Султанат Калауна, не менее гуманный и героический, чем султанат Бейбарса, интересен своими отношениями с уцелевшими христианскими государствами в Сирии. Было заключено несколько договоров между султаном и тамплиерами, народом Акры и Маргаритой Тирской, тексты которых ибн Абд аз-Захир сохранил в своем «Жизнеописании султана» (Tashrif al-ayyam wa l’usur).

Но Калаун продолжал разрушение латинских владений на Святой земле. Его величайшим триумфом стало покорение Триполи в 1289 году, свидетелем которого был Абу-ль-Фида. У Макризи другая версия, но явно взятая из более раннего источника. После падения Триполи у франков осталась только Акра и несколько других прибрежных городов.

В 681/1282 году было подписано перемирие между нашим повелителем аль-Малик аль-Мансуром (Калауном) и его сыном аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али с одной стороны и Великим магистром ордена тамплиеров в Акре и на побережье братом Гильомом де Божё и всеми тамплиерами Тортосы и других мест. Мир должен был продолжаться десять лет и десять месяцев, начиная со среды, 5-го дня месяца мухаррам 681 года / 15 апреля 1282 года. Он касался территорий нашего повелителя аль-Малик аль-Мансура и его сына аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али и всего, что находится под их властью. Это Египет с провинциями, пограничными регионами и портами; Сирия с регионами, замками, крепостями, побережьем и портами, провинция Химс с окружающей территорией, исмаилитские форты с окружающей территорией (далее следует длинный список территорий султана и его сына, и всего, что может на них находиться, включая сады, мельницы, колодцы и т. д.). С другой стороны, договор относился к Тортосе, которая занята орденом тамплиеров, и всех земель ордена (далее идет список – намного более короткий).

Никто из Тортосы, ее порта и прибрежных территорий, не будет вторгаться на земли нашего повелителя аль-Малик аль-Мансура и его сына аль-Малик ас-Салиха, в их форты, города и замки, независимо от того, упомянуты они в договоре или нет. В ответ Тортоса и регионы, упомянутые в договоре, с братьями, рыцарями и подданными, живущими здесь или приехавшими на время, будут наслаждаться спокойствием и безопасностью от повелителя нашего султана аль-Малик аль-Мансура, его сына, их армий и подданных. Никто не будет вторгаться в Тортосу и ее территории, причинять вред или нападать на жителей все время, пока длится перемирие.

Если какой-нибудь корабль, идущий из земель повелителя нашего султана, или подходящий к ним из других мест, потерпит крушение или ему будет нанесен какой-нибудь ущерб в порту Тортоса, на побережье или землях, упомянутых в договоре, всем, кто находится на борту, должна быть обеспечена безопасность, а также их имуществу и грузам. Если владелец поврежденного корабля доступен, сам корабль и все, что есть на борту, должны быть переданы ему. Если смерть или утопление сделали это невозможным, его собственность должна быть отправлена под охраной представителю повелителя нашего султана. То же самое правило будет применяться к кораблям из Тортосы, потерпевшим крушение во владениях повелителя нашего султана.

На территории Тортосы, упомянутой в договоре, не должны строиться форты, а также ремонтироваться разрушенные укрепления и возводиться новые.

В 682/1283 году наш повелитель султан согласился удовлетворить просьбу жителей Акры. Их послы время от времени являлись к нему в Сирии и Египте с просьбой о мире. Он запретил им путешествовать по суше, предложив следовать только морем всякий раз, когда им потребуется аудиенция. Так они и сделали. Была достигнута договоренность, что они сдадутся на милость султана, хотя перед этим, когда истек срок действия перемирия (с Бейбарсом от 1272 года), выдвигали неумеренные претензии. В месяце сафар этого года / мае 1283 года делегаты и знать прибыли из Акры и подписали договор о перемирии. Султан дал клятву в присутствии франкских послов – двух братьев из ордена тамплиеров, двух – из ордена госпитальеров, двух королевских рыцарей и ряда других высокопоставленных лиц. Текст был следующий:

«Объявляется перемирие между нашим повелителем султаном аль-Малик аль-Мансуром (Калауном) и его сыном аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али – да будет их власть длиться вечно! – и властями общины Акры, Си-дона, Атлита и зависимых территорий, на которые распространяется перемирие. (Далее следует поименно перечисление присутствующих лиц с указанием чинов и званий.) Перемирие продлится десять лет, десять месяцев, десять дней и десять часов, начиная с пятницы, 5-го дня первого месяца раби 682 / 3 июня 1283 года. Перемирие будет действовать во всех владениях нашего повелителя султана аль-Малик аль-Мансура (Калауна) и его сына аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али (далее следует длинный и очень подробный список владений), независимо от того, упомянуты они отдельно в договоре или нет.

