XIV
Сад у моря

342 г. П.З.

Она выбрала место с видом на реку. Здесь земля была мягче, но это было не единственной причиной. Когда над гребнем холма встало солнце, Эми начала копать. Река обмелела, как всегда с наступлением лета; над водой, будто дым, стелился туман. Она копала, пока не запели птицы, копала, пока не стало жарко и все вокруг не оцепенело в солнечном свете.

Время от времени отдыхая, она закончила работу к полудню. Подошла к реке, умыла лицо и набрала воды в ладони, чтобы попить. На жаре она сильно вспотела. Некоторое время она сидела на камне, собираясь с силами, лопата лежала рядом, на берегу. Она увидела на мелководье форель; рыбы прятались среди камней, укрываясь от течения, слегка шевеля хвостами и выбирая момент, когда плавающих в воде мошек принесет течением им прямо в открытый рот.

Тело было завернуто в одеяло. Эми опустила его вниз на деревянных носилках при помощи веревок, привязанных к толстой ветке дерева. Ее мысли были спокойными и упорядоченными; у нее были многие годы, чтобы приготовить себя к этому. Однако услышав стук комочков земли по савану, она ощутила наплыв эмоций, зарождающееся внутри нее чувство, которому не было названия. Казалось, в нем было множество чувств сразу; оно исходило не от ума, а откуда-то из глубины, ощущаясь почти физически. По ее лицу текли слезы, смешиваясь с потом. По одной лопате за раз, и вот уже тело исчезло, отойдя земле.

Она утрамбовала поверхность и стала на колени у могилы. Она не станет ставить никакого знака; подобающий памятник будет воздвигнут в свое время. Прошел, наверное, час; она не ощущала времени, да и ей это не было нужно. Ее сердце было тяжелым и наполненным. Солнце коснулось холмов, и она прикоснулась ладонью к свеже-вскопанной земле.

– Прощай, любовь моя, – сказала она.

Питер умер так, как и предполагал, давным-давно – летним днем. Четыре ночи назад он не успел вовремя вернуться домой. Такое уже бывало, когда он уходил слишком далеко в своих скитаниях и не успевал вернуться домой до рассвета. Но когда он не появился следующей ночью, Эми пошла искать его. И нашла свернувшегося клубком под скальным выступом на восточной стороне холма и плотно втиснувшегося меж камней. Он был едва в сознании, дышал часто и неглубоко, его кожа была мертвенно бледной, руки – сухими и холодными. Эми обернула его в одеяло и взяла на руки; легкость его тела потрясла ее. Она отнесла его в дом, подняла наверх в спальню. Ставни она закрыла заранее. Уложив его на кровать, она легла рядом, обнимая его спящего, а наутро ощутила нечто, какое-то присутствие. В дом вошла смерть. Похоже, он даже не ощущал боли, просто угасал. Не осознавал того, что вокруг, или ей так казалось. Шли часы. Она не оставляла его ни на мгновение. К полудню его дыхание стихло, оно было едва заметным. Эми ждала. И настал момент, когда она поняла, что он уходит.

Теперь, исполнив свой долг, она вернулась в дом и приготовила простой ужин для себя одной. Прибралась на кухне, убрала тарелки. Комнаты заполняла тишина бесконечности. Стемнело. Над безмолвной землей, как обычно, совершали свое вращение звезды. Надо готовиться, но она оставила это до утра. Ей не хотелось подниматься наверх – прежние дни кончились. Она легла спать на диване внизу, свернувшись клубочком под одеялом, и вскоре крепко уснула.

Ее разбудил мягкий свет солнца на рассвете. Стоя на крыльце, она глядела, как начинается день, а затем вернулась в дом, чтобы собрать припасы. Эми соорудила себе простенький рюкзак с деревянной рамой, чтобы нести в нем все необходимое. Начала собирать вещи. Одеяло, простейший инструмент, сменная одежда, еда на пару дней, кружка и тарелка, тент, моток веревки, острый нож, бутылки с водой. Если у нее чего-то нет или ей в голову это не пришло, найдет по дороге. Поднявшись наверх, она вымылась и переоделась. Посмотрела на свое лицо в зеркале над столиком. Она, оказывается, тоже постарела. Выглядела лет на сорок – сорок пять. Седые, почти белые пряди в ее длинных волосах. Морщинки, веером расходящиеся от уголков глаз. Губы, которые стали более тонкими и бледными, почти бесцветными. Сколько еще времени пройдет, прежде чем это лицо, ее лицо, которое она видит в зеркале, увидит кто-то еще? Случится ли это вообще или она уйдет из этого мира, никем не увиденная?

