Часть вторая
Долгое время были только свет и тьма. Когда становилось посветлее, он спал как будто в коричневой дымке, как будто погруженный в мед. Ему было тепло и спокойно. Но время от времени его крючило от боли. Он не мог понять, откуда именно приходит эта боль. Иногда казалось, что болит шея. Иногда – нога. Иногда его захлестывала боль, которая исходила вроде бы ниоткуда.
И длилось это, как ему казалось, бесконечно. Потом стало еще светлее, и он открыл глаза.
Он был в комнате, лежал в кровати, и это напомнило ему о временах, когда родители были еще живы. В комнате было окно. И кровать придвинута к стене, поэтому он мог посмотреть в окно. На кровати – простыни и одеяло. Он осторожно провел по ним пальцами, не понимая, уж не снится ли ему все это. За окном сияло солнце. Нога болела.
Он услышал ворчание, и в окне появилась голова Джекки. Она толкнула раму, открывая окно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Спать хочется, – сказал Майкл. – И нога болит.
– Так поспи еще, если хочется. Я буду рядом.
Майкл кивнул и улыбнулся. Ее хобот висел в воздухе рядом с ним. Он протянул руку и прижал его к себе – теплый, покрытый щетинками. Он почувствовал, как мышцы на миг напряглись, а затем расслабились. Тяжесть ее хобота, запах травы в ее дыхании, биение ее пульса. Майкл закрыл глаза. Ему казалось, он плывет по воздуху.
Джерри сидел в ногах у него на кровати и читал книжку. Солнечный свет угас, и снаружи стало тревожно-темно.
– Июньская гроза, – пояснил Джерри, отрывая взгляд от книги.
– Июньская? – Майкл покачал головой. – Когда мы пришли в Метрополис, был май.
Джерри кивнул, но ничего не ответил.
– Ну же?
– Подожди, вот вернется Джекки. Она хотела быть здесь, когда ты придешь в себя. Я уговорил ее пойти на холм и поесть, в обмен на обещание, что позову ее, когда ты проснешься.
Джерри снова уткнулся в книгу.
– Ты ее не позовешь?
Джерри покачал головой.
– Ее трудно отогнать от твоей постели. А ей необходимо как следует подкрепиться. Знаешь, что мы сделаем?
– Что?
– Ты притворись, будто спишь, чтобы мне не влетело.
Майкл послушно закрыл глаза. А в следующий миг ему уже не было нужды притворяться.
Его разбудил гром. Он вздрогнул, и в ноге запульсировало. Он увидел огромный силуэт Джекки и ее голову в окне. Джерри пристроил за окном небольшой навес, так что хотя бы ее голова не мокла под дождем. Это Майклу не понравилось. Это ведь его работа.
Джерри вошел в комнату, неся шипящую лампу. Поставил на тумбочку и отодвинул занавеску.
– Вот так. Пусть у нас будет посветлее.
Майкл попытался дотянуться до ноги, но ему не хватило сил.
– Ты не почешешь мне ногу? Здорово зудит.
Джерри уставился в пол.
– Майкл, – осторожно начала Джекки. – Тебе нужно собраться с духом.
Майклу не понравился ее тон.
– Я что, умираю?
– Нет, – проговорила Джекки угрюмо. – Дракон укусил тебя за ногу. Нам не удалось ее спасти.
– В каком смысле?
– Началось заражение, – сказал Джерри. – И такое сильное, что мы уж думали, тебе конец. Пришлось пожертвовать ногой.
– Пожертвовать? – Майкл покачал головой. – О чем это ты говоришь?
– Джерри пришлось отрезать тебе ногу, – сказала Джекки.
– Что? – слабо переспросил Майкл.
Джерри откинул одеяло. Бедро и колено Майкла было одним сплошным сине-багровым синяком. А под коленом была толстая повязка, которая заканчивалась, даже не доходя до лодыжки.
– Ты отрезал мне ногу. – Майкл не мог поверить, что этот обрубок принадлежит ему. – Это что, розыгрыш? Я же чувствую ступню.
