Глава десятая
Уланов после разговора с Гариным позвонил Демко:
— Костя, ты по-прежнему в госпитале?
— Только что вышел.
— Как Игнатьев?
— Здоровье в порядке, а вот с психикой не совсем.
— Понятно, завтра же похороны.
— Настораживает то, что к ним он относился как-то равнодушно.
— Это внешне. Ты вот что, такси не лови, дождись, я подъеду к госпиталю.
— Дела?
— Нет, отдых. Местная полиция выделила нам свою строящуюся учебную базу недалеко от города, туда я отправил всех наших. Тебя отвезу, заодно посмотрю, что за база.
— Принял, жду у госпиталя.
Доставив Демко в учебный центр УВД, Уланов застал там всю группу. Вместе с бойцами осмотрел гостиницу-общежитие. Все вполне подходило для проживания. Комендант получил указания Гарина, машины с экипировкой и оружием поставили на стоянку. Подполковник-комендант и не догадывался, что в центр прибыли не полицейские из другого региона, а боевая группа спецслужбы. Проинструктировав Чернова по поводу завтрашнего дня, Уланов уехал. На въезде в город набрал номер невесты:
— Привет, Люд!
— А, жених. Соизволил-таки позвонить?
— Я еду домой, там и поговорим.
— Тебе придется подождать, я в салоне, выбираю платье.
— Так давай заберу тебя. Где салон?
— Эх, Рома, Рома, или не знаешь, что свадебный салон у нас один?
— Откуда? Я что, каждый год женюсь?
— Хорошо. Запоминай адрес.
Забрав Людмилу, которая на удивление вела себя спокойно, Уланов подъехал к палатке кавказцев. Встречал их сам Вахид.
— Ассолом аллейкум, уважаемый Роман Владимирович, ассолом аллейкум, уважаемая Людмила Андреевна. Слышал, послезавтра у вас свадьба?
— Привет, Вахид, да, но не свадьба, роспись в ЗАГСе, потом посидим где-нибудь в кафе, кстати, ты не знаешь, где можно снять приличное кафе?
— Ай, как не знаю? Конечно, знаю. Тут недалеко очень хорошее кафе, восточная кухня, сделают все, что захотите.
— Дорогое?
— Э-э, Роман Владимирович, какой дорогое? Это для вас-то? Икрам мой друг. А друг, как брат, брат же для брата сделает все, и брат от брата денег не берет. Сколько человек будет на свадьбе?
Уланов посмотрел на Людмилу.
Та пожала плечами:
— С моей стороны четыре человека.
— Ну и с моей где-то с десяток, да еще Гарин с Тамарой.
Вахид посчитал быстрее.
— В общем, двадцать человек. Очень скромная свадьба, у нас гуляют целым аулом. Если двадцать, то пищу готовить на тридцать. Вы не беспокойтесь, я сам займусь кафе. Только попрошу определиться с заказом.
— Завтра устроит?
— Да, конечно, завтра с вечера повара начнут готовить.
— Я тебе позвоню. У нас же завтра похороны. Я должен быть на них.
— Ах да, похороны тех несчастных, что погибли в Доме отдыха. Надо же случиться такой беде!
— Это был поджог, Вахид.
— Поджог! Вах, какой шакал мог это сделать?
— Нашлись уроды. Ну, ладно, мы пошли.
— Да, конечно, Роман Владимирович, не беспокойтесь насчет кафе и не забудьте позвонить.
Людмила взглянула на Романа, повернулась к Вахиду:
— Я тебе все скажу, а то завтра Роман Владимирович будет очень занят, обязательно забудет.
— Хоп. Вы, значит, вы.
— Надеюсь, ты не против, дорогой? — улыбнулась Людмила, глядя на Уланова.
— Я не против, дорогая!
Они поднялись в квартиру.
— Устал? — спросила Людмила.
— Есть немного.
— Значит, еле на ногах стоишь. Прими душ, я сделаю ужин. А потом спать.
— Не получится, Люд. В десять мне надо быть у Гарина.
— Что ж это за работа, Рома?
— Обычная работа. Хотя нет, не обычная. Необычная тем, что все происходит в родном городе, рядом. В основном же мы на работу вылетаем куда-нибудь в другой район.
— Это еще хуже.
— Проще. Убедишься.
— И к этому мне надо привыкать.
— Или не выходить замуж.
— Ну уж нет. Я же платье дорогущее купила.
— Значит, из-за платья?
— И из-за него тоже. Шучу, давай ополоснись и перекуси. А до десяти часов еще отдохнешь, я разбирать кровать не буду, на диване полежишь.
— Хорошо.
В 22.00, ровно минута в минуту, Уланов подъехал к Управлению внутренних дел по Переславской области. Позвонил Гарину. Подъехал новый «Ниссан», более дорогой марки.
— А где шикарная «Ауди»?
— Сменил, ну ее на хрен, только рисовня, а это кроссовер, нормально.
Из ворот внутреннего двора выехал микроавтобус «Пежо» с тонированными наглухо окнами.
— Боевая группа? — кивнул на автобус Уланов.
— Да.
— Ты бы свою служебку, — Уланов кивнул на «Ниссан», — оставил. Ее наверняка знают в городе, а моя неприметная.
— Ты прав.
Он подозвал сержанта Овсянкина, который поприветствовал Уланова, приказал находиться при УВД. Подошел офицер в черной форме, в бронежилете поверх разгрузки, на плече «Винторез».