Безопасность всех этих мест гарантируется властями Акры, высокопоставленными тамплиерами и госпитальерами, а также всеми франками, находящимися у них в подчинении. Она гарантируется государственными чиновниками Палестины и всеми без исключения франками, живущими в Акре и в пунктах побережья, указанных в договоре, а также всеми, кто прибывает туда по суше или морю, независимо от их расы и состояния.

Территории повелителя нашего султана аль-Малик аль-Мансура (Калауна) и его сына аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али, их замки, форты, города, деревни и армии, арабы, туркмены, курды и другие подданные любой расы, со всем имуществом, стадами, урожаем и всем прочим, не должны бояться ущерба от любых посягательств, нападения или атаки. Это относится также ко всем завоеваниям повелителя нашего султана аль-Малик аль-Мансура (Калауна) и его сына аль-Малик ас-Салих Ала ад-Дин Али, достигнутым ими лично или их армиями, командирами гарнизонов замков, фортов и провинций, на суше и на море, на равнинах и в горах.

Аналогичным образом всем прибрежным территориям франков, к которым применяется этот договор, гарантируется безопасность. (Далее следует перечисление этих территорий, тоже довольно длинное и подробное.) Гарантия относится к жителям и собственности.

За пределами Акры, Атлита, Сидона и стен этих трех городов франки не должны возводить стены, форты, фортификационные сооружения и укреплять замки, новые и старые.

Галеры повелителя нашего султана и его сына, которые были оснащены и отправлены в море, не должны наносить вред прибрежным территориям, упомянутым в договоре. Если вышеупомянутые галеры направляются в какую-то страну, не из тех, что связаны с властями общины Акры договором, галеры не могут бросать якорь или брать продовольствие в странах, затронутых этим договором. Если, однако, правитель страны, куда они направляются, не связан договором с властями общины Акры, галеры могут бросить якорь и взять запасы. Если – Аллах, безусловно, этого не допустит – одна из галер потерпит крушение в гавани или на побережье, на которое распространяется этот договор, bailli Акры и Великие магистры орденов должны взять эту галеру под охрану и отправить на мусульманскую территорию. Изначальная цель корабля, который разбился и был выброшен на берег, в таком случае отменяется. Если, однако, страна, куда направлялся корабль, не связана договором с Акрой, поврежденный корабль может взять запасы и команду в странах, на которые распространяется договор, и продолжать движение к своей цели. Аналогичные правила распространяются на франкские корабли на мусульманской территории.

Когда один из королей франков Утремера покинет свою землю и вторгнется на территорию повелителя нашего султана и его сына, если на нее распространяется договор, bailli Акры и Великие магистры должны уведомить об их передвижениях повелителя нашего султана за два месяца до их прибытия. В случае их прибытия по истечении двух месяцев bailli Акры и Великие магистры освобождаются от обязательств.

В случае нападения монголов или других врагов, какая бы из двух сторон ни узнала новость первой, она должна проинформировать вторую. Может случиться так, что вражеская сила, монголы или любая другая, нападут на Сирию и станут теснить армии султана до прибрежных территорий, на которые распространяется этот договор, и вторгнутся на них. Тогда bailli Акры и Великие магистры имеют право обеспечивать, посредством договоров, защиту себя лично, своих подданных и своих территорий, и делать это как можно лучше.

Если внезапная паника заставит мусульман бежать со своих земель на прибрежные территории, на которые распространяется этот договор, bailli Акры и Великие магистры должны обеспечить защиту беженцев от их преследователей, так чтобы они сами и их имущество были в безопасности. Bailli Акры и Великие магистры поручат всем правителям территорий, на которые распространяется настоящий договор, не позволять пиратам брать воду и продовольствие в их портах, а также удерживать их, если их удастся захватить в плен. Если же пиратское судно войдет в порт, чтобы продать добычу, они задержат бандитов до прибытия законного владельца, которому следует вернуть его собственность. То же самое относится к султану.

