Глава 19

Иду к Петергофу, словно корабль по водной глади, с расходящимся в эфирном плане следом. Пришло время сразиться с серьезным врагом. Случиться может что угодно, и потому откладывать больше нельзя.

Точно неизвестно, где находится темный маг, придется искать. Нить его чужеродной силы кончается на входе в город, но вряд ли столь выделяющейся сущности удается полностью скрывать свои следы. И очень интересно узнать – зачем он здесь? Хотелось бы допросить.

Улицы успели опустеть, лишь самые стойкие к развлечениям все еще на ногах. Пока медленно иду по главной улице, Императорской, проехало всего пару экипажей. Вот компания хмельных парней выбралась из ставшего для них узким главного входа в питейную. Все с песнями, хохотом и гиканьем. Замахали мне руками, чтобы присоединялся, но я только головой покачал. Сейчас нет ничего важнее угрозы некроманта. Может, знай они о нем, то давно бы расправились – все же в городе полно очень сильных магов. А пока я единственный, кто знает.

Ко всему прочему есть клятва перед Софией и собой. Мало того что некроманты – наши враги, так еще и реальные преступления за ним имеются. Как никогда прежде я полон решимости.

Пройдя Императорскую от начала до конца и не почувствовав ничего аномального, начал проверять основные ответвления. Во тьме одного из них неожиданно заметил осторожно крадущегося Ивана. Окликнул, чтобы не испугать.

Мы коротко переговорили. Брату не следует быть со мной, он прекрасно это понимает. На прощание пожелал удачи и благосклонности богов.

Натыкаюсь на острые взгляды кошек, внимательно поглядывающих то с балконов, то из подворотен. Обострившимся слухом ловлю писки обычных мышей и летучих. Гудение жуков и мотылей, пение сплюшек и мощные уханья филина вдалеке. Журчит вода в арыках и шумят фонтаны. Ветер треплет листья на кустарниках и деревьях.

На углу курит кучер, а в экипаже, стоящем поодаль, идет любовная возня хозяина и его пассии. В очередном переулке расслышал сдавленный плач и ощутил волну горя со второго этажа дома. Там кто-то над кем-то издевается. Трудно до боли в груди пройти мимо, но мир полон несправедливости, а мне нельзя вмешиваться во все беды.

Досада обернулась все сжигающей ненавистью. Я с удвоенным усердием продолжаю искать темного мага.

Закончились улицы, переулки и дома. Казалось, что ни один уголок не остался без внимания, но результата нет. Даже отголоска темной магии не почувствовал. Словно некромант канул в омут.

Но сдаваться нельзя. Решил подключить к поискам вездесущих летучих мышей. Может, благодаря им удастся обнаружить след?

Духи-хранители охотно пришли на помощь, и я ощутил весь сонм крылатых существ, парящих над Петергофом. Мир они воспринимают совсем иначе, и я могу только догадываться, что есть что.

Однако даже крылатые ничего не обнаружили. И тут мне пришла идея попробовать через крыс. Эти существа поддаются контролю, в отличие от кошек. Теперь меня разорвало на тысячи объемов пространств, где обитают юркие твари. Удивительно, но они способны видеть магическую ауру, и тут я нашел искомое – некромант действительно в городе. Не так далеко от центра. К своему ужасу, я понял, что это наша гостиница «Удача». Мимо нее я прошел быстро, даже не предполагая, что могу упустить врага, находящегося под самым носом.

В голову вихрем ворвались мысли, что надо быть осторожным, вывести всех людей… но стоит представить, как будешь каждому объяснять, становится ясно, что это не вариант. Придется надеяться на лучшее. Если и будут жертвы, то это неизбежно. Вспомнилась та рыжая девчушка – надеюсь, она сейчас дома.

Примчавшись в наш тупиковый переулок, припустил дальше. Нужно сначала к ребятам, а потом уже начинать атаку.

Иван все ловит на лету, а вот Марина спросонья повозмущалась. Потом пришла в себя и со страхом в глазах начала собираться на выход.

– Давай я помогу тебе? – прошептала девушка.

– Только в критической ситуации. Я не знаю его сил и возможностей. Не могу рисковать тобой.

– А собой?

Да, очень метко. Месть, планы на жизнь… все может быть окончено сегодня.

