Глава 15

Глава пятнадцатая.

Для работ с камнем я выбрал стену, а не потолок.

До потолка надо еще суметь достать. Я думал над тем, как закрепиться в углу. Но поразмыслив, понял, что мне не хватает надежной опоры под ногами. Да и бить снизу-вверх крайне неудобно. Будь тут простой кирпич – я бы еще попытался. Но со здешними строительными материалами… нет уж.

С удобством расположившись перед стеной, скрывающей проем в железной решетке и большой железный ящик, я принялся долбить шов между кирпичами. Приобретенный навык помогал, но не привыкшие к такой работе начали ныть уже через четверть часа. Стиснув зубы, я поработал еще немного. Когда руки окончательно занемели от усилий и холода, сделал большой перерыв, не забыв убрать мусор. Пробежавшись, чтобы размять ноги, уселся в кокпите и, изредка поглядывая на мрачный Столп проплывающей в стороне, погрузился в чтение «Мертвых душ». Неожиданно для себя зачитался, полностью погрузившись в роман. Меня прервал сигнал третьего рычага. Без колебаний дернув за рычаг, вернулся в кокпит.

Шаровые молнии одна за другой влетали в ледяную толщу, исчезая внутри и порождая удивительные по красоте вспышки, чем-то похожие на распускающиеся цветы. Я ждал ответного от Столпа ответного «дара», ждал с привычным замиранием сердца – а вдруг на этот раз я? Но «некроимпульса» не последовало. Или же он был с другой стороны Столпа. Меня миновало и на этот раз. Чертова русская рулетка мотивирующая на решительные действия.

Пора…

Закрыв книгу, я отправился к месту работ. И с упорностью дятла принялся отбивать по крошке неподатливый раствор. Удар за ударом. Удар за ударом. Пусть руки болят – скоро они привыкнут к нагрузкам и дело пойдет легче…

Пять дней пролетели незаметно.

Я ел, спал, бегал, занимался с гирей, исправно дергал за рычаги, общался с узниками и долбил, долбил, долбил…

За эти дни не получилось встретиться ни с кем из шахматистов. Не повстречался я и с Шерифом и чудаковатым ученым Орфеем. Крестов много. И выбора никто не дает – чалиться приходится с ближайшими. И далеко не каждая встреча приносила что-то интересное. Львиная доля узников жаждала информации о «нашем» мире. Они выспрашивали каждую деталь, интересуясь порой неожиданным. Меня спрашивали о таких вещах как курс акций, политическая атмосфера Греции, жизнь рядовых россиян, игра мировых валют, построили ли уже здание, превышающее в высоту километр, случились ли громкие авиакатастрофы, не удалось ли наконец клонировать динозавров или на худой конец мамонтов.

Поразительно. Люди цеплялись за призрачную связь с покинутым миром, но при этом старались вообще не задумываться о том мире, где им приходится жить сейчас. Им это было просто неинтересно.

Некоторые узники предпочитали беседовать на нейтральные темы. Обсуждение книг и фильмов, оценка актеров, несогласие с присуждением премии Оскар в восемьдесят девятом году двадцатого века.

Я старательно отыгрывал роль чуть туповатого общительного мужика с не слишком приятным прозвищем. С готовностью рассказывал о Земле, хохотал над бородатыми анекдотами. И поставил себе жесткое правило – не тратить на подобные встречи больше получаса в день. Пустая болтовня жрет драгоценное время. Им уж плевать на улетающие часы и дни. А мне нет.

Из десятков встреч лишь в трех присутствовала меновая торговля. Один из узников, старающийся выглядеть чистоплотно, но никак не могущий унять дрожь рук, забрал у меня все накопившееся вино. И заплатил за него золотом. За шесть бутылок вина я получил три золотых зуба. И через два дня отдал смятые комочки металла как плату за толстый потрепанный книжный том.

