Глава 22

По вымокшей насквозь одежде понял, что ночью лил дождь. Изо рта идет пар, и я должен был продрогнуть или умереть, но в мире духов иные правила – забирая сознание, они заботятся о теле. С удивлением и радостью ощущаю, что полностью исцелен, чист, как журчащий рядом ручеек. Вот это встреча с богом!

Мысли тут же свернули к характеру Великой силы. Связаны ли некроманты и она? Их ведь тоже называют темными. Скорее всего, нет, ибо Хранители исто ненавидят чернокнижников, но при этом устроили божественную встречу.

Напившись из чудодейственного ручья, я бодрой походкой двинулся в город. На часах половина шестого, мелкий дух сыто прячется в эфирном лабиринте, а сами часы сочатся энергией. После поглощения одаренности Ауки мои возможности существенно возросли. Раньше с трудом дотягивал до уверенного Новика, а теперь не меньше Воя, причем зубастого. Пригодится ли это в борьбе с призраками?

Новые знания похожи на математику и геометрию. Это сложная, я бы сказал, академическая магия. Не импульсивно-стихийная, когда ты формируешь силу в избитые формы и просто лупишь со всей дури, а хрупче, как едва видный лед на поверхности воды. Но если все сделать правильно – призрак развоплотится. Скрепы, связующие воедино душу, страдания и эфир, падут. И мне предстоит трудная задача – освоить умение.

По дороге встретилась телега с овощами и свежезабитой птицей. Хозяином оказался пожилой крестьянин, усатый и радушный, в отличие от хмурого туманно-промозглого утра, и тут же предложил подвезти. Взобравшись, я вытряхнул размокшие пирожки, вытащил бережно хранящий табак кисет и хорошенько забил трубку. Первая же затяжка вызвала жуткий кашель – словно не курил до этого. Дядя Ваня удивленно посмотрел, и я соврал, что поперхнулся. Вот ведь исцелился так исцелился.

Впрочем, привык быстрее прежнего, пусть удовольствие первой трубки и было подпорчено, но мы тут же забили вторую, – тяжеловоз тащит ношу не спеша, словно глубоко задумавшись, – и принялись обсуждать последние новости, а заодно и положение дел у дяди Вани. Продукты он везет в рестораны. Сейчас, говорит, быстро разгрузится в паре мест – и все, по холодку обратно. Проблем с деньгами не знает, а дочерям давно приданое заготовил.

Тепло попрощавшись, я на ходу спрыгнул и поспешил на другой конец Петергофа, в «Удачу». Надо переодеться, сообщить друзьям, что все в порядке, и топать на учебу.

Марина налетела фурией. Оправданий у меня нет, действительно, надо было предупреждать, в чем и признался. Даже Иван головой покачал. Потом сели завтракать, и я кратко описал приключения.

– Это что, попадись я этим выдрам в поле – убили бы? – побледнела Марина.

– Если бы попыталась сражаться, – кивнул я.

– То есть надо убегать, если встретишь?

– Да, лучше всего, – опять кивнул я и с улыбкой прибавил: – Но если будешь со мной, то ничего плохого не случится.

– Мне нужно быть не обузой, а подмогой, Игорь. И я научусь.

– Воля твоя, Морена. Но пока ты учишься, я буду защищать.

Иван перестал следить за беседой и уставился в окно. Марина же отвечает:

– Вот знаешь, если бы ты еще ночами не по оврагам шаробродил, а оставался со мной, в тепле и ласке – было бы намного лучше.

– Ничего против не имею.

– А чего тогда? – хитро глянула она.

– Аппетит нагуливаю.

Мы рассмеялись, даже Иван.

– Ладно, мне в гимназию пора. А ты чуть позже к Сергию не забудь.

Все же оторопь берет – Российская Империя, Петергоф, гимназия и первые занятия. Все мое обучение проводилось в кругу семьи, а это поневоле раскрепощает. Тут же полно чужих, притом соперников.

Раскурив трубку, я вышел из переулка и двинулся к гимназии. Погода не думает улучшаться. Мир окончательно промок, приобретя темные матовые цвета. От легкого тумана идет мелкая морось, а редкие вскрики птиц больше похожи на всполохи надежды.

Люди выбирают из гардероба что потеплее, подлиннее и потемнее. Петергоф мне запомнился ярким и веселым, а сейчас вижу новую сторону. Впрочем, увеселительным заведениям от погоды только плюс.