Джерри опустил одеяло на место.
– Должно пройти время, прежде чем мозг смирится с отсутствием ноги. Тогда ты больше не будешь ее чувствовать. – Теперь по форме одеяла было явственно видно, чего он лишился. – Во всяком случае, так я слышал.
Майкл долго смотрел на одеяло. Гроза за окном ослабела, и, хотя в тучах сверкали молнии, грома почти не было слышно, только шум ветра и дождя.
– Ты сказала «дракон», – произнес Майкл, отводя взгляд от ноги. Он больше был не в силах смотреть на нее.
Джекки подняла глаза к небу. Заглянула в окно.
– Думаю, во Флориде было несколько зоопарков и разных зверинцев, которые кончили так же, как и в Сент-Луисе. Может быть, тот носорог еще жив. По крайней мере, летом он не погибнет. По словам Джерри, эти ящерицы держатся уже довольно долго. Не понимаю, как тропические животные переживают зиму. Может быть, мигрируют дальше на юг, когда температура опускается. Или находят подходящее место и впадают в спячку, чтобы переждать холода. Полагаю, их оказалось достаточно много, чтобы некоторые научились сопротивляться холоду. Менее стойкие вымерли, а оставшиеся дали потомство. Эволюция в действии. А может быть, это модифицированный вид.
Майкл внимательно смотрел на нее. Джекки разговаривала с ним. По-настоящему разговаривала с ним. Она никогда раньше этого не делала.
Джерри осторожно вмешался в их разговор.
– Как ты себя чувствуешь, Майкл?
Майкл вздрогнул. Он и забыл, что Джерри здесь.
– Ступня болит. – Он посмотрел на одеяло, принявшее странную форму, теперь, когда под ним не было его ступни. Слезы навернулись на глаза. – Что же мне теперь делать?
– В данный момент – отдыхать, – сказала Джекки. – А потом придумаем.
Майкл выздоравливал стремительно, как и полагается молодому организму, обеспеченному хорошим питанием. К началу июля сняли швы, кожа на культе была новая и нежная. Либо он скакал с костылем, который сделал для него Джерри, либо его носила Джекки.
Но дни шли, и он начал замечать, что Джекки регулярно наведывается на обломанный край автомобильного моста Двадцать четвертого шоссе и внимательно смотрит на другой берег.
– Что там происходит? – спросил Майкл, усаживаясь и свешивая ногу над стофутовой бездной.
– Не сиди так близко к краю, – спокойно проговорила Джекки.
– Если этот мост выдерживает тебя, то уж меня выдержит и подавно.
Джекки протянула к нему хобот и сняла с шоссе.
– Края крошатся.
Она поставила его на землю, и он привалился к парапету.
– Ладно. Так что же там происходит?
– Я наблюдаю за драконами. – Она указала хоботом. – Они выходят на дорогу один раз на рассвете и один – на закате. По утрам, как следует прогревшись, они уходят с шоссе и отправляются в лес на краю поляны. По ночам уползают под деревья и где-то там спят. Может, в какой-нибудь пещере или в яме. Когда они голодные, то сидят недалеко от поляны, пока не убьют добычу. Животные не ходят по шоссе, поэтому там охотиться нет смысла. Потому они и сидят на краю поляны. Вон там. – Она указала за реку. – И еще там. Видишь скелет? Это олень, которого они убили вчера утром.
Майкл увидел торчащую из земли на поляне ногу. Рядом с ней залегли две неподвижные тени.
– Получается, что в разгар дня на шоссе безопасно.
– Во всяком случае, безопаснее, чем там. На этом участке шоссе всего две полосы. На дороге пошире, возможно, будет лучше, а может, и хуже. Отсюда невозможно определить. В одном Джерри точно прав. Через реку они не переправляются.
Майкл заметил какое-то движение. Большая пятнистая кошка. Он указал на нее Джекки.
– Наверное, леопард, – сказала она. – Смотри, как он старательно обходит лежбище драконов.
– Посмотри дальше, за поляну. Это олень?