Церковь в Назарете и четыре дома рядом с ней должны быть оставлены для использования христианскими паломниками, великими и малыми, любой расы и звания, идущими из Акры и других территорий, на которые распространяется этот договор. В церкви священники и монахи должны выполнять свои повседневные обязанности, а дома – использоваться гостями Назарета, которые имеют полную свободу передвижения по району, на который распространяется этот договор. Что касается камней церкви, те, которые подбирают, если они выпали со своего места, должны отбрасываться, и запрещается класть камень на камень, чтобы отстроить церковь. Монахам и священнослужителям запрещается делать незаконные подарки для этой цели (мусульманский закон терпел существование христианских церквей на исламской территории, но не позволял их ремонт и новое строительство; естественно, местные власти вымогали «дары» от служителей церкви за разрешения на реставрацию)».

Договор содержал обычные условия. Когда наш повелитель султан дал клятву его соблюдать, эмир Фахр ад-Дин Айаз, эмир хаджиб (визирь), и кади Бахр ад-Дин ибн Разин отвезли его франкам, которые тоже дали клятву, и мир был заключен.

(Начинается формула клятвы с многословного вознесения хвалы Аллаху и его пророку и призыва их в свидетели – столь же многословного). Я обязываюсь поддерживать это благословенное перемирие, согласованное между мной и общиной Акры, а также Великими магистрами, живущими там; перемирие, имеющее законную силу для Акры, Атлита и Сидона и зависимых от них территорий. Продолжительность перемирия десять лет, десять месяцев, десять дней и десять часов, начиная с пятницы, 5-го дня первого месяца раби 682 года. Я буду соблюдать договор о перемирии от начала до конца. Я буду выполнять все его условия и основывать на нем все свои действия в период перемирия. Я не стану возражать против него в целом, равно как и против отдельных его положений, и не буду прибегать к советам законников о том, как его нарушить, пока власти Акры, Сидона и Атлита будут выполнять данную ими клятву. Если я нарушу эту клятву, моим наказанием станет тридцать паломничеств к Дому Аллаха в Мекке, босым и с непокрытой головой. И все это время я буду поститься, за исключением тех дней, когда пост запрещен.

После перечисления других положений клятвы она завершалась следующим образом: Аллах является поручителем того, что мы сказали.

(Начинается формула клятвы с многословного вознесения хвалы Богу, Мессии, Святой Троице, затем упоминаются Евангелия и их создатели, двенадцать апостолов, семьдесят два ученика, 318 никейских отцов, глас с небес над рекой Иордан, Святая Мария, Иоанн Креститель и другие святые, а также христианские догматы, внушенные сыну (королю) отцом и священником, который его крестил.) С этого дня и часа я клянусь выполнять все положения соглашения, заключенного с султаном аль-Малик аль-Мансуром, его сыном аль-Малик ас-Салихом и другими его сыновьями, по которому отныне мир будет царить в Акре, Сидоне и Атлите и зависимых от них территориях, перечисленных в договоре. Продолжительность перемирия десять лет, десять месяцев, десять дней и десять часов, начиная с пятницы, 3-го дня месяца хазиран года 1594 эры Александра, сына Филиппа грека. Я буду неуклонно выполнять все положения, приведенные в договоре. Клянусь Богом, Мессией, крестом и своей верой, что я не причиню никакого вреда ни одной из территорий, принадлежащих султану и его сыну, и ни одному человеку, там живущему. Я никогда не причиню никакого вреда и тем, кто может приехать в страны, на которые распространяется перемирие, буду уважать их лично и их собственность. Я буду избегать любых актов насилия или враждебности к людям и собственности, всячески поддерживая перемирие, защищать мусульманский народ и тех, кто приезжает и уезжает из мусульманских государств. Я обязуюсь свято чтить каждое положение договора, пока он будет действовать и пока аль-Малик аль-Мансур будет выполнять клятву соблюдать перемирие. Я не нарушу клятву или ее часть, не стану делать никаких исключений, имея целью нарушить договор или какое-либо из его положений. Если я нарушу эту клятву, пусть меня отвергнет моя религия, моя вера и Бог, которого я обожаю, пусть меня станут считать бунтовщиком против церкви. Наказанием моим станет совершение тридцати паломничеств в Иерусалим, босым и с непокрытой головой. Тогда я должен буду освободить тысячу мусульманских пленных их франкских тюрем. В этом я клянусь. Мои намерения таковы, как у султана аль-Малик аль-Мансура и его сына аль-Малик ас-Салиха. Бог свидетель, мои намерения искренни.