Сергея заметил издали, стоящего на широкой парадной лестнице учебного корпуса, в окружении ребят. Общение у них явно не ладится. Вот-вот вспыхнет драка, да и лица все знакомые. Я перешел на бег.

– Эй, хлопцы! А ну-ка сдриснули отсюда! – специально на весь двор крикнул я. Многие оглянулись, включая златовласую девушку. – Вам говорю! Сматывайте удочки и валите, пока я добрый.

Двое новеньких, не из побитой команды, побагровели, а эфир загудел от нагнетаемых сил. Подошли, наученные прежней схваткой, ученики. Бросая на меня испепеляющие взгляды, принялись втолковывать что-то дружкам. Я подошел к Сергею и протянул руку. Он хмуро поздоровался.

– Покажешь, куда идти? Извини, припозднился.

Шакалы, поняв, что в этот раз проиграли, растворились во входящем потоке людей. Мы тоже влились.

Я перестал думать о хулиганах и обратился в созерцание. Выстроили гимназию шикарно: светлый холл, широкие коридоры и аудитории с высокими потолками. Повсюду отделка мрамором, лакированным деревом или драпом. Никакой тесноты, пусть и учится много ребят. Строилось с размахом и щедростью. Вездесущие скамейки из витиевато скованного железа изображают то цветение дикой розы, то морское чудище. Если стены не украшают картины или учебные материалы, то на их месте колонна либо ниша с фигурой стража.

Первый урок теория магии. В просторной аудитории собралось человек пятьдесят. Две девушки. Взгляды, конечно, заинтересованно сосредоточились на мне. Несколько ребят подошли познакомиться и узнать, почему так поздно поступил на обучение. Разговорились, и когда в черном промокшем пальто вошел учитель, мы спешно стали рассаживаться. Я с удивлением вгляделся в осунувшееся лицо мужчины со знатной щетиной, частично седой. Припухшие глаза смотрят сквозь пенсне, но силой учитель обладает очень немалой – либо Боярин, либо Князь. По доносящемуся перегару я понял, что измотанное тело держится только на неугасимой магической мощи.

– Садитесь уже, – севшим голосом проговорил он. – Сегодня поговорим о десятом веке, когда боярин Громов стал собирать раздробленные междоусобицей княжества. Природа одарила его не только силой необоримой, но и неуемным стремлением к основанию государства русского.

По факту оказалось, что стиль боя на Руси можно назвать громовским, ибо основы заложил именно он. Способность упрощать словесно-волевые формулы породила особую школу, вытеснившую позже все остальные.

Сергей местами нашептывал мне пояснения, когда упоминались события или личности, уже изученные классом. На самом деле выходит очень интересно, хотя изначально думал, что буду клевать носом.

Следующее занятие – магфизкультура. Мы вышли на широкое поле, где выставлены мишени и разбиты по дистанциям полосы. Ученик встает на свою и тренирует меткость, применение новых или давно изученных форм атаки. Громовская школа хороша тем, что использует безусловное преимущество русских в силе, пренебрегая точностью. На деле получается, что лупя по площади, ты все равно заденешь противника, даже если центр условного огненного шторма расположен от цели на несколько саженей. Это отложило отпечаток на тактику боя. Самые сильные маги используются как артиллерия, средний класс решает проблему живой силы на безопасных дистанциях, а самые многочисленные силы, Новики и слабые Гриди, окончательно зачищают территорию.

И все же это не идеальная система. Точность попадания порой очень важна. Для нее приходится сильно напрягаться, уметь сосредотачиваться и отстраняться от происходящего на поле боя, но даже если бойцу такое и не нужно, то в экстренных случаях уметь должен.

Более того, повторение – мать учения. Без пота и труда не получится освоить магическое мастерство до блеска, чтобы вершилось едва ли не само, пока ты осмысливаешь происходящее вокруг, продумываешь тактику боя и согласуешь с приказами и стратегией. Чем больше и лучше тренировался маг, тем выше не только польза от него, но и выживаемость.

Здесь, на сыром и продрогшем поле, мы стараемся быть уменьшенной копией разрушительных форм магии. Узеньким стихийным бичом или шаром, размером с куриное, а лучше перепелиное яйцо. Изучаем новые формы, вроде ледяных копий, огненных цепей и молний. Так же, как махать кулаками и ногами человек умеет практически с рождения, так и маги могут обращать энергию одаренности в простые стихийные состояния, придавать элементарные формы и бросать с той или иной скоростью. Но, если научить первичной технике, а то и мастерству, получится намного более сильный боец.

