Бабский вопль становился то тише, то громче, да так, что аж звенело в ушах и до хруста отдавалось в башке. Хотелось рявкнуть, чтобы дура наконец заткнулась и дала спокойно поспать. Я же вроде как завалился отдохнуть или нет? Дерьмо, никак не могу сообразить, где эито я и что делаю вообще.

Погоди. Стоп. Мы вроде как бухали в Корпетсе и Лиса…Нет, я помню, как внутри всё натурально горело, когда она послала меня подальше. Мы уехали, а после, что случилось после?

Бабский крик мало-помалу превратился в протяжную тихую песню, что-то типа колыбельной. Ну вот, нормально, теперь можно и засыпать. Твою же мать, почему так неудобно? Я не могу сунуть ладонь под щёку, потому что…потому, мать его, что руки связаны за спиной! Какого дьявола? И на морде что-то вроде мешка, через который я ни хрена не вижу.

Точняк: нас же повязали в том чёртовом тоннеле, который вёл из разрушенного Гнезда к Тихому. Да, мы в очередной раз навели шороху и в очередной раз вляпались по уши в дерьмо. Но пока ещё живы, значит — побарахтаемся. Но тогда кто это завывает? Ежели не Хлоя окончательно свихнулась, значит рядом изводится какая-то другая баба.

Я перевернулся со спины на бок и попытался стащить мешок, натянутый на башку. Не получилось. По ходу эту дрянь завязали на шее. А ежели рвануть зубами?

— Перестань. — а голосок-то у неизвестной весьма ничего себе! Ежели всё остальное подстать, то с такой неплохо бы покувыркаться. Хотя бы для того, чтобы хоть чуть забыть распроклятую Лису. — Скоро тебя освободят, так что не трать силы понапрасну.

— Ты вообще кто такая? — я повернул голову в сторону голоса. Ткань всё немного пропускала свет, и я мог различить движение рядом с собой. Кто-то наклонился и принялся дёргать мешок на шее. Пальцы неизвестного казались холодными, как сосульки.

— О, какой решительный и отважный человек! — баба рассмеялась и от хрипотцы в её голосе я ощутил возбуждение. — Похоже я очень верно определила полюса силы в вашей группе. Кто я? Та, в чьей власти решать, жить тебе или умереть.

Первое, что я увидел, когда мешок сорвали с головы — уродливая тварь с башкой змеюки, серой кожей и тощим телом, где под чешуйчатой шкурой неприятно подёргивались верёвки мускулов. Тварь злобно поглядела на меня красными крохотными глазками, зашипела и убралась в сторону.

Так, я валялся на тёплом деревянном полу, посреди пустой комнаты с белыми блестящими стенами и таким же белым куполом потолка. Такое ощущение, будто меня сунули внутрь здоровенного яйца. Ни столов, ни табуретов, ни шкафов — ни хрена. На полу, шагах в пяти от меня сидела…сидело…А чёрт его знает!

Короче, до шеи оно походило на самую шикарную бабу из тех, кого мне доводилось видеть и щупать за всю жизнь: большие красивые сиськи, длинные стройные ноги и гладкая золотистая кожа. Но вот голова…Чем-то она походила на башку гадюки, что сняла с меня мешок. Но ежели вид той вызывал только отвращение, то тут…Ну не знаю. Короче, можно трахать даже с такой рожей. В конце концов, закрыть змеиное рыло густыми белыми волосами.

Баба-змея сидела, скрестив ноги, держалась двумя пальчиками за подбородок и разглядывала меня золотистыми глазами. Потом посмотрела куда-то в сторону. Там вроде что-то шевелилось. Ага, а вот и Величие нарисовалась. С её головы как раз снимали чёрный мешок. Такая же тварь, как та, что обслужила меня, освободила королеву и стала за её спиной.

— Но, чтобы окончательно разобраться с определениями, — змеюка опять уставилась на меня, — можешь называть меня богиней. Мне так нравится.

— А мне нравится, когда баба, — я подробно объяснил, как именно мне нравится. — Так что давай, я тебя — богиней, а ты мне — это. Пойдёт?

Мне отпустили такую плюху, от которой я впечатался лбом в пол. На дереве осталась вмятина, а перед глазами засверкало. Потом послышался смех. Смеялись сразу двое: и змеюка, и Хлоя. Меня взяли за шкирку и подняли.

— Крест, — Хлоя отсмеялась и теперь качала головой. — Пожалуй, я не успею отдать приказ о твоей казни. Тебя прикончат много раньше.

— Возможно, — баба-змея погрозила мне пальцем. — Однако же, этот человек первый, за долгое время, кто позволяет себе подобные вольности. Но…мне нравится.