Этот большой и могущественный замок долгое время был вызовом для повелителя нашего султана аль-Малик аль-Мансура – да пошлет Аллах ему победу. Он искал любые способы завоевать его для ислама и поддерживал все соответствующие планы. До этого времени он отказывался санкционировать нападение любого мусульманского правителя, поскольку ни один из них не мог к нему приблизиться, не говоря уже о том, чтобы осадить его. Аль-Малик аз-Захир (Бейбарс) несколько раз штурмовал его, но, вероятно, Аллаху не было угодно, чтобы замок пал перед ним. Однажды он двинулся к замку из Хамата, но начался дождь, потом снег, что сделало труднопроходимую местность вовсе непроходимой. В другой раз он попытался атаковать его с другой базы, но не смог подвести достаточное количество артиллерии. На самом деле Аллах хранил замок для повелителя нашего султана Калауна. Это должно было стать его славным завоеванием, достойным венцом его жизни. Госпитальеры, удерживавшие замок, становились все более дерзкими, опасными и воинственными. Люди, находившиеся в близлежащих фортах, оказались в них, как в заключении, не имея возможности выйти. Франки верили, что форт неприступен, и еще не родился такой человек, достаточно умный и хитрый, которому удалось бы взять над ними верх. Поэтому они вели себя надменно и дерзко, нарушали обещания, а в случае с Эль-Кулайатом совершили все возможные преступления – насилие, грабежи, разбои. Но повелитель наш султан аль-Малик аль-Мансур ждал их, словно лев-людоед, не привлекая к себе внимания. Он привез осадные машины из Дамаска, так что никто не знал, куда их отправляют и для чего. Была собрана огромная армия из самых разных стран, оружие, запасы и командиры для нее. Одни говорили, что намечена экспедиция в греческую крепость (Калат-ар-Рум в верховьях Евфрата), у других были иные мнения. Султан послал за арсеналом в Египет, откуда были доставлены гигантские вязанки стрел и другое оружие. Стрелы раздали эмирам, а те – войскам, чтобы люди могли их использовать, когда будет дана команда. Были доставлены железные орудия и огнеметные трубы – такие есть только в королевских арсеналах. Со всем этим армия выступила в поход. В ней были специалисты по ведению осады и использованию осадных орудий. Из соседних фортов были вывезены катапульты – без шума, чтобы не привлекать лишнего внимания. Катапульты и оружие люди переносили на плечах. Наконец, повелитель наш султан покинул лагерь в Уйун эль-Касаб и в среду, 10-й день месяца сафар 684 / 17 апреля 1285 года началась осада Эль-Маркаба.

Катапульты собрали и установили очень быстро, и замок оказался в смертоносном кольце. Обстрел начался под бдительным взором величайшего из султанов. У мусульман были катапульты разных типов. Начался обстрел. Одновременно велись подкопы под стены. Некоторые катапульты франков были разбиты, и мусульмане подвезли свои ближе к стенам, но франки сумели починить свои орудия, открыли огонь, убили нескольких мусульман и разбили их осадные машины. Всем известно, что военная удача изменчива, и успех сопутствует то одной стороне, то другой. Когда мусульмане закончили подкопы, они подожгли деревянные опоры. Это было в среду, 17-й день первого месяца раби / 25 мая. Огонь достиг середины подкопа под угловой башней, и мусульмане бросились на штурм, но после ожесточенного сражения оказалось, что нападавшим не хватило сил, чтобы забраться на стены. На закате дня башня рухнула, что, по мнению нашей армии, увеличило трудности проникновения в крепость. Поэтому ночь прошла во всеобщей неразберихе. То, что произошло, сделало невозможным использование катапульт, а все, что можно было сделать подкопами, уже было сделано. Теперь только Аллах мог уничтожить врага. В пятницу Аллах действительно помог нам, послав нам своих ангелов и воинство небесное, чтобы принести победу исламу. Аллах заставил франков думать, что подкопы под стенами одинаково далеко продвинулись. Они могли достичь сначала рвов, затем башен и начать разрушение стен. На самом деле подкопы были сделаны под рвами и дошли до башен, но франки об этом не знали, а когда обнаружили, лишились присутствия духа. Они решили, что попали в ловушку, и стали просить сохранить им жизни в обмен на капитуляцию. Они требовали, чтобы с ними обращались уважительно. Когда-то они выбрали смерть, а не жизнь, зато теперь явно предпочли жизнь, и были убеждены, что если не позаботятся о своих жизнях, то лишатся их.