– Прости. Я должен это сделать.

– Будь осторожен, Игорь. Ты мне нужен, – горячо прошептала она и прильнула с жарким поцелуем. Удивительным образом это успокоило меня.

И вот друзья покинули спящее здания. Я тоже вышел, чтобы обойти гостиницу сбоку – окно в комнату противника там. Второй этаж, помещение скрыто за плотными шторами. Я замер, концентрируясь. Сейчас мне нужно всё, чем владею. Вся стихийная магия, – покойся с миром, дядя Степан, – все рукопашное искусство и вся поддержка духов. Начали!

Предельным усилием оттолкнулся от стены одного дома и сиганул на стену дома напротив. Кирпич досадно скрипнул. Формирую воздушный кулак, как резкий и плотный порыв ветра, чтобы им выбить окно. Оставалось не больше сажени, но вдруг кулак уперся в осветившуюся лиловым защиту, лишь чуть-чуть ее прогнув.

Диким и неимоверным усилием, щедро тратя энергию, я создал вокруг ног и рук щиты. Вломился в комнату под звон бьющегося стекла и с кувырком приземлился.

Он подскочил на кровати. Белый лицом и со столь же безжизненными глазами. Спал ли вообще, непонятно. Но вокруг рук заалел воздух, и я прыгнул, не теряя драгоценных секунд.

У некроманта исказилось лицо, и он отмахнулся. Я видел, как в его глазах полопались сосуды, но меня отбросило к стене и крепко припечатало. В ушах раздался звон.

Черный маг раскинул руки и стал быстро читать заклинание, под ним возникла сиреневая звезда, а сама фигура осветилась красным. Нельзя дать ему сотворить разрушающее колдовство здесь. Я должен выбить его на улицу.

Голова наполнилась болью, но я все равно прыгнул. Очень быстро. Как никогда, с надрывом. Все жилы застонали от напряжения, но магия пришла на помощь. Я врезался плечом и снес некроманта, выбив воздух из хрустнувшей переломанными ребрами груди. Мы выпали наружу.

Он плюхнулся мешком, а мне удалось мягко приземлиться. Оглянулся, и вовремя – изломанная фигура мага взмыла в воздух, полыхнула фиолетовым, и тут же во все стороны помчалась ударная волна.

Меня снова припечатало к стене. Я закашлялся и сплюнул кровью, тяжело поднимаясь, а противник, словно уже вовсе и не являясь человеком, завис над землей. Это какая-то их магия, ибо он явно без сознания, но она работает, словно специально созданная на этот случай.

Попробовал собрать остатки сил, но их почти не осталось. А над некромантом возник и стал крепнуть фиолетовый же шар, испуская мелкие разряды молний. Вдруг с конца двора прилетел огненный сгусток, сбивая накал заклинания. Стоило мне обрадоваться, как в Марину метнулась лиловая молния, а короткий вскрик стал ответом.

Как-то само собой вспомнилось, что в часах есть мана. Я высосал всю, сосредоточился, а потом вытянул в меч, сотканный из безмерно сжатого воздуха, издающего высокий свист.

Подбежал к черному магу, и пока фиолетовый шар не убил нас всех, рубанул по нему и телу. Дикая сила подхватила меня и отшвырнула, как тряпичную куклу. Угасающим сознанием я увидел, что окончательно убил врага.

Мягкая кровать, приятный запах и ласковый, ненавязчивый свет солнца в лицо. Память, словно бы покачав головой и устало выдохнув, стала разворачивать минувшие события. Да, было бы хорошо проснуться однажды и не знать ничего из прошлого, лишь самый минимум, чтобы общаться и жить дальше. Да только люди не примут. Им важно, чтобы ты вписывался в обозначенные ориентиры.

Открывать глаза совсем не хочется. Тело расслабленное, не пришедшее в себя ото сна, а ведь если сбросить это оцепенение, то наверняка начнет болеть. Так бы и лежал.

Но нет. Время, проведенное в беспамятстве, – это все, что могу позволить сейчас.

Со стоном пошевелился, тут же ощутив, чем и как ударился. Еще и затекло. Проморгавшись, огляделся.

