ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Тьяна
А через полчаса в дверь постучали — коротко, рвано.
— Войдите, — немного нервно произнесла я, поворачиваясь и пряча за спиной свой узелок — единственное, что осталось у меня от прежней жизни.
Ну никак не ожидала, что меня так рано посетят гости.
— Разрешите? — с трудом протискиваясь в дверь из-за огромного количества сложенных друг на друга коробок и свертков (это не считая охапки бумажных пакетов, которые занимали руки), произнес мужчина.
Я даже лица его не могла увидеть, и голос звучал глухо и надтреснуто. Видно было, что ему несладко под этой ношей.
— Конечно, — произнесла, отступая к креслу. — А что это?
— Это вам, — провозгласил кароссиканец, сваливая все на кровать.
Коробки съехали вниз, свертки следом, но все же удержались на краешке, жалобно зашуршали от навалившейся тяжести пакеты.
— Я уже поняла. Но что это? — вновь повторила вопрос, не решаясь подойти.
— Не знаю, — беззаботно улыбнулся юноша, самый молодой из делегации. — Сандер велел принести. Сказал, тут необходимое.
Как будто это все объясняло.
— Даже так. Спасибо.
— Рад был помочь.
Всем необходимым оказалась традиционная кароссиканская одежда: длинные однотонные яркие кафтаны из тонкой ткани, широкие, свободно облегающие фигуру, застегивающиеся спереди на сотни мелких пуговичек, украшенные искусной золотой вышивкой с драгоценными камнями. Широкие, богато расшитые пояса и разноцветные ленты для волос.
Я открывала одну коробку за другой. Касаясь мягких тканей, проводила пальцами по узорам, боясь, что сейчас кто-нибудь придет и отнимет их у меня. Скажет, что все это чужое.
Аккуратные удобные башмачки из светлой кожи, тоже украшенные камнями. Невесомые сорочки с глубоким вырезом и домашние халаты из плюшевой ткани, столь приятные телу.
Деревянная коробочка, до самого верха наполненная звенящими золотыми браслетами, тяжелыми серьгами, массивными бусами и яркими кулонами.
«Покупает», — насмешливо шепнуло сознание.
— Не покупает, дает все необходимое.
«Это же не тебе. Он приготовил это для другой… той, чье место ты заняла…»
Вот надо же умудриться так испоганить себе настроение. Только что сердце замирало от красоты, но прошла секунда — и все краски потускнели.
Но настроение поднялось, стоило мне распаковать следующий довольно увесистый сверток.
Книги. Большие, в красивых кожаных обложках, с золочеными крупными витиеватыми надписями, с ажурными вензелями. Теперь плавание уже не казалось таким ужасным. Не знаю, кому что предназначалось, но теперь это мое, и отказываться глупо.
Прошел день, затем ночь, а потом наступило утро.
Иногда мне казалось, что я слышала через толстые стены крики чаек и шум волн, но, скорее всего, это была игра воображения.
Кормили на корабле вкусно и очень сытно. Нежирная индейка под разными соусами (мне больше понравился вишневый), жареный картофель, сдобренный изысканными приправами, а еще много фруктов и овощей.
На второй день путешествия, одевшись в темно-синее платье-кафтан с серебряной вышивкой на груди и длинными рукавами, я лежала на кровати, подтянув к себе колени, и читала об удивительном острове Каросс. Стиль повествования очень сильно отличался от всего того, что я читала раньше. Было видно, что автор очень любит этот край, его жителей и культуру.
Чтение настолько меня поглотило, что я не отреагировала на стук в дверь и очнулась, лишь услышав деликатное покашливание.
— Здравствуй, — произнесла, увидев стоящего в дверях Сандера, и, неожиданно смутившись, добавила: — Не знаю точно, утро сейчас или уже день.
— День. Чуть больше полудня.
— Должны принести обед?
День для меня теперь измерялся количеством поглощаемой пищи.
— Не хочешь составить мне компанию?
— Каким образом?
— Пообедаем вместе. Прости, что оставил тебя на сутки одну, надо было решить кое-какие вопросы.
— Ничего, — отозвалась рассеянно. — А разве мне можно выходить отсюда?
— Дверь всегда открыта, — заметил муж.
