Глава двадцать седьмая

– А-ах! – Я потянулась, всем телом ощущая льнувшую к коже свежесть легкого покрывала и упругую мягкость постели. – Как хорошо!

И только произнеся эти слова, распахнула глаза и огляделась. Спальня светлая, уютная, но абсолютно незнакомая. Но это ни на гран не портит настроения, потому что под потолком висит не только магический светильник, но и прозрачный следящий шарик, какие используют лишь магистры цитадели.

Значит, я дома, и не важно, на каком материке. Главное, это дом кого-то из собратьев, и здесь со мной не может случиться ничего страшного.

– Проснулась! – Дверь резко распахнулась, и в комнату вихрем ворвалась Альми, ринулась на меня, как коршун на цыпленка, с размаху придавила к подушке, чуть не задушив в сумасшедшем объятии.

А потом вдруг отстранилась, шмыгнула носиком и заплакала тихо, обиженно, как маленький ребенок.

– Альми… – Все возмущенные слова мигом выветрились из головы, осталась только рвущая сердце нежность и боль. – Ну что же ты?..

– Сейчас… еще секундочку… – бормотала она, вытирая лицо моим покрывалом.

Потом спохватилась, вынула из воздуха пачку белоснежных платков и бросила мне пару.

– Вчера думала, сгорю от беспокойства… – всхлипнув в последний раз, виновато объявила она и тут же уставилась на меня сердито: – Почему ты нарушила все правила?

– Ничего подобного, – возразила я, поднимаясь с постели. – Прежде чем лезть в нору, отправила несколько вестников и продублировала их базе. Но давай ты сначала меня накормишь, а потом будешь пытать? Кстати… а чей это дом?

– Не узнала? Твой собственный, – засмеялась Альми, никогда не умевшая долго сердиться и горевать. – Ванная и гардероб – там. Ждем пять минут.

И умчалась так же стремительно, как появилась.

– А как можно узнать дом, если в этой комнате никогда не был? – Пожав плечами, я отправилась переодеваться.

Моя интуиция просто вопила, что где-то поблизости непременно должен бродить Райвенд.

Однако накинув первое попавшееся платье и выйдя в просторный коридор, никого похожего на принца не обнаружила. Там сидели только Эстен с Аленсией и беседовали так увлеченно, что я успела спрятать разочарованный взгляд и состроить самую кроткую улыбку:

– Доброе утро!

– Обед, – поправил, вскакивая, Эст, в два шага оказался рядом и, рассмотрев меня внимательно, как вызвавшую сомнение новенькую монетку, крепко притиснул к крепкой груди. – Гинни… ты не представляешь, как я себя ругал, что не пошел с тобой!

– Что значит «не пошел»? – недоумевающе уставилась я на друга, рассмотрела его щенячий виноватый взгляд и огорченно развела руками. – Вот скажи мне, Ленси, как жить, если друзья оказались шайкой интриганов и заговорщиков?

– Хорошо жить, – улыбнулась Ленси и скромно потупилась. – Они же не со злым умыслом…

– Со злым тоже было, – тихо буркнула я, скорее от расстройства, что мой напарник по последнему приключению куда-то пропал. – Но это не важно, сначала обед.

– Там магистры ждут, – чуть виновато просветил меня Эст, подал руку Ленси и заботливо повел ее вниз.

Похоже, я спала далеко не один день, ведь не бывает же таких перемен в настроении мужчин всего за несколько часов? Или все же бывают, но мне подобное еще не встречалось?

Пока мы добрались до гостиной, я все-таки опознала свой дом и отметила, что в нем прибавилось уютных мелочей. Занавесей, светильников, зеркал, подушечек. Видимо, Альми постаралась, да и хлопотухи без дела никогда не сидят.

– Добрый день! – поздоровалась я, войдя в комнату, и замерла, разглядывая толпу магистров, большинство из которых были мне абсолютно незнакомы.

А они молчали и как-то странно смотрели на меня. С удивлением, интересом, с добрыми улыбками и печальными, усталыми взглядами. И смотрелась их разномастная толпа довольно неестественно. Одни имели настолько белую кожу, что казались синеватыми, другие выглядели необычайно сухощавыми и загорелыми. Остальные, как Стай и Боуренс, ничем не отличались от обычных людей.