Преимущество русских в силе – это еще и бич, ибо привыкая с детства к залихватскому стилю, потом очень трудно переучиться на постоянный контроль, с удержанием во внимании нескольких действий. Я бы сказал, что это практически невозможно. Зато Российской Империи не грозит упасть в блудливое, темное и паршивое искусство некромантии и схожих с ней дорожек. Дух русской магии отметет это в зачатке.

Англы, увы, попали в эту западню. Филигранное владение магией привело их к ступеням в мир смерти и худа, а соблазн познать эту науку слишком силен, чтобы пренебречь.

Слава богам, что родные мне народы Севера пошли путем природолюбия. Мы изучали себя и окружающий мир, а потом строили на этом фундамент магической школы. Теперь, наблюдая за гимназистами, вымучивающими через раз умеренные атаки, я понимаю важность и роль своего уникального происхождения.

Для того чтобы поступить после гимназии в московскую академию, нужно иметь уровень одаренности не ниже Гридя. С моими первоначальными способностями на это можно было бы не надеяться. Однако после всех событий появились неплохие шансы. Впереди целый год обучения, наверняка мне удастся поднять способности повыше.

Одноклассник отстрелялся огнем, устроив огненное озеро на каменном постаменте, где лежала мишень – булыжник. Получив нагоняй от учителя и одобрительные крики товарищей, парень уступил место мне. Дистанция – порядка тридцати шагов, магический огонь уже угас. Я задумался, чем буду бить. И вообще, стоит ли показывать, сколь точно умею владеть магией? Мне кажется, что с тридцати шагов попасть смогу без труда. Ледяное копье еще не сотворял, но тут проблема не в прицеливании, а в придании формы.

Я вытянул руку и сосредоточился. Звуки извне слились в ровный шум. Энергия пришла в движение, эфир слабо загудел. Создаю копье из воды. Оно возникло струйкой, чуть выше руки, вытянулось и набрало толщину. Мне не понравилась кривизна формы, и напряжением воли я выровнял древко до идеала, оформил навершие, а следом уже большим усилием заморозил воду. Истекая инеем, в воздухе повисла впервые сотворенная мною полупрозрачная ледышка. Довольно необычный опыт.

Чтобы не демонстрировать возможности, я запустил орудие в каменный постамент.

Раздались резкий свист и громкий треск – копье рассыпалось на красивые кристаллы, тут же начавшие таять.

Разразились удивленные возгласы ребят. С улыбкой повернулся и отвесил легкие поклоны.

Второе копье никак не получается – отвлекают мысли. Хочется показать способности и умения, завоевав тем самым больше славы.

Плюнул на неровность формы и заморозил как есть. Посыпались кусочки отколовшегося льда. Метнул, но снаряд ушел вправо от булыжника.

Бросок был хорошо встречен публикой, вдруг позабывшей о собственных упражнениях. Уж не знаю, что именно им так понравилось. Может быть, то, что я новенький? Перед последним броском я с огромным трудом угомонил разыгравшиеся эмоции. Требуется предельная концентрация. Сейчас – это жажда покрасоваться, а в бою может присутствовать страх, гнев, раздражение или что-нибудь еще. И не нужно делить. Так учил отец.

Мир растворился в мерном шуме и размывшейся картине. Вновь поднял руку – так проще целиться и формировать копье, хотя можно без каких-либо движений. Умение сохранилось из детства, с первых проб воплотить внутреннюю энергию в плотном плане.

За два предыдущих раза я смог усвоить общий ход процесса формирования орудия. Когда идет сражение, от скорости зависит жизнь. В плане демонстрации маги могут уметь многое, удивляя зевак, хвастая друг перед другом или удовлетворяя иные побуждения, но когда встречаются нос к носу с настоящим врагом, используют наиболее смертоносное и самое быстрое, что могут создать. Шары, бичи, иногда молнии – это обычный арсенал в бою.

Попробую сотворить и метнуть быстро, практически без этапов. Концентрация отличная, маны хватает, опыт создания есть. Итак, начали!..

Копье возникло и вытянулось сразу изо льда – так стремительно замерзала вода. Стоило сформироваться многогранному кристаллу навершия, как я с большой силой метнул в мишень. Снова свист и треск. Булыжник раскололся пополам и отлетел в стороны.

– Молодец! – похвалил учитель. – У тебя хорошо получается. Кто обучал, отец?