Я не склонен тратить деньги на книги. Не в этом мире. Раньше скупал литературу ящиками. И читал книги каждый вечер. В те дни, когда стремился подняться к вершинам. Я читал о дисциплине, о мотивации, о медитации. Проглатывал детективы и боевики. Пока мне это все не наскучило. Но порой, проходя мимо книжного магазина, заскакивал и покупал пару новинок. Устоявшаяся привычка. Но это там. Здесь же я не собирался тратить золото на книги. Не тот мир. Не те условия. Но в этом случае не устоял – за разговором о классической приключенческой литературе с одним хитрым старичком, он обмолвился, что имеет роман Граф Монте Кристо. И через минуту ожесточенной торговли, когда я прямо заявил, показав на ладони три золотых зуба, что это моя максимальная цена, стал обладателем книги.

Хм…

Получается, купил роман за шесть бутылок вина.

И провел пару дней смакуя жизнь несчастного преданного Дантеса, брошенного в тюремные застенки. Вместе с ним я пережил каждый миг. Вместе с ним прошел от отчаяния к надежде, от бессилия к упорству. Все же первая часть романа лучшая – где описываются его тюремные будни, где слышен тихий шорох выкапываемой земли, где скрежещут вынимаемые из кладки камни, где темный зев прорытого прохода манит к себе обещанием свободы…

Шестой день с начала работ над стеной, я посвятил отдыху. Никаких тренировок. Никакой долбежки кирпичей. Никаких пробежек. Первую половину дня провел за изучением и уборкой креста, а оставшееся время потратил на беседы с узниками и чтение.

Во время бесед не забывал показывать, что мне зябко, изредка ежась и жалуясь мимоходом на проклятый холод. Бывалые сидельцы надо мной беззлобно посмеивались и заверяли – привыкну скоро. На самом же деле я делал это чтобы мои перемотанные бинтом и тряпками руки не привлекали лишнего внимания. Пусть думают, что это перчатки для защиты от холода. На самом же деле бинты скрывали неизбежные ранки, полученные в работе. С каждым днем ран становилось меньше – я свыкался с отверткой и молотком. Удары становились выверенными, жало отвертки откалывало все большие по размеру кусочки.

В шестой же день поменял «Мертвые души» на старый половик почти лишившийся цвета. Серая тряпка со следами былого великолепия – когда-то на половике цвели розы. Простирнув покупку, потратил еще час на сверление пары отверстий и повесил половик так, чтобы он скрыл следы моих работ. Почерпнул идею из фильма «Побег из Шоушенка». Плаката с красоткой у меня не имелось, поэтому обошелся половиком. А перед ним поставил несколько бутылок с воткнутыми в горлышки свечами, на половик повесил все, что имело хоть какое-то отношения к религиозным культам. Создал себе красный угол. Я не забыл про возможность выборочного досмотра креста тюремщиком. И не собирался показывать ничем не прикрытую стену с выдающими меня следами работ. Все мелочи постарался повесить так, чтобы любое неосторожное движение сразу бы привело к их падению. Повесил и пару стеклянных бутылок, положив в них обрывки бумажек с молитвами. Это чтобы отвадить излишне ретивого тюремщика, вздумай он заглянуть под половик. Пусть сразу видит – одно касание и все рухнет со звоном на пол. Тюремщики ведь вроде как пытаются все делать скрытно. Вот пусть и боится сунуться…

Заряд в рации умер, и я потерял на время связь с клубом шахматистов. Отдам на зарядку при следующей встрече. В последних беседах отделывался ничего не значащими комментариями, обещая рассказать при следующей встрече.

Вернувшись к работе, еще три дня пахал как проклятый.

И наконец настал тот миг, которого я так ждал и так боялся. Отвертка выбила последний кусок раствора и часть кирпичной стены больше ничем не сдерживалась.

Сразу захотелось сделать паузу. Выждать часок. А может подождать целый день. Мне ведь некуда торопиться. И я так боюсь сделать следующий шаг… боюсь последствий и боюсь разочарования.

Ну уж нет!

Я не стану сидеть просто так и собираться с духом!