— А как же кракен и все остальные ужасы?
— Тебе не стоит выходить на палубу, но корабль в твоем распоряжении. Так что?
— Что?
— Пообедаешь со мной? — мягко улыбнулся Сандер.
— Хорошо, — отложив в сторону книгу, произнесла я.
Если ему так надо, то пообедаю, а вдруг и еще что-то новое узнаю.
— Мы можем сначала сходить к твоему грифону.
— Аргусу? — недоверчиво уточнила, чувствуя, как замерло в ожидании сердце, а все другие планы перестали иметь какое-то значение.
— У тебя есть другой грифон?
— Н-нет. Но мы действительно можем его увидеть?
— Ты готова?
— Да! — крикнула в ответ и принялась обуваться, впопыхах не попадая в тапочки и едва не падая.
— Не спеши. Я подожду.
— Готова! — тут же произнесла я.
— Тогда идем? — спросил он, протягивая мне руку.
Я некоторое время смотрела на нее, не решаясь дотронуться. Последний из рода Каарха и так стал мне слишком близок, слишком занимал мысли. А с другой стороны, мне надо привыкать к его прикосновениям. И чем быстрее, тем лучше.
— Идем, — вложив в его руку ладошку, ответила я.
Сандер переложил ее на сгиб своего локтя.
— Хорошо.
Дорогу я запоминать не стала, сосредоточилась на собственных ощущениях и тепле мужчины, который сейчас был так близко. Я чувствовала его мощь и силу, но она не подавляла, а мягко обволакивала, словно он хотел защитить. Только не было такой защиты, которая могла оградить меня от него.
Довериться мужу было страшно, но совсем не сложно. Глупо? Возможно, но только все время жить в напряжении невыносимо. А расклеиваться я не собиралась. Лишь вопрос с няней стоял между нами. Я никак не могла понять, стоит ему рассказать или нет. Момент был упущен, и сейчас это откровение могло уничтожить то хрупкое доверие, что возникло между нами.
Если подумать, лишь Сандер был все время честен со мной, не скрывал, не обманывал и не угрожал. А в том, что должно было произойти, муж не виноват. Кто-то должен пострадать ради всеобщего блага, и этим кем-то оказалась я.
Можно было начать сопротивляться, устроить истерику, попытаться сбежать, кусаться и драться. Но что это изменит? На алтарь меня все равно доставят, если понадобится, в бессознательном состоянии. Плюс ко всему император не простит своеволия. Я ему нужна лишь как жена Сандера и его лазутчик. Бежать некуда, спастись негде. А лишать себя жизни я не собиралась.
Мы спустились в трюм, где держали грифонов.
Аргус все еще находился в своей клетке. Сейчас он крепко спал, спрятав морду под изломанным крылом.
— Что с ним? — прошептала, отходя от Сандера и делая пару шагов вперед.
— Спит.
— Все время?
— Аргус получил серьезные травмы. И физиологические, и психологические. Ему необходимы силы, а сон для восстановления подходит лучше всего.
— Вы даете ему что-то? — обходя клетку по кругу, спросила я.
— Специальные травы. Не переживай, они не вызывают привыкания и не вредят. Ему будет легче.
— И как долго он проспит?
— До конца пути. Поверь, для него так лучше.
— Знаю. — Я вновь подошла к мужчине, застыла на расстоянии полуметра. — Куда дальше?
— Ты обещала мне обед, — напомнил он.
— Обещала.
А сама все никак не могла понять, что на этот раз задумал мой таинственный и загадочный муж.
Комната или, как тут говорят, каюта Сандера была больше моей. Односпальная кровать стояла в самом углу. На стене у небольшого стола, заваленного какими-то бумагами и свитками, висела карта, исчерченная красными линиями и яркими флажками. Напротив двери располагалось большое окно, за которым плескались воды океана. Основную часть комнаты занимал длинный широкий стол, который, скорее всего, использовали для проведения совещаний. Сейчас он был накрыт белоснежной скатертью, на которой стояла дорогая посуда — сверкающие бокалы и тарелки со вкусными блюдами. А еще я заметила бутылку вина.
— Мы будем обедать одни? — застыв в дверях, спросила я.