– Гина, мы понимаем, что ты очень голодна, – дружески улыбнулся Боуренс, – хотя тебя поили питательными зельями. Но все, кроме Стайна, очень спешат, поэтому сначала мы сообщим тебе главную новость, потом будешь обедать.

Я только молча кивнула – потерплю, о чем речь. Самой теперь хочется побыстрее узнать, зачем они пришли, а судя по серьезным лицам, у магов для меня очень важное сообщение.

– Некоторое время назад на Харгедоре бесследно пропало две группы исследователей, – начал магистр, когда мы сели. – Сначала одна, позже вторая, ушедшая их спасать. Цитадель облазила всё вокруг места, где их видели в последний раз, но ничего подозрительного не обнаружила. А вчера мы вытащили их из шахты, пробитой под старой сыроварней.

– А тех… кто заманил, поймали? – сразу сложила я этот рассказ и все увиденное под холмом.

– Только помешанного мага с даром средней силы, повсюду ходившего в клетке. Он мало о чем может рассказать, но ясно одно: все экспериментаторы погибли по собственной неосторожности. Теперь непонятно, каких монстров они собирались вырастить из пауков… – Магистр жестко усмехнулся и сурово закончил: – Но цитадель считает их опыты бесчеловечными, неоправданно опасными и ненужными обществу. Поэтому все, что там найдено, будет сожжено. А пришли они поблагодарить тебя за спасение. Сумасшедший маг пытался затопить шахту, где их держал, и только взрыв купола помешал его планам. Мы все попались в ту же ловушку, что и вы, и не смогли выйти, поэтому двигались вперед. Подробности расскажет Гесорт, а мы на сегодня прощаемся. Завтра в цитадели будет торжественное собрание, тебя будут чествовать. Не хочу портить сюрприз, но скажу по секрету, ты получишь особую награду.

– Маа? – с надеждой предположила я и по озадаченному лицу магистра сразу поняла, что не угадала. – Ну ладно…

– Будет тебе маа, девочка, – твердо сказал самый старший из бледных магов. – Сам привезу. А пока прощай, мы еще дома не были.

Они дружной толпой ушли в портал, а мы расселись за столом, и хлопотуха принялась разливать суп и раскладывать жаркое. Но только доев вторую порцию, я неожиданно заметила, что обедаем мы в полном молчании.

– Хоть бы раз намекнула… – поймав мой взгляд, расстроенно буркнул Эстен и резко отодвинул тарелку с почти не тронутым куском мяса. – Мы голову сломали, придумывая ей подарки…

– Внимательнее нужно быть, если хочешь порадовать человека по-настоящему, – с неожиданной яростью огрызнулась Альмисса. – Я вам сто раз говорила… А! Все вы одинаковы! Слушаете советы всяких самоуверенных болтунов, а откровенных намеков не замечаете!

– Но я давно стараюсь все замечать, даже специально слежу, – всерьез расстроился Стай. – А Гина действительно не проявляла к маа никакого интереса.

– Потому что любит мать и не хочет волновать, – резко меняя тон, печально вздохнула подруга. – А для Боя каждый день сушила сухарики и солила специально припрятанной простой солью. От душистой он теряет чутье.

– Не могу понять, – наконец не выдержала и я, – из-за чего вы сейчас ругаетесь? Ну не подарят они маа, подарит тот маг… или он очень беден?

– Не узнала?! – потрясенно уставился на меня Эст. – Неужели ты его не узнала?!

– Нет, – огорчилась я, сразу сообразив, что недавно совершила очень большой промах.

Просто неприлично огромный для магини третьей ступени.

– Она же его видела очень давно, да и одежда человека сильно меняет, – заступился за меня наставник. – А рассматривать мужчин пристально, как пирожное, у Гинни никогда не было привычки. Не переживай, ученица, если бы я не встречал его здесь, то и сам бы не узнал. Это отец Ренда… ну и Альгерта, разумеется.

– И теперь он вернется домой? – охнула я, невольно представив, как старый король возвращается в замок и привозит туда ее величество.

– Его дом теперь здесь, – тихо сообщила Альми, – и жена тоже. И дети есть. Айнор не выдержал характера Ютенсии… сбежал к любимой женщине. Но обставил это как несчастный случай. А вы с Рендом случайно его спасли.