Отложив молоток, ввел отвертку в щель, чуть нажал. Кирпичи пошатнулись. Я нажал сильнее и, выронив отвертку, подхватил начавшую выпадать «дверку». Тяжело. Прямо тяжело. Вот и первые плоды занятий с гирей – я удержал тяжесть, мягко опустил на пол. Мне на лицо упали слабые багровые всполохи. С шумом выдохнув, для чего-то провел дрожащей ладонью по вынутой части стены и лишь затем заглянул в дыру.

Я не ошибся в расчетах. И в размерах пробиваемого хода – брал с запасом.

Прямо на меня смотрел торец массивного железного ящика. Ничего особенного внешне. Просто железный сундук торчащий в гнезде решетки. Но размеры ящика таковы, что, вынув его, я смогу пролезть сквозь решетку. Осталось выяснить главное – как ящик крепится к решетке. Если это сварка или клепка…

Болты.

Я невольно застонал от облегчения.

Болты!

Ящик был закреплен в решетке посредством четырех толстых болтов. По два снизу и два сверху. А другая его часть… приникнув к решетке, заглянул в чрево креста. Алое свечение больше мешало, чем помогало. Включил фонарик, с его помощью внимательно осмотрел ящик с другой стороны. И широко улыбнулся – там он просто лежал на небольшом кирпичном возвышении.

Попробовал стронуть гайки. Голым рукам не поддались. Бить молотком или отверткой не собирался – вдруг поврежу резьбу неловким ударом. Оценив гайки, убедился, что подобных не видел никогда. Многогранные, из странного желто-красного металла, выполнены на отлично, не несут ни единого следа гаечного ключа. Да и болты такие же.

Если попросить у Арни гаечный ключ – удивит ли он меня подарком?

Вряд ли. Опять же – сначала попытаюсь самостоятельно. У меня есть несколько кусков проволоки, найденной во время уборки. Есть и пара плоских металлических кусков. Есть пластины-заглушки. Вполне в моих силах попытаться создать что-то вроде жесткого зажима, способного «заклинить» грани гаек и позволить мне их отвернуть.

Этим и занялся, после того как дернул в очередной раз третий рычаг и убедился, что и сегодня смерть опять миновала меня. Забрав из кормильни кусок жареного мяса, некоторое время с опаской изучал бурый овощ со срезанной верхушкой. Запах чем-то напоминает тыкву. Овощ запечен. Внутренняя мякоть перемешана с зеленью. Осторожно попробовав, блаженно зажмурился – вкуснота! На вкус как не слишком сладкий банан смешанный с пряной зеленью. А вместе с прожаренным мясом… да, это обалденная трапеза. «Низовой» баланде с этим не сравниться. После такой царской регулярной еды мало кто захочет спускаться на нижние слои.

В любом случае, съев вкуснятину, тюремщиков благодарить не стал. Элитных коров тоже кормят отборной травой, массируют их каждый день и дают слушать Бетховена. А затем все равно безжалостно отправляют их на убой.

Перекусив, набрал из запасов хлама, сходил за пластинами и, усевшись на стол, скрестив ноги, принялся сооружать подобие гаечного ключа. Голь на выдумки хитра. И через полчаса я держал в руках уродливый инструмент собранный из кусков проволоки и железных пластин. Чем-то напоминал капкан для крыс. Полюбовавшись, для прочности добавил пару витков веревки. Теперь можно и пробовать…

***

Чертовы тюремщики! Затянули на славу! Первая гайка милостиво стронулась и чуть прокрутилась после невероятных усилий с моей стороны. Без нежного постукивания молотком не обошлось. Вторая гайка поддалась чуть легче. Третья стронулась моментально. На четвертой я проклял все… я бился над ней два часа, получил несколько ушибов, когда «гаечный капкан» срывался и меня швыряло на решетку. Едва не сломал нос, врезавшись им в ящик. Аж слезы из глаз… но с четвертой гайкой я совладал. И, обессиленно усевшись на пол около дыры, позволил себе крохотную передышку.

Искренне надеюсь, что сейчас на последует чалок – я не смогу принять гостей. Сквозь окно они увидят дыру в стене, а у меня нет сейчас сил, чтобы оперативно устранить беспорядок.