– Не знаю. На оленей они не очень похожи. Может, газели? Антилопы? В общем, подходящая пища для леопардов и комодских варанов.
– Откуда они взялись?
– Может, из зоопарков Флориды. Или лабораторий Атланты. Откуда мне знать. – Она долго молчала. – На том берегу все явно обстоит по-другому.
Майкл привалился к ее спине. Поскреб культю. Кожа по-прежнему была тоненькая и постоянно чесалась. Иногда он незаметно для себя пытался почесать пальцы на ноге.
– Лето в разгаре, – сказал Майкл. – Нам пора в путь.
– Ага, как же! – засопела Джекки. – Хочешь лишиться обеих ног? Ты останешься здесь, с Джерри. Дальше я пойду одна.
– Я нужен тебе!
– Я справлюсь. Ты был прав. Твое место здесь.
– Но то было раньше.
– Раньше, чем что?
Майкл колебался, сказать или нет.
– Когда я думал, что не нравлюсь тебе.
Джекки повернула голову и взглянула на него.
– А с чего ты решил, что теперь ты мне нравишься?
– Ты осталась со мной. Джерри мне сказал.
– Я чувствовала свою вину за то, что втравила тебя в это дело.
Майклу показалось, что ему дали оплеуху. Нед никогда с ним так не обращался.
– За что? За что же меня ненавидеть? Зачем так плохо ко мне относиться? – Майкл чувствовал, что она скрывает что-то. Как же заставить другого рассказать то, о чем он не хочет рассказывать? – Почему ты ушла из зоопарка? – спросил он внезапно.
– Я не любила людей. И мне пришлось уйти.
Майкл сразу же отметил это «не любила», однако ничего не сказал.
– Ральф говорил, что зоопарк протянет еще пару лет. Не обязательно было уходить прямо сейчас.
– Мне пришлось уйти.
– Почему? Почему именно тогда? Почему… когда можно было бы вернуться, жить в сытости и не высматривать драконов за рекой?
Джекки покачала головой.
Неожиданно Майкл рассвирепел.
– Проклятье! Я же тебя спас. Ты кое-чем мне обязана.
Джекки вздохнула.
– Мне трудно об этом говорить. Ты знаешь, что нас было четверо? Тантор, Джилл, Старик Билл и я. Все мы довольно быстро научились говорить, однако скрывали это от Смотрителей, пока было возможно. Мы не питали к ним любви. Да и с чего бы? Даже если бы нам не хватило ума, чтобы освоить речь, мы прекрасно понимали, что находимся не на своем месте.
Ты же видел зоопарк. Там камеры повсюду. А там, где есть камеры, нет места секретам. Потому-то нас раскрыли. Нас научили читать. Нас научили всему, что они смогли сцапать своими обезьяньими лапками. Мы беседовали об этом между собой. Почему бы не научиться всему, что нам предлагают? Какой в том вред? Будем лучше знать врага, как сказал Старик Билл. Но держать его на расстоянии.
Джекки на мгновенье умолкла.
– Все животные чем-то связаны друг с другом. Стадные животные и стайные схожи в одном. Они идентифицируют себя по положению в группе. Как только в группу попадает новенький, все привязываются к нему. Волки, коровы и слоны одинаковы. Мы же этого не хотели. Мы не хотели включать людей в нашу небольшую тесную группку. Поэтому мы пошли на попятный. Мы все делали медленно и плохо соображали. Мы изо всех сил старались казаться глупыми. Достаточно умными, чтобы с нами работать, однако нашу истинную сущность не раскрывали.
– Потом люди начали умирать. Один за другим. Группами. Ни с того ни с сего. Пока мы не остались одни. Только Ральф остался, чтобы заботиться о нас.
Мы были в восторге. Нам оставалось лишь придумать, как удрать от Ральфа и выжить потом. Мы знали, что идти нужно на юг. В Джорджию. Флориду. Алабаму. Где зимой не бывает снега, где можно добывать пищу.