– Ренд знал про отца?

– Лишь самое главное. Что тот жив и ушел в экспедицию, – строго предупредил Стай. – Волновать сыновей Айнор настрого запретил. У них и своих забот всегда хватало.

– Понятно, – кивнула я, пододвигая ближе десерт.

Смешно не понять такой прозрачный намек. А мне можно и не напоминать, что Ренда во дворце ждут шесть влюбленных красавиц. И куча их бдительных родичей, готовых на все, лишь бы не выпустить из лап такого выгодного зятя.

– Гина, расскажешь, как ты туда попала? – Ленси смотрела на меня с детским любопытством и ожиданием, как на заезжего клоуна.

– Конечно… но сначала скажите мне, как дети?

– Живы. Ренд все сделал правильно, – довольно сообщил Стайн. – И вычистил, и полил противоядием, и заморозил… но самое главное – закрыл нишу своим маскирующим артефактом. Правда, пришлось всю магию истратить… ты пришла очень вовремя.

– А остальные амулеты? У него же было несколько штук, – осведомилась я, надеясь, что мой вопрос выглядит как обычное любопытство.

– Они тоже были пусты, – укоризненно качнул головой наставник, и я виновато опустила взор.

Ну да, это моя постоянная промашка, считать, что все амулеты заряжены, и не проверять их, беря в руки. Зато я точно знаю, что теперь королевский медальон полон энергии, так как недавно обнаружила его на своей шее. Но не хочу пока спрашивать, кто из магов его там видел.

И еще одно теперь ясно: именно на эту мою привычку и надеялся тот хитрец, когда кучей свалил мне в руки все свои амулеты. Последний запас я никогда бы не взяла, это святое правило мага. Следовательно, вчера, заранее выпрашивая прощение, Ренд отлично понимал, что ему не удастся сохранить в тайне эту уловку.

И как меня угораздило пять лет назад влюбиться в такого расчетливого жулика? Хотя… нужно быть честной с самой собой, влюбилась я не в него. А в красивые глаза, в дерзкий таинственный шепот и в первый в жизни цветок «со значением». Ну и, конечно, в собственное ожидание любви. А все остальное додумала, дорисовала на бумаге и в воображении, истово уверовав в нарисованный образ. Даже не подозревая, насколько больше он соответствует характеру Райвенда, чем Альгерта.

– Зачем ты вообще пошла в ту сторону? – не выдержала Альмисса, и я начала рассказывать все по порядку, опуская только заявления Ренда.

Но о том, как он пытался меня выгнать, чтобы спасти, все же рассказала, хотя и не передавая подробно всех обидных слов. И заканчивая рассказ, вдруг осознала, что отсюда, из уютной, чистенькой гостиной, куда через распахнутые окна вливался прогретый солнцем и напоенный ароматом цветов воздух, мои вчерашние приключения уже не кажутся ни жуткими, ни безвыходными.

Ведь судя по репликам Стая, искать нас начали уже через полчаса после моего ухода из деревни. Шум поднял Эстен, у которого на каком-то амулете, связанном с Рендом и мною, разом перестали светиться два маячковых камня. Разумеется, магистры мгновенно подняли тревогу, ведь до этого такое было всего несколько раз. И среди них – те два случая, когда пропали приходившие сюда маги.

– Эст вовремя спохватился, – одобрительно заметил учитель. – Несмотря на суматоху, удалось быстро найти свидетелей, видевших, в какую сторону ты пошла. А потом мы доставили порталом Боя, и он уверенно привел нас к той дыре.

– А меня туда не взяли, – пожаловался Эстен. – Мы с Ленси и Кирстом остались у входа. Это было очень жутко – держать в руках шар связи и видеть, как резко гаснут в нем огоньки спасателей, будто их одного за другим глотает бездонная пропасть.

– Эст сразу послал цитадели тревожного вестника, – пояснил Стай, – но ответа не дождался. Заподозрил неладное, забрал от входа Ленси и вернулся к реке. Оттуда снова отправил сигнал, и когда прибыла тройка верховных магистров, все им рассказал. Но пока они добрались до норы – Кирста там уже не было. Оказывается, он услышал зов и не выстоял, пошел следом за нами.