Гарин представил:
— Капитан Царев Георгий, командир группы.
— Майор УБТУ ФСБ, Уланов Роман Владимирович.
Офицеры пожали друг другу руки. Гарин сказал:
— Перед выходом связывался с контролером Прудного переулка. Из него никто не выходил и не въезжал. Значит, в доме Клопа, кроме него, еще трое. У них может быть оружие.
Капитан спокойно кивнул:
— Понятно. Вопрос?
— Спрашивай.
— Кто руководит акцией?
Гарин кивнул на Уланова:
— Майор.
Офицер СОБРа повернулся к Уланову:
— Задача, товарищ майор?
— Первое, — сказал Уланов, — провести разведку подходов к дому. Какому конкретно, укажет полковник, а также двора и участка. Оценка обстановки. Если все нормально, тогда штурм в щадящем режиме. Оружие применять только в крайнем случае. Да, у Клопа две бутылки «коктейля Молотова». Это иметь в виду. После разведки я, возможно, уточню задачу.
Капитан проговорил:
— Выдвижение, рассредоточение, разведка, оценка обстановки. После чего уточнение задачи и штурм в щадящем режиме, с учетом вероятности применения зажигательных средств.
— Все верно.
Гарин сказал:
— Сейчас выезжаем в частный сектор, заходим со стороны экскаватора. Там встаем и после приказа работаем.
— Есть, товарищ полковник.
— В машину, капитан!
Царев сел в салон, двери закрылись. Уланов с Гариным устроились в «Рено».
— Поехали, — сказал Уланов.
— Ром, ты серьезно, не думал сменить машину?
— Думал. Но не нахожу подходящих вариантов. Я же не бизнесмен и даже не мелкий торговец, чтобы позволить себе тачку дороже миллиона.
— Я помогу тебе.
— Мне долги не нужны.
— При чем здесь долги? Ты знаешь, сколько ездит конфискованных машин?
— Ты о конфискате?
— Да. Им майор один занимается. Он предприимчивый человек, ему бы не в полиции служить, а автосалон держать. Попрошу, подберет вариант.
— Как-то это, Боря, нехорошо.
— Что нехорошо? Да знал бы ты, сколько крутых на конфискованных машинах ездят?
— Все равно.
— Ну, тогда без кредита не обойтись.
— Я думаю, Боря, скоро вернуться на службу. Если, конечно, предложат. Так что не до смены машины.
— Опять пропадешь на годы?
— Нет. Теперь приезжать в отпуск будем. Мне на рыбалке понравилось, только на остров больше не поедем.
— Дался он тебе, других хороших мест полно. Вот только дадут ли тебе отпуск?
— Дадут. Когда-нибудь дадут. Но об этом говорить рано. Намеки от Смолинского были, но ничего конкретного.
— А если не возьмут?
— Мне по-любому в понедельник на работу к Лемехову выходить.
— Да, он очень ждет тебя. Вчера говорил с ним. Аркадий уверен, что его торговый центр на прицеле у террористов.
— Аркадий Анатольевич преувеличивает, хотя ход мыслей у него правильный. Но ты успокоил его? Мы же не дадим бандюкам беспредельничать?
— Успокоил. Но ему будет комфортней, когда рядом такой спец, как ты. Он уже сам убедился, как ты работаешь. А возьмем банду Кубарина, ты в его глазах терминатором будешь.
— Что, стал похож на кучу железа?
— Я же образно.
— А я нет. Улица Конева. Давай веди дальше, я тут не особо ориентируюсь, да еще в темноте.
— На втором перекрестке направо, квартал, направо, повернешь опять направо, за экскаватором остановка.
— Понятно. И когда же власть наша городская возьмется за свою работу? Неужели трудно дороги нормальные сделать да освещение провести? Невозможно ведь ехать. Ну, у машины фары есть, а каково пешком по такому району идти?
— Не сыпь мне соль на сахар, Рома. Знаешь же, что нет у меня на этот вопрос ответа.
— По-моему, его ни у кого нет. Ведь Россию умом не понять?
Гарин добавил:
— Да, в Россию надо верить. Сейчас направо.
— Я запомнил.
Колонна остановилась за экскаватором. Переулки в сплошной тьме.
Гарин, Уланов, Демко и Царев вышли на улицу.
Начальник криминальной полиции указал на Прудный переулок.
— Там двенадцать домов с обеих сторон. Отличительная особенность нужного дома — ржавая листовая железная крыша, неухоженный участок.
Он повернулся к Уланову:
— Теперь ты, Рома.
— Уточнение задачи, капитан, — взглянул на Царева Роман, — берешь с собой трех человек, проходите через дорогу дальше вдоль забора, высматривая нужный дом. Определив его, сигнал. Одновременно в соседний слева переулок, а это Второй Прудный, к нужному участку отправляешь остальных трех бойцов. На месте даешь команду проникновения на территорию, охват здания и непосредственно щадящий штурм. Его провести максимально быстро. Всех, кто будет в доме, задержать. Огонь открывать только в случае непосредственной угрозы и по конечностям. На завалите Клопа. Напомню, у бандитов может быть оружие, и есть точно, по крайней мере, две бутылки с «коктейлями Молотова». Задача ясна, Георгий?
— Так точно, товарищ майор.
— У меня все.
Гарин отдал команду:
— К бою!
Спецназ вышел из машины. Царев быстро поставил задачу, разделил группу, и бойцы двинулись по своим направлениям.
