Я обнаружил леди Эвелин у окна, где она затягивалась сигаретой и выпускала дым в открытую форточку. В алькове, в стороне от толпы казалось, будто вся суета осталась где-то вдалеке. Я присоединился к леди и закурил, наблюдая, как медленно стекают оставшиеся после дождя капли.

– Вы в порядке? Вы довольно долго танцевали с Герге, – наконец нарушил я молчание.

На губах леди Эвелин появилась загадочная улыбка.

– Кажется, мне только что сделали предложение, – задумчиво протянула она, – от которого нельзя отказаться.

– Вас можно поздравить?

Ее смех заглушили первые ноты новой песни. Оркестр, взявший пятиминутный перерыв, вернулся и объявил следующий танец.

– Астор, – узнала его леди Эвелин. – Потанцуйте со мной, доктор. Заодно поговорим. Зная Поппи, уверена, она сейчас примчится вас искать…

Повинуясь, я проводил леди Эвелин на середину зала.

– Вы великолепно танцуете, – заметила она через некоторое время. – Впрочем, вы сегодня вообще открылись с новой стороны.

– Разве? – рассеянно переспросил я, надеясь, что разговор не пойдет по этой колее. Тем более что астор не располагал к беседам. Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.

– Да, – подтвердила леди Эвелин, возвращаясь в мои объятия. – Например, ваше знакомство с губернатором Стонингемом…

– Я останавливался у него, когда бывал в Агонге.

Что может быть менее подозрительным, чем заявиться в гости к старому приятелю, раз оказался в городе?

– Но вас не было в Агонге в декабре. Вы были здесь, в Гетценбурге.

Верно. На некоторое время я замолчал, не желая вдаваться в объяснения. Леди это не устроило.

– Филипп и я знаем друг друга еще со школы. И состоим в переписке. Хотя правильнее будет сказать, что переписываюсь я с леди Эдит. Сам Фил возьмет в руки перо только по крайней необходимости.

– А джизехские раскопки? – этот вопрос ей пришлось почти прокричать, чтобы я услышал ее за барабанами. – Вы действительно их видели?

Я склонился к ней:

– Помните истории о проклятии гробниц? Даниэлю понадобился тогда специалист по ядам, а я был поблизости и подходил по квалификации.

Это походило на правду. Змеи, даже не обладавшие моим даром, все равно чувствовали яды лучше среднестатистического человека.

– Как видите, все просто.

Мне не удалось убедить ее.

– Просто? Да вы полны загадок! Взять хотя бы астор: где вы научились его танцевать?

– Вы не поверите, но у меня была бурная молодость, – пошутил я.

Она рассмеялась.

– В это я как раз поверю. У таких тихонь, как вы, обычно так и бывает. Но вот незадача…

Снова у меня под ладонями очутилось податливое женское тело, а губы оказались слишком близко к моим, когда она задрала голову. На мгновение мне показалось, что в серых глазах что-то мелькнуло, но в ту же секунду, следуя танцу, леди отдалилась.

– Риччес с оркестром впервые исполнили его два года назад. Ваша молодость так затянулась? А учитывая, что офицерам не положен отпуск, я теряюсь в догадках, где вы разучили его…

Тут она меня поймала. До колоний астор к моменту, когда я оттуда уезжал, еще не дошел.

– У вас странные представления о войне. По-вашему, мы только и делаем, что сидим в окопе?

– Я не права? Вместо этого вы ходите на танцы и изучаете древние языки?

– Всякое бывает, – уклончиво ответил я, ловя ее за талию. Звонкий стук каблуков по паркету немного стих, когда музыка замедлилась.

Мне не понравилось, как посмотрела на меня леди Эвелин в ответ. Еще меньше мне понравилось задумчивое выражение, которое приобрело ее лицо. Я знал, что она видит сейчас: надменные черты лица, не скрытый за очками взгляд змеиных глаз – холодный и властный…

– Почему вы прячетесь? – наконец спросила она.

– Простите?

– За цветными стеклами и этими твидовыми костюмами… Вы так стараетесь выглядеть скучным и правильным доктором, что вам это почти удается. Но на самом деле это фасад, верно? Вы носите вечерний костюм, словно родились в нем, танцуете как арнуалец и гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Так почему?

Я не нашелся, что ответить. За пять минут астора леди Эвелин подобралась ко мне ближе, чем можно было ожидать.

– Мне не нравится это слово. «Правильный», – заметил я.

– Какое, по-вашему, будет лучше?

– Нормальный.

Леди Эвелин лукаво улыбнулась:

– Это означает, что с вами что-то ненормально. А вы еще таинственнее, чем я думала, доктор! Но я понимаю.

Что-то подсказывало: она в самом деле понимала, что я хотел сказать в тот момент. Наши пальцы переплелись. Я уловил аромат разогретой на солнце полыни.

– Если вас утешит, – добавила она, – мне всегда казалось, что норма, если она существует, – это спектр, а не координаты на карте.

Как ни странно, это – или молчаливое взаимопонимание, возникшее между нами, – послужило небольшим утешением.

– Довольно обо мне, – сменил я тему. – Лучше расскажите о вас. Что вам удалось узнать от мистера Герге? У вас был весьма оживленный диалог.

Леди Эвелин отодвинулась и поморщилась, вспоминая своего предыдущего партнера.

– Он связан и с актрисой, и с Хэрриет Лайонелл. Его невеста, видимо, опасалась, как бы ей не оказаться следующей в списке жертв, раз порвала с ним. Но это не значит, что… Духи! – вздрогнула она. – Помяни Ворона, и он здесь.

Я обернулся. Астор как раз закончился, и мистер Герге занял место в нашем алькове, ожидая, когда вернется леди Эвелин.

– Проводите меня в гардеробную, – попросила она, резко меняя направление. – Думаю, мы достаточно поработали на Эйзенхарта. Я возвращаюсь домой.

– Я отвезу вас.

Время близилось к полуночи. Мне еще предстояло заехать к Эйзенхарту, обменять новый и слишком дорогой смокинг на свой поношенный костюм и проверить самочувствие Виктора, прежде чем вернуться к себе.

– Ну уж нет, доктор! Поппи не простит, если я уведу ее кавалера. Оставайтесь.

– Вы уверены?

– Я способна доехать на извозчике до дома, – с усмешкой убедила меня леди.

Вероятно, она была права. Тем более что Виктор мог пока справиться без меня, а присутственных часов у меня назавтра не было. Я вполне мог задержаться. Что и сделал после того, как нашел для леди кэб.

А утро началось с газеты и неожиданного упоминания вашего покорного слуги на странице светской хроники…