Они молили нашего повелителя султана проявить милосердие и спасти их. В создавшихся обстоятельствах было очень важно для султана взять замок без длительной осады. Он рассудил, что, если осада затянется, благоприятный момент будет упущен, а им было бы лучше воспользоваться. Даже если франки в замке будут спасены от смерти в битве, в конце концов им все равно не удастся избежать смерти. Поэтому он согласился дать им амнистию, и они, веря, что слово повелителя нашего султана дороже любых клятв, послали своих предводителей в шатер победы. Он хотели получить только свои жизни, и ничего больше. Они согласились не брать с собой имущество и оружие, принадлежащее крепости, и лишь те, у кого было личное имущество, получили разрешение взять его с собой. Эмиры просили за них, они целовали землю, по которой ступала нога повелителя нашего султана, и просили, чтобы их просьба была услышана. И султан пошел на следующие уступки: для путешествия их предводителей было выделено двадцать пять лошадей и мулов с упряжью и еще 2000 тирских динар. Им были выданы охранные грамоты, и они вернулись в цитадель в сопровождении эмира Фахр ад-Дин аль-Мукри аль-Хаджиба, который засвидетельствовал клятвы управляющего замком и рыцарей. Он сдали форт и все, что в нем было, в восемь часов в пятницу, 18-й день первого месяца раби / 25 мая. Победоносное знамя султана было установлено над замком, и повсюду стали раздаваться голоса, благословляющие повелителя нашего султана аль-Мансура, во время правления которого нам довелось стать счастливыми свидетелями великолепной победы, доселе считавшейся недостижимой. Мусульмане очень долго к ней стремились.

Мусульмане овладели фортом, и с высоты цитадели раздались призывы к молитве и хвала великому Аллаху, который изгнал поклонников Мессии и освободил от них нашу землю. Гонцы с этой хорошей новостью были отправлены во все провинции. Повелитель наш султан лично прибыл в замок в субботу. Он собрал главных эмиров на совет, чтобы решить, следует ли уничтожить форт. Мнения разделились, но султан высказался за его сохранение и полное восстановление. Он решил использовать его для уничтожения неверных и поддержки соседних замков. Он разместил там 1000 пехотинцев, воинов, имевших дело с катапультами, 400 ремесленников, эмиров с музыкантами, а также мамлюков бахритов, салихитов (мамлюки под знаменем аль-Малик ас-Салиха) и мансуритов (мамлюки под знаменем аль-Малик аль-Мансура), всего 550 человек. Затем он велел доставить в замок катапульты, которые использовались для обстрела замка. Теперь их предстояло использовать для защиты от врага. Так же он поступил с амуницией, лесом, стрелами, горючими материалами, нефтью и другими осадными приспособлениями. Положение замка позволяло ему контролировать район Кафартаб, Антиохию, Лаодикею и ее порт, так же как и район вокруг Эль-Маркаба. Общий доход с этой территории, когда на ней все будет приведено в порядок, должен был составить миллион дирхамов. Стоимость восстановления замка и плата гарнизону распределялась по всей стране до тех пор, пока он не был приведен в рабочее состояние и не вернулось местное население. Позаботившись обо всем, повелитель наш султан, да хранит его Аллах, вернулся на равнины в город Булуньяс.