Посидев, помассировав ушибленный нос, погладив саднящий локоть, со стоном поднялся и принялся скручивать гайки. До этого я открутил их почти до конца, оставив по витку резьбы. И вот сейчас завершал дело. Вытащив и болты, накрутил на них гайки, убрал добычу в карман. Тяжелые. Таким если кому по кумполу зарядить – ой больно будет.

Не давая себе времени задуматься, взялся за ящик, шевельнул его. Раздавшийся скрежет обрадовал до безумия – поддается. Шумно выдохнув, потянул на себя. Ящик скрежетнул еще, поддался на сантиметр. Тяжело… Оставив на этом попытки, прильнул к решетке и, подсвечивая фонариком, внимательно изучил ситуацию между корпусами.

Тут настоящий слоистый бутерброд.

Наружный и дальний от меня кирпичный корпус.

Решетка в полуметре от него – служащая вторым корпусом и одновременно крепежным каркасом для оборудования.

Третий корпус внутренний, кирпичный.

Внутри – десятки шестеренок. Процентов восемьдесят видимых мне зубчатых колес крутятся с различной скоростью. Видны кое-где замершие рычаги. В глубине, ближе к концу крыла, что-то щелкает.

Главное – несколько шестеренок сразу за железным ящиком мертвы. Они не крутились с тех пор, как я пробил стену и рассмотрел внутренности креста.

За это время я дергал все три рычага. Пользовался кормильней. Шестеренки не стронулись. Появилась надежда, что это тот самый «кастрированный» элемент управления, отключенный после перевода кельи на автопилот. Из задней части ящика виднелся край утопленной в нем шестерни. Сейчас, когда я сдвинул чуть ящик, шестерня едва касалась расположенного над ящиком колеса. Еще две шестерни торчали снизу – в чем я убедился после долгого пребывания в крайне неестественной позе. Вот и все. И как сие понимать? Если это от ручки управления – то влево, вправо и вниз-вверх? Подходит. Наверное… я далеко не спец. Убедившись, что шестерни расположенные под ящиком тоже мертвы, решился окончательно. И дернул основательно. Скрип. Скрежет. Поддавшийся ящик пошел неожиданно легко, и я рывком вытащил его из гнезда. Поднатужившись, перетащил внутрь креста.

Сделано…

Долгий-долгий выдох… руки дрожат, я весь превратился в слух, отслеживаю поведения своей кельи. Что если сейчас крест вздрогнет и перейдет в отвесное пике вместе с сидельцем-идиотом?

Минута…

Другая…

Резкий звон едва не привел к инфаркту. Живот свело, руки судорожно ухватились за чертов ящик.

Скрежет. Келья качнулась.

Твою мать! Твою мать! Доигрался!

И только через секунду я понял, что это просто сигнал причаливания. Ко мне пристыковался другой крест.

Волна невероятного облегчения прокатилась от макушки до пят.

Я жив. Жив!

А крест продолжает себе преспокойно лететь по кругу.

Позволив себе несколько мгновений радостно поулыбаться, поглядел на заслонку. Чуть подумал. И схватившись за ящик, утащил его в центральный коридор. С глаз долой. Следом туда же оттащил кирпичную «дверку». Смел наспех мусор. Опустил половик. Расставил бутылки. Зажег пару свечей. Отряхнулся, сбегал вымыть лицо. Нахлобучил на пыльные волосы фуражку, набросил чистую куртку поверх перепачканного одеяла. Застегивал пуговицы уже на ходу. Придал лицу заспанное выражение. И дернул за рычаг. Заслонка ушла вверх.

- Фух – сказал я, увидев сквозь сигаретный дым лицо Арни.

- Спишь? – осведомился он.

- Куда там! – буркнул я, приваливаясь плечом к краю окна – Куда там… Рация сдохла.

- Держи с полным зарядом – в ящик сползла вторая рация.

Сходив за умершим девайсом, поменялся. Щелкнул тумблером. Я снова на связи.

- Всем привет – сказал в эфир.

- Он все же жив – проворчал Ворчун.

- Привет и тебе, трудолюбивый мальчик – жизнерадостно поприветствовала Мария – Жаль не могу быть лично. Приступила к короткому турне в страны нижнего мира… звучит да? Страны нижнего мира… Надо же куда-то сбыть накопившееся вино… не за борт же выливать отраву.

