Под треск велосипедной цепи Лукас доехал до аэропорта. Седовласая женщина вручила бегуну анкету участника; он медленно заполнил бланки и отдал две двадцатки – комиссию за просрочку. Приколол номер участника к шортам, прикрепил чип к правому кроссовку, а новенькая футболка в конце концов оказалась привязанной снизу к сиденью велосипеда.

Перед забегом настроение у всех было тихое и угрюмое. Разговор не клеился: перекидывались короткими фразами. Все ритуалы дня забега выполнялись, но с неохотой. Из динамиков, как обычно, раздался бодрый голос, во всеуслышанье объявивший о том, что через двадцать минут будет дан общий старт. Велосипедам бегать никуда не надо, так что они остались ждать своих хозяев. Лукас неспешно побежал через пустующую парковку мимо терминала, который, похоже, не работал, и тут из-за мусорного контейнера выступил человек.

– Пеппер.

Лукас кивнул, подняв руку в приветствии.

Джегер пристроился рядом. Он был одет в легкие кроссовки и шорты, на голове – бейсболка «Уайт Сокс», повернутая козырьком назад. Не говоря ни слова, он добежал вместе с Лукасом до его велосипеда. Понаблюдал за тем, как тот снимает с себя майку, в которой прибыл из дома, и привязывает ее к раме.

– Потерял машину? – спросил он.

– Я знаю, где она.

– Симпатичный браслетик у тебя на лодыжке, как я посмотрю.

Лукас поднял ногу, потом снова поставил ее на землю:

– Завидуешь?

– В тюрьму собираешься?

– Если только напьюсь.

– С твоим-то послужным списком? Им следовало бы упечь тебя за решетку на год.

– Тюрьма переполнена, – пожал плечами Лукас. – И кроме того, доказательства были не слишком убедительными.

– Да ну?

– Может, это не я был за рулем, – стыд заставил Лукаса опустить глаза. – Кто-то позвонил на горячую линию, но ночка выдалась та еще. Одна женщина-коп засекла мою машину и включила фары; моя машина остановилась, из нее выскочил какой-то белый мужчина и скрылся между домами.

– Эта женщина-коп погналась за водителем?

– Бросилась бежать, но хватило ее ненадолго.

– Даже не сомневаюсь, – рассмеялся Джегер.

– А вторая патрульная машина обнаружила меня в полумиле от того места, где полицейские расследовали ограбление. Просто случайно споткнулись об меня.

Телефон Лукаса стал трезвонить.

– Не представляю, как ты управляешься с этими устройствами, – сказал Джегер. – У меня старый складной телефон, я иногда оставляю его дома.

Лукас принял звонок.

– Пять минут, – произнес Уэйд.

– Пять минут, – объявил диктор через динамики.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Уэйд.

– Потом поговорим, ладно? – Лукас нажал отбой.

Джегер наблюдал за ним и за разговором. Он не спросил, кто звонил, но когда Лукас посмотрел на него, выжал что-то похожее на улыбку, сочувственную и неловкую.

– Увидимся снаружи. Ладно, Пеппер?

Плотина изгибается на юго-восток и заканчивается у северной границы парка. Джегеру надо только придерживаться этой дороги, и она рано или поздно приведет его обратно в город. Любой здравомыслящий человек поступил бы именно так. Но едва добежав до моста Фостер-лейн, Джегер вспрыгивает на него и припускает со всех ног. Оглядывается с ухмылкой, просто чтобы убедиться, что все всё поняли, и пересекает Ясеневую протоку.

Пит и Варнер возглавляют погоню, стараясь выжать максимальную скорость. Одри бежит рядом с Лукасом, но, похоже, она готова все бросить. Руки у нее опускаются, шаг замедляется.

– Вам его не поймать, – говорит она.

– Вот увидишь, – откликается Пит.

– И что тогда? – спрашивает Одри.

Никто не отвечает. Они подбегают к ржавому балочному мосту, вместе, плотной группой сворачивают на него. Старая железная конструкция дрожит от топота бегущих ног, ветер бьет сбоку, обжигая мокрые от пота лица.

– Не могу я так быстро бежать, – говорит Сара.

– Никто не может, – говорит Крауз.

Впереди, за мостом, дорога резко сворачивает влево, проходя между водой и густым низкорослым лесом. Бегуны смотрят, как Джегер широкими шагами уносится вдаль, и тогда Мастерс говорит:

– Придется нам сбросить скорость.