За перекрестком основная штурмовая подгруппа стала не видна. Кусты вдоль заборов и тротуаров полностью скрывали ее. Вскоре прошел доклад Царева:
— Подгруппы на месте. Здание определено. Начинаем проникновение на территорию.
— Странно, собаки не лают.
— А их здесь нет, я не видел, да и бóльшая часть домов пуста.
— Работай!
Прошло еще десять минут. Раздался легкий шум со стороны Прудного. Это спецназ выбивал двери и окна. И тишина.
А затем неожиданное:
— Майор! Царев. На объекте никого.
— Не понял? Как никого? А машина?
— Машина на месте, пацанов нет, оружие и «коктейли» не обнаружены. Сейчас осмотрим все здание, включая подвал и участок.
— Этого нам еще не хватало, — проговорил Уланов.
Гарин посмотрел на него.
— Что, Рома, ушли бандиты?
— По ходу так, и это очень плохо. Идем в дом.
— Маскируемся?
— Да, но если бандиты ушли, то моего или твоего контролера кто-то из местных мог увидеть, соответственно предупредить Клопа.
Они прошли путем спецназа. Вошли в дом. Бойцы собрались в большой комнате. Кроме нее, были еще две, поменьше, и кухня с печкой. Царев доложил:
— Один из них оставил следы в саду. Направлялись к соседнему переулку. Ушли недавно. Где-то часа два назад.
Гарин сказал:
— Значит, их не спугнули. Так было запланировано. И что теперь?
— А хрен его, Боря, знает. Просчитывать, где лежбище у Клопа, бесполезно. Этого наверняка не знает и сам Дуганский. Только Клоп, дали же погоняло. Вывод один. Придется нейтрализовать банду Клопа на месте, во время или до начала митинга.
— Среди толпы?
— А как еще?
— Каким образом определим членов банды? Они наверняка разойдутся по всей площади.
— Но будут ввести между собой переговоры. Хотя нам это ничего не даст. Только то, что увидим, как кто-то звонит и… — Уланов оборвал фразу на полуслове: — Стоп, мужики. Московская банда. Клоп наверняка должен связаться с ее главарем. И он знает о черных фиалках.
— Это так, — согласился Гарин, — и что ты предлагаешь?
— Запустить твоих людей под видом московских бандитов. Человек двадцать найдешь?
— Это не проблема, фиалки тоже, но нужен телефон главаря.
— Правильно.
Уланов тут же набрал номер полковника Смолинского.
Тот ответил уставшим голосом:
— Слушаю, Рома.
— Нам не удалось взять Клопа!
— С чем тебя и поздравляю.
— Он и не собирался оставаться в доме до завтрашнего дня, как я предполагал.
— Это уже неинтересно. Твои предложения?
— Меняем план нейтрализации бандитов.
— Каким образом?
Уланов доложил.
Полковник ответил:
— Что ж, ничего другого вы просто не успеете. Я доведу до командира штурмовой группы, которая будет действовать в экспрессе, чтобы забрал телефон главаря. Думаю, что узнаем. А нет — думай, как хотя бы придурков с «коктейлями» нейтрализовать. А то устроят еще один пожар.
— Нужен телефон, Владимир Алексеевич.
— А мне нужно было, чтобы ты Клопа взял.
— Ладно, не будем собачиться. Как планируется высадка задержанных бандитов из экспресса?
— Его проведут мимо вокзала в депо. Там пересадят в грузовики войсковой части Росгвардии.
— А пассажиры?
— Объясним, поймут.
— А что подумает человек, который может быть выставлен Кубариным отдельно от Котенко? Та сообщит, что все в порядке, а другой поднимет тревогу.
— Черт, Улан, как же ты меня достаешь, даже с гражданки!
— Я и не рвусь назад. С понедельника у меня приличная работа с окладом раза в три больше вашего.
— Мы остановим экспресс на станции Рогово. Туда полковник Гарин должен бросить своих людей, которые будут играть роль боевиков. И к «Переславу‐1» экспресс подойдет как обычно. Вряд ли твой второй контролер, которого может и не быть, станет слушать, что говорят пассажиры. Передаст Кубарину, что группа Тополева прибыла, и свалит. То же и Котенко.
— Это другое дело.
— Скажи, Улан, а почему я должен за тебя принимать решения?
— Ответ прост, Владимир Алексеевич: вы действующий полковник ФСБ, а я майор запаса. У меня нет прежних полномочий.
— Ты все получил?
— Кроме восстановления в должности. Но это ладно. Значит, станция Рогово?
— Да!
— И телефон главаря.
— Я еще склерозом не страдаю.
— И погоняло или имя главаря.
— Уланов! Не зли, а?
— До связи, товарищ полковник.
— Давай!
Уланов отключил телефон, повернулся к Гарину:
— Боря, надо перебросить отряд замены на станцию Рогово. Мне надо знать, кто будет старшим. По окончании работы в экспрессе он должен будет связаться со мной.
— Так, человек двадцать. А группа Царева?
— Она будет работать со мной.
— Хорошо.
Он вызвал Овсянкина. Тот подъехал к стоянке, куда отошла группа спецназа. Там Гарин сказал Уланову:
— Я в Управление, подниму СОБР. Интересно, во что будут одеты бандиты?