Кровать с балдахином. Весьма широкая и с шикарным постельным бельем. За шторами видна дорого обставленная комната, по легким ноткам в запахе догадался, что это номер во все той же «Удаче».

Медленно сел на край. Размял плечи, покрутил туловищем, с кряхтением согнулся, натягивая обувь. Уже встав, продолжил разминку, скуля и шипя от боли. Знатно меня некромант приложил. Даже вот и не знаешь потом, стоит ли опять ввязываться в драки, ведь после каждой ждет мучительное восстановление.

Вдруг вспомнилось, что в схватке пострадала Марина. Что с ней?!

Дверь оказалась заперта. Я начал поиски ключа: по шкафчикам, столу и полкам, но он оказался почти перед носом – на вбитом в стену гвозде. В коридоре пусто, только в самом конце, пьяно пошатываясь, кто-то пытается открыть дверь к себе. Я направился в главный зал, хватаясь за стену от слабости и боли.

Стоило показаться в проеме, как с мест сорвался служка, а следом второй, с кухни.

– Господин! Господин! Куда же вы? Что же вы? Вам же нельзя!

– Что с девушкой?

– Господин! Вам нужно о себе думать…

– Что с девушкой, Мариной, она из десятого номера?!

– Ой, с ней все в порядке – легкое ранение, – быстрее другого сообразил первый. – Недавно пошла отдыхать.

Я с облегчением выдохнул и оперся о стол, а служки подняли шум.

С кривой улыбкой отвечаю:

– Суп горячий есть?

– Конечно! – завопили они в голос.

– Тогда неси миску побольше и хлеба. Мне надо подкрепиться.

Совершенно не заметил, как в зал вошла целая делегация. Поднимаю от ароматного супа глаза, – сознание и вправду плывет от слабости, – а тут уже чины, один выше другого.

– Прошу прощения, – постарался я быстро встать. – Чем могу служить, ваше превосходительство?

Заговорил самый седой из них, в глазах та особая печаль, что появляется только у тех, кто видел очень много горя:

– Сиди, боец, сиди. Заслужил.

– Простите, кому обязан честью? – склонил я голову.

– Генерал-майор Ворон Геннадий Ортегович, заведую петергофской гимназией.

Я постарался выпрямиться и отдал честь.

– Садись уже, прапорщик. Хотя нет. Филиппов! – обернулся он к спутникам. Один из них тут же вскинул руку к голове. – Отправь прошение о присвоении Игорю Колыванскому внеочередного звания поручика, а также на присвоение ежемесячного жалованья в пятьдесят золотых.

Я во все глаза уставился на главу гимназии. Вымолвил слова благодарности.

– Это нам нужно тебя благодарить, – с печатью вечных забот на лице отозвался Геннадий Ортегович. – Но так как с почестями уже разобрались, лучше расскажи, как вышел на мерзкого чернокнижника?

Я поблагодарил богов, что тут мне почти не нужно лукавить. Никогда не знаешь, кто попадется в собеседники, можно легко попасться на лжи. Рассказал, что узнал о некроманте от Софии, что помог ей справиться с порчей. А потом чувствовал гнилые пятна по пути в Петергоф. Ну и довольно логично соврал, что по чистой случайности заселился в одну гостиницу с негодяем, а потом почувствовал темную силу – еще бы, я ведь немного знаком с оной по Ярси.

– Ты смелый и сильный солдат, сынок, – выговорил глава, играя желваками на лице. – Получил на тебя положительную характеристику от Дмитрия Григорьевича. И она полностью подтвердилась. Будут проблемы – обращайся лично, нам такие ребята нужны. Отныне пользуешься моим расположением.

– Превелико благодарю, генерал-майор! – отчеканил я, подскакивая, чтобы отдать честь. – Это вы о колыванском коменданте говорите?

– Садись, садись. Вольно, – поморщился он. – Да, пришлось повоевать вместе. Друг мой. На шведа ходили, на немца. Навидались.

Он помолчал, погрузившись в воспоминания, а потом дернулся и тут же встал, собираясь уходить. Я снова поднялся и отдал честь вслед.

– Поправляйся, Игорь, – уже на пороге сказал генерал. – Насчет обучения не переживай. Прошлой ночью ты сдал все экзамены на отлично. Я лично распоряжусь занести оценки в табель.

