тамара в отчаянии посмотрела на Машу, и Вася все поняла.

Она несколько раз увернулась от меча Касьяна. Каждый удар был все ближе. Вася едва успевала вдохнуть. Маша все еще неподвижно сидела у печи. Прежде чем меч опустился в последний раз, Вася подбежала к девочке и нашла под рубахой золотую цепочку, тяжелую и холодную. Она рывком сорвала ее – металл разрезал кожу, и на шею ребенка брызнула кровь. Вася швырнула кулон в лицо колдуна. Она не промахнулась: камень сверкнул брызгами золотого и красного света, упал на пол и разбился.

Касьян увидел осколки и потрясенно уставился на Васю.

Он попятился. Его лицо начало меняться. Казалось, годы стремительно потекли, как из прорванной плотины. Внезапно Касьян превратился в костлявого старика с красными глазами. Вася увидела, что они стоят не в волшебном логове колдуна, а в пустой светлице великой княгини Московской, пыльной комнате, в которой пахло влажной шерстью и временем. Изнутри дверь была заперта на засов.

– Тварь! – проревел Касьян. – Тварь! Как ты посмела?

Он шагнул вперед, но теперь шел, спотыкаясь. Вася не забыла дни, проведенные под деревом с Морозко. Она уклонилась от его дрожащей руки и вонзила кинжал между ребер.

Касьян застонал. Но закричал призрак. У колдуна не пошла кровь, зато она потекла у Тамары, в том месте, где Вася ударила Касьяна.

Призрак согнулся и рухнул на пол.

Невредимый Касьян выпрямился и снова шагнул вперед, оскалившись, древний и бессмертный. Вася схватила Марью и теперь пятилась к двери. Марья шла с ней, дрожа, и с каждым шагом возвращалась к жизни. Она молчала, и ее глаза были глазами перепуганной, но живой девочки. Васе казалось, что с каждым шагом ее ребра прорывают кожу. Касьян все еще стоял с мечом…

– Тебе некуда идти, – прошептал Касьян. – Ты не можешь убить меня. И город в огне, убийца. Ты останешься в башне, пока твоя семья горит.

Он увидел ее лицо и расхохотался. Пустая яма его рта широко раскрылась.

– Ты не знала! Глупо не знать, что будет, если отпустить жар-птицу.

Вася услышала низкий рев снаружи, словно оповещающий о конце света. Она подумала о жар-птице, которая пролетела ночью над деревянным городом.

«Я должна убить его, даже если это станет последним, что я сделаю», – подумала она. Девушка оттолкнула Марью и уклонилась от летящего клинка.

В ее голове зазвучали нелепые слова Дуниной сказки: «Кащей Бессмертный прячет свою жизнь в иголке, иглу в яйце, яйцо в утке, утку в зайце…».

Но то была лишь сказка. Здесь не было иголки, не было яйца…

Внезапно мысли Васи словно остановились. В комнате осталась она одна. И ее племянница. И бабушка.

«Ведьмы, – подумала Вася. – Мы можем видеть то, чего не видят остальные, и оживлять угасающие вещи».

Вася все поняла.

У нее не оставалось времени на раздумья. Она бросилась к призраку и нашла на серой груди вещь, которая должна была там быть. Это был камень – или то, что от него осталось. В ее руке он напоминал кулон Маши, но был хрупким, как яичная скорлупа, словно годы и печаль выели его изнутри.

Призрак всхлипнул – будто от боли и облегчения.

Вася поднялась с ожерельем в руках. Ее ребра…никогда она не чувствовала такой боли. Она едва превозмогала ее.

– Положи это, – сказал Касьян. Его голос переменился, стал слабым и тихим. Он поднял меч к горлу Марьи и схватил ее за волосы. – Положи. Иначе ребенок погибнет.

Вася услышала, как за ней едва слышно вздохнул призрак.

– Бедный бессмертный, – сказал Морозко, но мягче, тише и холоднее, чем когда-либо.

Вася выдохнула с яростью и облегчением. Она не видела, как он пришел, но теперь он стоял рядом с призраком, похожий на сгусток теней. Он не смотрел на нее.

– Думаешь, я всегда был далеко от тебя? – прошептал бог смерти Касьяну. – Я был в одном вздохе, в одном ударе сердца.

Колдун крепче сжал меч и волосы Марьи. Он смотрел на Морозко с ужасом и слабой болезненной тоской.

– Какое мне дело до тебя, старый ночной кошмар? – прошипел он. – Убей меня, и девочка умрет первой.

– Почему бы тебе не пойти с ним? – мягко спросила Вася, не спуская глаз с его меча. Потускневший кулон грел ее руку, бился, как крошечное сердце. Такое хрупкое. – Ты вложил свою жизнь в Тамару, и вы оба не можете умереть. Вы можете лишь сгнить. Но теперь все кончено. Лучше уходи и обрети покой.

– Никогда! – закричал Касьян. Его рука с мечом дрогнула. – Тамара, – отчаянно прошептал он. – Тамара…

Красный свет струился в окно и становился все ярче. Это был не дневной свет.

Тамара шагнула к нему.

– Касьян, – сказала она. – Я любила тебя когда-то. Пойдем со мной, и мы обретем покой.

Касьян смотрел на нее, как утопающий. Он не заметил, что слегка ослабил хватку на мече. Лишь слегка…

Вася собралась с последними силами и бросилась на его меч. Он упал, и Вася отдернула Марью. Она оттащила ребенка и обняла, несмотря на боль в ребрах и руках. Она порезала ладони о меч Касьяна и чувствовала, как потекла кровь.

Колдун опомнился и стиснул зубы. Его лицо горело от ярости…

– Не смотри, – прошептала Вася девочке.

И сжала камень, раздавив его в своем окровавленном кулаке.

Касьян закричал. На его лице появилась агония – и облегчение.

– Покойся с миром, – сказала Вася. – Господь с тобой.

Кащей Бессмертный упал замертво.

Призрак медленно угасал, но его очертания дрожали, как пламя на сильном ветру. Черная тень ждала рядом.

– Прости, что кричала, когда видела тебя, – неожиданно прошептала Марья. Она впервые заговорила после колдовства Касьяна. – Я не хотела.

– У твоей дочери родилось пятеро детей… бабушка, – сказала Вася. – У них тоже есть дети. Мы не забудем тебя. Ты спасла нас. Мы тебя любим. Покойся с миром.

Губы Тамары жутко изогнулись, но Вася видела улыбку.

Бог смерти протянул ей руку, и призрак, дрожа, взял ее.

Они исчезли. Но перед этим Васе показалось, что она видела прекрасную девушку с черными волосами и зелеными глазами, сияющую в руках Морозко.