Эми вошла в гостиную и села за пианино. Она никогда не задумывалась, откуда оно здесь взялось, просто, когда она и Питер пришли на ферму много лет назад, оно ждало их, будто подарок из ниоткуда. Каждый вечер Эми играла; музыка была той силой, что призывала Питера вернуться домой. Теперь же, когда ее руки застыли над клавишами, она стала ждать, когда мелодия сама придет к ней; она начала с тихих аккордов, позволяя рукам самим вести ее. Живая мелодия наполнила дом. Музыкальные фразы были наполнены тем, что жило сейчас внутри нее. Будто волны, накатывающие и отступающие в своем круговороте, язык чувств, ничем не искаженный. Мне никогда не надоест слушать это, говорил ей Питер всегда. Каждый раз он стоял за ее спиной, положив ей руки на плечи, в нежнейшем из прикосновений, чтобы ощутить музыку так, как чувствовала ее она, как силу, струящуюся из глубины. Я готов вечно слушать это, Эми.

Каждая мелодия – мелодия любви, подумала она. Каждая из них – для тебя.

Она дошла до конца. Руки замерли над клавишами; последние ноты прозвучали, угасая, и затихли. Вот он, момент расставания. Ком в горле. Эми в последний раз окинула взглядом комнату. Всего лишь комната – такая же, как все остальные. Простая мебель, почерневший от долгого использования камин, свечи на столах, книги – но ее значение много больше. Она значила для нее все. Они здесь жили.

Она встала, надела рюкзак и решительно вышла, не оглядываясь.

До Калифорнии она добралась осенью. Сначала пустыни, иссушенные солнцем, потом горы, возникшие в дымке вдали, огромные голубые склоны, возвышающиеся над бесплодными долинами. Два дня она лишь видела их впереди, а потом дошла до них и начала подниматься. Температура снижалась; у вершин гор на смену пустыне пришли прохладные леса. Внизу раскинулись долины и горы пустыни Мохаве, подернутые дымкой. Жесткий сухой ветер дул ей в лицо.

Прошло время, и вдали появилась Первая Колония. В некоторых местах ее стены все еще стояли, в других – рухнули, и сквозь груды камней уже проросли трава и деревья. Пробравшись через завалы, Эми добралась до центра городка. Растущих здесь ныне огромных деревьев не было и в помине, когда она побывала здесь в прошлом; большая часть домов обвалилась до самого фундамента. Однако самые большие остались. Она дошла до здания, которое когда-то называли Убежищем. Крыша рухнула, однако стены стояли. Эми поднялась по ступеням и заглянула в окно, каким-то чудом оставшееся целым. Оно было покрыто толстой коркой грязи; намочив тряпку, Эми размыла небольшое пятно и прижалась к стеклу, прикрывая глаза. Внутри, на поверхности, открытой солнечному свету, уже вырос лес.

Она сориентировалась не сразу, но все-таки смогла найти камень. Он глубоко врос в землю; многие имена, выбитые на нем, размыло дождями и ветром, они превратились в углубления, едва различимые. Но она смогла разобрать некоторые из фамилий. Фишер. Уилсон. Донадио. Джексон.

Приближался вечер. Сняв рюкзак, Эми достала инструменты: резцы и долота разного размера, кирка, два молотка, большой и маленький. Некоторое время она сидела на земле, глядя на камень. Оглядывала его поверхность, стоически перенесшую столетия, выбирая место для атаки. Можно подождать до утра, но она чувствовала, что сейчас самый подходящий момент. Выбрав место, она взяла в руки резец и молоток и принялась за работу.

Она завершила ее на третий день, наутро. Ее руки были сбиты в кровь, до мяса. Солнце уже стояло высоко в небе, когда она сделала шаг назад и посмотрела на результаты своего труда. Качество надписей не очень, опыта нет, но, в целом, куда лучше, чем она ожидала. Весь день и всю ночь она спала, а утром отдохнувшая снова собрала рюкзак и спустилась с горы. Двинулась на запад, сначала прочь от солнца, а потом и навстречу ему. Земли вокруг были пусты и безжизненны. Шли дни, вокруг нее была лишь тишина и ветер, но как-то утром Эми услышала шум моря. Ветер нес запах цветов. Низкий гул становился все сильнее, и внезапно она увидела бескрайнюю гладь Тихого океана. Бесконечная голубая даль; у Эми было ощущение, что она узрела всю планету разом. В берег ударяли волны с пенными гребнями. Эми пробиралась через заросли шиповника и взморника, пока не оказалась у воды. Ее охватило беспокойство, смешанное с внезапным желанием. Скинув рюкзак, она сняла одежду и сандалии. Когда первая волна омыла ее тело, она едва не сбила ее с ног, а потом пришла следующая; Эми не стала сопротивляться и нырнула в бурлящую воду. Все случилось очень быстро – она уже не ощущала дна под ногами. Не чувствовала страха, лишь дикую необузданную радость. Так, будто познала совершенно естественное состояние единения с силами мироздания. Вода великолепная, холодная и соленая. Она держалась на плаву, едва шевеля руками и ногами. Позволила себе качаться на волнах, подымаясь и опускаясь снова. Оказавшись под водой, открыла глаза, но почти ничего не увидела, лишь смутные очертания; и развернулась, чтобы посмотреть по сторонам. Яркий солнечный свет отражался от поверхности воды, окутывая все своеобразным ореолом. Глядя на этот небесный свет, она задержала дыхание так долго, как только могла, скрытая в этом незримом мире под океанскими волнами.