- Так отдай мне! – оживился Ворчун – Есть клиент! Возьмет все что горит!

- А как же прелести путешествия? Открывающиеся из кокпита виды на стылую землю и бренные останки упавших крестов…

- Ты как всегда продешевишь! – уверенно заявил Ворчун.

- Так… мы с Гниловозом временно покидаем эфир – недовольно сказал Красный Арни – Сами как-нибудь договоритесь.

Мы выключили рации. Глянули друг на друга.

- Давно не виделись. Выглядишь устало – заметил Арни.

- Вымотался – признался я и показал все еще дрожащие руки – Все руки сбиты. И только что чуть не помер – очень уж невовремя раздался звон чалки. Перепугался.

- Почему?

- Да как раз пробил корпус и вытащил из дыры в решетке отключенный тюремщиками агрегат – буднично сообщил я – Прислушивался к поведению кельи. И тут звон…

- Ты пробил корпус!

- Ага – устало кивнул я – Пробил. И, кажется, нашел место, где раньше была лестница и ведущий к горбу потолочный люк.

- Чтоб меня! – выронив бычок, Арни тут же подкурил следующую сигарету, ткнул в стекло початой пачкой красного Марли – Будешь?

- Не – помотал я головой – Хотя… Зажгите одну. Успокою нервишки.

- Курение вред – заметил Арни, опуская в ящик подожженную сигарету – А если курильщик со стажем и остался без сигарет… у меня было так один раз. Думал умом тронусь. Но одна сигарета не повредит – на тебе лица нет.

Неглубоко затянувшись, подавил кашель, выпустил струю дыма. Затянулся еще разок. Терпеливо ждущий Арни молчал. Лишь барабанящие по стеклу пальцы выдавали его напряжение.

Успокоившись, я начал рассказывать:

- Дыру в решетке нашел рядом с кокпитом. Пробил напротив нее кирпичи. Вытащил железный ящик. За ним – дыра. И чертово месиво шестерней. Ощущаю себя жильцом будильника.

- Ты пробил дыру – тихо-тихо повторил Арни и сделал столь глубокую затяжку, что затрещавшая сигарета мигом догорела до фильтра – Черт! Черт!

- У меня не меньше эмоций – признался я – Весь как на иголках.

- Вот теперь тебе надо успокоиться – Арни вперил в меня пристальный взгляд – Нельзя сейчас пороть горячку. Сейчас надо просчитывать каждый следующий шаг. Там – неизведанная территория, мальчик. Там до тебя вряд ли кто бывал. А если бывал – не расскажет.

- Я понимаю.

- Хорошо, что понимаешь.

- Сами же напирали – чтобы я быстрее начал.

- Именно – чтобы начал. В этом была закавыка твоего пред-предшественника. Он никак не мог начать! Боялся нанести первый удар по кирпичу. И дело не двигалось с мертвой точки. Ты же… всего за неделю сделал столько, сколько тот слюнтяй, пусть земля ему будет пухом, не сумел сделать за долгие годы! Первый шаг – самый главный. Всего один шаг. А ты пробежал целый марафон. И сейчас надо немного отдохнуть.

- Нет – мотнул я головой – Нельзя отдыхать. И дело не в спешке. Тут чистая логика.

- Поясни.

- Я пробил дыру в корпусе. Здоровенную дыру. Как бы я не маскировал швы – они заметны. Я прикрыл место работ половиком, расставил там свечи, повесил нательный крест Кости. Добавил еще всячины.

- Ты создал святилище. Место оправления религиозного культа… - понял меня Арни.

- Верно.

- И его могут не тронуть.

- Ага. Если есть хоть немного уважения к верованиям узников. И из боязни обрушить там что-нибудь – все висит на честном слове. Тронут – рухнет. Звон будет на весь крест.

- Мудрый поступок.

