Как ранние, так и недавние исследования говорят, что эти обезьяны водились на крайнем юге Китая, но они также существовали в эпоху среднего плейстоцена – от 500 до 600 тысяч лет назад. Тем не менее кроме костей гигантских обезьян были найдены следы других костных окаменелостей, использовавшихся в древнекитайских традиционных лекарственных препаратах.

«Следуя известным нам данным, мы можем лишь сказать, что гигантопитеки имели крупные, массивные кости и мощный торс, однако конечности были ненамного длиннее и сильнее, чем у человека, – говорит By Рукань, палеоантрополог из Академии наук. – Гигантопитек был такого же роста или чуть выше современного человека». Это описание поразительно совпадает с данными тех, кто видел китайского дикого человека.

Многовековая загадка дикого человека Китая до сих пор не решена. Не хватает данных для того, чтобы доказать существование подобного создания, не говоря уже о том, чтобы выяснить его происхождение.

Их называют «тхак-тхе» – «лесные люди». И, как говорят, обитают они на склонах хребта Чыонгшон в Среднем и Нижнем Лаосе. Видели их и во Вьетнаме.

Мне неоднократно приходилось во время пребывания в разных районах Индокитая слышать о них от самых разных людей – ученых, крестьян, охотников. Вот лишь некоторые из этих сообщений.

«В лесных и высокогорных местностях Тай-Нгуена, судя по рассказам тамошних жителей, есть человекоподобные животные, которых называют „ань-нак-тань“ или „зохать“… В 1944-м в горах района Тай-Нгуен на территории общины Едорон уезда Мадорат один юноша убил из арбалета стрелой „ань-нак-таня“, когда тот спускался к ручью за крабами и водорослями. Будучи смертельно раненным, „ань-нак-тань“ все же пытался скрыться в находящейся поблизости пещере. Когда нашли его труп, оказалось, что это существо женского пола, сильно обволошенное, небольшого роста…»

«Мой проводник рассказывал, что однажды в 1949 году увидел в горах Нгуена группу человекообразных существ. Одно такое существо мужского пола удалось поймать. Тело этого существа покрывали густые черные волосы; он издавал щебечущие звуки, не напоминающие человеческую речь, ел только сырое мясо, речных крабов и листья пальм, очень боялся людей: Его решили отпустить, но он неожиданно умер».

"На юге, в районе Саравана, где я часто бываю, местные жители говорят, что в джунглях можно натолкнуться на «лесных людей», «тхак-тхе». Я не вижу в этих сообщениях ничего невероятного, ибо в отдаленных районах нашей страны есть немало племен, живущих в полной изоляции от внешнего мира в условиях первобытного общества. Что же касается «тхак-тхе», то они, насколько мне известно, не могут говорить и перекликаются между собой нечленораздельными звуками. Тело у них покрыто волосами. Рост невелик: примерно как у десяти-двенадцатилетнего подростка. Они любят лакомиться речными крабами. Людей старательно избегают. Бродят очень небольшими группами, и вообще численность их, судя по всему, крайне мала…

Судя по рассказам очевидцев, район обитания «тхак-тхе» охватывает горную местность к югу от плато Боловен".

…Чоунламан Утама, лаосский крестьянин:

«Эти существа встречаются изредка в джунглях южнее плато Боловен. Членораздельной речи у них нет. Переговариваются криками. Тело покрыто шерстью. Роста маленького. Чаще всего их видят около водоемов и ручьев».

Часть этих сведений была опубликована в лаосской печати, некоторые рассказы я слышал сам. И, не сговариваясь, очевидцы рисуют один и тот же словесный портрет «лесных людей». Так кто они, эти «тхак-тхе»? Люди, не перешагнувшие порога древнего палеолита, или человекообразные прямо ходящие обезьяны неизвестного еще науке вида? Ответа на эти вопросы пока нет.

Рано вечером 19 августа 1970 года миссис Луиза Бакстер из Скамании, штат Вашингтон, проезжала мимо автостоянки в Бикон-Роке, когда у ее автомобиля спустила шина. Миссис Бакстер поменяла колесо и вдруг, совершенно неожиданно, ощутила, что за ней кто-то наблюдает. Чувства ее не подвели, хотя и наблюдатель оказался совсем не таким, какого она ожидала увидеть. Поглядев на участок леса, тянущийся от обочины, она с ужасом обнаружила крупную морду какого-то коричневого, как кокос, грязного существа с огромными прямоугольными белыми зубами и большими, как у обезьян, ноздрями. Как того и следовало ожидать, женщина закричала, прыгнула в свою машину и в панике нажала на газ. Посмотрев в зеркало заднего обзора, она разглядела, что существо выбралось на дорогу и застыло, выпрямившись в полный рост, который, по ее словам, был никак не меньше 10 футов. «Оно было просто огромно, – вспоминала она позднее. – Такой гигант, похожий на обезьяну. Определенно большеног».

Хотя описание и принадлежало испуганной женщине, но все же встреча, рассказанная миссис Бакстер, не была чем-то совершенно необычным для обитателей штата. Ведь и в нынешнем веке, и раньше приходило множество сообщений о существе, которое, кажется, является самым неуловимым из всех приматов Земли, так называемом большеноге, или саскваче, зверечеловеке, который, как считают криптозоологи, обитает в густых лесах северо-западного побережья Тихого океана. Огромные волосатые существа, много выше людей и весящие больше 400 фунтов, вероятно, как и «снежный человек» Гималаев, являются живыми реликтами доисторических времен. Правоверные антропологи стараются не замечать сообщений о них, считая их порождением городского фольклора, но регулярные появления их в наше время в разных местах, по крайней мере, дюжины штатов Америки и Канады все же внушают уверенность в том, что подобные реликтовые создания действительно могли выжить в глухих, отдаленных от цивилизации лесах.

Убедительными свидетельствами стали многочисленные следы ног, которые не раз фотографировали и отпечатывали в гипсе. Хотя некоторые из следов большенога представляют собой явные подделки, но все же нельзя объяснить одной только тягой к сенсациям такое количество отпечатков. Например, не так давно была обнаружена цепочка из более 3 тысяч следов, протянувшаяся на несколько миль, и в довольно безлюдном месте. Трудно поверить, что кому-то захотелось взять на себя тяжкий труд фальсифицировать столь длинную трассу.

В последние два десятилетия следы сасквача стали объектом тщательного изучения в нескольких американских университетах и канадских лабораториях. Было выяснено, что типичные следы взрослых особей составляют 16 дюймов в длину и 7 в ширину и обнаруживают явное отсутствие изгиба стопы. Вместе с тем ясно различимые две фаланги на всех пальцах указывают на своеобразное приспособление, выработанное в процессе эволюции, для перенесения значительного веса. И соответственно глубина отпечатков позволяет смоделировать двуногое животное с массой свыше 300 фунтов, а иногда и много больше. Отсутствие отметин, которые указывали бы на наличие когтей, исключает возможность того, что отпечатки большеногов на самом деле принадлежат медведям, в то время как иные детали анатомии (такие, как данные о кожных наростах по краю стопы, потовых порах и потертостях) было бы совершенно невозможно воспроизвести искусственно, что уменьшает и вероятность фальсификации.

Многие годы встречи с большеногами, подобные описанной миссис Бакстер, воспринимались большинством американских зоологов недоверчиво, несмотря на подкрепляющие свидетельства в виде следов. Но их скептицизм несколько пошатнулся в 1967 году, когда охотник по имени Роджер Паттерсон заснял короткий, но впечатляющий фильм, где видна взрослая представительница большеногов, идущая легким шагом по высохшему руслу Блафф-Крика, что в Северной Калифорнии. Древесные стволы на земле, заметные на заднем плане, позволяют довольно точно установить рост существа и его физические размеры. Внимательный анализ пленки, произведенный экспертами на биологических факультетах университетов Лондона, НьюЙорка и Москвы, позволяет заключить, что заснятое существо было ростом примерно в 6 футов 5 дюймов, с шириной бедер и плеч явно большей, чем у любого человека, и шириной шага в целый метр. Хотя нет ничего невозможного в том, что на пленке снят рослый, массивный мужчина, обряженный в обезьянью шкуру с различными искусственными подкладками, специалисты склонны считать, что любому мошеннику было бы чрезвычайно трудно добиться такой непринужденной походки, жестикуляции и прочих телодвижений. По мнению трех виднейших русских ученых, исследовавших фильм в Москве, в походке существа запечатлены «естественные движения без каких-либо признаков неловкости, которые неизбежно читались бы при имитации». Отчетливо заметные черты – плоское лицо, покатый лоб и выступающие надбровные дуги, явное отсутствие шеи и чуть согнутые при ходьбе ноги – дают право считать, что самый ближайший родственник американского сасквача – питекантропус эректус, обезьяноподобное существо, которое, как думают, вымерло около миллиона лет назад.

Что бы там ни разгуливало по Блафф-Крику в фильме, ясно, что это никак не медведь. Это важный аргумент в пользу гипотезы о большеного, ибо заметно ослабляет самое распространенное возражение скептиков, говорящих, что сасквач на самом деле всего лишь обычный гризли. Подобное утверждение, по сути, является прямым оскорблением для свидетелей, намекая на их тупость и крайнюю ненаблюдательность.

Чем ближе к своему завершению XX век, тем больше свидетельств тех, кто верит в существование дикого человека в лесах Америки, – они приходят все в большем числе из таких удаленных друг от друга штатов, как Флорида, Теннесси, Мичиган, Алабама, Северная Каролина, Айова, Вашингтон, и с огромных просторов северо-запада, где легенды о саскваче были распространены еще у индейцев. И тем не менее, как резонно указывают сомневающиеся, пока не найдено ни костей, ни кожи, ни тел этих животных, прямых доказательств их существования нет.

Мои поиски большенога на Аляске начались в октябре 1975 года. Я до сих пор не нашел его, но поиски этого таинственного примата не прекращаются. На Аляске это таинственное создание обычно называют Бушменом, то есть человеком из буша, кустарниковым обитателем.

Стремление найти большенога выгнало меня из моего временного обиталища в Анкоридже; я обследовал Внутреннюю, Южно-Центральную и Юго-Западную Аляску – в поисках мне помогала некоммерческая общественная организация, базирующаяся в Майами, – Американский антропологический исследовательский фонд. Насколько мне известно, до того наиболее научно обоснованных попыток установить контакт с большеногом на Аляске не предпринималось.

Но зачем же его искать? Давайте вернемся на два миллиона лет назад. По африканской саванне в поисках пищи бродит странное создание. Это создание выглядит как обезьяна, но также напоминает и человека. Оно ходит на двух задних лапах, однако лоб его низок и скошен, а челюсть выдается вперед.

Оно этого не сознает, но это создание представляет собой гигантский шаг вперед в эволюции. Может быть, это и есть то самое «недостающее звено» между обезьяной и человеком? Сегодня этого создания, которое отважилось приподнять себя над другими животными, больше не существует. А может, все же еще существует? И это ли творение природы превратилось в нас с вами?