— Об этом в принципе можно узнать, а с другой стороны, какая разница? Это наверняка не имеет значения. Скорее всего, одежда должна быть разношерстная, не поедут же тридцать боевиков в одних строгих костюмах или в одних спортивных? Так что пусть твои ребята одеваются в свою штатскую одежду.
— Хорошо.
Царев спросил:
— Мне что делать сейчас, товарищ майор?
— На отдых, до восьми утра. С восьми часов быть в УВД. Далее по команде. Иметь при себе средства пожаротушения.
— Огнетушители?
— Все, чем можно погасить пламя.
— Понял!
— Езжай.
Отъехал микроавтобус, поехал домой и Уланов.
Своим приездом он разбудил Людмилу:
— Рома, что случилось?
— Ничего, дорогая. Я просто приехал домой.
— У вас что-то не так?
— Да, Люда, не так, но… прорвемся.
— До росписи-то успеешь? А то, может, мне завтра сходить в ЗАГС и перенести наше бракосочетание?
— Ни в коем случае. Я успею!
— Ужинать будешь?
— Нет. Не хочу.
— Тогда в душ — и в спальню!
— Ты не рассчитывай на полноценный сон.
— А я и не рассчитываю, — улыбнулась Людмила.
Наступил четверг, 22 сентября, день похорон жертв террористического акта в Доме отдыха «Заря» и решающий день антитеррористической операции.
И начался он со звонка Уланову в 7.20, когда тот брился. Стерев полотенцем пену, Роман взял телефон, который всегда был под рукой. На экране «С» — Смолинский.
— Доброе утро, Владимир Алексеевич.
— Доброе, Рома, доброе. Я только что получил сообщение от командира штурмового отряда, работавшего в экспрессе. Бандиты Тополева задержаны. Все.
— Что вот так, без проблем?
— Ты знаешь, сам удивился. Эти придурки при посадке надели на себя фиалки. Расселись по три-четыре человека в вагон. Ночь, видимо, провели бурно, как экспресс отошел, уснули. Ну, наши и взяли всех тепленькими, без шума. Собрали в отдельном вагоне. Главарь у них некий Колтунов Александр, или Колун, сразу заявил о сотрудничестве. Его отделили от остальных. Телефон у командира группы. Встречу в Рогове готовишь?
— Этим занимается Гарин, на мне Клоп.
— Только со своими будешь работать?
— И с группой спецназа УВД.
— Это правильно. У бандитов предусмотрена постоянная связь. Колун согласился выйти к площади и работать на нас. С его помощью тебе легче будет обнаружить и Клопа, и его уродов.
— Понял. Благодарю, Владимир Алексеевич.
— А почему ты не пригласил меня на свою свадьбу?
Уланов удивился:
— А вы откуда об этом узнали?
— Плохой бы я был куратор, если бы не знал, что происходит в группе.
— Плохо другое, товарищ полковник.
— Что именно?
— То, что среди нас есть стукач!
— Нет, Рома, у тебя в группе стукачей нет. А узнал о свадьбе я из другого источника. Ты его знаешь, и чтобы между вами не возникла ссора, не стану называть, кто это.
— Да и так ясно. Вы говорили с Людмилой?
— Неважно. Так почему?
— Собирался, после операции.
— Думаешь, я поверю? Скажи, забыл полковника.
— Нет. На самом деле собирался пригласить. Я и остальных пока никого не пригласил.
— Ну, ладно. К делу. Я сделал все, что мог. Теперь, Рома, только от тебя зависит, прольется в Переславе кровь или нет.
— Я это понимаю!
— Связь по необходимости, удачи!
— Спасибо, до связи!
Роман добрился, позвонил Гарину.
— Доброе утро, Боря!
— Доброе. Что у вас по экспрессу?
— Все нормально. Высылай машины и конвой для задержанных, в тех же грузовиках подвози своих людей на станцию Рогово.
— Всех взяли?
— Да. Главарь, некий Колтунов, выразил страстное желание сотрудничать с нами. Его доставить ко мне.
— Хорошо сказал. А где будешь ты?
— На площади за трибуной, в машине.
— Понял. Подвезет майор Евсеев Николай.
— Он должен выйти на связь при подходе.
— Конечно, майор проинструктирован. Опоздание экспресса будет значительным?
— Это зависит от того, как вы сработаете. Но высадить одних и посадить других в поезд не долго, если работать слаженно.
— Понял. Дальше мои идут на площадь?
— Да. Кто старший?
— Да тот же Евсеев. У него связь со всеми бойцами спецназа.
— Принял. До встречи, Боря.
— Не придумал бы Кубарин еще какую подлость.
— Чтобы не успел, усиль контроль за местом проживания основных членов банды. И особое внимание «Подшипнику». Там у бандитов, как они считают, вполне надежное убежище. Оттуда можно и руководить операцией, и поддерживать связь с Тополевым.
— Ты намерен взять боевиков на «Подшипнике»?
— Да! Но контроль за хатой на тебе!
— Понял!
Кубарин приехал на конспиративную, если можно так выразиться, квартиру в поселке «Подшипник» в 8.00. «Лексус», как и прежде, оставил на стоянке. Прибыл одновременно с помощником и начальником охраны.
Зайдя в квартиру, он тут же связался с Котенко:
— Валентина! Доброе утро, дорогая!
— О! Какие мы галантные сегодня!
— Об этом позже, ты где?
— Там, где и должна быть, на вокзале «Переслав‐1».
— Обстановка?
— Спокойная.
— Лишние менты есть?