– Благодарю, – склонил я голову. – Когда-то давно, на Мурмановом Бреге.

– Да, теперь понятно, почему манера работы не похожа на других. Следующей дистанцией будет сотка, и работать будешь с твердой магией, – сообщил мужчина и потом повернулся к толпе одноклассников. – Василий! Ну, давай скорее! Твоя очередь.

Парень подбежал на замену, а я пошел к ребятам, что удивленно гудят и бросают красноречивые взгляды. Придется вспоминать легенду происхождения, дополнив колыванскими приключениями.

Справедливости ради отмечу, что сильные одноклассники тоже есть. Сказывается принадлежность к роду и родительское обучение. Мой «Г» класс – это первая параллель, в других тоже хватает выдающихся, причем А-шники в этом плане отличаются – туда поступают дети высшего дворянского эшелона. На общегимназийских соревнованиях нам предстоит встреча, и тогда наверняка придется туго. Впрочем, помимо индивидуальных состязаний будут и командные, а с этим все складывается более чем хорошо – нашли общий язык.

Следующие уроки больше похожи на увлекательные истории. Словно бы знающий тысячу легенд дед решил рассказать что-то из богатого багажа. Мировая история и география. Я старательно запоминал все, обязательно пригодится.

Усталый, но довольный, после уроков направился к школе Сергия. Одноклассники предлагали пойти куда-нибудь в теплое место, развлечься, – неотъемлемая и очень соблазнительная часть ученической жизни, – но я отказался. Сейчас важно не только рукопашку подтянуть, но и освоить умение, дарованное темным богом Ахриманом. Как-то резко и быстро на меня пала ноша гимназиста. И ничего нельзя отложить.

Марина и дед пьют чай. Девушка радостно помахала рукой, а дед пригласил к столу.

– Кушал?

– Не, голоден словно кракен, – рассмеялся я.

– На, выпей кружечку теплой воды пока, – подлил кипятка из самовара дед, – а я обедом займусь. Мы тоже еще не ели.

– Давайте мы поможем, – тут же отозвался я.

– Нет. Я в этом деле не терплю лишних. Готовка – та же боевая концентрация. Поболтайте пока.

Мы кивнули в недоумении, и Марина тут же набросилась с расспросами. Я с радостью взялся описывать все, перескакивая с одного на другое. Все же ей очень хочется учиться в гимназии, а тут словно бы сама побывала. Пришла мысль, что буду вот так пересказывать изученное – и сам лучше запомню, и девушка подготовится к поступлению. Особенно нужно подналечь на магию. Попробую себя в роли учителя.

Вечер тоже обещает быть выдающимся – Ивану я обещал сходить на разговор с «бабушкой», а раз полностью поправился, нужно скорее это сделать, ведь ему тоже хочется дела вершить, а повисшая неопределенность тормозит.

Дав себе часок дневного сна, я выполнил боевые практики и немного потренировался в новой магии. В том числе и восстановления. Идет туго, одолевает жуткая лень, едва не скрипя зубами, выполнил несколько раз.

– Я готов, – кивнул Ивану, сидящему за столиком в обеденном зале гостиницы. Тот поманил служку.

– Принеси нам пива пару кружек.

– Не, брат, я лучше кофе или чай.

– Тогда два кофе. С молоком.

Паренек унесся на кухню, по пути потеряв ботинок, что улетел в угол и опрокинул ведро. Я уловил крысиный писк.

– Давай обсудим окончательный план.

Присев, встретил его горящий белым огнем взгляд.

– Что успел узнать?

– Организованной подпольной системы в Петергофе нет. Тут все полулегально. И проститутки, и дома с ними, игральные заведения. Даже бои, и те в какой-то мере с разрешения власти. Вольный городок, получается. Но в Питере все иначе – закон свирепствует, а подпольный мир скрыт очень тщательно. Сразу и не разберешься.

Нам принесли ароматную турку и кувшинчик со сливками. Разлив густой напиток по чашкам, мы продолжаем:

– Получается, что эта самая бабушка – некий известный человек, может даже чиновник? – предположил я. Иван цыкнул зубом.

– К счастью, нет. Похоже, бои – это единственное место, которое все же можно назвать подпольным. Так что действовать можно нагло.

– У меня есть выход на шишака всей академии и Петергофа в том числе. На крайний случай попробую прикрыть. Давече подрался с компанией козлов, дворяне, так оказалось, он замял дело. Мол, банальное недопонимание. Сегодня от ребят узнал.