Поиски на Аляске были совершенно естественным продолжением розысков на северо-западном побережье Тихого океана – там, в горах, вот уже более века живут странные легенды. Многие люди говорили, что собственными глазами видели огромные, похожие на обезьян существа, а также их следы – уникальные, превосходящие по размерам все остальные; некоторые измеряли эти следы, длина их доходила до 16 дюймов; следы эти встречались в горных районах северо-западного побережья Тихого океана.

Жители Аляски с большой охотой помогали мне в моих поисках – даже те, кто относился к затее достаточно скептически. Вся информация, которой я пока располагаю, поступила ко мне из писем, а также из бесед. Беседы эти я вел прежде всего для того, чтобы доказать окружающим, что мною движет серьезный научный интерес, а отнюдь не погоня за сенсациями.

Некоторые жители Аляски – особенно местные жители: не очень охотно обсуждают свои встречи с этим странным существом – они боятся, что над ними будут смеяться или назовут их сумасшедшими.

Алеуты, живущие на островах Кадьяк и Афогнак, из поколения в поколение рассказывают легенды о таинственном, похожем на человека, животном. Они называют это существо «0улак'х». Я получил наиболее интересные свидетельства очевидцев именно на этих островах и планирую провести здесь более углубленные исследования.

Четыре рыбака с Кадьяка вышли на рыбную ловлю к заливу Казакова (Опасности) в 1974 году. В залив впадают две реки. И, охотясь на лосося, они увидели, как с одного берега реки прыгнул в воду некто и устремился к другому берегу. Один из рыбаков подумал, что это лось, и схватился за ружье. Но товарищ остановил его.

Они ясно разглядели верхнюю часть туловища пловца. Они видели, как он плывет, как взмахивает руками – руки были очень длинными, до 4 футов длиной, как описывают рыбаки. Они видели, как с длинных волос, которыми поросли руки, капает вода.

Фермер с острова Кадьяк сообщал о том, что он находил останки домашнего скота, причем по этим останкам можно было определить, что в смерти скота не повинны ни медведи, ни какие-либо еще животные.

С большеногом также ассоциируются внушающие суеверный страх вопли и забивающий все остальное запах – я нашел и эти признаки в моих исследованиях на Аляске.

Семья фермеров-рыболовов, живущая возле Клэм-Галч, сообщала, что в течение июля 1971 года слышала леденящие кровь нечеловеческие вопли. Неподалеку были найдены огромные следы, напоминающие медвежьи, но отпечатков медвежьих когтей не было.

Совсем недавно группа туристов из Анкориджа, обосновавшихся к югу от города на склоне горы возле ручья Макхью, слышала ночью шумы и шорохи, которые, как они уверяют, не могут быть вызваны медведем или лосем.

Одно из наиболее интересных из пока доступных мне свидетельских показаний принадлежат жителю Анкориджа, у которого есть небольшой домик возле Питерсвилла к западу от Талкеетны. Он с несколькими товарищами ехал верхом у подножия гор на юге национального парка «Маунт Маккинли». Дело было в конце лета. В бинокль они увидели три странных существа.

Группа всадников смогла преследовать существа, которые напоминали большенога, – столь выразительным был запах и столь четкими были следы, похожие на человечьи, но с сильно выгнутым сводом стопы. Когда всадники расположились на ночлег, они слышали ужасные крики в ночи.

Этот человек также сообщил, что он нашел, видимо, и место ночевки существ. У него не сохранились остатки волос, которые он обнаружил на этом месте, он описывает их похожими на щетину, но толще, чем волос медведя. Человек этот также говорит, что видел, как существа поедали ягоды. Он говорит, что они напоминали сделанный для меня рисунок большенога, но казались ниже ростом и более прямоходящими.

Мои попытки установить контакт с большеногом будут продолжаться.

Десятки писем, поступающие в редакции журналов и газет после публикаций материалов недавних экспедиций и походов, все полнее раскрывают образ неведомого существа.

«В самом начале 30-х годов мой дед одним из первых вступил в колхоз и работал на пасеке. В то время на Рязанщине были большие массивы лесов, перерезанные болотами и оврагами. Как-то раз пришел он с пасеки очень расстроенный и что-то стал рассказывать бабушке. Я просила ее объяснить мне, что же произошло. Она все отнекивалась. В конце недели дед опять вернулся не в себе. Что-то сказал бабушке, и та пообещала навестить пасеку. Я с трудом уговорила ее, чтобы она взяла и меня. Солнце садилось за лес, когда перед нами возникла знакомая картина: ульи, избушка, костер. Когда сварилась похлебка, дедушка положил в угли картошку. Мы вошли в избушку. Было темно. Огня не зажигали. Дед твердил одно и то же: „Сейчас придет, вот увидишь!“ Они с бабушкой прильнули к маленькому окошку, а меня заставили играть с Полканом на полу. В какой-то момент тот вдруг вскочил на ноги, шерсть на загривке поднялась, и он тихо, с жалобным надрывом,, завыл. Стало жутко. Дед зашептал: „Смотри под орешник внимательнее. Вон-вон, справа!“

Я не утерпела, протиснулась к окошку и стала вглядываться туда, куда он указал. И хоть было темно, но я рассмотрела ч.еловека огромного роста, широкого в плечах, который в этот момент вышел на поляну. Ступал он медленно и тяжело. Мы замерли. Потом я заплакала. Дедушка меня погладил по голове: «Не бойся, он сюда не пойдет». Зубы стучали у меня от страха, но я все равно смотрела, куда он идет. А он направился прямо к костру, опустился на четвереньки и стал разгребать угли. Угли вспыхивали, освещая на короткие мгновения фигуру незнакомца. Особенно запомнились мне руки и лицо, покрытые шерстью, как и все тело. Он выхватывал из костра картошку и отбрасывал ее в сторону. Затем подхватил несколько, подбросил на одной руке, перекинул в другую и, прижав их к животу, зашагал в ту сторону, откуда пришел.

Когда страх исчез, дед нам рассказал, что это «хозяин» леса, и, когда ему голодно в лесу, он приходит к пасеке и стоит в орешнике. А когда дед уходит, начинает выбирать из костра картошку. Вот и приходится, дескать, оставлять ему порцию. В один из приездов к деду я уснула однажды на коленях у бабушки, а проснулась от их тихой беседы. Дед: «Лошадь на днях ушла. Была с колокольчиком, а все же никак не найду. Возникла мысль: а не в овраг ли она упала? Спустился туда, держась за кусты. Услышал не то стон, не то плач. Думаю, лошадь сломала ногу. Раздвигаю тихонько кусты: пресвятая богородица! Что я вижу! Вроде логова под корнями деревьев, травы натаскано много, на ней лежит „хозяйка“. Живот огромный. Видно, рожает. А „сам“ сидит перед ней на корточках, руки на коленях. Подпирает голову руками и мычит. И только потому они не услышали меня. Надо же – все как у людей, и муки тоже»».

В том же году мне лично пришлось встретиться с «хозяином» и увидеть его лицо, но обстоятельства будут понятны не всем.

«Это произошло в 1982 году в кишлаке Фарух недалеко от таджикской реки Вахш. Хозяин, в доме которого мы остановились, не только видел гули (местное название реликта), но и имел с ним схватку, закончившуюся серьезной травмой ноги рассказчика. До той поры мне не доводилось слышать такого убедительного и темпераментного рассказа о встрече с гоминоидом. Но я о другом.

Нас было восемь человек, в том числе моя жена. Фарух был исходной точкой нашего маршрута, а путь пролегал через перевал в долину заброшенных кишлаков. Та долина казалась нам идеальной для обитания гули. Посудите сами: запущенные сады абрикосов, алычи и грецкого ореха, пещеры и отсутствие людей. У нас была надежда.

А пока мы принимали угощение гостеприимного хозяина, готовились ко сну, расположившись в одной большой комнате. Причем жена моя спала у стены, затем дальше от нее я и все остальные товарищи. Я бы не уделял внимания тому положению, в котором мы приняли сон, но той ночью меня посетил ужас, равного которому я до сих пор не испытывал. Пробудившись неожиданно ночью, я смог лишь открыть глаза, остальные движения были невозможны. Это был паралич страха, но движения век скованы не были. Страх нарастал волнами, достигая апогея, когда сердце замирало, а затем выдавало толчок на грани своих возможностей. Пространство затемненной комнаты, в которое был обращен мой взгляд, было искривлено. Позже я понял, что это были галлюцинации. Окна почему-то поменялись местами, а за одним из них мерещился кто-то огромный. За первой волной ужаса накатилась вторая и начиналась третья. Я понял, что сердце может не выдержать, собрал все силы, сконцентрировался и, сделав незначительное движение, вышел из оцепенения. Затем, приподнявшись, что-то крикнул. Все мгновенно прошло. Ужаса как не бывало. Комната приняла свои обычные очертания. Я откинулся и сразу уснул.

Утром у меня и мысли не было рассказать кому-то о пережитом.

И еще некоторые детали той ночи: была непогода с ветром и дождем, собаки лаяли неистово, а утром хозяин сказал, что в кишлак приходили волки. Я же уверен, что приходил Он. Наша группа благополучно выполнила свою программу, хотя ни гоминоида, ни его следов мы не нашли и недели через две возвратились в Душанбе. Про свои страхи я так никому и не рассказывал и начинал уже подумывать, что причина субъективная – съел что-то не то или погода там… Но вот однажды в ожидании денежного перевода мы с женой гуляли возле почтамта, и у нас пошел такой разговор:

– Саша, я все боялась тебе почему-то рассказывать, но со мной в Фарухе творились странные вещи. Я насторожился, но прикинулся непонимающим: – А что такое, Нина?

– Мне ночью стало очень страшно. Ощущение такое, будто в груди что-то растет, растет… Потом я теряла сознание на какое-то мгновение, приходила в себя, и все начиналось сначала. – Сколько раз?

– Два раза. На третий ты приподнялся, что-то крикнул, и я сразу уснула.

Я еще осторожно порасспрашивал у жены детали ее переживаний, затем поведал свои и с тех пор внимательно отношусь к тому, что не взвесишь и не измеришь линейкой.

Второй контакт подобного рода произошел со мной в 1985 году. Тогда мы небольшой группой в пять человек обследовали ущелья в районе реки Сиамы на ПамироДлае. Работали под началом Игоря Бурцева. Дело близилось к концу. Игорь Дмитриевич уезжал в Москву, а у нас, остававшихся, еще было время сходить в верховья одного из притоков на высоте около 4 тысяч метров.

Мы поднялись туда уже в сумерках, и полная луна помогла нам разбить бивуак на голых камнях. В памяти остался какой-то дикий восторг, который сопровождал меня на пути наверх. Я словно черпал силы от скал и ледников, от звезд, луны и прохладного ветра…

Холодная ночь прошла без происшествий. День на плато пробежал кое-как, вся группа ушла в базовый лагерь, а я остался для проведения одинокой ночевки. Ночь заявила о себе таким холодом, что я, ерзая на камнях в худом спальнике, начал ругать себя за то, что не ушел со всеми. Сон был неважный. Холод будил, заставляя менять положение, и вот в какой-то момент я пробудился, а пошевелиться не мог. Паралич. Чувство такое, будто находишься в коконе. Страх, конечно, был, и сердце молотило на пределе. Трудно сказать, сколько это продолжалось, но вот я услышал совсем рядом характерный тихий звук от гравия, когда на него наступают, и… меня постепенно отпустило. Я (и да простят меня отважные сердца) еще глубже залез в мешок, а вылез уже утром с сильнейшей аритмией и побрел вниз. Такова правда.