– Магистры принесли мощные артефакты и дрессированную таксу в особой броне, – продолжил рассказ Эстен. – Все видели на тропе дохлых пауков и козу и больше никем рисковать не желали. Вот эта собака вернулась и принесла записку, Стай оставил возле пролома одного человека. Магистры отправили с собакой кристаллы с энергией, оружие и артефакты. Сами решили попытаться ослабить щит. Начали отбирать энергию и поняли, что на это уйдет не один день, накопители переполнены. Однако где-то выше должен был проходить центральный контур, и его можно было попытаться нарушить. И тут снова вернулась такса и принесла известие, что шахту заливает вода, кто-то открыл шлюз идущего от реки тоннеля. Стай его заморозил, но опасался, что ненадолго, лето, вода теплая. А в шахте люди… судя по аурам – маги.

– Вот тогда они все и полезли в подвалы, – хмуро фыркнул Стай, глянул на притихшую Альми и шутливо пожаловался: – Не дадут прославиться.

– А ты? – подозрительно уставилась я на Эста.

– Мы тоже полезли, – внезапно заступилась за него Ленси. – В записке еще было про детей…

– Они считали, что изнутри щит снять будет легче, если отыскать амулет, на который он завязан, – продолжил объяснение наставник, хотя я уже догадывалась, к чему все идет. – И когда достали из шахты пленников и выбили люк над винтовой лестницей, почти дошли до него. Но тут щит взорвался, и на дом рухнула сеть. А сверху хмель, деревья и глина.

– Было очень страшно… – зябко передернула плечами Ленси.

– Но она даже не ахнула, – гордо сообщил Эст и восхищенно посмотрел на мою подругу.

Мне невольно стало чуточку жаль робкую Савиллу, запутавшуюся в интригах, обещаниях королевы и в алчности родичей. Хотя надо признать честно: рядом с Аленсией мечник выглядел таким счастливым, каким я его никогда прежде не видела.

– Аленсия вела себя очень смело и благоразумно, как могла успокаивала и отвлекала проснувшуюся старшую девочку, – с улыбкой похвалил мою подругу Стайн и серьезно добавил: – Цитадель считает возможным помочь ей в развитии способностей.

Мы замерли от неожиданности, и если я приняла его слова как подтверждение своих прежних подозрений, то Ленси сочла невозможным чудом.

– Но я… но как… Эст? – наконец обернулась она к лучнику и по его довольному лицу начала понимать, что это не шутка.

– У тебя задатки целителя, – невозмутимо пояснил ей наставник. – Твоим учителем будет леди Калиана, она свободна. Но целителю не обойтись без навыков защиты, да и на Харгедоре это самое нужное умение. А Элгинии уже пора брать ученика.

– Но ведь Эстен живет в герцогстве? – не выдержала я и тут же смутилась: – Простите. После вчерашнего я еще не совсем пришла в себя.

– Не извиняйся, Гина, – по-дружески погладил меня по плечу Эст. – Все правильно ты поняла… мы решили обручиться. Но со свадьбой спешить не будем, назначим через месяц, если поймем, что не ошибаемся. И, разумеется, жить будем здесь. Опротивели мне придворные бездельники и их интриги.

– Готова поспорить, – засмеялась вдруг Альми, – что месяц вы не продержитесь. Но знаете, что? Я за вас очень рада. И подарю вам на свадьбу хлопотуху.

Ленси смущенно покраснела, но Эстен вовремя вспомнил, что собирался показать невесте свой дворец, и утащил ее в портальную комнату.

– А теперь скажи нам, пожалуйста… – проводив их взглядом, задумчиво уставилась на меня Альми, – как у тебя сегодня с предчувствиями?

– Пусто, – прислушавшись к себе, сообщила я и облегченно вздохнула.

За последние дни всякие тревоги, тайны, нападения и предательства надоели просто до отвращения.

– Ну и замечательно, – бодро заявил Стай, поднялся и потянул за собой Альмиссу. – Тогда мы уходим, а ты отдыхай. Сегодня тебе на базу не нужно. И домой лучше не ходи, там сейчас глубокая ночь. Слуг мы еще с вечера предупредили, что ты уехала в цитадель. Там у тебя важное дело.

Подмигнул на прощанье и унес Альми в портал.

Некоторое время я не спеша допивала чай, рассматривая синеющее за окном небо и пытаясь сообразить, что хотел сказать мне Гесорт своим запретом.