Устало я плюхнулся обратно. Вот уж привалило так привалило. Даже не верится.

Спустя минут пять, как высокие гости покинули зал, заявился Иван. Улыбка широкая, морда довольная. Мартовский кот, не иначе.

– Ну, чего лыбу тянешь?

– Повод есть, – сыграл он ритм, отбив его в ладоши и по коленям.

Я многозначительно уставился на севшего напротив друга.

– Да ладно. Просто рад, что ты оклемался. Тебе знатно досталось.

– Спасибо. Что-нибудь будешь? – Он кивнул, а я поманил служку. Надо признать, отзывчивость впечатляет. Сделав заказ, продолжаем: – Когда у нас бой?

– Хочешь участвовать?

– Ну, а как иначе?

– Я думал отказаться, – поджал губы брат.

– Пока не надо. Посмотрим, как буду восстанавливаться. Если что – свозишь меня кое-куда.

– По шаманским делам? – сыграл он бровью.

– Ты слишком догадливый.

– Вынужденная мера.

Чуть позже он помог дойти до комнаты, и я снова провалился в сон. Уже намного более спокойный и блаженный.

Когда глаза снова открылись, глянул на часы – половина первого ночи. Тело уверенно латает раны, встать удалось значительно легче. Набросил рубаху из шерсти, взял с полки трубку и кисет. Губы тронула улыбка – обычный человек в такую темень обычно зажжет свечу или фонарь. Мне же этого не требуется. Отпер дверь и, прихрамывая от боли в почках, двинулся во двор.

На улице сыро, опустился легкий туман. Где-то за ним светит луна, от чего все выглядит таинственным. Привалившись к плетню, раскурил трубку. В голову просятся мысли подытожить случившееся, а заодно и весь путь от Свейского Королевства до Руси. Сейчас я уверенно могу сообщить Бранду, что устроился.

Во-первых, выжил и даже увеличил силы. Боевая наука рода раскрылась, хотя, пока потел и стонал дома, все казалось таким лишним и противным. Слава богам, что превозмогал себя и следовал наказам отца.

Во-вторых, получил признание, поступил на службу к русскому императору и даже в гимназию умудрился. Денег хватает, не болею и не бедствую.

Не хотелось бы портить картину успеха мрачным предожиданием, но шаманская интуиция – это едва ли не главное качество. И она говорит, что хотя победа над некромантом случилась, на общую ухудшающуюся обстановку это существенно не повлияет. Не хочется думать, что я один такой понимающий и предчувствующий. Наверняка и военное руководство Империи в курсе. Мне хотелось бы просто отложить в сторону тревожные мысли, что англы затевают передел мира, но не могу. После того, что случилось дома, надеяться на мудрость и прозорливость властителей не приходится. Единственной же надеждой, которой не могу отказать, будет та, что время на рост и развитие у меня есть.

Табак истлел, и я перезабил. Послышались шаги со стороны гостиницы. Не зрением, но чувством понял кто.

– Я сейчас заверещу!

– Не надо, Марин, не надо. Рад тебя видеть.

Она бросилась в объятья. Я постарался не замечать боли, тоже отдавшись порыву встречи.

– Прости! – отстранилась она, продолжая держать за руки. – Ты как вообще?

– Намного лучше. Видишь, даже покурить могу выйти.

– Открыл бы окно и дымил.

– Мне так не нравится, – улыбнулся я. – Как ты здесь оказалась?

– Заметила тебя.

– В темноте?

– Но тут же светло. Вижу силуэт возле околицы, сразу поняла кто.

– Ладно. А как твое самочувствие? – оглядел я платье и открытые участки тела. – Видел, как в тебя попала молния.

– О, это было нечто. Как вырубило! Слабость, но никаких ран.

С улыбкой погладил Марину по голове.

– Я рад. И спасибо, ты нас спасла.

– Ой, только не это! – отмахнулась она. – Тебя – да, Ивана – да, а на остальных плевать. Подумаешь, убило бы кого. Нашли горе.

Меня разобрал нервный смех.

– Еще добавь, что предупреждала меня.

– Вот именно, Игорь. И вообще – поцелуй меня скорей, а то аж рот сводит от желания.

Она сама прижалась, а мне осталось только перехватить бразды, вкушая пылкость поцелуя.

