У Рэйчел Палмер длинные темные кудрявые волосы, ярко–голубые глаза и жизненная позиция «Не шути со мной». Сейчас у Рэйчел Палмер сложности с актерами.

Тарквин Белофф невозможно красив. Его увеличенные на компьютере грудные мышцы видны в расстегнутом вороте рубашки, и при взгляде на них кажется, что он способен разнести высотку ударом руки.

— Я согласен с Амбер, — говорит Белофф. — Это очень плохая строчка.

Его речь — тщательно составленная смесь русского и бостонского акцентов с интонациями ведущих Би–би–си.

— Тарквин, — отвечает Рэйчел, — я ценю твое мнение, но вообще–то я разговариваю с Амбер, поэтому сделай перерыв.

Где–то в компьютерном чреве Тарквина пользовательский интерфейс машины состояний начинает бесконечный цикл на текущем узловом событии, и актер затыкается. При этом в кластере его сущности продолжают выполняться тысячи других задач, направленных на изучение и анализ книг, картин, музыки и интернет–порно для поиска более глубокой имитации человечности.

Очень терпеливо Рэйчел произносит:

— Хорошо, Амбер. Так что за проблема с этой строчкой?

— Я не могу сказать: «Не надо. Ты можешь меня трахать, но не целовать. Я не готова к поцелуям… пока». — Амбер задействует свою новую фишку — загадочную улыбку. — Это противоречит профилю моего персонажа. Поцелуи — ранняя стадия, а траханье идет позже.

Рэйчел откидывается в режиссерском кресле и на мгновение задумывается.

— Дело в том, Амбер, — говорит она, — что это верно для твоих унаследованных характеристик. Видимо, Джулия любит немного пофлиртовать, прежде чем ей захочется открыться. Я тоже. Но у нас тут актерская игра, не забывай, и тебе нужно подогнать параметры и значимость данных, чтобы допустить, что так чувствует твой персонаж — Алиса. И это слегка отличает ее и от Джулии, и от меня. Возможно, нежность поцелуя для нее ценнее, чем прикосновения и физическая чувственность. Возможно, она хочет, чтобы нежность была целью, а не средством. Просто поразмышляй над этим.

Амбер задумывается на семь микросекунд и отвечает:

— Хорошо, я сделала такое наслоение и думаю, у меня получится, но я не уверена насчет интонации. Она агрессивная, или соблазнительная, или обиженная, или смущенная, или спокойная, или язвительная?..

— Мне не нужен весь список, — прерывает ее Рэйчел. — Просто обнови Алису, и мы попробуем. Тарквин, возвращайся.

Машина состояний Тарквина получает уведомление и выходит из цикла. Застывшие черты лица начинают двигаться. У актера появляется дыхание. Он моргает. Его губы чисты и влажны.

— С самого начала, — говорит Рэйчел.

Тарквин берет Амбер на руки и тянется к ней губами. Она отворачивается и произносит:

— Не надо. Ты можешь меня трахать, но не целовать. Я не готова к поцелуям… пока.

Рэйчел довольна:

— Неплохо, дорогие. Совсем неплохо. Достаточно эффектно и трогательно. Только одно, Амбер…

— Да?

— Перестань улыбаться.

Улыбка Амбер кривится и превращается в оскал. Из носа течет. Глаза зажмуриваются от боли. Амбер падает на пол. Она не двигается.

Секунду спустя Тарквин входит в ступор, и его изображение исчезает в помехах.