А совсем недавно я снова влился в коллектив единомышленников. Где был базовый лагерь и район основных поисков, я умолчу. Опыт реки Сиамы, подвергшейся нашествию недавно, заставляет быть осторожным с координатами. Скажу лишь, что было это снова на Памиро-Алае.

Итак, после знакомства Миша Вертунов, изыскатель из Ижевска, предлагает мне провести ночевку в весьма труднодоступном месте. Я сразу соглашаюсь. И вот мы под вечер покинули лагерь и начали подъем. Крутой тягун сменился скальным траверсом, где я пару раз, зависая над бездной, пожалел, что отправились без снаряжения. В сумерках Миша привел меня в довольно мрачное ущелье. Едва успели мы зайти туда, как откуда-то сверху раздался сильный треск, вызванный несомненно каким-то крупным животным. Миша не поленился пойти на разведку, затратив полчаса «светлого» времени. Безрезультатно. Мы расстались, не зная, кто за кого волнуется больше. Его тревоги касались моей ночевки, я же представлял, каково ему будет в темноте ползти по скалам вниз.

Устроившись поудобнее, я лежал и смотрел на звезды. На этот раз спальник был теплее. Рядом со мной из кустов доносилось потрескивание сучьев, и так продолжалось почти всю ночь. Никаких эмоций это не вызвало. Очевидно – дикобраз.

…Этот контакт был почти без страха. Просто кто-то быстро-быстро стал надувать у меня в груди теплый шарик. Он рос, наполняя все тело легким электричеством. Но, видно, не все струны оборвались во мне. Мое опасение потерять над собой контроль перебороло эту теплую волну. Лежу, молотится сердце. Почти в это время мне на коврик падает маленький скатанный камушек, брошенный так, чтобы упасть в изголовье между спальником и ковриком. Ему я почти не удивился. Было около трех часов ночи 13 сентября 1988 года».

«Уважаемая редакция!

Множество публикаций о «снежном человеке» подтолкнуло меня написать о моей встрече… у нас, в Москве…

А дело было так. Я художник книги, и мне еще в 1957 году в журнале «Юный натуралист» (№ 9) довелось иллюстрировать рассказ И. Акимушкина «Таинственные следы в Гималаях». Особенностью моей работы как художника-документалиста является особая тщательность поиска изобразительного материала и ответственность при изображении. Тогда я нашел только фото следов гоминоида – их я и нарисовал. Запомнил, что они не очень похожи на человеческие… В это время, к сожалению, мало кто верил в «снежного человека» как в реальность. Я все же начал собирать попадавшиеся мне материалы и публикации по этой теме в отдельную папку.

В 1962 году в издательстве «Детгиз» мне предложили иллюстрировать повесть карельского писателя-археолога А. М. Линевского «Листы каменной книги», написанной писателем на материале петроглифов, открытых им самим в Карелии около Белого моря на реке Выг. Это – известные теперь «бесовы следки». Повесть Линевский строил на догадках о причине возникновения этих наскальных изображений. Ранее он написал две научные книги об истории своей находки. В них он спорил с членом-корреспондентом Академии наук В. И. Равдоникасом об оценке расшифровки некоторых рисунков. Ученые сошлись на том, что эти камни имели ритуальное назначение.

Подробно изучая приведенные в книгах Линевского кальки, снятые им непосредственно с камней у водопада Шейрукша, я обратил внимание на особенность классификации изображений. Есть камни, где изображены люди, и обязательно в действии: с оружием, с луками, палками, в лодке, на лыжах. Люди изображены остро, выразительно, гротесково, но схематично, как знаки. Изображается охота на кита, плавание на лодках и охота на моржей, лов оленей, ходьба на лыжах. Особой композиции нет – это каменная записная книжка-памятка. И создавались изображения во времени, как фиксация событий, иногда перекрывая предыдущие, а не как декоративное оформление камней. Но есть камень-монолит, где изображены только одни животные, людей на нем нет. Линевский считал, что это мишень – цель, в которую, вернее, в изображенных на ней зверей, «охотились» для сопутствования удачи в настоящей охоте на зверя. Подобное встречается и теперь у некоторых африканских охотничьих племен. Это подтверждают щербины на камне от ударов дротика. На этом камне звери изображены особенно тщательно, индивидуально, портретно – почти по-японски… Живо изображены лебеди, их лапы с чуть приподнятыми пальцами, сережки у морд лосей. Киты изображены сверху. Вообще видно, что художник искал наиболее выразительный ракурс, а не просто создавал эмоциональный образ зверя.

Вот на этом-то зверином камне я и встретился со «снежным человеком» и его следами, изученными мною уже в 1957 году.

Удивительно, что древний художник поместил его на звериный камень. Это тот самый «бес» и его следы, которые побудили к наречению всей группы камней «бесовыми следками». Видно, многих приковало изображение «почти человеческих следов», но никто не ассоциировал их со «снежным человеком».

«Существо» помещено не в центре камня, как хозяин, а резко сдвинуто почти к краю камня, дано в профиль – как наиболее рассказывающее о себе и запоминающееся. Это человекообразное существо с огромными стопами идет и оставляет за собой реальные следы в размер стопы с правильным чередованием ног. Явно, что древний художник видел и существо и его след, был ошеломлен его размером, поражен длиной шага и со всей тщательностью скопировал его на камень. Другого случая изображения следов на петроглифах не припомню. Следы тянутся слева направо через весь камень, в некоторых местах даже перекрывая более ранние изображения. След приводит к изображению существа с огромной ступней. Рисунок пальцев ступни, их группировка точно повторяют их отпечаток на следе.

Рассматривая след, убеждаешься, что он лишь отдаленно похож на человеческий: стопа шире, без свода, пальцы расположены не под углом, как у человека, а поставлены почти перпендикулярно к оси стопы. Все пальцы, кроме большого, согнуты и вдавлены в почву. Это видно по большому пальцу на следе – он выступает дальше других вперед. У человека второй палец выдается вперед дальше, чем большой. Само существование следа свидетельствует о реальности того, кто его оставил. Существо – «бес» – наделено индивидуальной, портретной характеристикой. Ничего символичного, мистичного в его профильном изображении нет. Особенно если сравнивать его с изображением «беса» на «Весовом носу» на Онеге. (Хотя я убежден, что оба изображают «снежного человека».) Но на Онеге «бес» огромен – 2,5 метра по высоте. Он дан в центре, фасово, господствующим над остальными зверями, гипнотизирующе для смотрящего. «Бес» же на водопаде Шейрукша находится не в центре, а в дальнем, невидимом с Вычи углу камня, 70 сантиметров по высоте. Он не господствует, а масштабно связан с окружающими его изображениями зверей.

Интересна и реакция местных жителей на это изображение. В названии «бесовы следки» акцент дан явно на следы, как более таинственно впечатляющие, чем сам образ «беса». Очень может быть, что и древний художник чаще встречал следы, чем само существо, и это послужило поводом дать изображение следов. Внушителен шаг на камне – 120 сантиметров, длина стопы 30-35 сантиметров (а ведь подобное находят и при современных экспедициях). У изображенного существа кисть руки развернута и все пальцы раскрыты, развернута и внушительная стопа, словно в анатомическом атласе. Я сличил наложением след, изображенный на камне, со следом на фото, снятым в экспедиции, – они совпали.

Профильная характеристика «беса» явно не случайна – выбрано такое положение, которое наиболее ясно запечатлелось бы, – опять говорит о реальности существа. И это поражает, ведь это создал и продумал первобытный человек. Как изображена кисть руки – с очень длинным большим пальцем, четко выбита на камне фаланга пальца, как дана ступня… при более слабой и короткой, чем у человека нормального, ноге. Округлое, яйцевидной формы туловище с горбом. (Люди на петроглифе не имеют горбов – спины у всех прямые.) Существо мужского пола, а бороды нет. У мужчин на изображении у всех бороды. На голове вроде рога – либо ухо, либо волосяной хохол (чуб, шиньон неандертальца – так называемый саггитальный гребень), принятый местными за рог, – отсюда «бес».

Выразительно изображена и мужская половая характеристика, что также свидетельствует о реальности виденного существа. В отличие от людей «существо» в руках ничего не держит. Оно не охотится и даже не смотрит по-хозяйски на нарисованных зверей, а как бы застенчиво спешит уйти, скрыться. Образ дан как зверь, вне действия.

В № 10 журнала «Вокруг света» за 1969 год была помещена моя статья «Хозяин Бесова камня». Правда, все мои ссылки, что изображен древним художником «снежный человек», были вычеркнуты. А был поставлен вопрос: «Кто он, одиноко застывший на камне у водопада Шейрукша?»

Я же был уверен в том, что мой глаз художника не ошибся. Что это тот самый «снежный человек», йети, алмаст, калибан из шекспировской «Бури», химеры с собора Парижской богоматери, а главное – характеристики, совпадающие с теми, о которых свидетельствуют ныне повстречавшиеся с существом люди; совпадающие и с кинопленкой (бег на согнутых пальчиках, как бежит гоминоид на американской пленке), правда, на камне самец, а не самка. Вот так состоялась моя встреча со «снежным человеком» в Библиотеке имени В. И. Ленина в Москве. Недавно получены интересные подробности. По телевидению рассказали, что «снежный человек» стучит в окно охотничьей избушки, предупреждая, что он пришел. Приведено свидетельство очевидцев, что гоминоид откликается на свист свистом, и не просто, а свистит в правильной последовательности отклика. Не флейта ли пана это? И еще меня интересует, бросали ли древние охотники оружие в изображение гоминоида на петроглифе. Есть ли сколы около его изображения? Не гипнотизировал ли он охотников? Или они его?

Пишу письмо вот для чего: журнал «Вокруг света» предостерегает ретивых любопытных, чтобы они не повредили делу обнаружения и сохранения гоминоидов. Так вот, я просил бы помочь сохранить и моего найденного снежного человека. Ведь экскурсии из Петрозаводска на Выг к петроглифам нередки. Охрой подкрашивают рисунки на камнях – не повредили бы. Мне кажется, о чем я написал – удивительно и очень интересно и высоко характеризует профессиональность художника, даже если он и первобытный.

Профессор Борис Федорович Поршнев считал, что я прав, и даже просил меня сделать доклад в Дарвиновском музее. С уважением,

Петр Павлович Павлинов, Москва».

Мы дружили с Майей Генриховной Быковой лет восемь. Обменивались свежими материалами, постоянно информировали друг друга о всех мало-мальски важных событиях в области изучения неведомого. Майя Быкова была непростым человеком и многим наступала на мозоли. Она писала острые, полемические статьи и очерки еще в те времена, когда от одних ее разговоров редакторы газет и журналов приходили в ужас. По-хорошему, о ней надо написать отдельную книгу, но пока мы познакомимся с одним лишь сезоном поиска «снежного человека», предпринятого Майей Генриховной.