– Да-а, – немногим позже оторвалась она, – чуть притушил огонь. Мне еще нравится, когда после курения, с горечью.

– Тебе, я смотрю, нравится все, что отлично от общепринятого.

– Думаешь? – озадачилась она. – Ну-у, может, и так, но мне плевать на мнение окружающих.

Я выбил остатки табака из трубки и повернулся к девушке.

– Пошли?

– Давай ко мне? – облизнулась она. – Я массаж сделаю.

– Прости, но сейчас я неважный любовник.

– Так я и не прошу большого участия. Просто полежишь, а дальше уже мое дело, – многообещающе шепнула она.

– Согласен.

На следующий день пожаловал мастер по пошиву одежды и его помощники. Сняли мерки и удалились, пообещав на днях доставить военную форму Российской Империи. В гимназии используется разновидность полевой, а эта будет парадной.

Силы быстро возвращаются ко мне. Забежавший на минуту Иван ушел довольным – я подтвердил, что бой состоится. У нас есть пара дней на оставшееся восстановление. Ясное дело, что без постороннего воздействия немощь из тела не уберешь. Хочу сходить в светлый березовый лесок для медитации.

Может показаться, что мне участвовать не обязательно. Недавний бой вышел тяжелым, самое время блаженно отлеживаться, тем более вокруг хватает заботящихся людей, да и сам Иван был не уверен в судьбе боев. Но для него это важно, я сразу вспоминаю разговор о планах занять весомое место в теневом мире Петергофа. Сейчас от меня не так уж много толку для воплощения собственных планов, а вот помочь брату могу.

Во второй половине дня пошли с Мариной на прогулку, благо в городе полно мест для романтического досуга. Девушке это быстро надоело. Прознав, что при гимназии есть школа пластунского боя, она загорелась туда поступить. Я попробовал мягко отговорить, но Марина уперлась.

– Буду тебя поддерживать в сражениях, – заявила она, а потом уточнила: – Когда научусь и закончу гимназию.

Я благодарно приобнял, и мы двинулись к корпусам и площадкам гимназии. Занятия кончились. Некоторые ученики предаются спортивным играм. Обогнув монументальное здание администрации, прошли с краю, наблюдая, как пару десятков парней носятся по площадке. Далее идут учебные корпуса, потом библиотека, склад и, наконец, ветхое здание школы пластунского боя. Оно настолько не пользуется спросом, а значит и снабжением, что для уборки тут нанят невзрачный старик. Весь седой, с длинной бородой, он сметает мусор в угол небольшого песочного дворика, где, вероятно, и должны заниматься ученики.

– Дедушка, в школе кто-нибудь есть? – обратился я.

Тот еще пару раз махнул метлой, затем прислонил черенок к ограде. Все не спеша. Начал пристально разглядывать. У меня пробудился гнев. Уже когда был готов отпустить злую реплику, седой работник заговорил:

– А чего надобно?

– Мы записаться хотим, – буркнул я.

– Куда это? – с насмешкой глянул дед.

– Вам-то что? – не выдержал я. – Ответьте на вопрос и метите дальше.

Дед немного склонил голову набок. Еще раз оглядел с головы до ног.

– А потянешь?

Теперь уже я усмехнулся.

– Легко. Ну так что, есть кто в школе? Нам нужен учитель.

Дедок поцокал, похмыкал. Обошел вокруг.

– Странный ты, но с боем, кажется, знаком. А ты чего, внучка, тоже хочешь руками и ногами махать?

– Агась! – охотно отозвалась Марина. – Всех бить, а себя не давать!

– Наука эта тяжелая… – покряхтел старичок.

– Справлюсь. Мне надо.

Я постарался успокоиться, чтобы не начинать знакомство с ссоры. Вдохнул-выдохнул и говорю:

– Дедушка, будьте добры, подскажите, как нам поговорить с заведующим или учителем?

– Сейчас закрыто уже, – чуть улыбнувшись, ответил седой работник. – Завтра либо с утра, либо к обеду приходите, если учитесь.

– Спасибо, – обрадованно отозвался я.

Попрощавшись, мы двинулись обратно. Нужно было еще зайти за табаком, и тут Марина уговорила меня взять не просто крепкий, но и душистый, а потом пошли на петергофскую набережную – пускать дымок оттуда просто чудесно.