— Нет! Обычный патруль мотается туда-сюда, проверяет документы у нерусских, наряд ДПС отлавливает нарушителей у здания. Все как обычно. Людей немного, кто покупает билеты, кто ждет своего поезда.
— Значит, все спокойно?
— Да, Веня. Все хорошо.
— Ты, как сообщишь о приезде «москвичей», бери тачку — и в поселок, на хату.
— Хорошо, дорогой!
Помощник Кубарина вызвал на квартиру Бондаря, Суляка и Воробьева. Дабиеву и Шубину передал приказ находиться у стоянок машин, в готовности немедленно прибыть на «Подшипник». Это стало известно Уланову. Он вызвал с базы УВД группу «Шторм», передал приказ Цареву разместить свой спецназ во Дворце культуры, что в парке, за площадью, где возведена трибуна и выставлены тумбы под гробы. Их, двенадцать штук, так как шестерых погибших родственники решили захоронить в других местах, должны подвести в 9.30, установить, выставить почетный караул из членов администрации. На 10.00 назначен митинг перед тем, как похоронная процессия проследует на Новое кладбище, где жертвам террористических актов выделили отдельную площадку, на которой запланировали установку общего памятника.
В 8.50 отозвался командир группы СОБРа.
— Майор! Царев!
— Да, Жора?
— Группа во Дворце культуры. Готовы к работе.
— Вам сколько потребуется времени выйти на площадь?
— Минута.
— Хорошо. Без приказа никаких действий.
— Извини, майор, уточни, без чьего приказа? У меня получается четыре прямых начальника.
— Моего приказа. Твои начальники переподчинены Управлению по борьбе с террористической угрозой.
— Принял. Жду приказа.
— Огнетушители взяли?
— Все с собой!
— До связи!
Подъехали бойцы группы «Шторм».
Уланова запросил Чернов:
— Командир?
— Слушаю!
— Надо экипироваться и вооружиться, где это можно сделать?
Роман ответил:
— Свяжись с Царевым, он подскажет, как пройти во Дворец культуры. Там экипируетесь и вооружитесь.
— Действуем совместно с СОБРом?
— Задачу озвучу. У местных должен быть микроавтобус «Пежо», там семнадцать мест, для обеих групп хватит. Держать автобус при себе.
— Понял.
Время летело пулей. Уже 9.20. Работы на площади закончились. Стояла кухня, подъезжал наряд.
Уланов смотрел за обстановкой из-за трибуны. Подошел Гарин:
— Много людей собирается, Рома.
— Вижу. Но так и должно быть. Люди у нас добрые, жалостливые, чужое горе воспринимают как свое, смотри, сколько цветов, свечей, венков?
— Не все, Рома, чужое горе воспринимают как свое.
— А я о людях говорил, Боря, а не о шакалах типа Тополева, Кубарина и их подельников. Твои Клопа не обнаружили?
— Нет. Молодежи много, Клопа никто пока не видел. Да и вряд ли он сам пойдет на провокацию. Пошлет своих отморозков.
Телефон сработал сигналом вызова Гарина. Полковник выслушал, отключил трубку.
Уланов взглянул на него. Тот сказал:
— От храма, где проходило отпевание, гробы везут сюда. Время приезда не более десяти-пятнадцати минут, улица, по которой идут машины с останками, перекрыта для движения всех транспортных средств. Много людей сопровождает процессию.
— Понятно.
— Ты переодеваться не будешь?
— Нет, возможно, придется работать в толпе, а там экипировка не позволит действовать эффективно.
— Оружие?
— У меня же наградной пистолет. Что-то от твоего Евсеева сообщений нет.
И тут же телефон Романа сработал сигналом вызова:
— Да, — ответил майор.
— Это Евсеев, я с Колуном сзади вас, рядом с вашей машиной.
Уланов повернулся, увидел обычную «Тойоту». В салоне — майор Евсеев, на месте пассажира никого, задние стекла тонированы.
— Где остальные?
— Заходят на площадь.
— Это точно?
— Точнее не бывает. Рассредоточиваются по всей территории, двое должны выйти к трибуне. Приказ полковника Гарина.
— Понял. Сейчас подойду!
Уланов повернулся к Гарину:
— Зачем ты приказал двоим бойцам выйти к трибуне?
— Я видел список чиновников, которые должны выходить на митинг. После губернатора и мэра, председателей областной и городской думы, следует господин Дуганский. Думаю, ты не упустишь момента тихо взять его?
— Бери ты, Боря, и в Управление, там прессинг по полной.
— Но он депутат.
— С этим потом разберемся. Уверен, когда коллеги узнают, что Дуганский входил в террористическую группу, вопрос о снятии с него неприкосновенности будет решен мгновенно.
— А если депутаты не пожелают снимать, то им в этом помогут, так?
— Точно так.
— Хорошо. Дуганский мой.
— Приготовься принять и остальных. Но с ними никаких бесед.
— Сделаю.
— Петров в курсе.
— Я знаю, генерал звонил мне, просил оказать всю необходимую помощь, даже если для этого придется поднять полицию области.
— Ну и хорошо.
Со стороны нового проспекта показалась процессия. По площади прошел гул.
Уланов подошел к «Тойоте», сел на переднее сиденье.
Сзади молодой, коренастый парень, даже не скажешь, что он может быть главарем банды, скорее — студент какого-нибудь колледжа. Но далеко не отличник. Рядом с ним внушительного вида сержант в форме спецназа. От такого не сбежишь. Быстрее инвалидом станешь.