(М. Г. Быкова скончалась зимой 1996 года в далекой Америке, где пыталась вылечить застарелые недуги и снова отправиться на встречу со «снежным человеком»…)

(«Снежный человек» в 1989 году)

…Сейчас, осенью 1990 года, я еще живу около саамского озера. Уже весной, разрабатывая план на сезон, поставила перед своей группой задачу: получить в Заполярье фотоизображение существа, которое мы ищем. Хотя даже зарубежные исследователи, снаряженные куда лучше нашего, до сих пор таких фотографий не имеют. Случайные кадры В. Паттерсона, снятые в присутствии Р. Гимлина в 1967 году и признанные рядом ученых документальными, к сожалению, нечетки. Все мечтают о лучшем – эта кинопленка не стала событием. Впрочем, не станет решающим доказательством и самый четкий чей-то будущий снимок. Такова уж привычка человека – сопротивляться фактам, а главное таковы положения зоологии. И все же в начале июля редакция журнала «Техника – молодежи» в связи с многочисленными пожеланиями читателей обратилась ко мне с просьбой подвести итоги поисков в 1989 году.

Основанием для надежды на новую встречу с неведомым существом должен служить мой удавшийся вызов его в течение двух сезонов подряд. Каждый раз было по три очевидца. Первое из этих событий описано в статье «У избушки на курьих ножках» («ТМ», № 4 за 1989 год), о втором я напишу здесь. Можно, конечно, надеяться и на случайную встречу (тем более Солнце сейчас неспокойно), но хочется строить работу на более прочном фундаменте. Им послужат три освоенных мною приема.

Первый – «суеверие от противного», то есть несоблюдение суеверных запретов. В каждом народе есть свои хранители знаний. Пожилые занимаются наставничеством на основе народного опыта, рассказывают молодежи, как вести себя в поле, лесу, горах, чтобы ничто темное, в основном ночью, тебя не смутило. Следовательно, если желаешь достичь обратного результата, поступай вопреки этим рекомендациям.

Второй прием – выработанный мною призывный крик. Я не претендую на полную имитацию, но другого такого крика в лесу нет. Он поражает воображение и людей и животных.

Третий прием – запаховые приманки. Вечерняя заварка кипятком особо душистого меда, определенных лекарственных и эфиромасличных трав, сухофруктов высокого качества, без примесей гари и гнили.

Именно благодаря этим приемам поставленная летом 1989 года цель была достигнута. Животное удалось привлечь, и его увидели люди, которым оно было до этого безразлично.

У меня сложилось впечатление, что и сами мы стали объектами скрытого наблюдения. В предыдущем сезоне по независящим от нас обстоятельствам животному все же нанесли травму непродуманные действия со стороны общественности. Оно видело ружья, ощущало, что его преследуют. Попавший в него камень, брошенный от страха одним из ребят, тоже дал о себе знать.

Зверь выбрал для наблюдения самое удобное место – в 25 метрах от костра, за двумя деревьями, из которых второе служило не столько защитой, сколько опорой. Трижды он наследил под этим деревом. Во всех случаях отпечатки ступней показывали путь сюда и обратно с заходом к воде, а в последний раз отпечатки были настолько отчетливы, что пришедший двое суток спустя Л. Ершов сумел вполне убедительно запечатлеть на кинопленке след опорной ноги. Прошедший дождь, как ни странно, не помешал, а помог съемке: в залитом водой следе можно было различить углубления от каждого из пяти пальцев.

Я никогда не отбрасываю свидетельских показаний только потому, что мне по каким-то причинам не нравится рассказчик. Если из группы в несколько человек, бывших в одном и том же месте в один и тот же час, зверя видели лишь один или двое, это не предлог для насмешек. Сенсорные возможности разных людей слишком отличаются, да и нестабильны.

За два года в здешних местах произошло три встречи с несколькими особями одновременно: от трех до пяти. Интуитивно мне такие случаи не нравятся – я считаю, что социум любого рода этому существу чужд. Но редкая профессия ^одного из свидетелей обязывает к самым точным наблюдениям.

Удивительнее всего, что первого гоминоида в сезоне увидели всего в 3-4 километрах от ближайшего к селу промышленного поселка. Ехавшая на велосипеде Л. Н. Акинтьева (кассир АТП) сразу догадалась, кто перед ней, приналегла на педали и благополучно вернулась домой. Следы пятипалой ноги видел в этом же месте еще один человек. Шел июнь месяц.

Сторож вневедомственной охраны М. А. Коробкова, хорошо знающая голоса своих собак, услышала в их лае нечто ни на что не похожее. Присмотревшись, увидела очень высокую человеческую фигуру, то ли остроголовую, то ли в капюшоне. Человек был волосатый, он удалялся в сторону станции, потом свернул. После него остались следы босой ступни человеческого типа. Коробкова позвонила на станцию, но там он не объявился. Спустя несколько недель, в июле, такое же животное видели здесь в свете фар из легковой машины.

Если соблюдать точность, то жителям поселка повезло еще раньше. Осенью знаменательного 1988 года инженер-взрывник В. Г. Прокопова с группой туристов отправилась на одну из станций в предгорьях. После многочасового перехода спустились для привала к реке. Валентина Григорьевна чуть отстала, залюбовавшись красотами осени. Глаза отметили свежий излом дерева, развороченный, непонятно кем, пень. И тут же… в кустарник вели большие следы, сравнимые разве что со следами Гулливера в стране лилипутов. А из глубины чащи донесся незнакомый гортанный звук…

После привала все поспешили к поезду, и опять она приотстала, соблазнившись ягодами. Энергичная, по-спортивному подтянутая, она не сомневалась, что догонит спутников. И вдруг поняла, что собирает ягоды на том самом месте. Подняв голову, увидела в лесу как бы обгорелый ствол, а вокруг никаких следов пожара. Или это медведь? На задних лапах? Какой большой! Передние лапы сложены на груди. Мускулистый торс развернут вправо, что-то там его заинтересовало. Ее будто не замечает. Растягивает широко рот, как бы имитируя небывалые звуки (рот не раскрыт, а губы растянуты), голова повернута в сторону доносящихся издалека человеческих голосов…

Это вольный пересказ. А вот собственные слова Валентины Григорьевны:

«Я подкралась поближе, чтобы рассмотреть „медвежью“ морду, но торчащих ушей на голове не оказалось! Большой рот был действительно растянут как бы в широкой улыбке. Потом губы стянулись в трубочку. Вдруг он сделал движение, похожее на зевок. Шеи у него не было или была совсем короткая. Голова, казалось, посажена прямо на плечи. Рост огромный, рот и глаза окаймлены светлыми подпалинами. Плечи и мышцы рук хорошо развиты. Именно рук, а не лап. Им позавидовал бы любой тяжелоатлет. Странный медведь, подумалось мне. Неужели „снежный человек“? Его ищут по всей планете, а он вот, запросто стоит здесь, в низине реки, беспокойно озираясь вокруг. Сразу вспомнились и гортанный звук в лесу, и развороченный пень, и большие следы во мху. Все это было настолько нереально, что я, забыв об осторожности, вышла из своего укрытия. Не каждый день увидишь такое! И тут он меня заметил. Шагнул навстречу, но испытывать судьбу дальше я не стала, убежала. Было три часа дня».

Такое же животное местный житель Н. повстречал в начале лета 1989 года на реке неподалеку от села. Вот его описание:

«У подножия гор я увидел это существо довольно далеко, наблюдал минут десять. „Снежный человек“ вел себя спокойно, с остановками шел вверх. Я бросил вещи на берегу и поплыл на лодке в село за фотоаппаратом. Вернувшись, начал поиски. Около полуночи, в 4-5 километрах от озера, столкнулся с ним почти в упор. Гоминоид стоял у большого валуна, опершись правой рукой о камень. Я специально искал его, но от неожиданности буквально остолбенел. Трудно передаваемое ощущение. Вот вам ответ на „вечный“ вопрос: „Почему не сфотографировали?“ Да, если ты железный, иди и фотографируй! А если не железный?.. Но рассмотрел я его хорошо. Мощный торс и плечи покрыты седоватой шерстью. Ярко выражены мышцы. Голова посажена глубоко в плечи. Необыкновенно высокого роста. Когда он, наконец, повернулся и спокойно ушел, я еще некоторое время не мог сдвинуться с места. Потом пошел вслед. На протяжении еще двух часов наблюдал, как легко, почти без усилий шагает он в гору. Но он был далеко. Следующие три дня я искал его, но без результата».

Надо сказать, что Н. бывалый охотник. Живя на Дальнем Востоке, ходил в основном на медведя. На его счету не один десяток этих зверей. Но вот об этой своей встрече предпочитает не распространяться: «Каждый раз, рассказывая об этом, ощущаю нечто невосполнимое! Все же это было каким-то откровением». Позиция Н. не вычитана из книг. Она – результат собственных раздумий.

На том же самом месте встретил этот же, видимо, экземпляр еще один житель села. Двое других пытались изучать необычные следы на траве и отмели. Они засняли не только следы, но и лежку в кустарнике. Но их фотографии могут быть объектом скорее исследования, нежели доказательства – качество предельно низкое.

Л. В. Ершов, много лет занимающийся криптозоологией, по призванию натуралист-одиночка, нашел здесь же интересные остатки жизнедеятельности. Это прекрасно сформированные колбаски, поражающие своей величиной. Часть охотников полагает, что их оставил все же медведь, другие подозревают неизвестное животное.

Я уже упоминала, что начался период активного Солнца. Думаю, ему будут сопутствовать биологические откровения-открытия. Продлится он до 1992 года. Уже в марте 1989 года на Солнце произошла серия взрывов, настолько мощных, что северное сияние наблюдалось даже в средиземноморском регионе. А насколько чувствительны к подобным процессам живые существа! Отсюда и участившиеся случаи встреч с редкими животными – они, очевидно, начинают вести себя не совсем обычно и чаще попадаются на глаза.

А у нас на протяжении целого месяца, пока стояли светлые ночи, особых происшествий не было. Мы узнали, где живут норка, белка, заяц, где пасутся куропатки со своими выводками. Ходили по оленьим и медвежьим тропам, видели отходы жизнедеятельности этих животных. Обнаружили место, где не повезло одному лосю: остались от него рожки да ножки и еще немного шерсти. Видели всех птиц, очищающих нашу территорию от съедобных остатков. Навещали нас сойки, вороны, сороки, чайки, трясогузки.

Со временем появились и первые, скромные свидетельства присутствия интересующего нас животного. Это совпало с приездом на ночевку Юры Губенко и Димы Кузьминых. Возможно, оно, вспомнив прошлую осень, было привлечено юношескими голосами: с южной стороны леса к нам тянулась знакомая по прошлому году цепочка следов. Трижды мы слышали необычные крики на болоте (произносилось как бы на выдохе). Слышали на горе непонятную имитацию двухсложных слов. Мужчина воспринял их как обращение к мужской особи, женщина – наоборот. Затем появилась цепочка тех же следов за палаткой, причем не только ступней, но и ладоней: пальцы погружались в торф (это напоминает мартовские следы за селом, обследованные Л. В. Ершовым).