– А зачем тебе искусство боя?

– Ты про рукопашный сейчас? – спросила с набитым ртом она, орудуя над вкусной булочкой. Я кивнул и выпустил облачко. – У меня не было цели в жизни, потом появилась – поступить в гимназию, да только не вышло. Жизнь в гостинице хороша, спасибо большое, но я начинаю хандрить. Понимаешь, наша близость вовсе не означает, что я буду как цветок в горшке сидеть. Как содержанка или любовница.

Мои брови удивленно поползли вверх, а Марина продолжает:

– Только не надо думать, что против этого мои принципы. Как ты уже знаешь, они у меня странные. Тут дело в другом – душа не на месте. Я готова и дальше обитать в «Удаче», слоняться по Петергофу и делить с тобой постель, но под… как бы сказать… чтобы это освещалось некой целью существования.

Я покивал, вроде бы понимая, только надо уточнить:

– А разве ты не хочешь попробовать поступить в следующем году?

– Ясное дело, хочу!

– Но под гнетом неудачи уже не столь сильно?

– Наверное. Только ведь у меня есть план – сделать, как ты. Научусь двигаться похожим образом, а потом на экзамене смогу уклоняться. Еще понимаешь, там, на краю Империи, отбор не столь жесткий, как в самой гимназии. Поэтому шансы у меня низкие, – закончила девушка.

– Не переживай. Я тебя всему научу. Поступишь.

У нее удивительно красивые глаза. Сейчас, резко повернувшись, смотрит, вовсю пламенея желтым ободком, что объял ясную голубизну радужки. Как солнце и небо.

– Правда научишь?

– Обещаю, – улыбнулся я, а Марина уже прильнула к губам в поцелуе.

Вернувшись в гостиницу, обнаружили Ивана, уминающего ужин. Подняв голову, он сделал большие глаза, но предпочел сначала доесть. Впрочем, мы не торопили – заперевшись у Марины, предались легким ласкам.

– Мне пора, – разорвал я поцелуй, услышав покашливание брата.

– Поосторожней там. Не восстановился еще.

– Как скажешь.

Девушка слезла с колен, и я вышел к Ивану. Во взгляде белых глаз царит вопрос: «Ну сколько можно?» А так как ответить мне нечего, я промолчал.

– Я уже пригнал телегу.

– Отлично, – хлопнул я по плечу, – как раз устал после прогулки. Ноги уже не стоят.

– Кое-что бы другое не стояло лучше, – едко отметил он.

– Ты меня пугаешь. Что, совсем? – нервно рассмеялся я.

– Во всяком случае, поменьше. Дел полно, лучше бы восстанавливался, лежал, чем бродить.

– Ну, я подумаю над этим.

– Ага, ага, – отмахнулся Иван.

Вместе запрягли лошадь, перешучиваясь на тему взаимоотношений. Иван взял удила, а я, раз руки свободны, потянул из кармана трубку. Теперь ношу с собой постоянно.

Решив не лезть в центр, выехали из города со своего края, а потом уже взяли в объезд. Груза особого нет, оси отлично смазаны, так что лошадка бежит резво, немного играя. Солнце бросило последний лучик и пропало, окрашивая громадный небосклон красно-желтой палитрой цветов. Облака словно уснули после долгого дня.

Не прошло и получаса, как мы съехали с дороги и осторожно двинулись по равнине, перемежаемой темными пятнами лесов.

Я успел задремать, когда Иван потряс за плечо.

– Ты про этот говорил?

Березы сначала показались чуждыми, но стоило приглядеться, как узнал место.

– Да. Подождешь здесь?

– Не спеши там, я пока тоже отдохну, – отозвался брат и полез в телегу, на остатки сена.

– Дай-ка флягу, – вдруг вспомнил о роднике я. – Допей, если не пуста. Принесу тебе особенной воды.

Иван довольно крякнул, вылил остатки в рот и бросил емкость. От шлепка где-то в кроне закричала птица, шумно захлопав крыльями. Вечерний лес уже начал обретать таинственность, запах легкой опасности и особый шарм. Я осторожно пошел к месту силы, ощущая благосклонность духов. После случившегося, а также деяний в других местах, отношение ко мне значительно улучшилось. Отец бы одобрил старания.