- Спасибо. Но в любом случае – это огромный риск. Если я попаду под выборочный досмотр – дыру обнаружат. Не обязательно. Но шанс велик. Пугающе велик. И тогда меня просто прикончат. Дыру замуруют. Или, скорей всего, просто обрушат уязвимый крест на землю.

- Да… тут поспорить не могу.

- И отсюда появляется вторая проблема – продолжил я, делая затяжку – Серьезная проблема. И она не на моей стороне. А на вашей.

- На нашей?

- Проход за пределы креста – пояснил я – Сейчас, вынужденный торопиться, я отдаю работе все время. Долблю как заведенный. Сейчас у меня разведка впереди. Надо осторожно исследовать внутренности креста. Понять есть ли там проходы и куда они ведут. Я это сделаю. Если упрусь в тупик – начну долбить дыру в потолке. Там где раньше был потолочный люк.

- И где он был?

- В туалете. Левый дальний угол от двери.

- Запомню. Хотя вряд у наших крестов есть эта уязвимость.

- Вот-вот – кивнул я – Это и есть ваша серьезная проблема. Предположим, уже завтра я пойму, что все наши мечтания сбылись. Я смогу взять крест под контроль. Смогу маневрировать. Возможно найду люк ведущий наружу – если в горбе действительно дополнительный отсек, что-то вроде рубки или наблюдательного пункта, то люк там должен быть. И вот я готов принять пассажиров. Мы причаливаем, стыкуемся крыльями. Дальше ваш ход. И? Вы готовы? Вы, Мария, Ворчун… у вас уже есть подготовленный проход наружу? Спрошу конкретно – вы готовы к побегу?

Молчание…

Долгое молчание, тлеющий огонек новой сигареты. Красный Арни смотрит на меня с задумчивостью. В глазах тревожное мерцание. Я терпеливо жду.

- Ты неожиданно быстро – нарушает он тишину – Невероятно быстр. Долгие годы мы только планировали.

- Но не действовали – подвожу я безжалостный итог – Хотя бы заготовки есть? Нашли места в крестах, где нет решеток? Мой опыт вряд ли поможет – моя келья из старых моделей, верно? И еще – я молод и силен. Не курю – я демонстративно затушил сигарету – Я вынослив. И готов долбить стены часы напролет. А вы? Сколько лет Марии? А Ворчуну? А вам? Когда последний раз работали молотком несколько часов кряду?

- Я понимаю к чему ты клонишь…

- Нет-нет – поднял я ладонь – Я ни к чему не клоню. Я говорю прямо – моя благодарность за информацию и за помощь велика. Очень велика. В моей жизни, за исключением лишь одного человека, кому бы я не отплатил добром за добро. И нет тех, кому бы я не отплатил злом за зло – далек я от христианской морали. Поэтому – если я сумею достичь задуманного… я подожду вас. Обязательно подожду. Даю слово. Но… я не смогу ждать вечно, крутясь на орбите вокруг ледяного осколка и каждый день ожидая смерти от ответного выстрела Столпа. Чтобы быть конкретней – я согласен ждать месяц. И с этого момента время пошло.

- Круто – причмокнул губами Арни – Круто завернул.

- Я рискую в стократ больше вас – развел я руками – И я по-прежнему готов помочь всем, чем могу. Но ждать вечность…

- Ты можешь спуститься на пару этажей ниже. Еда сносна. Выстрел от Столпа не грозит – напомнили мне.

- Но это не защита от досмотра – парировал я – Сколько поколений узников сменилось до меня? Сколько из них пробивали дыры во внутреннем корпусе, пытались перепилить решетку и закрывали предательское место половиками? Тюремщики не могут не обладать опытом. У них века накопленного богатейшего опыта по наблюдению за мятежными крысами, мечтающими о свободе. Тот половик за моей спиной… это жалкая попытка. Не более того.

- Замаскировать пробоину. Из хлеба и пыли можно создать швы неотличимые от настоящих.

- Можно – кивнул я – А если у них приборы проверяющие целостность корпуса?

- Тайники они не находят, верно? Я о таком не слышал.