Хотя никто чужой не принял бы за приказ его небрежный совет не возвращаться на Тезгадор, но я-то давно знаю, что просто так наставник ничего не говорит. Даже если со стороны это кажется шуткой или вежливой отговоркой. Стай не терпит пустых фраз и заведомо невыполнимых обещаний.

И раз дома мне появляться не стоит… значит, там что-то происходит. Очень любопытно, что именно? Вот теперь мне понятен внезапный интерес Альми к моему слабому дару предвидения. Хотя леди Модена считает его просто повышенной чувствительностью к изменениям удаленных эмоций людей, чьи дела меня волнуют по-настоящему. Эта неустойчивая и почти неизученная способность чаще всего встречается именно у тех, кто управляет воздухом.

Однако если сложить все это воедино, поспешный побег Эста и Ленси тоже начинает казаться весьма подозрительным. По всем неписаным правилам, они должны бы сейчас выпытывать у меня подробности, делиться своими впечатлениями, гадать, кем были хозяева или сообщники того безумца в клетке. Ведь даже внезапно вспыхнувшие нежные чувства не могут отвлечь профессионального воина от обсуждения последней важной операции, ее особенностей, собственных прозрений и промахов.

В таком случае мне остается сделать лишь ясный как день вывод. За то время, пока я отсыпалась, произошли довольно серьезные и явно неприятные события. Но вовсе не здесь, а там, на Тезгадоре.

И они как-то касаются меня и, несомненно… Ренда. Вот поэтому его и нет здесь… ведь там, на нашей родине, сейчас властвует ночь, ее самая глухая и мрачная пора. Именно то время, когда мы обычно выходим в поле. Но уйти без меня и Эстена командир никак не мог… Бешеные винты! Как же мне не хватает информации или кого-то, кто может хоть что-то объяснить. Родителей или Манефы…

А, кстати! Куда этот примазавшийся внук подевал мою бабушку?

До своей спальни я домчалась за несколько секунд, безо всякого сомнения воспользовавшись магией, третья ступень дает адептам цитадели намного больше привилегий, чем предыдущая. Почтовый амулет лежал на месте, в личной шкатулке. Вот только я не помню, чтобы ее сюда приносила. Следовательно, Альми побеспокоилась… не так много у меня знакомых, способных на такую неназойливую заботу, свойственную лишь родным, искренне любящим и преданным людям.

Отправляя Эсту короткую записку, я послала Альми теплую улыбку, и не важно, что подруга сейчас ее не видит. Наши эмоции не исчезают бесследно и все когда-нибудь доходят до адресатов. Как и магические письма, только, к сожалению, намного медленнее.

Ответ от мечника пришел скорее, чем мог бы, и это добавило весомости моим подозрениям.

Молодые мужчины, пригласившие ночью в гости возлюбленных, обычно не сидят возле почтовых амулетов. Если, конечно, не ждут важных сообщений.

«Бабушка у меня, уже спит, – сообщил Эст и приписал снизу мельче: – У нее все в порядке».

Наивный. Если бы неугомонная старушка не имела веских причин оставаться у него в гостях, уже давно была бы на другом конце материка. А зная о случившемся со мной, никогда не легла бы спать, не дождавшись Эста.

«Верни немедленно, – написала я новое послание, – и больше никогда не ври мне, иначе…»

Затем, прихватив почтовый амулет, направилась в портальную комнату, встречать Манефу. В то, что бабушка не откликнется на мой зов, я не поверю никому и никогда.

И действительно, вскоре посреди портального круга появилась сухонькая старушка. Она была полностью одета и причесана, с явно загодя собранной корзинкой в руках.

– Голубка моя, цветочек лазоревый! – забыв про багаж, ринулась в мои объятия бабушка. – Как же это не уберегли они тебя, магистры твои?!

– Да ничего страшного, – вмиг насторожившись, поспешила я ее успокоить. – Все уже хорошо. Идем, покажу твою комнату, потом будем пить чай. Мне так о многом нужно тебе рассказать…

Подцепила воздушной лианой корзинку и повела Манефу в свободную спальню второго этажа, отлично помня, как не любит старушка жить ниже. Ее свободолюбивой натуре милее всего вовсе не грядки и клумбы, а простор и небо во все окно.