Эфирный узел несколько изменился. Это нормально – постоянно идут перестройки. Даже кажется, что окреп. Я снова напился из родника, наполнил флягу, а после блаженно растянулся на поляне, устремив взгляд к звездам. Загораются и мерцают одна за другой. Первые этапы медитации дались легко. Веки незаметно смежились, и мир расцвел энергиями, оставив плотному плану лишь призрачные образы. Шаг за шагом я настраиваю свои мельчайшие, в сравнении с природной циркуляцией, токи, качественнее соединяясь с тонким миром, подстраиваясь под вибрации и циклы. Это тоже из практики Северного пути. Мало-помалу сквозь поврежденное сражением тело стал бежать уверенный поток энергии. Особо вибрирующей, что способствует удивительной скорости восстановления. На эфирном теле тоже хватает ран, и пока плотное тело заживает самостоятельно, я латаю его тень.

Время пролетело совершенно незаметно. Очнулся уже глубокой ночью. Полные энергии часы показали половину третьего. Поднявшись, заметил сквозь деревья мелькающий костер. Надо поспешить к заждавшемуся Ивану.

Я взял быстрый темп бега, ощущая звенящую силу в абсолютно здоровом теле. Кажется, что сейчас мне никто не соперник.

– Прости, брат, задержался, – выбежал я к сидящему возле телеги Ивану.

– Главное, ты в норме, – поднялся он.

– Даже лучше.

– Вот и хорошо, – стал разминаться Иван, а после принял флягу и надолго приложился. – Уф! Вот это да! Никогда такой не пил.

– Рад, что понравилась. Она целебная. Пусть будет в качестве маленькой награды за долгое ожидание.

– Благодарю, брат, благодарю. Запрыгивай давай, а я пока затушу.

– Пф-ф, – картинно закатил я глаза, а потом повел кистью, и костер мгновенно потух, даже угли быстро потеряли красноту. – Если от магии нет пользы, то какая это к черту магия вообще?

– Игорь! – послышалось после стука. – Брат, просыпайся. У нас новости.

Я спешно выбрался из объятий Марины, натянул исподнее и поспешил на выход.

– Тебе бы одеться. Там Семен явился, хочет что-то важное сообщить.

– Какой Се… а-а, понял. Минутку…

Вскоре мы уже сидели напротив потеющего здоровяка. Заспанный служка принес самовар с заварником для чая и турку кофе. Дрожащими руками Семен поднял чашку и шумно хлюпнул.

– Да не надо нас так бояться, – произнес я. – Что там случилось?

– Й-й-а не вас, – он снова приложился к чашке и уже уверенней продолжает: – Наш чемпион сегодня ночью умер. Теперь в финале будет другой боец. И это он покалечил погибшего.

– Ты его боишься? – сухо спросил Иван.

– Д-да. Я видел глаз-з-з-за… он не человек.

Мы с Иваном переглянулись. Понятно, что коль Семен так напуган, то там точно не простой боец. Ведь и я припугнул несчастного бандита, но он так не дрожал.

– Игорь, слово за тобой, – остро посмотрел брат.

Пришлось побороться с собой. Подмывает ответить что-то смелое и безрассудное. Но у меня великая цель, долгий и тяжелый путь к вершине. Сгинуть в самом начале из-за паршивого боя – это ли достойная смерть для оставшегося представителя рода Крузенштернов? Конечно нет.

И все же только в битвах закаляется воин. Если я буду постоянно оценивать риск, то опозорю славное имя предков. Сквозь земли и государства мне положено идти лосем или секачом. Нельзя проявлять слабость.

– Я его сам убью и на арене же вырву сердце, – проскрежетал я.

На лице Ивана появилась знакомая кривая улыбка.

– Отлично. Давай, Сема, создай шума, пусть богатеи поставят на этого новенького все, что имеют. Нам нужно много денег, чтобы потом закатить грандиозное празднование в лучшем ресторане.

На крепыша смешно смотреть – побледнел весь. Коротко кивнув, он осушил стакан и поспешил ретироваться. Мы проводили его взглядами. Обоих распирает от предвкушения и будоражит вкус неизвестности.