— А кто еще должен присутствовать?
Мужчина прошел вглубь и, остановившись, с любопытством на меня посмотрел.
— А господин Ирил?
Нет, видеть сорджи мне не очень хотелось, но все-таки с ним было бы спокойнее. Мужчины пообщались бы друг с другом, а я бы нормально поела, послушала их, а потом вернулась к себе.
— Пообедает с командой. Что-то не так?
— Нет, все нормально.
Столовых приборов оказалось гораздо меньше, чем обычно: нож, вилка, большая и чайная ложки. Отлично, не придется ломать голову, пытаясь вспомнить уроки забытого этикета.
— Я не поблагодарила тебя за книги. Они чудесные, — сказала, присаживаясь за стол.
— Рад, что тебе понравились.
— И за вещи спасибо.
— Тебе идет традиционный кафтан.
Ох, лишь бы не покраснеть. Обычные слова и тон, в котором нет даже намека на флирт, а я уже готова зардеться от смущения и удовольствия.
— Благодарю. Ты ведь все это готовил для другой, не так ли?
— Я готовил это для своей жены, — немного резко ответил Сандер, беря в руки огромное блюдо с сочными кусками мяса. — Положить тебе? Сегодня на обед отбивные и тушеные овощи. Кок постарался на славу.
— Будь так любезен, — передавая ему тарелку, ответила я. Странный у нас обед получался, домашний какой-то. — Ты не обязан передо мной оправдываться.
— Я не оправдываюсь. Эти наряды и украшения — дар жене. Обувь и книги — это мой личный подарок. Я подумал, что тебе было бы интересно узнать о Кароссе.
— Да, ты прав, — принимая тарелку, ответила мужу. — Я очень люблю читать. К сожалению, книг в том месте, где я жила, почти не было.
— В замке есть библиотека. Но, если ты хочешь, я прикажу привезти еще книг.
— Спасибо. Но об этом пока рано говорить.
— Вина? Оно легкое и очень вкусное. Такого ты точно не пробовала, выращено на склонах Каросса.
— Я вообще вина не пробовала, — с тихим, немного нервным смешком ответила ему.
— Надо это срочно исправить, — взяв бутылку и бокалы, ответил мужчина.
— Хочешь меня споить?
— Зачем мне это? — разливая рубиновую жидкость, невинно спросил Сандер.
— Не знаю.
Поднеся бокал к лицу, вдохнула сладкий аромат винограда с едва заметными нотками фруктов. Никакого спирта или горечи. На вкус вино оказалось таким же сладким и пряным.
— Как тебе?
— Я не большой специалист по винам. Но, по-моему, очень вкусно.
Некоторое время мы молчали, поглощенные едой. Мясо тоже было вкусным, ароматным, очень нежным и сочным. Есть — одно удовольствие. Кажется, я начала привыкать к праздной жизни.
— Как тебе корабль?
— Сложно сказать, если все время сидишь в своей каюте, — усмехнувшись, ответила я, нарезая ножом мясо на небольшие кусочки.
— Если хочешь, могу устроить тебе экскурсию.
Предложение, несомненно, интересное, но крайне подозрительное.
— Сандер, — откладывая в сторону вилку и нож, произнесла в ответ, — я все оценила, правда. Обед, отличная компания, поход к Аргусу, подарки, твое внимание. Все это очень мило, но, может, сразу скажешь, что нужно?
— Какая ты недоверчивая. А если я скажу, что ничего?
— То я отвечу, что не верю, — ответила в тон ему.
— Мне действительно ничего от тебя не нужно. Я просто хочу помочь привыкнуть ко мне.
— Зачем?
— Чтобы потом все прошло хорошо.
— Это не может пройти хорошо, Сандер.
— Ты все прекрасно поняла, Тьяна. Наша ситуация нестандартная.
— И ты решил действовать так же. Нестандартно. Не слишком ли много действий? Как по мне, ты переигрываешь.
— Тьяна, — медленно и терпеливо произнес супруг, — у тебя сложилось немного неверное представление о наших будущих отношениях.
— Ну так просвети меня.
— После ритуала мы не расстанемся навсегда, не поселимся в разных уголках.