— Ну, вот видишь! — я хихикнул. — Эй, богиня, так что там с моим предложением, подумаешь?

В этот раз били не так сильно, но по ходу, шишку я себе заработал.

— А ещё у него имеется феноменальная способность не учиться на собственных ошибках, — сказала Хлоя. — Временами мне кажется, что — это уникальный индивидуум, у которого под черепной коробкой — пустота.

— Самое удивительное, — змеюка легко встала на ноги. Такое ощущение, будто её тело — жидкость, которая переливается из одного положения в другое. Теперь, когда баба встала, я мог оценить её тело, как следует и там было, что оценить. И ещё, оказывается на ней было что-то, вроде обтягивающего платья из очень тонкой материи, — что вы оба ведёте себя так, будто ничего странного не происходит. Обычно такое поведение свойственно лишь тем представителям вашего племени, которые обладают весьма низким уровнем умственного развития. И если с самцом всё ясно, то ты…

— Я вижу твою сущность, — Хлоя, склонив голову, рассматривала собеседницу. — И я бы охарактеризовала тебя, как демонического мага стихий.

— Ну, с моей точки зрения, демонами являетесь именно вы, — змеюка определённо улыбалась. Потом щёлкнула пальцами. — Развяжите их. Эй, придурок, обещаешь вести себя спокойно?

— Конечно! — я всегда всем чего-то обещаю. — Валяйте, развязывайте.

— Глаз с него не спускать! Но, если что-то выкинет, не вздумайте калечить — у меня имеются определённые планы.

Хлою развязали первой, и королева неторопливо поднялась, прижимая руки к груди. Ну да, за последние сутки Величие вязали уже второй раз. Со мной особо не церемонились: свалили на пол и грубо сдёрнули верёвки, попутно содрав куски шкуры. Кто-то тут напрашивается на неприятности, зуб даю!

— Как я понимаю, ты — та самая богиня, которой поклоняются…поклонялись в Гнезде?

— А как понимаю я, передо мной находятся именно те, из-за кого я лишилась своей паствы и источника жизненной силы?

Женщины смерили друг друга взглядами, а я, пока имелось время, осмотрелся. Так, комната-яйцо, одна круглая дверь и четверо змеелюдей. У двух в руках какая-то непонятная дрянь, вроде капкана с ручкой. Неизвестное оружие — это хреново. Непонятно, как от такого защищаться. Лады, присмотримся получше, а уж после начнём действовать.

Пока я изучал странное оружие, Хлоя и богиня успели друг друга обфыркать, чисто тебе соперничающие кошки. Не хватало только, чтобы обе вцепились сопернице в рожу. Вона, какие когти у змеюки — золочёные да длинные — кажутся опасными. Оно и обычная баба, ежели её вывести, так пройдётся, месяц заживать будет, а на что способна эдакая, вообще не представляю.

К счастью, дело ограничилось грозным фырканьем и бабьё перешло к обсуждению ситуации. Я тоже хотел поучаствовать и решил подойти ближе, но тут же на мои плечи шлёпнулись холодные пальцы, а в спину упёрлось что-то острое. Ну, видимо намекали, чтобы не рыпался. Лады, я намёки хорошо понимаю. Иногда. Вот, например, как сейчас, пока не знаю, как работает оружие у змеюк.

— Ваши действия, — богиня-змеюка опять принялась ныть, — привели к тому, что я лишена доступа к крайне необходимому мне ресурсу.

— Это к человеческим душам, что ли? — в голосе Хлои слышалось омерзение. — Как королева Вазерома, могу только порадоваться этому.

Баб иногда накрывает и тогда они становятся тупыми, ну прямо, как овцы! Аж зло берёт. И энто я, типа, зазря языком плету всякое.

— Королева? — змеюка отступила на шаг и опять взялась пальцами за тонкий подбородок. — Значит, чутьё меня не подвело. Правда я не ожидала, что мне достанется столь лакомый кусок. Пожалуй, я задержу тебя здесь, чтобы ты оказала мне услугу.

— Это ещё какую? — в голосе Величия звучала неприкрытая досада, а судя по выражению физии, Хлоя уже сообразила, какую глупость сотворила.

— Скажем использую тебя для получения выкупа. А в качестве такового затребую необходимое мне количество людей. А потом — ещё, — по ходу, змеюка развлекалась, наслаждаясь растерянностью собеседницы. — Но ты, как королева Вазерома, можешь не переживать: большая часть твоих подданных останется живой. В каком-то смысле. Да и такой пленнице я уж постараюсь обеспечить достойный уровень комфорта.