Когда ночи стали темнее, не только мы, но и посещавшие нас местные жители стали отмечать признаки визитов на нашу базу истинного хозяина леса. Поскрипывания-похрустывания с молниеносным перемещением, как бы заключавшие костер и избушку в тесное кольцо. Тяжелые шаги на рассвете, когда глаза слипаются от усталости. Наконец 38-сантиметровые пятипалые следы. Неважно, если есть отличие в несколько сантиметров от прошлогодних данных. Во-первых, точно следы измерить нельзя – в большинстве случаев пальцы ног погружаются в торф, над ними образуется «козырек» почвы. Во-вторых, это вовсе не обязательно тот же самый Афоня (вспомним свидетелей, повстречавших сразу несколько особей). И вообще – если читатель ищет информацию, он должен научиться выслушивать каждого без оскорбительной критики.

Особенно выразительные следы остались при переправе через ручей. Прыжок с одного берега на другой. В одном месте, где большой палец пришелся на настоящий земляной грунт, рукой можно было ощутить папиллярные узоры. Потомственный охотник-карел, сказал однажды сурово: «Таких следов не знаю». Самое сильное впечатление оставляет дистанция между следами правой и левой ступней. А чего стоит вид перевернутых, вынутых из грунта камней? Вес их более 60 килограммов, и лежат они всего в 4-8 метрах от избушки. И здесь же – шуба мхов, снятая с них вместе с маленькими деревцами. Это больше похоже на заявку о себе, нежели на поиски съедобных личинок. Да и не было под этими камнями никакой живности…

К сожалению, приходится повторить: здешний грунт не пригоден ни для заливки следов, ни даже для фотографирования. Неприятно и то, что обнаруженные нами годом раньше лежки-пещерки хозяин бросил сразу после нашего посещения и, видимо, навсегда: на этот раз здесь не было ни запахов, ни каких бы то ни было следов. Нетронутой оказалась и контрольная полоса, оставленная перед одной из них год назад В. Роговым.

Впрочем, мне нужно сегодня не открытие-переоткрытие давно уже известного животного, а контакт с ним. Этому и были посвящены два месяца под непрерывным дождем (лишь три дня солнечных!) в избушке, светящейся изнутри всеми, своими дырами…

Оно появилось возле нашей базы в ночь со второго на третье и с третьего на четвертое августа. Поздно вечером началось чье-то хождение выше по ручью, до нас доносились удары мелких камушков о массивные валуны. А ночью, когда мы сидели у костра, вдруг осознали, что кто-то очень осторожный подошел вплотную к нашей территории. Вернулись в избушку, заняли свои наблюдательные посты. Кто-то вскрикнул, увидев, как человекоподобная тень проплыла по белой рубашке сидевшего напротив большого окна. Потом мы услышали, как кто-то перебирает у ручья помытую посуду. Место выбрано удачно – из избушки не просматривается. А перед уходом таинственный пришелец всем телом ударил (или ударился?) в стену избушки. Утром мы обнаружили у ручья его следы.

Приходил он и днем 15 и 18 августа, но это почувствовали лишь собаки. А 22 и 23 августа – вечером, ровно в 20.45. Днем его учуяла сторожевая собака Белка – мы с ней оставались на базе вдвоем. Сначала неопределенно визжала (что довольно странно для взрослого неизбалованного животного), затем заняла «круговую оборону». Судя по быстро перемещавшемуся взгляду собаки, видимый ею объект имел высоту около двух метров и двигался тоже довольно быстро.

18 августа дымчато-голубой красавец Дик (чистокровная лайка), глубоко и старательно разевая пасть, беззвучно облаял южную сторону леса, столь же быстро перемещая взгляд и голову, как и Белка. Вот только почему беззвучно?

Затем события разворачивались при всем честном народе. Дик и только что прибывший Шарик слабо подали голос. Скрученные в тугой бублик царственные хвосты вдруг поникли и опустились, выпрямились, спрятались между ног. Собаки пребывали в таком состоянии около получаса, а когда их тревога улеглась, мы обнаружили хорошо различимые отпечатки пятипалых, человеческого типа, ступней длиной 38 сантиметров. Цепочка их шла к нам, затем возвращалась. После этого мы весь вечер и всю ночь вглядывались в ту часть леса, вспоминая, как в прошлом году нам рассказывали, будто собаки совсем не реагируют на зверя. Но надо помнить, что поведение собак, даже живущих в одной местности, очень индивидуально.

А до этого Валерий Тепляков, которого вместе с двумя родственниками (оба Александры) случайно прибила к нашему берегу штормовая погода, самостоятельно обнаружили цепочку следов, ведущую от ручья в горы. Страстный охотник и образованный человек, он, рассмотрев следы, повторил (не ведая того) слова рыбинспектора Я. М. Софронова: «Однако, кто-то у вас тут неведомый ползает…» Получилось так, что именно он, получив «целеуказания» от Дика и Шарика, и увидел первым в бинокль Афоню или его близкого родственника. Тот стоял метрах в 25, слегка развернувшись в профиль, и рассматривал нас, собак и костер. А вот и Юра Губенко, тоже с биноклем, воскликнул: «Вижу!»

Оба разглядели верхнюю часть светлого туловища, небольшую голову, литые плечи, могучую грудь. И опять, как год назад, возникла мысль – может, их всетаки двое? Ибо примерно в это же время Дима Ринглер и Роман Ковалев заметили молниеносно промелькнувшую в противоположной стороне сероватобелую фигуру…

Кроме того, Валерий нашел сброшенное кем-то птичье гнездо из оленьей шерсти и птичьих перьев. Поверх лежал необычный длинный волос. Потом он нашел еще один волос, поменьше. Сергей Филиппов обнаружил аналогичный волос в неудавшемся слепке одного из следов.

Днем 23 августа с криком: «Где бинокль?» – заявились Юра, Роман, Сергей, Константин, Анатолий. Они уверяли, будто дважды видели с озера две сероватобелые человеческой формы фигуры, шедшие по склону горы размеренным шагом и вроде бы наклонявшиеся за ягодами. «У нас в белой одежде за ягодами не ходят!» А вечер этого дня сложился, как и накануне. Без четверти девять Афоню почуяли собаки. Опять он мелькал среди деревьев. Не веря своим глазам, Валерий протянул мне бинокль. Я сказала: «Так и должно быть!» Он помолчал, потом ответил: «Не знаю, как должно быть». И добавил: «Но, пожалуй, нам пора в избушку». А когда дверь за нами закрылась, на крышу упал камень…

Чем завершилась осень? Увиденное прочно привязало Валерия к этой местности. Вместе с Сергеем Маркеловым, Сашей Приходченко и еще несколькими ребятами он пробыл здесь весь сентябрь и начало октября. Несколько раз слышали по ночам глухие удары в обращенную к ручью стену избушки, утробный животный крик. А трое рыбаков неподалеку возвращались с рыбалки и… Это случилось около 14-15 часов. Они только поднялись на гору и сразу увидели:

– Смотри, кто-то бежит! Как быстро, или на велосипеде?

– Ты что? Разве можно по горам на велосипеде? Двуногое серое существо, слегка согнувшись, бежало плавно и быстро, зигзагами, как действительно бывает при езде на велосипеде. Возможно, это была иллюзия: оно все время оглядывалось на рыбаков, разворачиваясь к ним массивным туловищем. Затем скрылось в районе перевала, в так называемой Чертовой трубе.

В селе один из рыбаков подошел к Теплякову: «Теперь я верю, что и ты видел похожее на человека животное…»

Последним аккордом было сообщение наших ребят с базы. Поднимаясь к вершине, они наблюдали огромную волосатую фигуру. Из четверых очевидцами стали на этот раз двое. Вот и все события 1989 года.

В начале 20-х годов с канадским охотником Рене Дахинденом произошла удивительная история. Его, спящего, похитил молодой бигфут и утащил в глубокое ущелье, где «представил» своей семье. Рене провел среди диких людей много малоприятных часов, после чего ему удалось бежать. Эта история широко известна среди криптозоологов и стала почти «классической». Но выяснилось, что и в нашей криптозоологии имеются подобные случаи. Вот один из них. Он произошел до революции… в Жигулевских горах!

Окрестные жители не раз замечали: в поросшей орешником лощине, стоило съехать туда с дороги, испуганно ржали кони, а собаки поджимали хвосты и вплотную теснились к телегам. И еще видели там странное существо – страшное (известно, у страха глаза велики!) и прыгучее. Как-то, прихватив колья и ружья, вознамерились мужики отловить чудище, так ведь ушел! По вершинам – с дерева на дерево – и поминай как звали. А вдругорядь наткнулись на дюжину окровавленных волчьих трупов —звери были растерзаны немилосердно: иные – без голов, иные вроде выпотрошены.

История же, которую я выведала, началась с того, что через лес ехала в повозке парочка. И вдруг неторопливо трусившая лошадь стала беспокойно храпеть. Потом с дерева к ней метнулась мохнатая фигура. Отброшенный могучим ударом, кувыркнулся на землю мужик. Пронзительный женский визг полоснул по холмам. Лошадь вздыбилась и ошалело понеслась через лес к паромной переправе через Волгу. Вскоре туда прибежал и насмерть перепуганный мужик и рассказал, что его жену Евдокию… утащил черт.

Очнулась Евдокия в пещере. Увидела светящиеся в полумраке чьи-то глаза, вскрикнула: «Свят, свят…» В ответ послышалось мычание, и женщина снова потеряла сознание.

Когда пришла в себя, в пещере никого не было, но выход на волю закрывал огромный валун. Евдокия попыталась откатить его, однако снаружи донеслись тяжелые шаги, и Евдокия шарахнулась в дальний угол.

Это появился хозяин пещеры. Евдокия не увидела ни рогов, ни копыт, которые надлежало иметь настоящему черту. Ее похититель был очень похож на одичавшего мужика, обросшего рыжей шерстью и разучившегося говорить по-человечески. Вспомнилось: в ее деревне Шелехметь несколько лет назад пропал без следа Митька-бобыль. Говорили, что утащил его черт. А ведь мужик был такой же рыжий и здоровый…

Посидев на корточках напротив Евдокии, рыжий нырнул в лаз, снова завалил его валуном и исчез. Вернулся он к вечеру, принес нанизанные на ветки яблоки и кукурузные початки.

На следующий день Евдокия хорошо рассмотрела его: это был не Митька. Но на душе все равно стало легче – не черт все-таки. Да и заботливый: еды натаскал. Тут она почувствовала, как сильно хочет есть. Осторожно взяла один из початков, оголила белый стерженек, откусила кончик, заметив краем глаза, что ее рыжий похититель вроде бы одобрительно качает головой. Евдокия окончательно осмелела. Утолив голод, вернулась на свое место в углу пещеры, представила себе родимый дом, мужа Степку, ребятишек Ваньку да Машку и завыла в полную силу настрадавшейся бабьей души…

Потянулись дни – сумеречные, однообразные. Наружу хозяин пещеры Евдокию не выпускал. Вечером, уходя, закрывал выход огромным камнем. Возвращался под утро, приносил с крестьянских полей арбузы и тыквы, кукурузные початки и свеклу. Заготавливал, судя по всему, продукты на зиму.

Постепенно Евдокия привыкла к резкому запаху, исходившему от ее похитителя, к сырым овощам, перестала пугаться светящихся в полутьме малиновых глаз. И все чаще ловила себя на мысли, что воспринимает это существо как обычного деревенского мужика, почему-то не научившегося говорить. Даже имя ему придумала Рыжий, по цвету шерсти, покрывающей плечи и грудь.