— Только не говори, что мы останемся друзьями и будем дружить семьями, — фыркнула в ответ, сделав еще один глоток ароматного вина.
— Ты моя жена.
Как будто это что-то объясняло.
— Это всего лишь название.
— Ошибаешься. Ты моя жена, родственница императора, поэтому во время всех торжественных мероприятий мы будем вместе. Как пара.
— А как же твоя амери? — произнесла я и мысленно себя похвалила. Надо же, мне удалось произнести это слово без запинки и не закапать ядом.
— Моя жена ты, — во второй раз повторил Сандер.
Вот заладил-то. Я и с первого раза поняла.
— Знаешь, — призналась ему, — ваши порядки все больше заводят меня в тупик. Столько непоняток и странностей.
— Все не так сложно, как может показаться.
— Ну, конечно, ты, я и твоя амери. Легко и просто. Ах да, забыла, еще будет выбранный тобой Ниардо.
— Я его не выбирал.
— Ну, назначил, — отмахнулась я. — Велика ли разница.
— И не назначал.
— А он мне сказал обратное.
— Солгал, — спокойно отозвался Сандер. — Я не сводник и уж точно не буду подбирать тебе мужчину.
— Почему?
Ох, не надо было задавать этот вопрос, но он сорвался с губ.
— Потому что это область твоего личного выбора.
— Хоть в чём-то он у меня есть, — отозвалась горько. — Ты не выбирал, но не одернул Ниардо, когда тот начал за мной ухаживать.
— Не совсем так. Я попросил его сбавить обороты. Но он так боялся конкуренции, что решил усилить напор и занять место в твоем сердце до прибытия на Каросс.
— Зачем? Что это ему дает? У меня же ничего нет. Кроме проклятия. Но это скорее, минус.
— Ошибаешься. Став моей женой, ты получила очень много. А Виттор… — Мужчина замолчал, подбирая слова. — Виттор третий сын первого советника. Гонору много, толку мало. Стать преемником отца он не сможет, какими-то большими знаниями не блещет, вот они и решили пойти легким путем.
— Его навязали тебе в качестве попутчика? — догадалась я.
— Я хоть и потомок Синего, но есть и совет, которому все обязаны подчиняться. Мне велели его взять, я взял.
— А потом просто отошел в сторону.
Супруг нахмурился и отвел взгляд:
— Отошел. Думал, так будет лучше.
— А сейчас передумал?
— Переводишь тему, Тьяна.
— Ты сам начал этот разговор.
— И хочу его продолжить. Нам все равно придется с тобой встречаться.
Встречаться. Видеть его с другой, любить их общего ребенка, играть роль и улыбаться. Дружить. Смогу ли я? Не уверена.
— Хорошо, я поняла, постараюсь не ударить в грязь лицом. Только, пожалуйста, не надо всего этого, — тихо ответила ему, глядя прямо в глаза.
— Чего — этого? — не понял Сандер.
— Не надо ради меня устраивать это представление. Я же сказала, что все поняла. Не надо унижать игрой и меня, и себя.
— Я не играю, Тьяна, — неожиданно серьезно продолжил мужчина. — Никогда и ни с кем. И сейчас я предельно честен с тобой. Хочу, чтобы у нас сложились хорошие, дружеские, доверительные отношения.
Самое противное, что он говорил правду. Опять. Мне было бы гораздо легче злиться на него, окажись мой супруг отъявленным мерзавцем. Но нет, Сандер уродился до ужаса честным, даже красивым. Одни глаза чего стоили. Сейчас они были яркого лазурного цвета, как океан во время штиля.
Ох, о чем я только думаю! Это все вино! Оно виновато.
Не мой! И никогда не будет моим… даже помышлять об этом опасно.
— Понимаю. Но ты не спросил, чего хочу я, — произнесла тихо, опуская взгляд и изучая кружево салфетки на своих коленях.
— И чего же?
— Времени. Дай мне время прийти в себя и все осмыслить. Понимаю, ты хочешь как лучше, но не надо. Я пытаюсь собраться, а ты… — последовал тяжелый вздох, почти стон. — Ты выбиваешь почву из-под ног.
Посмотрел странным непонятным взглядом и кивнул:
— Хорошо. Как пожелаешь.
— Спасибо.
