Очаг медленно чадил белым дымом, который поднимался к потолку и нехотя уходил сквозь заросшую гарью решетку вентиляции. В комнате, впрочем, имелись электрические светильники и аккумулятор, но хозяева почему-то предпочли развести огонь.

«Пытать будут. – Тритон дернулся, но крепко спутавшие его веревки не дали вырваться. Невесело подумал: – Вот и проверим сейчас наймитовские таблетки, каковы они в деле».

С трудом фокусируя взгляд, сталкер осмотрелся. «Темное полуподвальное помещение, похожее на бункер. Ага, значит, все там же, у Рахимыча, в его крепости. Значит, хоть заорись – никто не услышит, а если и услышит, то вряд ли придет на выручку. У дверей – охрана. Еще двое – у дальней стенки. Один, повернувшись спиной, прячется в полумраке. На главаря похож, стоит уж больно расслабленно. Итого – пять человек. Против одного, связанного по рукам и ногам. Неплохо».

В свете огня лица незнакомцев напоминали восковые маски. Все смотрели на него стеклянными глазами, и угадать что-либо по их взглядам было сложно.

Молчали. Тритон тоже не рисковал начать разговор первым. «Наверняка дружеской беседы не получится. Но если не убили сразу, значит, что-то все-таки от меня нужно. Будут пытать. Ну что ж, пусть попробуют».

– Добрый вечер, Тритон, – произнес человек, стоящий в полумраке. – Хотя, добрым его вряд ли можно назвать.

– И вам не хворать, – ответил сталкер. Голос незнакомца показался ему смутно знакомым.

Начал лихорадочно вспоминать. «Лицо разглядеть бы, тогда точнее можно было бы сказать».

Однако показывать себя мужчина не спешил. Он подошел к затухающему очагу, пошевелил кочергой угли, подбросил дровину. Некоторое время смотрел, как разгорается древесина и оживает пламя.

– Завораживает, не правда ли? Есть в огне что-то такое, первобытное…

– Может, сразу к делу перейдем? – грубо перебил его Тритон. – А эту ерунду философскую для своих «шестерок» оставь.

Незнакомец никак не отреагировал на дерзость пленника. Охрана оказалась менее сдержанной. К Тритону подскочил двухметровый амбал и тяжелым ударом ботинка в живот осадил задиру. Сталкер согнулся пополам, дыхание перехватило мгновенно, в глазах заплясали искры. «Хороший удар, не поспоришь. Как таран. Попал бы чуть правее – точно селезенку бы порвал. Беседа обещает быть горячей».

– Продолжим? – спросил незнакомец.

Тритон с трудом выпрямился, кивнул:

– Продолжим.

– От тебя мне нужно только одно. Скажи, где те двое, с которыми ты носишься по всей Пади как угорелый, и мы тебя отпустим. Надо ли объяснять, что с тобой будет, – незнакомец сделал акцент на слово «что», – если ты не захочешь поделиться с нами данной информацией?

«Как же, отпустишь! – хмыкнул про себя Тритон. – Держи карман шире!» Вслух сказал:

– Какие еще двое? Я один хожу в рейды, попутчиков не имею привычки…

Еще один удар. Сталкер вновь согнулся пополам.

– Да что вы, в самом деле? Попутали вы, ребятки, меня с кем-то другим.

К нему подошел один из охранников – тот, что стоял у дверей. Безжалостными пинками начал лупить сталкера по ребрам. Бил крепко, с каждым ударом распаляясь все сильней.

– Повторить вопрос?

От боли перед глазами пленника вспыхивали красные огоньки. Едва не теряя сознание, Тритон спросил:

– Зачем они тебе?

Притворяться не было смысла.

– Это уже не твое дело. Значит, говорить нет у тебя желания?

Незнакомец вновь пошевелил угли в очаге. Кочерга, лежавшая все это время в огне, накалилась добела. Главарь едва заметно кивнул двухметровому детине, и тот приблизился к Тритону. Одним рывком оголил заложнику грудь и живот.

– Жаль, совсем нет времени поболтать с тобой, – незнакомец наконец развернулся и вышел на свет, открывая свое лицо. – А мы ведь так давно не виделись, дружище. Не правда ли?

– Димыч?! – только и смог прошептать Тритон.

Старый приятель улыбнулся. В оскале этом не было и намека на радость от встречи.

– Теперь уже не Димыч, – процедил главарь, скривившись, будто съел чего-то горького. – Ворон. Теперь все зовут меня Вороном.

– Вороном? – словно пробуя на вкус слово, произнес Тритон.

Другу детства и в самом деле очень подходило новое имя. Черные волосы, острый длинный нос, сильно исхудавшее с момента последней их встречи лицо и особенно этот взгляд – немигающий, полный звериной пустоты.

– Что ты тут делаешь? – слова Тритон подбирал с трудом. Все у него в голове перемешалось. – И зачем… Может, развяжешь меня, наконец? Что за маскарад ты тут устроил? Или это такой розыгрыш?

Ворон не ответил. Вместо этого достал из огня раскаленную кочергу и подошел к сталкеру.