- Да им плевать на тайники – вздохнул я – Ну копят сидельцы золото. Да пусть себе копят на старость! Отбудут сорок лет – заберут золотишко с собой, поживут на старости лет безбедно. Хотя я вообще не могу понять, на кой черт там, внизу, нужно золото. Там почти нет построек!

- Обжитые помещения под землей. И народу там хватает. Целая община с устоявшейся жизнью и соблюдаемыми законами. С денежным обменом, производством пищи и предметов первой необходимости. Будь иначе – я бы предпочел остаться вечность в одиночном заключении, чем подыхать в заснеженном поле!

- Спасибо за дозу информации. Уже лучше. Гораздо лучше. Арни… пока колупал стену, пробивая по миллиметру швы, я долго думал. О разном из нашего быта. И о тайниках. Тюремщикам плевать на тайники. Плевать на золото. Будь иначе – они бы нашли способ вскрыть схроны и забрать ценности себе. Но их золото не интересует. Это же ясно. Им плевать и на инструменты – они уверены в прочности крестов. Но им точно не будет плевать, если они обнаружат проделанную мною дыру в стене – ведь за камнем нет решетки. И это уже непорядок. В таком случае меня либо переведут на крест новой модели, либо просто прикончат. И вот именно поэтому я не могу ждать целую вечность. Месяц, Арни. Я даю месяц. Это много. Тридцать дней на поиск подходящего места и пробитие дыры. И дыр должно быть две – одна во внутреннем корпусе, другая во внешнем.

- Ты приставляешь нам нож к горлу.

- Нет. Это у меня нож к горлу приставлен – жестко ответил я – У меня! Из уважения и благодарности я увеличу срок, если за месяц пробьете дыру во внутреннем корпусе и найдете проход в решетке. И опять же – вдруг мой лаз ведет в тупик? Тогда я вернусь на исходную. И мы стартуем с нуля вместе, верно?

- Люк в туалете – напомнил Арни.

- Если он там есть. Пока это просто теория требующая подтверждения.

- Тоже верно. Я услышал тебя. И передам остальным. Но мне нужны инструменты. Те, что я дал тебе. Хотя бы молоток.

- Конечно – ответил я – Секунду.

Сходив, взял молоток. Отвертка была при себе – держал в рукаве, привыкая ее так носить. Расставаться с инструментом безумно жалко. Но пока со мной играют по правилам – я поступаю так же.

- Прошу – отвертка и молоток со звоном опустились в ящик. Я толкнул крышку.

Помолчав, посмотрев на инструменты, Арни толкнул ящик обратно.

- Забирай.

- А дыру долбить?

- У меня есть молоток и зубило – усмехнулся тот – Я здесь давно. Разжился многим.

- Просто проверка?

- Просто проверка – согласился Арни, подкуривая сигарету – Просто проверка… что ж… держи в курсе. А я поговорю с остальными.

- Лучше не по рации – предупредил я, забирая инструменты – Я серьезно. Может лишняя предосторожность… но акулы атакуют внезапно.

- Акулы атакуют внезапно – повторил Арни с горьким вздохом – Да уж. Еще одна мудрость в мою копилку. Удачи, Гниловоз. Держи в курсе!

- Конечно!

Заслонка опустилась. Коротко прошипев, ожила рация в кармане.

- Нам надо поговорить, друзья – прозвучал усталый голос Арни – И срочно. А пока что – начинайте гладить мурлыку. Во всех местах.

- Ты услышан – спустя длинную паузу ответила Мария.

- Чтоб вас… - проворчал Ворчун.

И рация замолкла.

«Начинайте гладить мурлыку»… так себе кодовая фраза. Но хотя бы не открытым текстом заявил – Ломайте стены!

Перебрав по слову закончившуюся беседу, пожал плечами. Может я был жестковат. Но не соврал ни в чем. И да – я могу подождать несколько лишних дней. Может и пару недель. Но при условии, что они, привыкшие к этой жизни, начнут наконец действовать и долбить стены своих камер.

Если я получу контроль над крестом – в моих силах помочь им сбежать. Но не в моих силах проложить им путь к свободе. Будем надеяться, что их жажда свободы не притухла с годами. И будем надеяться на счастливый исход для всех нас…