Когда повелитель наш султан разобрался с Эль-Маркабом и вернулся на равнины, как мы уже говорили, он обратил внимание на замок Маракийя и стал обдумывать возможность его захватить. Он видел его клином, вбитым между другими фортами, и понимал, что не будет ни мира, ни безопасности, пока замок процветает. Там правил франк по имени Бартоломью. Когда Хисн-аль-Акрад был взят мусульманами, он не мог больше спокойно жить в этой части света, и отправился к монголам за помощью, защитой и поддержкой. Несколько лет он пользовался их покровительством. Когда аль-Малик аз-Захир умер, он воспользовался случаем, вернулся на свою землю и стал укреплять Маракийю. Однако его возможности были недостаточно велики, и, опасаясь, что землю у него отберут, он построил и укрепил большой замок перед городом. Ему помогли правитель Триполи и другие франки, к примеру госпитальеры Маркаба. Новый форт располагался между Тортосой и Маркабом и был обращен к Маракийи со стороны моря. От берега его отделяло расстояние, равное двум полетам стрелы или чуть больше. Каждая сторона имела длину двадцать пять с половиной локтей, а стены имели толщину семь локтей. В нем было семь этажей, и построен он был на кораблях, груженных камнями и затопленных в море. Под каждым углом было затоплено девять сотен грузов камней. Глыбы удерживались вместе двумя железными лентами, покрытыми железной сетью. Внутри цитадели была огромная емкость, над которой построили купол, а также большие брусья, поддерживающие боевые тараны, прикрытые мелким гравием, слоем мешковины и пеньковыми канатами, закрепленными таким образом, что, если форт подвергнется обстрелу из катапульты с твердой земли, ему не будет причинен никакой вред. Камни скатятся с защитной крыши в воду. Гарнизон составлял сто человек. Рядом стоял второй форт, маленький, защищенный тремя установленными на возвышении катапультами. Это место было, по сути, неприступным для осады. Мусульманские командиры из Хисн-аль-Акрада наблюдали за строительством, но не могли ему помешать, потому что материалы и инструменты доставлялись морем. Они были вынуждены построить еще один форт в соседней деревне Майат, с гарнизоном из пятидесяти человек, но это не произвело никакого эффекта.

Когда повелитель наш сутан увидел этот форт, сильный и неприступный, осознал, что невозможно осадить замок, построенный в середине моря, и оценил ситуацию в целом, он понял, что здесь надо действовать не силой, а разумом, и направил правителю Триполи следующее письмо: «Мои войска свободны от любых обязательств, и их единственная цель – вы. Это вы являетесь настоящим строителем форта, поскольку он никогда не был бы построен без вашей помощи, и ответственность за его падение будет лежать на вас. Или вы сами уничтожите его, или мы захватим в отместку так много ваших территорий, что правитель Маракийи вам не поможет. Вы раскаетесь, но будет уже поздно. Ваше раскаяние уже ничего не сможет изменить».

Прочитав это ужасное письмо, правитель понял, что его земли, его замки и все его государство действительно будут уничтожены, а султан с его армиями уже фактически находится у городских ворот. У него было только два выхода – лишиться королевства или разрушить форт. Он выбрал второй. Правитель Триполи отдал командиру гарнизона все деньги и земли, которые были в его распоряжении, что было принято после недолгого сопротивления. Сын командира тайно проник в лагерь султана с планом передачи форта. Он тайно отправился верхом в Акру, но был задержан там чиновниками. Весть дошла до его отца, который поспешил из Триполи в Акру, освободил юношу и убил его собственными руками на глазах жителей Акры. Это был конец заговора. В конце, однако, когда князь (спорный титул был ему возвращен, как бывшему правителю Антиохии) выступил в роли посредника, командир согласился передать форт мусульманам. Князь послал франков, чтобы помочь с разрушением, и таким образом исполнились слова Аллаха: «Они разрушили дома свои собственными руками и руками верующих» (Коран LIX, 2). Правитель Триполи послал одного из своих высокопоставленных чиновников, чтобы надзирать за разрушением во главе группы франков и чтобы положить конец отговоркам, заключавшимся в том, что нет инструментов, цепей и т. д. Эмир Бадр ад-Дин Бакташ ан-Наджми, эмир, тоже был послан с сотней инженеров (по-арабски hajjarin – каменотес, камнеметатель – тот, кто обслуживает баллисты, иными словами, что-то среднее между артиллеристом и инженером) для разрушения форта. Эмир сипахсалар (главнокомандующий) Рукн ад-Дин Таксу аль-Мансури находился неподалеку вместе со своим войском, и султан приказал ему помочь с разрушением. Камень за камнем – форт был разрушен, причем люди работали так усердно, что от форта не осталось и следа. Аллах был доволен – угроза со стороны форта была ликвидирована, правоверные смогли вздохнуть свободно.