— Эй, ты, — я видел, что Хлоя морщит лоб. Видать размышляла, как ей теперь выкручиваться из того дерьма, куда её завел собственный гонор. — Ежели ты такая, вся из себя богиня, чего не отправишься сама ловить людишек? Эвона, сколько у тебя чешуйчатых дармоедов — чуть не затоптали в тоннеле, говнюки!

— Она не может выбираться за пределы Тихого, — мрачно бросила Хлоя. — Скорее всего, тоннель — самое дальнее, куда она способна проникать.

— Не могет? Её чё тут на привязи кто-то держит?

Меня стукнули по затылку.

— Завязывай, говно змеиное, покуда я тебе гребень на зад не натянул!

— Что тебе известно про печать? — змеюка вроде как спрашивала лениво, почти нехотя, но в её хриплом голосе звучало напряжение.

— Про печати я знаю всё, — опять рисуется Величие. Да что на неё нашло? — А именно про эту мне рассказывал один человек. Тот, который побываал здесь и сумел уйти.

— Мардук! Ты, — внезапно гадина прищурилась и сделав большой шаг вперёд, вперилась в лицо Хлои. — Он же — твой муж, так? Ха! А знаешь, как он хорош в постели?

Если богиня хотела выбесить королеву, то у неё ни хрена не получилось. Хлоя только пожала плечами. Судя по тому куску физии, который я видел, она невесело улыбалась.

— Да. Знаю. Мне многие про это говорили. Если бы ты знала его так же хорошо, как я, этот факт не казался бы таким странным и удивительным. Всё то же стремление к абсолютной свободе, которое в конце концов привело Мардука к поиску бессмертия.

— Свобода, да, — змеюка кивнула. — Я предлагала ему бессмертие рядом со мной, но он отказался. Не захотел навсегда оставаться в границах Тихого.

— И да, — казалось, будто Хлоя что-то вспомнила, — именно из-за муженька, удерживать меня в плену очень скоро станет абсолютно бессмысленно.

— Это ещё почему? Пытаешься хитрить?

— А смысл? Как ты думаешь, почему королева Вазерома вынуждена странствовать по столь опасным местам, да ещё и в сопровождении каких-то бандитов?

— Эй, — я решил вмешаться. — Мы не бандиты, а отряд наёмников — Черепа.

— Когда я уже это запомню! — по ходу, Хлоя издевалась. — Муженёк-таки добился своего. Ну, почти добился. А вот, когда он закончит начатое, жрать души ты уже не сможешь, потому как у тебя появится очень много сильных и прожорливых конкурентов.

— Ты это о чём? — в голосе змеюки звучала, пока ещё лёгкая тревога.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз, — слова Хлои лязгали металлом.

— Эй, эй, мне может быть тоже интересно! Меня опять стукнули по башке. — Твою мать, я тебе глаза выдавлю и съем, козёл!

— Крест, — теперь голос Хлои стал необычайно мягким. — Ты тоже всё узнаешь, только немного позже.

— Для этого, мать мою за ногу, ещё живым нужно остаться! А так, нафиг сдохну, да ещё и ни хрена не понимая.

— Не волнуйся, — голос змеюки как-то странно вздрагивал, — пока не сдохнешь. Эй вы, тащите его в пурпурное яйцо, а нас оставьте наедине.

Меня очень быстро и ловко развернули, после чего выпихнули в ту единственную дверь, которую я заметил раньше. Снаружи оказалась улица дряхлого старого городишки, над разваливающимися зданиями которого темнело вечернее небо. Белые стены развалин казались рёбрами давно издохшей гигантской твари. Почерневшие кусты и деревья, судя по виду, издохли уже очень давно. Слышалось тихое жужжание и почему-то казалось, будто я пропихиваюсь через невидимые волны.

Мелкие камешки, лежащие на потрескавшихся плитах дороги, хрустели под ногами, и этот хруст какого-то чёрта блуждал по развалинам долгим противным эхом. Кое где в руинах я замечал человеческие черепа и кости, выбеленные временем и погодой. Если тут кто-то и жил, на глаза он не попадался.

Мы свернули в переулок и спустя полсотни шагов между остовами чёрных деревьев, оказались перед зданием. Оно в натуре напоминало яйцо пурпурного цвета, до середины вкопанное в жёлтую рыхлую землю. У круглой двери неподвижно стояли четверо змеелюдей с капканами в лапах. Интересно, это они такие голые, или в одежде? Не понять, мужики или бабы: ни сисек, ни писек.

Стража обменялась шипением с моими сопровождающими. Я ни хрена не понял, о чём они там договорились, но двери внезапно распахнулись, а меня пнули под зад так, так что я влетел в тусклое багровое свечение. Не удержался на ногах и проехался мордой по мягкому пушистому ковру.