Ночи сделались холоднее, и Рыжий все чаще пытался улечься на ворохе сухой травы радом с Евдокией. Вначале она гнала его – грех замужней бабе с чужим мужиком вместе спать. Но однажды смирилась с тяжкой своей долей, и Рыжий остался рядом. Жарким шершавым языком он лизал плечи Евдокии, грудь и живот… Короче, в ту ночь случилось то, после чего Рыжий не отходил от нее ни на шаг: мычал, словно теленок, выпрашивающий молока, поглаживал огромными ручищами, то и дело норовил лизнуть. Он совал ей в рот яблоки, сочную мякоть арбуза, а затем тянул ее на лежанку в дальний угол пещеры.

В конце концов Евдокию это стало раздражать, и однажды, не сдержавшись, она саданула Рыжего кулаком по волосатой башке. И замерла, догадавшись, что и он ударит ее в ответ. Но Рыжий вжал голову в плечи. И, жалобно мыча, попятился, а Евдокия, как бывало дома, в деревне, наступая и размахивая руками, кричала во весь голос что ни попадя. Она вдруг поняла, что Рыжий ради ее ласки стерпит любое унижение. Однако стоило ей приблизиться к выходу, как Рыжий скалил желтые зубы и угрожающе рычал. Она отступала, а потом мстительно долго не подпускала к себе, так же рыча и скаля зубы.

В пещере становилось все холоднее. Рыжий выглядел вяло, сонно. Причем спал он не по-человечески, а опираясь на предплечья и колени, спрятав голову в огромных ладонях. (Позже, когда эту историю я пересказывала известному криптозоологу Борису Поршневу, он подтвердил: да, именно в подобном положении спит «снежный человек». Крестьяне о такой детали знать не могли.) Под животом и грудью хозяина пещеры было достаточно места, чтобы Евдокии свернуться калачиком и проводить день за днем, вслушиваясь в вой ветра за стенами пещеры. Тоска по дому, не отпускавшая бабу ни на минуту, становилась нестерпимой. Рыжий просыпался от плача своей подруги, чтото лопотал, гладил мохнатыми руками, пока она не забывалась беспокойным сном.

Вскоре Евдокия поняла, что беременна. От бремени разрешилась она весенней ночью в тяжких муках. Мальчик оказался необычно крупным и ничем вроде бы не отличался от ребятишек, которых она родила от своего мужа. Рыжий старательно облизал ребенка и потом радостно, по-обезьяньи, скакал перед пещерой. У Евдокии радости не было: новорожденный связывал ее с этой невеселой жизнью.

Еды в пещере почти не осталось, и Рыжий стал уходить вечерами, чтобы к утру вернуться и накормить Евдокию сырой картошкой, яйцами, выкраденными с какого-нибудь крестьянского подворья. Кажется, он понимал, что детенышу нужен солнечный свет, поэтому Евдокии разрешалось целый день проводить на склоне горы, около лаза, закрытого со всех сторон густым кустарником. Напрасно она старалась высмотреть хоть какие-нибудь признаки человеческого жилья. Со склона горы были видны лишь бесконечные вершины сосен да убегающие вдаль отроги Жигулей. Но эта даль все сильнее манила ее, укрепляла с каждым днем желание вырваться из плена и убежать к людям. Но пока ребенок не окреп, об этом можно было только мечтать…

Потом и лето пошло на убыль, и Евдокия решилась. Вечером, как обычно, подмела пол в пещере, покормила грудью мальчика, подкрепилась овощами, которые утром принес Рыжий. Дождалась, пока его шаги не затихли вдалеке, взяла на руки мальчика и двинулась в путь. Шла наугад, стараясь поменьше петлять. И с ужасом думала, за кого же примут ее – растрепанную, с обрывками платья на плечах, грязную?

Уйти ей не удалось – она увидела, как, низко пригнувшись к земле, словно вынюхивая следы, к ней мчится Рыжий. Настигнув беглянку, он прыгал вокруг нее, рыча и торжествуя победу. А потом грубо схватил одной рукой (или лапой?) Евдокию, бросил ее на плечо, другой осторожно прижал к груди плачущего малыша и отправился к пещере. Евдокии послышалось ржание лошади и лай собак за соседним лесистым гребнем. «Значит, там проходит дорога», – отметила она про себя.

Мальчик к осени подрос, набрал вес, и Евдокии уже было тяжело держать его на руках. Теперь, сознавала она, если и уходить, то – одной. А потом вернуться в пещеру с людьми.

Рыжий спал, когда она, убаюкав сына, тихонько положила его рядом с ним. Выбралась из пещеры, спустилась с горы и что есть мочи помчалась в сторону, откуда послышался ей лай собак и ржание лошади. Посчастливилось: выбралась на лесную дорогу и, расплескивая босыми ногами горячую пыль, побежала к паромной переправе, откуда рукой подать до села Рождествено. Евдокия знала, что до Волги отсюда ближе, чем до деревни, не раз ведь ездила тут с мужем. Вдруг она услышала плач ребенка, а может, и не услышала – почувствовала. Обернулась – Рыжий! Он уже на дороге! Ужас прибавил ей силы. Вот и лес кончается, за ним – небольшое поле и паромная переправа…

Пассажиры парома, который уже отходил от причала, вдруг увидели, как из леса выбежала обнаженная женщина с развевающимися волосами и, громко крича, помчалась к реке. Ее настигало звероподобное существо с ребенком на руках. Женщина бросилась в воду, с парома ей кто-то кинул веревку. А похожий на медведя неведомый получеловек-полузверь забрел по колено в Волгу и, жалобно мыча, на ладонях могучих рук протягивал Евдокии плачущего ребенка. Однако паром уходил все дальше и дальше. Рыжий взревел, в отчаянии схватил малыша за ноги и разорвал его на глазах онемевших от ужаса пассажиров…

– А что с Евдокией-то сталось? – спрашивала я.

– А чего бабе сделается, – отвечали рассказчики. – Умерла в свое время. А так ничего. Мужика вот только к себе не допускала.

Борис Федорович Поршнев, криптозоолог и профессор, этому моему сообщению не удивился, заметив, помнится, что за персонажами, подобными Рыжему, обычно скрывается вполне реальное живое существо сохранившийся до наших дней реликтовый гоминоид..

…В тот день братья Бочкаревы и пятиклассник Коля Аксенов из поселка Ащибулак Илийского района (Казахстан) около пяти часов вечера отправились косить сено в район каналосточных вод. Проселочные дороги в этих местах полны неприятностей, и через десять минут езды у мотоцикла была проколота камера колеса. Заминка получилась в довольно глухом и безлюдном месте. Люльку пришлось отсоединить, после чего Бочкарев-старший уехал в поселок за новым колесом, оставив Бочкарева-младшего и его друга сторожить недвижимую часть мотоцикла. Прошло полчаса, и друзья явно заскучали от бездействия и жары. Шум камыша метрах в двадцати от них неожиданно привлек внимание. Заросли раздвинулись, и перед охваченными ужасом ребятами появилось невиданное существо. Оно напоминало обезьяну. Тело было покрыто густыми темно-серыми волосами, их не было лишь на верхней части головы, являвшей собой гладкий покатый череп, обтянутый черной, словно уголь, кожей. Уши отсутствовали, вместо глаз узкие прорези с чем-то мутным, вроде бельма, вместо зрачков. Кисти верхних конечностей (рук) согнуты вовнутрь. Рост, правда, далеко не обезьяний – около трех метров.

Существо опустилось на четвереньки и, издавая рычание, двинулось на ребят. Тех, естественно, как ветром сдуло. Бежали, не чувствуя ног, слыша за спиной приближавшийся хрип и топот преследователя. Неизвестно, какой бы была развязка, не появись на дороге Бочкарев-старший. Ничего не понимая, тот все же не растерялся и сигналом мотоцикла попытался напугать огромную обезьяну. Эффект возымел должное действие – она не замедлила скрыться в камышах. После этого Бочкарев-старший отвез перепуганных ребят в сторожку-вагончик, находившийся неподалеку, а сам, захватив с собой сторожа, уехал за брошенной люлькой. Не прошло и получаса, как Бочкарев-младший заметил из окна огромную тень на земле у вагончика. Секунда понадобилась на то, чтобы запереть дверь на защелку. В следующее мгновение стены уже содрогались от мощных ударов извне, заглушаемых хриплым ревом. Это продолжалось минут пятнадцать. Неизвестный даже пытался опрокинуть вагончик, начав его интенсивно раскачивать (что обыкновенному человеку не под силу). Появившиеся мотоциклисты вновь заставили неизвестного скрыться. Теперь уже насовсем….

"Я демобилизовался из полка морской авиации в самое смешное хрущевское время, когда «урезали» крестьянские хозяйства, когда, чтобы держать «урезанное» личное подворье, приходилось «для себя» косить сено по ночам, а день махать косой на колхоз. Так было. Для своей буренки косил по ночам и я. Причем надо было забиться в дикую глушь, подальше от дорог, чтобы начальство не увидело тебя на тайном покосе.

Так вот, для «личного покоса» я в июле 1960 года как раз и забился в такую глушь. Это урочище почемуто Сдохловкой в нашей деревне называлось. Приглядел отличный покос на краю этой самой Сдохловки, непролазные чащобы с болотом где-то внутри нее, и стал приезжать сюда по ночам верхом на лошади с колхозного покоса, на котором мы вкалывали неделями безвыездно. Страшновато было одному, и я обычно брал с собой своего кобеля-волкодава и двустволку. На всякий случай: у нас ведь и с мишкой в любой момент можно нос к носу столкнуться.

Косил без помех две ночи, проходя прокосы правым плечом к болоту.

Приехал на третью ночь. Луна как прожектор. Привязал лошадь к березе на длинный повод, повесил на сучок ружье – заряженное. Развел костерок-дымокур, покурил и врезался в разнотравье с мыслью докосить к утру до самого закрайка чащобника. Немного оставалось. Машу косой, все забыв. Кобель мой улегся рядом с костерком, конь напитался и, смотрю, тоже к дыму поближе подошел. Дремлет стоя.

Уже почти развиднелось. С болота потянуло туманом. Я остановился, встряхнул плечами и полез в кармашек куртки за сигаретой. До закрайка чащобника оставалось метров, может быть, пятнадцать, не больше.

Я вытащил сигарету, стал прикуривать, чуть склонившись к огоньку спички, и вдруг всей кожей почувствовал, что кто-то пристально смотрит на меня справа из кустов. Я невольно замер, оцепенел. Всего сжало. Такого со мной никогда не было. Хотел шагнуть к костерку и не мог. Сковало до спазм в горле. Не помню, дышал я или нет. Глаза, кажется, поворачивались, но шея не поворачивалась. Как парализовало. Я из-подо лба видел, что в кусте ракитника кто-то есть. Стоит и смотрит – пристально и леденяще. Потом вдруг разом «отдало», как говорят у нас в Сибири. Я рванулся к ружью, не помню, как сдернул его с сучка и дуплетом бабахнул в чертов куст. Что-то реготнуло оттуда, потом отпрянуло к болоту, короткий топот, потом длинный хлюпающий всплеск и – тишина.