Но у Пита уже возник план.

– Если он побежит по дорожкам, мы точно его перехватим.

– Он не побежит, – возражает Одри. – Это было бы глупо.

Мост остается позади, и Пит замедляет бег.

– Давайте разделимся, – предлагает он. – Быстроногие продолжают преследование, остальные будут ждать впереди.

Джегер увеличивает разрыв.

– Сейчас повернет, – замечает Лукас.

– В полумиле отсюда, – откликается Гатлин. – Там вход в парк.

– Нет, здесь, – возражает Лукас. – Уже скоро.

И точно, Джегер сворачивает направо, перескакивает через груду серой щебенки и ныряет в кустарник. Два длинных шага – и он превращается в смутный силуэт среди деревьев, еще шаг – и пропадает из виду.

Варнер чертыхается.

– Не останавливаемся, надо его догнать, – говорит Пит.

Сара и Мастерс отстают. И Крауз. Затем Одри говорит кому-то вслух «Нет» и тоже отстает.

Пит и Варнер ускоряются, Гатлин пристраивается следом. Лукас бежит в своем темпе: поглядывает на ноги, прикидывая, сколько у него еще осталось сил. Затем он плавно обходит всех и резко берет вправо, ныряя в переплетение голых ветвей. Остальные пропускают узенькую тропку, проскакивают мимо. Оставшись в одиночестве, Лукас сходит с дорожного полотна и продолжает бег по неровной тропинке туда, где она соединяется с основной тропой – широкой полосой черного грунта с выступающими древесными корнями, которая поворачивает на запад и стремительно уходит вниз.

Лукас полностью сосредоточен на том, чтобы сохранить равновесие. Он старается ступать по ровным участкам мерзлой земли, избегая корней и рытвин. Постепенно тропа выравнивается, деревья сменяются зарослями полегшего камыша.

Лукас замедляет бег, пытаясь отдышаться.

Остальные пыхтят на подъеме где-то за его спиной.

– Я его не вижу, – говорит Варнер.

Далеко впереди лежит мертвое дерево – древний трехгранный тополь; со ствола полосой ободрана кора, древесина белеет в лучах холодного солнца. Лукас первым замечает черную бейсболку, мелькнувшую за стволом, и делает рывок вперед. Так просто заставить эти длинные ноги лететь над землей. Нет ничего проще.

– Пять минут, – объявил грохочущий голос в динамике. Минуту спустя он сказал: – Нет, народ. У нас небольшая задержка.

Собравшиеся решили, что прибывает самолет – событие само по себе редкое, так что все устремили взгляды в небо. Однако в это жаркое сентябрьское утро небо было пустым. Лукас занял место рядом с Одри у самой линии старта. Пит, Гатлин и Варнер расположились с другой стороны от нее. Крауз вместе с Мастерсом оказались чуть сзади, в третьем или четвертом ряду. Сара пропала, и Джегера Лукас тоже нигде не видел. Как щенок по команде «Апорт!», Харрис рванул по свободной беговой дорожке и трусцой вернулся назад. Когда он повторил пробежку, Пит проворчал:

– И за что нам такой подарочек свалился на голову?

Все дружно рассмеялись, а затем вдруг стало тихо.

Появился Карл Джегер. Где он прятался все это время, было загадкой, но сейчас он стоял на линии старта, что явилось для всех полной неожиданностью. Он прибыл сюда, чтобы участвовать в состязании. Он полностью сосредоточился на предстоящем десятикилометровом забеге. Ему перевалило за сорок, но никто не мог припомнить, чтобы он хоть раз проигрывал кому-то из местных бегунов. Поразительный рекорд, требовавший отличной физической формы, концентрации и замечательного везения. Джегер не отрываясь смотрел на свою левую ногу на линии старта, а потому, похоже, не заметил полицейских, которые пролезли под ограждением и направились в его сторону с наручниками наготове.

– Держите руки так, чтобы мы их видели, – приказал главный коп.

Ноги Джегера были напряжены, мышцы на икрах подрагивали. Он поднял взгляд на полицейских.

– Я не тот, кто вам нужен, – выговорил бегун. Он снова перевел взгляд вниз, на серое покрытие беговой дорожки, и продолжил, словно бы обращаясь к собственным ступням: – Дайте мне пробежать эту дистанцию. Дайте пробежать.