Евсеев пожал руку Уланову, указал на парня:
— Александр Колтунов, он же Колун, безработный, член запрещенной в стране общественной организации «Свобода», которую финансирует известный вам господин Тополев. Это информация ваших людей, нейтрализовавших банду.
— Понятно.
Уланов посмотрел на главаря банды:
— Ну, что, Колун? Хочешь помочь нам?
— Да.
— Ты знаешь, для чего вас послал в Переслав Тополев?
— Не сам Тополев, его помощник, Эдуард Губин.
— Значит, знаешь. И ты согласился?
— А куда деваться? Тополев платит хорошие деньги, поэтому и спрос большой. Попробуй соскочить из организации. Двое попытались, обоих в лесу закопали.
— А если не это, ушел бы?
— Не знаю. Бабки слишком хорошие. Хватает на всё.
— Понятно, к делу. Ты знаешь Клопа?
— Встречался. В прошлом году.
— Вы и сегодня должны встретиться?
— Да.
— Когда? Где?
— Где, не знаю, а вот когда… Тогда, когда начнется митинг. Я должен ему позвонить, он мне скажет, куда подойти.
— А в это время твои люди и люди Клопа должны устроить беспорядки?
Колтунов опустил голову:
— Да. Как начнет говорить депутат Дуганский. Он должен обвинить власть в произошедшем, но так, не особо. Наши люди в это время поднимут шум. Станут кричать: «Губернатора в отставку! Его племянника в тюрьму!» У людей Клопа должны быть плакаты.
— И «коктейли Молотова».
— Про это не знал.
— У твоих оружие есть?
— Нет! Зачем? Потасовку можно устроить и без оружия. Потом проще отмазаться.
В это время гробы установили на помосты. Встал почетный караул. На трибуну начали подниматься местные чиновники.
Позвонил Чернов:
— Командир, мы готовы!
— Хорошо.
— Кстати, видел Игнатьева.
— Где?
— Он сейчас у третьего и четвертого гробов слева. С ним полицейский и медицинская сестра.
— Как он?
— Стоит, словно остолбенел, ничего не слышит, ничего не видит, только глядит на тела жены и дочери, желваки на скулах играют. Но ни слезинки.
— Ясно! Готовность полная!
— Принял.
Евсеев спросил:
— Вы говорили о капитане, у которого погибли жена и дочь?
— Да. Но это не относится к нашей работе.
Уланов взглянул на Колтунова:
— Доставай телефон, звони Клопу. Договаривайся о встрече. Скажи, что будешь с напарником.
— А если он будет против этого? Захочет встретиться один на один?
— Кто Клоп, а кто ты? Без тебя, твоих людей, местные ничего не добьются. Поэтому ты тут решаешь, одному идти или с охраной.
— Понял.
— И тон смени. Голос должен быть наглым, самоуверенным, показывающим, кто в хате хозяин.
— В какой хате?
— В этой!
— А… Шутка?
— Звони!
Бандит достал телефон, набрал номер:
— Клоп? Это Колун. Привет… Да нормально все… видишь? Где встретимся? У кафе? Это по улице, по которой повезут гробы? Понял. Подойду с помощником. Послушай, Клоп, мне решать, кого брать с собой, а кого нет. До встречи.
Он отключил телефон.
Уланов смотрел на него.
Колтунов, икнув отчего-то, сказал:
— Встреча в кафе. По улице…
— Я понял, где.
— Клоп был недоволен, что приду не один.
— Плевать. При нем могут быть люди?
— Хрен его знает. Не должны, ему, если что пойдет не так, надо валить, а свалить проще одному.
— Значит, делаем так…
Инструкция длилась полминуты. После чего Уланов кивнул Евсееву:
— Задача — нейтрализация банды Клопа. Задержание Дуганского. В дальнейшем готовность к быстрому переезду на «Подшипник». Я с Царевым буду в поселке, Гарин знает где.
— Думаете, верхушка банды будет там?
Раздался звонок от Котенко:
— Это Валентина. Я сделала, что должна была сделать. Сообщила Кубарину о прибытии людей из Москвы. Он велел приехать в «Подшипник» на известную вам хату. По ходу там все люди Вениамина.
— Ты езжай домой и там жди. На Клары Цеткин тебе делать нечего.
— Поняла.
Уланов слышал, как Котенко сказала кому-то, видимо водителю:
— Разворачивайся, едем на улицу Павлова.
Он крикнул Колтунову:
— В кафе! И смотри, Колун, взбрыкнешь, пристрелю!
— Я же согласился сотрудничать.
— Мое дело предупредить!
Они пошли в обход толпы на улицу Казанскую, которая вела до начала городского кладбища, к кафе «Огонек». У поворота Уланов вызвал на связь Демко:
— Костя, в тачку и быстро в объезд на Казанскую. Кафе «Огонек», вход с кухни. Я буду там.
— Принял.
Машины спецназовцев перегнали ко Дворцу культуры. Поэтому капитану не составило труда объехать площадь по переулкам и, пройдя перекрытую Казанскую улицу, с помощью удостоверения, въехать во двор кафе. Он выключил двигатель «Опеля», когда Уланов с Колтуновым вошли в кафе.
Там никого не было, кроме молодчика, пившего кофе за столиком у окна и курящего, несмотря на запрет, сигарету.