Я судорожно перезарядил двустволку и бабахнул туда же еще раз. Стоял, натянувшись в ту сторону, и вдруг почувствовал, как дергается кожа на лице. Кобель тихо скулил и полз ко мне. Этого с ним никогда не было. Конь утробно ржал и рвал привязь. Я опомнился. Перезарядил двустволку, набросил ремень на плечо, огладил коня, чтоб он успокоился, потом коекак прикурил уже другую сигарету. Когда курил, прыгали губы. Показалось, что волосы под кепкой стоят дыбом. Отвязал коня, смотал на руку привязь, вскочил на своего Цыгана (так звали коня), и он понес меня к становищу колхозного покоса.

Мужиков, которые косили «для себя» по ночам, как и я, еще не было. Потом стали подъезжать один за другим. Почти каждый спрашивал: «Кто стрелял?» Признался: я стрелял. «В кого?» – «Сам не знаю». – «Не свисти. Никак сохаря уложил. Два раза дуплетом по зайцу не бьют. Признавайся». Признаваться было не в чем. Заспорили. Решили проверить днем. В обед поехали верхами. Облазили весь мой покос, прочесали чащобу – никакого следа: ни медвежьего, ни сохатиного. В кусте, по которому я дважды сдуплетил, трава была примята: кто-то стоял. От этого места к топи трава смята пунктирно: кто-то убегал скачками. Дальше – гиблая топь. Знал каждый, что сохатый проходит и топь. Пошли на другой берег болота. Облазили вокруг, но выходного следа предполагаемого сохатого нигде не нашли.

Некоторые мужики упирали на то, что я смертельно ранил сохатого и он утонул в гибляке – болотном бучиле. Но ведь рана дает обильную кровь, лось оставил бы и лосиные следы на закрайке болота. А следов не было, только примятая трава. Не было и крови. Значит, я не попал в того, кто подсматривал за мной из куста ракитника. Загадка.

Спустя несколько дней, парясь с дедом в бане, я рассказал ему обо всем. – Где твой покос? – спросил дед. – Да у Сдохловки. Справа от Плетневской дороги. Дед как-то странно зыркнул на меня, проговорил: —Тоже нашел… Мы там никогда не косили. Проклятое место. Сдохловка, одним словом.

…Правда, стог я все-таки сметал там. Мужики помогли. Но потом никогда больше туда носа не совал.

Вспомню, и как-то не по себе станет. Молчал. А вот теперь решил рассказать тот жутковатый случай. Кто ответит: по кому же я все-таки стрелял?.. Да. Загадка.

Саратовская область, 1989-й… Рассказывает Р. Саитов, ветеринарный врач:

"Во второй половине дня я с чабаном С. Проценко привез на пруд детей. День был жаркий. Перед тем как лезть в воду, глянул на противоположный берег. А там в редком кустарнике – метрах в ста от нас – стояла темная фигура. Присмотрелся – и обмер от удивления. Это же не человек! Фигура покрыта темной шерстью, передние конечности очень длинные. Говорю Проценко: «Давай сплаваем, посмотрим, что это за тип». Но не успели мы дойти до воды, как существо двинулось сквозь кусты в сторону парового поля. Когда неизвестный побежал, он выпрямился, сутулость исчезла. Поразили плавные большие прыжки. Так люди не бегают, тем более по рыхлой почве.

Существо пересекло поле, повернуло к лесополосе и двинулось к оврагу. Мы сели в машину и поспешили к тому месту, где предположительно оно должно было появиться из лесополосы. Пруд здесь неширокий. Переплыли его и вышли метрах в тридцати от неизвестного. Он увидел нас и медленно двинулся по лесопосадкам. В этот момент я его разглядел хорошо. Рост, наверное, метра два. Густая темно-бурая шерсть покрывает все тело. Волосы на голове длинные, ниспадают ниже плеч.

Мы преследовали существо около километра, пока оно не скрылось в балке. Как ветспециалист утверждаю: это не человек и не человекообразная обезьяна".

Правдивость рассказа подтвердили С. Проценко, приехавшие с ними дети, а также купавшиеся на пруду братья Давлетовы. Еще раньше это существо видели М. Чингарева и ее сын Сергей, возвращавшиеся со стрижки овец.

Старший межрайонный охотовед Е. Тюряков, который побывал на месте происшествия «по горячим следам», рассказывает:

– Четкий, глубокий отпечаток стопы мы сфотографировали. И вот что любопытно. У человека двухметрового роста она должна быть большая. А тут всего 39-й размер. Зато ширина шага не менее двух метров. По рыхлой пашне имитировать такой шаг три-четыре километра подряд нормальному человеку было бы не под силу".

Эта история произошла в середине лета. А в сентябре…

21 сентября 1989 года навсегда запомнится группе харьковчан, создавших бригаду для охраны большого яблоневого сада плодосовхоза «Прогресс» на юге Саратовской области – они поймали «снежного человека».

В полдень ребята задержали двух нарушителей, позарившихся на яблоки, а к вечеру, «барражируя» по саду на своих «Жигулях», заметили: между рядами яблонь мелькнула еще одна человеческая фигура.

Действовать надо было решительно – если яблочный вор успеет выбежать из сада, он останется безнаказанным. Поэтому, чтобы взять воришку с поличным, нужно прежде всего отрезать пути выхода.

Бригада действовала слаженно. Анатолий Ященко, Сергей Жемчуженко, пожалуй самый сильный из всех, когда-то занимавшийся боксом, устремились к нему напрямик.

Неизвестный был виден плохо, междурядья сада давно не обрабатывались и заросли высоким бурьяном, очень мешавшим Сергею бежать. В какое-то мгновение он даже потерял равновесие, с трудом удержался на ногах и буквально упал… в объятия к вору.

И – оторопел. Перед ним было существо с человеческой фигурой, сплошь заросшее шерстью, почти такого же роста, как и сам Сергей. Лицо по нашим меркам в высшей степени безобразное, рот с желтыми зубами – открыт…

Существо положило Сергею руки на плечи. Сергей боковым ударом в корпус попытался освободиться от этих «объятий», но – напрасно: он физически ощущал мощь незнакомца.

Так они стояли несколько секунд. Существо не кусалось, никаких враждебных действий не предпринимало. Тут на выручку Сергею подоспели остальные. Олег подхватил палку и со спины закинул ее существу за голову, оттянул его руки назад. Сергей ласточкой бросился в ноги, пытаясь повалить незнакомца. Вскоре это удалось. Куском веревки, единственным, что у них оказалось, Сергей связал лохматому гостю руки за спиной, на ноги веревки уже не хватило. Вчетвером понесли существо к машине. Оно слабо сопротивлялось, изредка дергая ногами, издавало странные утробные звуки. Открыли багажник «Жигулей», затолкали трофей туда. Захлопнули крышку. И только тогда – перевели дух. Что дальше делать?! Приведя себя в порядок, сторожа поехали в поселок, чтобы сообщить о происшедшем в милицию. Нужно было и найти помещение, куда бы можно было поместить пойманное существо.

Но тут началась цепь неудач. Участкового милиционера на месте не оказалось. Из райотдела милиции попросили: продержите сами это существо до утра. Попытались поместить гоминоида в большой фруктовый холодильник (он был выключен, внутри – огромен, машина свободно въезжает), но заведующая отказалась дать ключ: «К яблокам пустить на ночь „обезьяну“?!»

Изредка к машине подходили любопытные, осторожно приподнимали багажник, чтобы взглянуть на необыкновенное существо – слух быстро облетел округу.

Так и не найдя подходящего места, бригада вернулась к своей сторожке.

Пленник вел себя неспокойно, от его движений машина сильно раскачивалась. Поспорив, сторожа сошлись на том, что продержаться до утра можно. Анатолий для пущей надежности, правда, решил замкнуть багажник на ключ. Подойдя к машине, нажал на кнопку, чтобы перезахлопнуть крышку багажника. Гоминоид как будто этого только и ждал – он с силой распахнул багажник, выпрыгнул на землю. Руки у него были свободны.

Потом встал во весь рост, огляделся и быстро направился к саду. Постоял под деревьями. Когда же его попытались осветить фарами – окончательно скрылся среди яблонь.

Какие же присущие ему свойства «работают» на его загадочность и таинственность?

Внешний образ «снежного человека», знакомый многим очевидцам, говорит о его земном происхождении. У него традиционное строение тела – по пять пальцев на четырех конечностях, одна голова, одно туловище, напоминающее, скорее всего, человека или огромную обезьяну, тело покрыто шерстью. Он ведет ночной образ жизни, чрезвычайно быстро передвигается. Обладает защитными свойствами, позволяющими ему оставаться не замеченным людьми. Никто достоверно не видел его жилища. Ни у кого нет обоснованных данных о побудительных причинах миграции этого существа.

Но самой, пожалуй, потрясающей особенностью, приписываемой «снежному человеку», является его способность внезапно, появляться и так же быстро исчезать, даже как бы мгновенно «растворяться»! Раньше я не придавала значения свидетельским показаниям, подтверждающим это. До определенного момента.

Именно эта необычайная способность побуждает людей придумывать различные, иногда фантастические версии о его происхождении.

Одни склонны искать его следы в иных измерениях, другие связывают его появление с неопознанными летающими аппаратами.

Но ясно одно: не имея доступа к объекту наших интересов, мы не можем дать научного объяснения этому явлению. Но, опираясь на свидетельства тысяч людей, попытаемся объяснить две его особенности, применяя метод сравнения их с аналогичными, встречающимися у других земных животных.

Начнем с шерсти. Самый близкий объект сравнения – обезьяна. Однако некоторые исследователи возражают, утверждая, что крупные обезьяны живут только в теплых краях. Более того. Прежде считалось, что высшие обезьяны обитают только там, где температура воздуха не опускается ниже плюс четырнадцати градусов по Цельсию и не бывает резких ее перепадов. Вместе с тем нам известно, что география «снежного человека» не знает границ: его видели и в знойных пустынях, и в Заполярье.

Но широко известны животные, обладающие удивительной адаптацией к самым непригодным, казалось бы, условиям существования. Подтверждение тому так называемые «снежные обезьяны», обнаруженные в малонаселенных северных районах Японии и относящиеся к виду краснолицых макак, широко распространенных в тропиках. «Снежные обезьяны» покрыты густой светлой шерстью (в отличие от своих собратьев), обитают в горных местностях, где земля почти четыре месяца покрыта снегом, крупнее своих соплеменников. Известна закономерность, преобладающая у северных животных, – они большего размера. Это объяснимо: крупное животное медленнее теряет тепло. Пищу макаки добывают из-под снега – это трава, молодые побеги кустарников, почки деревьев, кора. Только в 1963 году японские ученые приручили группу этих животных для проведения научных наблюдений за ними. Журнал «Бильд дер Виссеншафт» (ФРГ) еще в 70-х годах опубликовал некоторые материалы об опытах японских ученых. Можно только представить, как далеко с тех пор продвинулись их исследования. К сожалению, мы не располагаем подробной информацией об этих работах. В частности, это относится к особенностям шерстного покрова, поведенческой реакции, строению кожи и так далее. Отсутствие этих данных большая потеря для гоминологов.