Она решила остаться здесь на некоторое время. Каждое утро она плавала, с каждым разом заплывая все дальше. Она не испытывала свою решимость, скорее, ожидала, когда к ней придет новый импульс к действию. Ее тело было чистым и сильным, ее сознание освободилось от всех тревог. В ее жизни началась новая стадия. Она могла целыми днями сидеть на берегу и смотреть на волны, могла подолгу гулять по огромному песчаному пляжу. Ее потребности были немногочисленны и просты; на берегу она нашла апельсиновую рощу, а рядом с ней – обширные заросли черники. Этого хватало, чтобы насытиться. Она тосковала по Питеру, но эта тоска не была тоской по чему-то утерянному. Он ушел, но он навсегда останется частью ее самой.

Ощущая удовлетворение, тем не менее она осознала спустя месяцы, что ее путь не окончен. Пляж – лишь остановка, место, где ей следует подготовиться к последнему переходу. Когда наступила весна, Эми свернула лагерь и отправилась на север. Она не знала, куда идет; пусть сама земля укажет ей путь. Земли на ее пути становились все более гористыми, это были скалистые возвышенности калифорнийского побережья невиданной красоты, с возвышающимися величественными деревьями, продуваемыми солеными ветрами океана и приобретающими самые странные формы. Она шла целыми днями, солнце клало ей на плечи руки своих лучей, рядом был океан, вздымающийся и опадающий; по ночам она спала под открытым небом, при свете звезд или под тентом, растянутым меж ветвей деревьев, если шел дождь. Она видела вокруг зверей самых разных, маленьких белок, сурков и кроликов, больших и статных антилоп, рысей и даже медведей, чьи темные силуэты скользили меж кустов. Она была одна на континенте, который человек сначала завоевал, а потом оставил. Вскоре здесь не останется ни единого следа его пребывания, все начнется заново.

Весна перешла в лето, а лето в осень. Стало прохладно, и вечерами она начала разводить костер. Она оказалась севернее Сан-Франциско, но точно не знала, где именно. Как-то утром она проснулась, лежа под навесом, и сразу поняла, что все вокруг изменилось. Она оказалась в мире, заполненном мягким белым светом и тишиной. Ночью выпал снег. Крупные хлопья беззвучно падали с неба. Эми повернулась лицом вверх, ловя их. Они прилипали к ее ресницам и волосам; Эми открыла рот и попробовала их на вкус. Нахлынули воспоминания. Она снова ощутила себя маленькой девочкой. Лежала на спине, выпрямив руки и ноги, и стала водить ими вверх-вниз, рисуя в снегу картинку. Снежного ангела.

И тогда она поняла природу той силы, что влекла ее на север. Но добралась в назначенное место лишь весной и сама удивилась этому. Было раннее утро, лес был наполнен густым туманом. Море внизу, у подножия высокого утеса, было темным и тяжелым. В тени густых крон деревьев она шла вверх и вдруг ощутила полнейшую завершенность, такую, что стала как вкопанная. Добравшись до верха склона, она оказалась на прогалине с видом на море, и ее сердце будто остановилось.

Поле было покрыто ковром из цветов, таким, какого она в жизни не видела – сотни, тысячи, миллионы цветов. Лиловые ирисы, белые лилии, розовые маргаритки, желтые лютики, красные аквилегии и многие другие, чьих названий она не знала. Подул ветер, сквозь облака выглянуло солнце. Скинув рюкзак, Эми медленно пошла вперед. Она будто шла через море чистейших цветов природы. Кончики ее пальцев касались их лепестков. Казалось, они склоняют головы, приветствуя ее и заключая ее в свои объятия. Загипнотизированная красотой, Эми шла все дальше. По полю протянулся коридор золотистого солнечного света; вдалеке, за океаном, начиналась новая эра.

Здесь она создаст свой сад. Создаст его и станет ждать.