Они подошли. Клепин узнал Колтунова, спросил:
— А кто с тобой, Колун?
— Это человек босса.
Клепин затушил сигарету:
— Что ж ты сразу не сказал?
Уланов присел на стул, указал Колтунову на соседний.
Посмотрел на Клепина:
— Где сейчас твои люди?
— Как где? — удивился Клоп. — На площади. Ждут выступления Дуганского.
— Значит, так, у тебя две бутылки с огненным коктейлем?
— Да.
— Передай всем своим собраться непосредственно у трибуны.
— Но…
Уланов не дал говорить:
— Выполняй.
— У меня свой начальник.
— Хочешь позвонить Кубарину?
— Да!
Роман бросил взгляд на кухню, за дверью увидел Демко в боевой экипировке с «Винторезом».
— Звони, если успеешь.
— Что?
Уланов встал, выхватил пистолет, направил его в голову Клепина. Тут же появился Демко.
Роман приказал:
— Руки с телефоном на стол и никаких резких движений.
Клепин невольно посмотрел на Колтунова:
— Сдал, сука!
Демко спросил:
— Командир, может, прострелить этому уроду ногу? Ствол у меня бесшумный, а пасть вонючую заткнем.
— Не надо, капитан. Клоп сделает то, что надо. Ну?
Клепин включил телефон:
— Всем! Подойти непосредственно к трибуне. Там ждать команды, когда выйдет к микрофону депутат.
Он отключил телефон, взглянул на Уланова:
— Что еще?
— Сиди смирно. От этого во многом зависит, где ты проведешь ближайшие десять-двадцать лет.
Демко приставил ему к затылку глушитель бесшумной снайперской винтовки. Это был весомый аргумент, чтобы не дергаться.
Уланов вызвал Евсеева:
— Майор! Улан!
— Да.
— Что на митинге?
— Закончил выступать губернатор, начал мэр. А вообще обстановка тягостная.
— Банда Клопа получила приказ собраться непосредственно у трибуны. Подведи к отморозкам своих людей. Основное внимание вооруженным зажигательной смесью.
— Принял, передаю команду.
Вскоре Евсеев вышел на связь:
— Мои люди у трибуны, видели двенадцать молодчиков, проявляющих нервозность, у двоих сумки. Небольшие, как раз под бутылку с «коктейлем».
— Подожди!
Уланов спросил у Клепина:
— Сколько у тебя людей на площади?
— Двенадцать.
— Точно?
— Я что, идиот?
— Да кто тебя знает. Судя по тому, что повелся на это дело, — хуже идиота. Хотя тебе же обещали героин. Много героина. А это твои деньги.
— Не знаю ни о каком героине.
— Дуганский объяснит. Но учти, если ты меня обманул и на площади твоих людей больше, слово офицера, ты из кафе не выйдешь. Я лично расстреляю тебя. И буду делать это медленно и мучительно. Чтобы ты испытал то, что испытывали люди, горевшие в Доме отдыха «Заря».
— Я сказал правду!
— Ладно!
Уланов передал Евсееву:
— Майор! Работай!
В это время к микрофону подошел Дуганский. Он зачитывал пафосную речь, но слова застряли в горле, когда увидел, что дюжину молодых парней вдруг повалили на асфальт столько же человек с черными фиалками на одежде.
Он затравленно взглянул на губернатора:
— Что происходит, Леонид Денисович?
Глава региона тоже пожал плечами. Бандитов Клопа быстро завели за трибуну. А к микрофону вышел полковник Гарин:
— Извините, небольшое недоразумение. Господин Дуганский не может выступать, у него прихватило сердце, и сейчас ему окажут помощь. Никто не может равнодушно слушать то, о чем здесь говорят. От лица полиции, УВД…
Пока выступал Гарин, двое спецназовцев взяли под руки Дуганского:
— За трибуну, господин депутат.
— Но как вы смеете?
— Смеем. И для вас же будет лучше, если пойдете сами. Впрочем, если действительно болит сердце, то мы можем и вынести.
— Вы ответите за этот беспредел.
— Конечно, господин Дуганский.
Гарин отошел от микрофона. Мэр города объявил митинг закрытым. Заунывно заиграл оркестр. Губернатор спросил у начальника криминальной полиции:
— Что все это значит, полковник?
— То, что предотвращен масштабный террористический акт. Вам будет предоставлен полный отчет обо всем в самое ближайшее время.
— Ну, дела. И кто же?
— Извините, господин губернатор, мы продолжаем работу.
— Но людям ничего не угрожает?
— Теперь уже нет!
— Спасибо, полковник.
— Не за что, Леонид Денисович.
Гарин спустился с трибуны к машине, возле которой спецназ держал Дуганского.
— Господин Дуганский. Нам известно о вашей деятельности в террористической группировке Кубарина.
— Кому — вам? — прошипел Дуганский.
— Специальной группе Главного управления по борьбе с террористической угрозой Службы безопасности, УВД, УФСБ по области. Все, господин Дуганский. Мы имеем запись, как лично вы передавали Клопу, Клепину, бутылки с зажигательной смесью, и еще достаточно материала, чтобы обеспечить вам серьезный срок.
Подошел Уланов, передав бандитов под охрану Демко.
Он взглянул на Дуганского.
— И как только таких ублюдков земля носит. Боря, — обратился он к Гарину. — В кафе Клоп и главарь московских бандитов. Их держит Демко. Пошли туда своих людей забрать бандитов и отправить в УВД.