– Это хорошо, – кивнул Иван. – Но тогда мне следует быть аккуратнее, чтобы ненароком не подставить тебя.

Я пожал плечами, прикинув риски. Сделал глоток вкусного напитка.

– Если удастся подмять всю противозаконную деятельность, это даже хорошо.

Брат удивленно дернул головой.

– Людей всегда тянуло на запретное и тянуть будет. Спрос и возможность быстро разбогатеть обязательно породят тех, кто готов рискнуть и заняться подпольной деятельностью. Но одно дело – это будет кто-то со стороны, а другое дело – свой. Как бы ни вышло, я буду защищать тебя перед властью. Но против такого аргумента они не должны пойти. Так что, дерзай, брат. Нам нужен надежный тыл.

– Для чего? – криво усмехнулся он.

– Для больших дел.

Иван где-то раздобыл длинные кожаные плащи с отстегивающимся утепленным жилетом. Черные, блестящие, с высокими воротниками. К ним идут кепки-уточки и черные же лакированные сапоги. Под низ мы надели белые рубашки, галстуки-бабочки и брюки на подтяжках. В этом виде и вышли под хмурое вечернее небо, периодически испускающее струи дождя.

На выходе из переулка живет пес. Я захватил ему хлеба и котелок оставшегося со вчера супа. Радости животины нет предела.

– Ешь давай, Рыжий, не то хвост оторвется.

Дальше повел Иван. Хозяин боев не живет на складе-арене. За долгие часы, что Иван посвятил разведке, ему удалось прознать, где тот ведет дела. Не без помощи Семена, конечно.

В средней части города, в приличном двухэтажном домике, перед которым имеется дворик на десять шагов. Практически во всех окнах виднеется свет, причем ровный, а значит, от магических фонарей. «Бабушка» хорошо зарабатывает, раз может себе позволить подобное роскошество. Более того, в небольшой беседке присутствуют охранники-маги. Стоило нам приблизиться, как один разбудил другого. Вои.

– Куда? – низким голосом бросил первый.

– К хозяину.

– Он никого не ждет.

– Мы с предложением. Сходи, передай, что два джентльмена хотят обсудить дела арены и боев на ней.

Зло сверкнув глазами, маг скрылся внутри. Дверь заскрипела петлями, причем так, что зубы свело.

– Яр! – высунулся первый. – Давай внутрь. А вы за нами! Хозяин изволил встретить.

Мы вошли, разулись. Дом обставлен очень богато, видно даже по прихожей. Челюсть отвисла от увиденного: ковры и картины в шикарных багетах, кубки и чучела редких животных – мы словно в музее очутились. Посреди зала с пылающим камином, ближе к огню, стоит большое кресло-трон и на нем восседает полный мужчина. Короткие волосы уже наполовину выбелила седина, один глаз закрыт повязкой, а левый уголок рта постоянно оттянут вниз, отчего выражение лица у хозяина дома очень презрительное.

– Кто вы такие? – практически без интереса выговорил владелец боев. Весьма одаренный маг.

– Я Иван, а это мой брат Игорь.

– И чего вам надо?

– Твое дело, – ровным голосом выговорил Иван. – Я хочу забрать арену себе.

Мужчину разобрал хохот. Он смеялся долго, пока не закашлялся, и тогда один из охранников протянул кубок с вином – весьма ароматным, обостренными перед боем чувствами я смог уловить тончайший запах.

– В общем, так, сопляки. Ковер, на котором стоите, стоит больших денег. Не хочу марать его грязью, что течет по вашим жилам. Выметайтесь!

В его глазах потемнела ненависть.

Иван покачал головой.

– Не получится. Ты уже достаточно нажился на этом деле, уступи его нам.

Скорчив рожу, хозяин набрал побольше воздуха и закричал:

– А ну убейте ублюдков!

Я ждал этого момента. От наиболее сильного мага, того что спал, в меня полетел воздушный жгут. Скорость сотворения внушает уважение, охранник – тертый калач.

Я подпрыгнул и крутанулся, пропуская жгут под собой. Тот пробил плащ и ушел в стену, а я еще на излете вытянул руку и сотворил ледяное копье. Даже лучше, чем на тренировке. Идеально ровное, с большим и острым наконечником. Короткий свист – и мага пригвоздило к кирпичной стене. Посыпался лед и мелкая крошка.