А потом умерла Джилл. Вероятно, в сене попался кусочек проволоки или стекла. А ветеринаров-то не осталось. Мы так и не узнали точной причины, но перед смертью она вся распухла и кричала от боли. Остались Старик Билл и Тантор. Не знаю, как до этого дошло, но спустя несколько недель я проснулась поутру и увидела, что они дерутся. Кошмарное зрелище, когда два пятитонных животных сокрушают друг друга. По-видимому, гон у них начался в одно и то же время. Не знаю почему. Кажется, глядя на них, я возбудилась. Природа восторжествовала.
Джекки фыркнула.
– Если бы они были тупыми животными, один из них понял бы, что проигрывает, и спасся бы бегством. А вместо того Старик Билл убил Тантора. И спарился со мной.
Однако он и сам был ранен. Какие-то внутренние повреждения. Может, контузия? Внутреннее кровотечение? Я не знаю. Он просто зачах. Потом он умер, а я осталась одна и беременная. Ты появился на сцене через неделю после всех этих событий.
Майкл внимательно смотрел на нее.
– Я не понимаю.
– Я объясняю тебе, почему мне пришлось уйти. Не было у меня в запасе пары лет. Беременность у слонов длится двадцать два месяца. Не больше. Не меньше. Я уже на пятом месяце. Мне необходимо найти безопасное место, где тепло, где можно растить ребенка.
– О, – протянул Майкл. – Но зачем же торопиться-то? Это же почти два года.
– Не совсем так. Я не знаю, где этот Хохенвальд. А вдруг там не осталось слонов? Тогда придется полагаться только на себя. Несколько месяцев нужно, чтобы подыскать место и пережить первую зиму, – я ведь не буду знать, хорошее ли это место, пока не перезимую там. Потом еще несколько месяцев, чтобы в случае необходимости найти другое место. Потом целый год хорошей кормежки. Не так уж много времени. На самом деле, совсем не много.
Майкл посмотрел за реку.
– Да, драконы – настоящая проблема для малыша.
– Тебе виднее, – хихикнула она.
– Я говорю не о себе, – рассудительно произнес Майкл. – Я тебе необходим. – Он задрал голову, глядя на нее, она посмотрела на него в ответ. – И ты сама это понимаешь. Неужели так ужасно нуждаться в человеке, когда ты совершенно одинока? – Майкл перегнулся через край моста и плюнул. Плевок было видно, пока он летел, почти до самого низа. – Посмотри на дело по-другому. Мы использовали вас, пока все были живы. Теперь тебе предоставляется возможность использовать нас, во всяком случае, меня.
– Я не хочу никого использовать.
– Тогда возьми меня с собой, потому что я тебе симпатичен. Возьми меня с собой, потому что тебе могут пригодиться мои обезьяньи лапки. Возьми меня с собой, потому что я не очень тяжелый и не стану для тебя обузой. Только возьми меня с собой!
Джекки минуту молчала.
– Ты же калека.
– По сравнению с тобой все калеки.
– Майкл, ты потерял ногу.
– И что?
Джекки засопела.
– Ты не сможешь выдерживать ритм.
– Я и раньше не мог выдерживать ритм.
– С тобой будет трудно.
– А с чего ты взяла, что бросить меня здесь тебе будет легко?
– Ты остался без ноги! – протрубила Джекки в негодовании. – Я не могу взять тебя с собой.
– Почему?
– Ты еще спрашиваешь? – Джекки помотала головой. – Ты остался без ноги.
– Это ты уже говорила. – Майкл посмотрел ей прямо в глаза. – И я тоже уже спрашивал: «И что?»
– Майкл, – проговорила она беспомощно.
– Ты должна мне ответить. И не говори опять эти глупости, что я не смогу выдерживать ритм. Ты должна найти ответ получше.
Джекки тоже смотрела ему в глаза.
– Хорошо, – проговорила она медленно. – Дело в том, что я не хочу заботиться о тебе.
– Опять какая-то чушь.
– Ничего подобного. Я понятия не имею, что будет, когда я встречусь с другими слонами. Я не могу позволить, чтобы от меня зависел кто-то еще, кроме моего ребенка.