Кампания султана аль-Малик аль-Мансур Калауна началась в месяце мухаррам 688 / феврале 1289 года, когда он ввел египетские войска в Сирию. Объединив египетскую и сирийскую армии, он осадил сирийский город Триполи в первую пятницу первого месяца раби / 25 марта. Большая часть города окружена морем. Единственный подход по суше – с запада по узкой полоске земли. Султан осадил город, используя значительное количество катапульт, больших и малых. Он установил строгую блокаду и после ожесточенного сражения взял город штурмом во вторник, 4-й день месяца раби 688 года / 27 апреля. Мусульмане ворвались в город, и его жители бежали в гавань. Некоторым удалось подняться на борт кораблей и оказаться в безопасности, но в основном взрослые люди были убиты, а дети взяты в плен. Мусульмане захватили богатую добычу. Когда убийства и грабежи прекратились, город по приказу султана был разрушен.

В море на небольшом расстоянии от Триполи находится островок с церковью, которая называется церковью Святого Фомы. Туда бежало много франков со своими женщинами. Мусульмане бросились в море, приплыли на своих конях на остров и убили там мужчин, а женщин и детей взяли в плен. Я отправился туда на лодке, когда уже все было кончено, и нашел на острове горы разлагающихся трупов. Там было невозможно высадиться из-за ужасного зловония.

Когда султан покончил с Триполи, он вернулся в Египет. Триполи находился в руках франков 185 лет и несколько месяцев (согласно мусульманскому лунному календарю).

В четверг, 10-й день месяца мухаррам / 4 февраля 1289 года султан разбил лагерь неподалеку от Каира, а 15-го отбыл, оставив своего сына аль-Малик аль-Ашраф Халила командиром гарнизона цитадели (что на холме Аль-Мукаттам), а эмира Байдара – визирем сына. Перед уходом он приказал провинциям Сирии собирать войска для нападения на Триполи. Он направился в Дамаск, вошел в город в 13-й день месяца сафар / 7 марта, и уже 20-го двинулся на Триполи и осадил город. На помощь городу прибыли 4 галеры от короля Кипра. Султан приказал вести непрерывный огонь из осадных машин и штурмовать стены до тех пор, пока во вторник, 4-й день второго месяца раби, после осады, продлившейся тридцать четыре дня, город был взят штурмом. В осаде использовалось девятнадцать катапульт, а также 1500 артиллеристов и бомбардиров. Горожане попытались спастись на маленьком островке, расположенном недалеко от берега, но мусульмане убили их, многих взяли в плен и завладели их собственностью. Пехотинцы и кавалеристы захватили многих франков, которые хотели выйти в море на лодках, но море выбросило их на берег. Пленных было очень много, так много, что 1500 человек пришлось поместить в арсенал султана. Среди мусульман, убитых в бою, были эмир Изз ад-Дин Ман и эмир Рукн ад-Дин Манкурас аль-Фаркани и еще 55 стражников султана. По приказу султана город Триполи был разрушен. Толщина стен была такова, что по ним могли проехать три всадника, держась рядом. Население было богато, и было обнаружено 4000 ткацких станков.

Султан утвердил правителя Джубейль (Библос) в должности в обмен на выплату дани, взял Бейрут (на самом деле Бейрут пал двумя годами позже, уже после Акры) и Джабалу, а также окрестные форты и вернулся в Дамаск. Это было в середине первого месяца жумада / июне 1289 года. Армия стала лагерем, как обычно, в Хисн-аль-Акраде. Ею командовал эмир Сейф ад-Дин Балбан ат-Табахи, а авангард направился к Триполи, который теперь перешел под контроль Табахи. С ним было 150 солдат, десять эмиров «с музыкантами» и пятнадцать эмиров «десятков», которые получили фьефы. Позднее султан построил новый город у реки, большой и красивый, который до сих пор носит имя Триполи.