– Признаться, я думал, что ты умер, – сказал он без эмоций, словно беседуя сам с собой вслух. – Думал, поступишь как настоящий мужчина, пустишь себе пулю в лоб. Или, на худой конец, отравы какой-нибудь наглотаешься. А ты, оказывается, как трусливый пес, поджав хвост, убежал так далеко, что и след тебя простыл.

– О чем ты?

– Но, когда мне сказали, что ты жив, я почему-то не удивился. Это ты снаружи такой герой, а внутри – как все, слабак.

– Димыч, да о чем ты говоришь?! Я не понимаю. Объясни же, наконец!

Тритон вновь пригляделся к стоящему напротив человеку. По лицу Ворона пробегали неясные тени, глаза его горели адским огнем. «Или это отблески от очага? – не мог понять и поверить в происходящее сталкер.

От того Димыча, которого он знал, мало что осталось. Нет, по форме губ, носа, лба – он был все тем же старым знакомым, может, только пара морщинок прибавилась да седина на висках появилась. Но вот внутри бывшего лучшего друга явно что-то поменялось, словно что-то выело его душу, заполнив пустоту чем-то черным и холодным. Перед сталкером стоял призрак.

– Расскажи мне, – подскочив к пленнику, зловеще прошептал Ворон. – Просто хочу знать из первых уст. Как это случилось? Авария. Поведай. Все в деталях. Без утайки. Как погибала Марта, и что ты сделал, чтобы ее спасти? – Старый знакомый пристально посмотрел на сталкера, ожидая что тот ответит, но, не дождавшись, махнул рукой и произнес: – Хотя, можешь не говорить. Я и сам знаю.

Ворон в упор посмотрел в глаза Тритону и, играя желваками, отчеканил:

– Ты ничего не сделал.

– При чем тут авария? – не своим голосом спросил сталкер, окончательно сбитый с толку.

В голове все плыло как в тумане, мысли слиплись в один большой комок ваты, разбухший, неприятно давящий на мозг. Перед глазами вновь, еще ярче, чем прежде, начали вспыхивать картинки той страшной ночи. «Какого черта происходит?! Димыч – уже не Димыч, а Ворон; связал меня, машет перед лицом раскаленной кочергой и несет что-то про аварию! Абракадабра какая-то! Глотнуть бы сейчас спирту, чтобы прояснилось в голове, да руки связаны. Опять заламывать суставы, как у того сумасшедшего врача-садиста в подвале?»

Если бы все было так просто! Тут работали профессионалы. Кисти связали двойным узлом, пропустив веревку между большим и указательным пальцами. Из такой хватки вырваться невозможно, как ни крути конечности.

– Какое тебе до этого всего дело?! – взорвался Тритон.

– Марта, вот какое, – ответил Ворон, в его глазах промелькнула какая-то искорка, но сразу же затухла в ледяном мертвом холоде. – Ты убил ее.

– Я ее не убивал, – устало произнес сталкер. – Машину занесло, отказали тормоза. Мы перевернулись. Мы… Она уже была мертва, когда я очнулся.

– Мне все это известно, – раздраженно рявкнул Ворон. – Я же говорил, что раздобыл материалы дела. Но ответь мне, почему она вообще оказалась в машине? Я же сказал тебе тогда ехать одному!

– Я и собирался ехать один. Но она не хотела меня отпускать. Ты же знаешь ее, упрямая.

– Она не должна была ехать, – тихо, словно самому себе, сказал Ворон. – Она должна была остаться. А ты – нет.

– Если хочешь знать, я тоже умер душой в ту ночь, – прошептал Тритон. Голос его заметно дрожал. – Марта была беременна. Я потерял двоих самых близких мне людей.

– Плевать мне на тебя!

Ворон посмотрел на кочергу, которую все это время продолжал держать в руках, заметил, что та остыла, опять зарыл ее в красные угли.

– Плевать, – повторил он, уже более холодным тоном, взяв себя в руки. – Повидались давние друзья, поговорили, вспомнили былое. Пора и к делу переходить. Мне нужно знать, где эти двое, парень и девушка, с которыми ты недавно познакомился и которых пытаешься скрыть от нас.

– Это ты был в лесу с теми солдатами? – спросил Тритон, слизывая с уголка губ кровь.

– Да.

– Зачем они, эти двое, тебе понадобились?

– Мне нужна кое-какая информация, которой они владеют, ничего более, если ты так боишься за этих бедолаг. Я просто поговорю с ними, и все. Обещаю, оставлю в живых.

– Не хочу тебя огорчать, но они вряд ли смогут тебе чем-то помочь. У них напрочь отшибло память.

– Что? – Лицо Ворона вытянулось от неожиданности. – Врешь!

– В моем положении врать – смерти подобно. Я говорю абсолютную правду.

Ворон отошел в полумрак комнаты и долго там стоял, что-то очень тихо бормоча себе под нос.

Наконец вернулся, сверкая полными злобы глазами, и сказал:

– Просто скажи, где они, и катись ко всем чертям, обратно в лес, прятаться от самого себя.

– Да пошел ты! – процедил ему в ответ Тритон.

– Не хочешь по-хорошему? Тогда будем действовать по-другому.

Ворон достал из огня кочергу и приблизился к сталкеру.