Снова прыгнул и оказался рядом со стремительно умирающим противником. Рывок – и правая рука в груди. Вырываю сердце, пока второй маг не начал атаку. Покажу, что ждет и его.

Сила стремительно перешла ко мне, опьянение сильно ударило в голову. Все еще не привык впитывать одаренность без подобных эффектов.

У Ивана дернулся глаз, но голос остался ровным:

– Аргумент достаточный?

Лицо хозяина скривилось, как от лимона.

– Хватает. Что ты хочешь?

– Ты передашь владение боями мне.

– Я согласен. Яр, подай гербовую бумагу и принадлежности.

Вскоре расписка была готова. Я вернул себе самообладание и пребывал в боевом трансе, готовый ко всему. Впрочем, хозяин вел себя спокойно, как и охранник Яр.

– Вот и хорошо, – закончил чтение Иван. – Дам совет: не вздумай нам мстить. Меня, может, и завалишь, но придет брат и вырвет сердце.

Хозяин пожевал губы, глядя на нас с нескрываемой ненавистью. Развернувшись, мы двинулись на выход. Дело сделано.

Мышцы спины инстинктивно сжались, а сзади что-то щелкнуло. Я сделал журавля, едва не влепив пяткой в затылок Ивану. Кончик уха что-то обожгло. Не раздумывая, я прыгнул к толстяку. Охранник поднял руки для атаки. Пока секунды медленно просачиваются через узкое горлышко, я прикинул шансы. Расклад не в мою пользу.

Струей воздуха снесло к стене. Наотмашь я послал воздушный жгут. Тут в ногу вонзился арбалетный болт – чертов толстяк успел перезарядиться. Иван тоже не зевает – в хозяина полетел серебряный кубок, попав точно в лоб.

Ледяное копье в спешке метнул мимо – верткий гад успел уклониться. Сейчас не до прыжков. Черпанул маны из часов, выбил эмоции из головы и на холодную создал ледяной молот – простую бочку изо льда. С хрустом и под вскрик мага она обрушилась на него, выбив дух. Подхватив кочергу, я с размаху врезал толстяку, и тот лишился чувств.

– Чертова мразь! – прошипел я, ковыляя к магу. – Прострелил ногу.

– У тебя кровь идет, брат!

– Сейчас, сейчас!.. Может, успею силу забрать…

Половина успела раствориться, но остаток достался мне. Дальше к толстяку.

Иван успел оторвать кусок ткани от шторы, подбежал и, не обращая внимания на протесты, перевязал рану.

– Теперь делай свое дело, – отвернулся он.

Хозяин дома завозился. Из раны на голове толчками течет густая кровь. Он открыл глаза.

– Тебе, мразь, предлагали уступить, – процедил я, еле сдерживаясь от душащей ненависти. Толстяк напоминает Скотовича. – Ты предпочел рискнуть. А теперь получи!

Рука пробила одежду и вошла в массивную грудь. Я высосал его одаренность досуха.

Горячка боя постепенно сошла на нет. Мы плюхнулись на первые попавшиеся стулья, прийти в себя.

– Сука, ты точно лютый…

– Хах, – нервно рассмеялся я, – нужно поддерживать репутацию.

– Спасибо, брат. Ты снова спас мне жизнь.

Я кивнул, глянув на портрет женщины на стене – смотрит надменно, как на слугу. К слову об уборке:

– Что с телами сделаем?

– Семена подключу. Куда-то же они девают тех, кто умирает на арене.

– Хорошая идея.

– А дом обдерем, как белка шишку не обчищает. И в Питер, контрабандистам. Все что выручу – твое. – Я было начал протестовать, но он угрожающе добавляет: – Брат! Прекращай.

– Всё, всё. Тогда я пошел? Ногу подлечить надо. Вот ведь гадство! Теперь хромать придется.

Марина начала хлопотать вокруг, пока не усадил на кровать. Сейчас она ничем не может помочь, только поддержать. Поцеловал в щеку и сосредоточился на ране. Целительство у меня на стадии азов, то, чему еще в детстве научился, но за не имением лучшего… Не тащиться же в лес, да и зачем – опять откажут.

Когда почти закончил, в окошко комнаты три раза стукнули. Марина испуганно вскрикнула. Оказалось, что прилетел огромный филин. Я тут же ощутил в нем дух Хранителя.

Спустя пять минут мысленного общения с ужасом понял, какие вести он принес. Призраки убили нескольких селян, пришедших в лес за грибами и ягодами. Сердце сковало отчаяние.