— Минуту.
Гарин передал распоряжение.
Похоронная процессия медленно двинулась к кладбищу.
Уланов спросил Дуганского:
— Кроме тебя, из руководства организации на площади еще кто-нибудь есть?
— Нет. Я должен был сообщить о беспорядках.
— Значит, все на улице Клары Цеткин?
— Кроме Дабиева и Шубина. Те у себя, ждут команды.
— Какой команды?
Депутат развел руки:
— Клянусь, не знаю.
Гарин сказал:
— За боевиками смотрят. Действительно, и Дабиев, и Шубин находятся на стоянках у своих домов. К себе вернулась Котенко.
— Ясно.
— Обеспечь, Боря, чтобы этот тип, — Уланов кивнул на Дуганского, — через десять минут позвонил Кубарину и сообщил, что все идет по плану. Единственно — акцию все же приходится переносить на кладбище, слишком много ментов на площади, спецназ и все такое.
— Понял, Рома. Дуганский позвонит, — он подтолкнул депутата, — не так ли, Виктор Алексеевич?
— Да, да, позвоню.
— Ну, а я, — сказал Уланов, — забираю своих, группу Царева — и на «Подшипник». Будем брать главаря банды. Дабиева и Шубина арестовать сейчас, не дать им возможности связаться с Кубариным.
— Подожди, Рома, захват руководителя банды и боевиков в квартире — дело непростое. Они могут оказать сопротивление.
— Подавим.
— А не проще их взять на улице?
Уланов посмотрел на Гарина:
— Хорошая мысль, Боря. Значит, через десять минут, а точнее, как сообщу, что мы у объекта, пусть Дуганский передаст сигнал тревоги Кубарину.
— Да, Ром. И будь там аккуратней.
— Прорвемся.
Две группы спецназа в «Пежо» на большой скорости въехали в район поселка «Подшипник». Как только они отъехали, к Гарину подошел полицейский.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Обращайся.
— Сержант Толмачев. Я находился при старшем лейтенанте Игнатьеве.
— И что?
— Он исчез.
— Как это исчез?
— Здесь был у гробов, пошел за ними, мы с медсестрой следом. Он в толпу и — пропал.
— Может, не выдержали нервы? Зашел во двор, не хотел при людях плакать?
— В принципе возможно. До начала движения он находился в каком-то ступоре.
— Возвращайся и найди офицера. Уверен, он где-то рядом, если уже не в колонне.
— Есть, товарищ полковник.
Гарин вызвал начальника УВД и передал информацию по Игнатьеву Уланову.
Главари банды ждали сообщения Дуганского. И он вышел на связь. Но от того, что он сказал, Кубарин побледнел:
— Что? Как это всех взяли? Как это могло произойти?
— Не знаю, я ухожу, вам тоже надо уходить. Они знают о квартире в поселке.
— Твою мать, а про нее-то откуда?
— Все, Вениамин, я вне игры.
Связь прекратилась.
Кубарин приказал:
— К окнам все, осмотреть подходы, Бондарь к двери, посмотри через «глазок», что в подъезде, послушай.
— А что случилось, Вениамин Аркадьевич? — неожиданно спросил Торбин.
— Акция сорвалась. Менты нас переиграли.
— Как?
— Как в карты.
Он вызвал на связь Дабиева и Шубина.
Те ответили уже арестованные и контролируемые полицейскими. Главарь банды приказал выехать в район вокзала «Переслав‐2».
Затем крикнул:
— Ну, что на улице?
— Никого.
— В подъезде?
— Никого не видно, никого не слышно.
— Уходим все, но не на стоянку, по поселку, ловить частников, предлагать любые деньги и валить из города. Пошли!
Бандиты, уверенные, что их квартиру и дом не успели блокировать, толпой вывалились на улицу. И вот тут-то они услышали голос Уланова:
— Стоять! Все на землю! Счет «три» и огонь на поражение!
Бандиты увидели спецназовцев, стоявших вокруг подъезда:
— Не дергаться, стреляем!
Дальнейшее было делом техники. Боевиков скрутили, надели наручники. И только на телефоне Кубарина светился номер.
— Чей? — спросил Царев, обшаривавший бандитов.
— Не твое дело.
Царев нажал клавишу вызова. В ответ тут же:
— Тополев, что у тебя, Веня?
Майор отключил телефон.
Уланов спросил:
— С кем говорил Кубарин?
— Не говорил, только набрал номер. С Тополевым.
— А ты сбросил вызов. Черт. Главарь всей банды поймет, что акция провалилась, и у него будет возможность скрыться.
Царев проговорил:
— Виноват!
Но Уланов уже набирал номер полковника Смолинского.
После доклада на него вышел Гарин:
— Как у тебя, Рома?
— Все нормально, здесь, в Переславе, а вот с Тополевым, похоже, лоханулись. Но ладно, им сейчас наши в Москве занимаются.
— Ты знаешь, Рома, Игнатьев пропал.
— Как это пропал?
— Мне где-то часа полтора назад доложили, что он исчез, я не передал тебе информацию, потому что завертелся. Приказал сопровождавшему старшего лейтенанта сержанту найти его. Он не нашел. Исчез Игнатьев.
— Этого нам еще не хватало. Он что, и на кладбище не был?
— По докладу сержанта, нет.
— Черт. Он рванул в Москву.
— Но зачем?
Но Уланов уже вызывал Смолинского.