– Давай прибавим к этому немного правды. – Майклу казалось, он сейчас расплачется. Он сердито потер глаза. – Значит, я не могу ходить без костыля. Но я все равно еду на тебе. Кроме того, когда культя заживет, можно будет приделать протез. Ты же сама об этом читала. Даже Джерри сказал, что сможет его сделать. Или же нам по дороге попадется готовый, который мне подойдет. Если в больнице Метрополиса не оказалось протезов, это не значит, что их нет в других больницах. Получается, причина не в моей ноге. И нельзя сказать, что от меня нет пользы. Ты бы не выбралась из Сент-Луиса без меня. Это я, со своими человеческими руками, смог организовать быт в походе. Это я умею стрелять. Это я спас тебе жизнь. И правда в том, что я тебе нужен. И твоему ребенку тоже. Поэтому позволь мне пойти с тобой.
– Мне придется присматривать за тобой.
– Нам придется присматривать друг за другом. Ты дракона не увидела. Это я его увидел.
– Нет.
– Почему нет?
– Я не хочу, чтобы рядом со мной кто-то погиб. Хватит уже. – Она содрогнулась.
Какой-то миг Майкл мог читать ее мысли так же ясно, как если бы перед ним стоял другой человек: она была мрачна и печальна, взгляд затравленный. Он потянулся, взял ее за хобот, положил себе на плечо. Нежно погладил.
– Тебе пригодится любая помощь. У тебя будет малыш. Ты даже не знаешь, остались ли там слоны, сможешь ли ты их найти. Тебе пригодятся мои глаза и мои руки. Лучше тебе взять их с собой.
– Почему ты так хочешь со мной пойти?
Майкл засмеялся.
– Ты что, смеешься? Жить на спине у слона! Да любой ребенок отдал бы все зубы ради такой возможности!
– Не может быть, что причина только в этом.
– Да есть миллион причин, чтобы нам держаться вместе. Не могу же я перечислять их все. – Майкл пожал ей хобот. Поднял на нее глаза. – Я же буду дядюшкой!
На этот раз Джерри остановил «Чаровницу» в сотне ярдов от берега, и Майкл с Джекки принялись высматривать драконов.
Майкл изучал лес в бинокль, подаренный ему Джерри.
– Ничего не вижу.
– Сегодня утром мы видели, как они охотились. Они, наверное, вон там, – сказала Джекки.
– Или же решили остаться в тенечке на весь день, – сухо заметил Джерри.
– И вот так запросто отказаться от горы мяса?
– Тише, – сказал Майкл. – Давайте не будем начинать все сначала.
Джерри открыл рот, затем закрыл.
– Как тебе будет угодно. Но я повторю в последний раз. Ты совершаешь ошибку, ты еще вспомнишь, как я говорил тебе об этом.
– Если все получится, то мы навестим тебя через год-другой. Ты познакомишься с малышом Джекки.
Джерри ничего не ответил, лишь выколотил трубку о борт.
– Теперь или никогда. – Майкл похлопал Джекки по ноге. – Помоги мне забраться.
– Мне кажется, Джерри прав.
– Давай не будем заводить этот спор в последнюю минуту. Подставь колено.
Джекки согнула колено, и Майкл забрался ей на спину.
– Отлично.
Он вынул винтовку.
Джекки с опаской покосилась на нее.
– Я и не знала, что у тебя есть такая штуковина.
– У всех есть свои тайны. Отправляемся.
Джерри медленно подвел «Чаровницу» к причалу. Его собственная винтовка стояла в футе от него, но он на нее даже не смотрел. Вместо того он держал руки на рычагах дросселя и заднего хода.
Джекки медленно шагнула на причал и обернулась. Майкл взял оружие наизготовку.
– Отлично.
Джекки побрела к шоссе.
Майкл услышал, как Джерри сказал им вслед:
– Счастливого пути!
После чего винт заработал, и паром отвалил от причала.
Они остались вдвоем.
Майкл озирался по сторонам и внимательно смотрел. Тот, который оставил его без ноги, был мертв, и Майклу хотелось, чтобы другие составили ему компанию.