Сегодня цветом шерсти серьезно занимаются лишь ученые Северо-Восточного университета в Бостоне (штат Массачусетс, США). Оказывается (проводим аналогию), мех белого медведя («снежный человек» в Заполярье чаще всего именно такой окраски), несмотря на белизну, способен превращать в тепло до девяноста процентов приходящегося на него солнечного излучения. Выяснено также, что такой мех превращает в тепло почти все ультрафиолетовые лучи и часть видимых, а отражаемая часть видимого света равномерно распределяется по всему спектру, благодаря чему человек его воспринимает как белый. Опыт показал, что если положить шерсть полярного медведя под стекло солнечного коллектора, его эффективность повышается наполовину и более. Вот какие возможности дают особенности шерсти для выживания земного зверя.

Несмотря на эти уже доказанные факты, некоторые зоологи и гоминологи не хотят обсуждать вопрос о возможности обитания реликтового гоминоида в Заполярье.

Обратимся снова к феноменальному свойству «снежного человека» – внезапному исчезновению, как бы «сокрытию» им своего биополя (осознаем неустойчивость термина) с целью стать невидимым. Чаще других, хотя бы жителей средней полосы России, видели его, например, в Гималаях, как считается традиционно.

Тибетские монахи «красношапочники» утверждают, что йети владеет волевым контролем, а если говорить точнее и конкретнее – может останавливать деятельность мозга именно для невидимости. Кому же, как не им, судить об этом необычном свойстве, если сами монахи достигают такого же эффекта, ибо обучение ему входит в обязательные пункты условия поэтапного совершенствования. По их мнению, абсолютную способность растворяться, становиться невидимым для наблюдателя, в природе сохранил только «снежный человек». Европейцы не раз, по словам монахов, встречали, рассматривали его как вполне реальный объект, затем преследовали (к сожалению, тривиальный вариант поведения человека!). Но на этом этапе «встречи» и случался конфуз. «Снежный человек» каждый раз исчезал, «словно растворялся». Имеется в виду суггестия, то есть внушение, но направленное не только на окружающих, как впервые предположил в книге «О начале человеческой истории» Б. Ф. Поршнев (М., 1974), а прежде всего на самого себя. Здесь, возможно, самопроизвольно срабатывает естественный аутотренинг, подобно впаданию в летаргию в случае нервного, психического или физического перенапряжения. Речь идет не о буквальном исчезновении, а о невидимости для наблюдателя.

В этом и новизна моего подхода к нашей теме. Б. Ф. Поршнев считает, что потеря современным человеком такого и подобных ему свойств – результат усложнения человеческой психики; мысль эта созвучна и народным представлениям. Приобретая в процессе эволюции, в частности, речь, на определенном этапе развития человек что-то утрачивал. Все вышесказанное лишь на ощупь, на один шаг позволяет продвинуться в изучении этого сложнейшего и интереснейшего явления. Поэтому «снежный человек», так и не достигший речи, – параллельное человеку существо, сопутствующее, из одного отряда, но никак не шаг вперед по сравнению с человеком. И далеко не его предок.

На этой почве появилось много различных догадок, высказываемых людьми, никогда не занимавшимися проблемой. Особенно «упорствуют» парапсихологи и лекари-экстрасенсы. Основываясь на собирательном и условном названии, в которое входит и слово «человек», они начинают безосновательно утверждать, что это животное либо выше человека по всем параметрам, либо продукт деградации неких загадочных племен! И это о существе, не имеющем представления о социуме!

Твердо убеждена: надо искать аналоги свойств земного животного на Земле, а не в вымышленном фантастическом полете мысли. Это единственно верный метод подхода к теме. Ибо, как часто уже бывало именно в биологии, метод стоит открытия.

Его пока не удалось поймать живым. Но ведь для того, чтобы окончательно убедиться в реальности «снежного человека», достаточно найти его останки, скажем, скелет. Или хотя бы часть скелета, годную для идентификации. Однако загадочный гоминоид неуловим и для палеонтологов. Почему?

При воссоздании былых фаун палеонтологи опираются на ископаемые останки вымерших животных. Считается, что палеонтологическая летопись действительно отражает историю животного мира. Как известно, летопись эта неполна. Можно ли хотя бы приближенно сказать, какую долю умерших животных мы в состоянии откопать? Насколько велики белые пятна в эволюции, в том числе и человеческого рода?

Увы, еще не найденные останки животных, как правило, в земле не консервируются, а продолжают разлагаться. Поскол^^ животные мертвы, это – чисто физико-химический процесс. Поэтому в качестве аналогии можно рассмотреть распад радиоактивных элементов, скажем С14, содержание которого в ископаемых костях обратно пропорционально прошедшему времени. Чем больше времени прошло, тем меньше изотопа осталось. Его период полураспада – 5730 лет, и через 60 000 лет изотоп практически нельзя обнаружить обычными лабораторными методами.

Опираясь на аналогию, можно построить математическую модель разложения (и соответственно сохранения) в почве органических остатков. Разумеется, сами по себе ссылки на математическую модель и использование современных ЭВМ еще не гарантируют правильность выводов, поэтому сформулирую исходные положения.

Во-первых, количество останков животных, которое можно обнаружить при раскопках, обратно пропорционально времени, пошедшему с момента их вымирания. Скажем, мамонта откопать легче, чем динозавра. Вовторых, количество палеонтологических находок прямо пропорционально количеству этих животных, обитавших на Земле, то есть многочисленных животных откопать легче, чем малочисленных. И, в-третьих, вероятность нахождения животных, обитавших в прошлом, зависит от условий залегания, строения их костей, масштабов раскопок и т. д. Эти соображения и легли в основу математической модели.

Но прежде, чем познакомиться с результатами моделирования, сделаю еще одно замечание. Как правило, при раскопках находят лишь отдельные кости. Чем их меньше, тем труднее определить и описать вид. Палеонтологи издавна гордились умением восстанавливать животное по фрагментам скелета. Но их возможности не беспредельны. Если по таким костям, как атлант (верхний позвонок) или мандибула (нижняя челюсть), еще можно что-то сказать о звере, то, например, по отдельному ребру – вряд ли. На практике пределом описания ископаемого животного бывает единичная находка с сохранностью скелета не менее 2-3 процентов.

Из математической модели следует, что для любого ископаемого вида рано или поздно наступает критический момент, когда вероятность нахождения останков его представителей становится исчезающе мала. Иными словами, современная палеонтология обладает ограниченной разрешающей способностью и какие-то виды нащупать просто не в состоянии.

Более или менее полно палеонтологами исследовано несколько крошечных участков нашей планеты. Среди них так называемый Костенковский регион в Воронежской области и знаменитая долина Олдувай в Восточной Африке. Но даже здесь детально исследованы лишь площади отдельных раскопов размером в несколько десятков или сотен квадратных метров. Всего же перекопано и изучено палеонтологами и археологами менее одной миллиардной части всей площади земной суши.

Несколько слов о Костенковской экспедиции АН СССР. Этот район Среднего Дона обратил на себя внимание ученых еще в XVIII веке, а детально изучается с 1879 года. Возраст ископаемого материала (жилища позднего палеолита, собранные первобытными людьми кости животных) 20-30 тысяч лет. С точки зрения эволюционной палеонтологии – срок небольшой, и видовая фауна за это время почти не изменилась. Вымерли лишь мамонты, шерстистые носороги и еще несколько видов, которых заменили другие звери. За 100 лет кропотливой работы обнаружены останки 37 видов млекопитающих. А в настоящее время здесь обитает 70 видов. Считается, что 20 тысяч лет назад их было не меньше. Значит, при раскопках удалось обнаружить лишь чуть больше половины видового состава.

За 5 тысяч лет (время, которое охватывают раскопки) в этих местах могло обитать 140 тысяч мамонтов. Найдены же останки примерно сотни животных. По исторической арене здесь прошло не менее 300 тысяч палеолитических людей (данные приближенные, основанные на изучении остатков жилищ). Зато следующая цифра точная – за 100 лет работы в Костенках найдено 4 человеческих скелета, 3 из которых фрагментарны. Таковы разрешающие возможности палеонтологии. Еще раз уточним: речь идет об одном из самых изученных районов в мире. Что тогда говорить о других местах земного шара!

Если в районе Костенок 20-30 тысяч лет назад обитал вид, близкий к Homo sapiens и его численность была в несколько десятков раз ниже, то такой вид, попросту говоря, необнаружим.

Теперь о «снежном человеке». Человек мыслящий как биологический вид возник, по мнению большинства ученых, около 100 000 лет назад. В это время наш предок архантроп (или человек прямоходящий – питекантроп, синантроп и другие) превратился в так называемого палеантропа – человека мыслящего, подвид неандертальский. Последний широко распространился по всему земному шару. Через несколько десятков тысячелетий он начал распадаться на две ветви. Первая линия – грациальные неандертальцы группы Эрингсдорф (по месту типичной находки – очевидно, наши прямые предки. Судьба второй эволюционной линии менее ясна). Это классические неандертальцы (по местам находки – группы Шапель, Мустье, Спи и т.д.)– ответвление от генерального ствола развития человеческого рода, причем ответвление эволюционно недавнее. Об этом свидетельствуют ближневосточные неандертальцы группы Схул – возможно, гибриды между двумя ветвями.

В ископаемых останках 20-30 тысяч лет назад начинают преобладать представители человека мыслящего современного типа. Классические неандертальцы становятся все более редки. Массовые находки их прекращаются, встречаются лишь отдельные костные фрагменты, большей частью сомнительные. Большинство антропологов считает, что в позднем палеолите неандертальцы вымерли. Но ведь можно допустить, что численность наших двоюродных родственников сокращалась. Критическая, близкая к нулевой численность, когда вид вымирает, могла быть достигнута в наши дни в течение плюс-минус несколько столетий. Скорее – плюс, учитывая непрекращающийся поток свидетельств о каких-то загадочных человекоподобных существах, ведущих скрытный образ жизни в удаленных уголках планеты и фигурирующих под именами «снежный человек», «йети», «алмасты»… Во всяком случае, их облик – большая масса, физическая сила и т. п. – соответствует тому направлению эволюции, по которому шли классические неандертальцы. Разумеется, до наших дней дожил уже не неандерталец, а новый вид.

Если их численность 20-30 тысяч лет назад была на порядок меньше, чем наших прямых предков, то эта боковая ветвь для современных палеонтологов могла исчезнуть. В лучшем случае в их руки могут попасть ничтожные фрагменты скелета, мало пригодные для серьезного исследования.

На Земле каждый год обнаруживают новые виды самых разных животных, включая приматов. Так, в 1987 году в Тибете высоко в горах пойманы четыре особи юаньской золотой обезьяны. Долгое время их считали выдумкой местных жителей, а сейчас ими можно полюбоваться в Пекинском зоопарке.

В заключение скажем, что животный мир как прошлого, так и настоящего значительно богаче, чем кажется на сегодняшний день. И не стоит очень уж удивляться тому, что скелет «снежного человека», вернее его части, как будто все же нашли в Гималаях.

Наш рассказ преднамеренно неполный. Тема реликтового гоминоида заслуживает отдельного тома. Кстати, у нас в России подобная книга пока так и не написана…