Глава 16

Ферма оказалась чередой расчищенных в густом лесу полян, соединенных широкими прямыми просеками.

Роберта и Стелла повели Дэва и Ли прочь от приземлившегося твена по одной из таких просек между стенами высоких стволов, а Жюль шел следом. Он сказал, что багаж можно забрать позже. День был умеренно теплым и свежим, небо – голубым, а вокруг сильно пахло лесом. Дэв взмахнул руками, пытаясь справиться с тошнотой после путешествия.

– Мы можем быть где угодно, – сказала Ли. – Я имею в виду географически.

– Похоже на лес умеренной зоны, – заметил Дэв. – Эти деревья какие-то родственники дубов? Листва полностью распустилась, как будто сейчас лето. Так что мы можем по-прежнему находиться в Северном полушарии. Но в зависимости от климата на каждой конкретной Земле леса умеренного пояса можно встретить где угодно от экватора до полюсов.

– И конечно, – добавил Жюль, – флора может оказаться совсем не местной. Возможно, все это было пересажено. Возможно, вы находитесь в каком-нибудь обширном искусственном дендропарке.

– Мы работаем в космосе, – с легким раздражением сказала Ли. – Мы знаем звезды, планеты. Мы способны вычислить широту, исходя из продолжительности дня, и даже предположить долготу, если увидим что-нибудь вроде лунного затмения…

– И какая вам от этого польза? Даже если вы узнаете географическое положение, вы понятия не имеете, в каком из последовательных миров находитесь.

– Мы не прирожденные путники, – сказал Дэв. Им не позволили взять с собой переходники Линдси. – А что, если бы мы ими были? Или если бы у нас с собой были переходники и мы попытались бы перейти? Что тогда?

Жюль пожал плечами.

– Протяженный пояс миров по обе стороны от этого гораздо менее гостеприимен. Даже твену их не пройти. Поверьте мне, единственный путь сюда или отсюда лежит через слабые места.

– Значит, ты такой же пленник, как и мы, – решила Ли.

– И что? Я доверяю Следующим. Они знают, что лучше для человечества и для меня.

Ли с видимым отвращением отвернулась от него.

Наконец они подошли к более крупной поляне, на которой стояла группа больших конических построек. Земля между ними была вытоптана до пыли. Роберта и Стелла выглядели неуместно в строгих пиджаках и брюках, которые надели для поездки. Они без лишних слов провели гостей к самому большому из домов.

Низкие сложенные из камня стены хижин покрывала тростниковая крыша на каркасе из длинных прямых бревен. В центре располагался очаг, и над крышами некоторых домов курился дымок. Дэв удивился, насколько простыми и примитивными они выглядели. Таким мог быть пейзаж в Европе железного века. Тем не менее то тут, то там мелькали элементы высоких технологий, металлические проблески в материалах построек.

Несколько взрослых беседовали, разбившись на группки. Все они были одеты как Жюль. Дэв мысленно называл это «без штанов, но с карманами». Вокруг носились дети, некоторые почти голышом, другие – в укороченных версиях взрослой одежды. Проходя мимо, Дэв уловил обрывки разговоров: не английская речь, хотя он узнал несколько английских слов. Быстроговор, невнятная скоростная тарабарщина за пределами его понимания. Больше всего его поразило, что три-четыре человека могут говорить одновременно, явно способные слушать один словесный поток и произносить другой. Он практически видел, как из одной головы в другую передаются потоки информации по параллельным высокоскоростным каналам.

Несколько человек кивнули проходящим Роберте и Стелле, но ни один даже не взглянул на Дэва и Ли. И на Жюля тоже, как заметил Дэв.

– Они обращают на нас не больше внимания, чем на собак на поводке, – пробормотал он Ли.

– Бобик, лежать.

Их привели в пустой дом. Одно большое помещение без перегородок, однако напротив двери у стены были кучей свалены какие-то панели. Темные углы освещались напольными цилиндрическими лампами, явно электрическими. Немного мебели: низкие койки, кушетки, кухонная зона, оборудованная глянцевыми ящиками из металла и керамики. Дверь в ванную.

Жюль принялся суетиться на кухне. Роберта и Стелла сели на кушетку, передохнули и затараторили на быстроговоре. Через полминуты они повернулись к неловко стоящим в дверях Дэву и Ли.

– Извините, – сказала Роберта. – Проходите, садитесь. В человеческих мирах мы стараемся избегать быстроговора. Такое облегчение вернуться и нормально выражать свои мысли… У этого здания иное назначение, но это самое близкое к гостевому дому из того, что есть у нас. – Она показала на перегородки. – При помощи этих ширм вы можете разгородить отдельные комнаты. Вам, вероятно, понадобится уединение.

Ли нахмурилась.

– Подразумевается, что вам уединение ни к чему.

– Помни, Ли, – откликнулся Жюль, – они цивилизованнее нас. Им не нужно избегать друг друга так, как нам.

– Ваш багаж принесут… – продолжила Роберта. – Что еще? Жюль может показать вам, как пользоваться кухней. Мы в основном едим свежие дары леса, но, возможно, вам будет легче воспользоваться пищевыми принтерами.

– Пищевыми принтерами? – нахмурился Дэв.

– Как ваши принтеры материи, но более сложные. И в некоторой степени основанные на технологии серебряных жуков. Вы кое-что знаете об этом. Управляются голосом, можно попросить широкий ассортимент еды.

– Репликаторы, – заключил Дэв. – У них есть репликаторы.

Он шагнул вперед, чтобы рассмотреть керамические ящики. Никаких проводов. Может быть, это какая-то технология направленного пучка, невидимая передача?

– С этими устройствами, – сказала Роберта, – мы сделали большой шаг к настоящему постдефицитному обществу. Теперь не нужно тяжело трудиться, чтобы не умереть с голода. Никогда.

Дэв не смог устоять:

– Он может сделать мне «Эрл Грей»?

Ли расплылась в улыбке:

– Горячий!

Вечером оба остались в гостевом доме.

В основном по совету Жюля. Он сказал, чтобы они держались вместе и особенно не приближались к детям Следующих. Даже сейчас, через четверть века после основания Фермы, многие взрослые выросли в человеческих мирах и знали, как обращаться с обычными людьми, с уважением либо как-то иначе. Но дети, рожденные на Ферме, были совсем другими. Для них люди лишь экзотические животные.

Жюль нервно улыбнулся.

– Они не всегда… добрые. На самом деле некоторые Следующие считают, что их детям на пользу расти среди людей. Потому что вы оказываете селекционное давление. По-настоящему умные, они, поняв, что умнее окружающих, скоро осознают, что самое умное – не дать окружающим догадаться об этом. По словам Роберты, ее учитель говорил, что ей следует сделать на лбу татуировку «Никто не любит слишком умных» в зеркальном отражении, чтобы вспоминать об этом каждое утро в ванной…

Они поставили несколько перегородок и собрали койки.

– Итак, – нерешительно произнес Дэв. – Хочешь сдвинем кровати?

Ли оглянулась на перегородки.

– Глазков в стенах я не вижу. Но сомневаюсь, что наше уединение имеет для них хоть какое-то значение. Не больше, чем мы рассматриваем право на уединение хомяка в клетке. Если они сочтут, что это полезно или поучительно, будут ли они мучиться от угрызений совести по поводу наблюдения за брачными играми конкретных особей шимпанзе? Ищите острые ощущения где-нибудь в другом месте, козлы. – Она показала средний палец. – Хотите об этом побыстроговорить?