Глава 6
Далеко за полночь, когда все выяснили между собой отношения, а Виктор, под глазом которого проявилась гематома, начал разговаривать с Женей, они собрались перед тяжелой железной дверью, ведущей в оружейную. Привел их туда с разрешения Хана – Марио.
– Значит так, – серьезно заговорил сталкер, встав перед дверью и скрестив руки на груди. – Хан разрешил взять все самое необходимое для перехода, но просил не наглеть. Заходим и под моим присмотром экипируемся. Вопросы есть?
– Есть.
Сталкер медленно повернулся в сторону Василисы и кивком головы предложил задать вопрос.
– Почему у тебя такое прозвище странное – Марио? Ей-богу, я уже сутки ломаю голову.
– Много будешь знать, быстрей помрешь. Слыхала о такой поговорке? – без злобы в голосе ответил ей мужчина.
– Да он в Сокольниках, во время задания, в люк провалился, а скобы все прогнили и выбраться самостоятельно не смог. Пока подмогу ждал, больше суток в коллекторе просидел, вот и прозвище у него оттуда.
– Ты не можешь вообще молчать, да? – Марио прожигающим взглядом посмотрел на Висту. Но получив в ответ очаровательную женскую улыбку, быстро растаял и, приложив к электронному замку пластиковую карту, отошел от двери.
– Ладно, проходите.
Одна за одной загорелись лампы, освещая большое помещение с низкими потолками. Условно оно было разделено на три части – в первом отсеке в металлических шкафах, закрепленное на сепараторах, хранилось оружие членов группировки, поэтому Марио сразу повел мимо, туда, где стояли деревянные ящики с цинками. Некоторые, не вскрытые, еще пахли деревом. Патроны – пистолетные, ружейные, винтовочно-пулеметные, промежуточные. Гранаты – от основного назначения до зажигательных, Женя даже обнаружил несколько противотанковых РКГ-3. Пилот прошел дальше, к стеллажу с холодным оружием. Из многообразия ножей, Женя узнал только «Шторм», «Катран», «Шайтан» и «Смерш». Хотя он и слышал шуточную статистику о том, что самое популярное оружие убийства после «калаша» – кухонный нож, искусство ножевого боя для него было чуждо.
– Для твоего «немца» здесь патроны, – заметив, что Женя занят рассматриванием ножей, Марио указал на ящик.
Бросив прощальный взгляд на стеллаж, Евгений принялся набивать пантронташ, ни на секунду не забывая просьбу Хана не наглеть. Киконин рядом не скромничал, но не алчность стояла за этим, а рационализм. Им уже приходилось сталкиваться с мутантами, которых можно щедро нашпиговать свинцом, а тем это словно слону дробина. Две «лимонки» и патроны к «кольту» также отправились в подсумки.
С медикаментами у Хана дела обстояли не так хорошо, как с оружием. Оказывается, стволы достать в Зоне гораздо проще, чем качественные медицинские препараты. Однако был базовый состав армейской индивидуальной аптечки. По факту, больше и не надо для оказания первой помощи в полевых условиях. При серьезном ранении будет необходима профессиональная помощь. Тряхнув головой, пилот отмел негативные мысли. Никому серьезная медицинская помощь не понадобится, все обойдется. Должно обойтись. Не хотелось даже допускать мысли о ранениях, не говоря уже и о потерях.
– Все? – Марио хозяйским взглядом осмотрел склад. Все уже собрались, копошилась только Виста. Но услышав властный голос, быстро поднялась с корточек и, закинув рюкзак, проскочила к выходу из оружейной мимо сталкера, случайно задев его плечом.
Недовольно покачав головой, Марио дождался, когда все выйдут, и закрыл дверь, убрав ключ-карту в карман.
– Я, пока было немного времени, прикинула маршрут, по которому мы пойдем. Значит так. Едем от «Сухаревки» до «Тургеневской», переходим на красную линию, пересаживаемся на «Чистые пруды» и там уже десять минут по прямой.
– Виста… – недовольно покачал головой Киконин.
– Ладно-ладно, шучу. Пойдемте ко мне, покажу, что накидала.
Небольшая комната Висты, больше похожая на каморку, набилась людьми так, что комфортно было даже не встать. Быстро стало душно, от недосыпа и нехватки кислорода команда с трудом боролась с зевотой. Хакерша сидела за ноутбуком, а за ее спинами, пытаясь разглядеть карту на экране, стояли сталкеры.
– Значит так, проанализировав последние неутешительные сводки и новости, просмотрев карту аномальной активности, я построила несколько маршрутов и все они протяженные, потому что такой компанией идти через центр – опасно.
Хакерша в очередной раз бросила быстрый взгляд на экран в надежде на то, что Ирм ответит. Но сообщение так и оставалось непрочитанным. С наемником и его аномальной подругой они бы в раз проскочили весь Ад.
– Маршрут пролегает через Западную часть Москвы, если хотим добраться живыми, придется выйти за пределы Садового кольца, к Пресненскому району, к улице 1905 года, но минуя центр. По последним сводкам там…
– Долго, – не дав договорить Висте, перебил ее Киконин. – У нас банально нет столько времени. Лука же сказал – три-четыре дня. Не забывай, что с нами Василиса. Она уже начала дезориентироваться в пространстве, совсем скоро реакция у нее значительно снизится.
В бок капитана толкнули, он обернулся и встретился со взглядом Жени, который едва заметным кивком головы указывал на рядом стоящую Титову. Но она будто не слышала слов офицера, сосредоточенно вглядываясь в карту, пестрящую сотнями обозначений.
– Я добирался до вас через центр города, – вмешался Женя. – Терпимо.
– Тебе просто повезло, – серьезно ответила Виста и поспорить с этим было трудно.
Если бы он знал, сколько раз они с рыжим ходили по краю, второй раз в центр бы точно не сунулся.
– Есть второй вариант, – на экране появилась пунктирная линия, ведущая из точки «А» – Сухаревская, в точку «Б» – ЦПКиО имени Горького. – Дворами выйдем к Трубной, затем вдоль Петровского бульвара к Тверскому, сворачиваем на Большую Никитинскую и до метрополитена «Баррикадная».
– Опять твои шутки? – перебил в очередной раз ее Виктор, быстро разозлив импульсивную хакершу.
– Не перебивай! – прикрикнула она, от чего даже Женя вздрогнул. – Дальше наш путь будет пролегать под землей. Вход на «Баррикадной» не завален и спуск там самый безопасный. Мы могли бы это сделать и подальше, на «Смоленской», но уже долгие годы оба входа пользуются дурной славой. Не думаю, что нам надо это проверять.
– А по поверхности никак? – с тихим отчаянием спросил пилот.
Отголоски страха после пребывания в Московской подземке до сих пор были с ним. И неизвестно, чем все закончилось, если бы не Морок. Разумеется, Фролов понимал, что сейчас он идет в команде опытных сталкеров, знакомых с Зоной и ее ловушками, но до сих пор спина покрывалась холодным потом от страшных воспоминаний. Он невольно вспомнил убегающую Василису, как темнота поглощала ее силуэт, пряча от Жени. И это чувство паники, охватившее его, когда он осознал, что девушка может остаться в этой подземной кишке навсегда.
– Под землей будет безопасней, – без сомнений ответила Виста. – И гораздо быстрей.
– У тебя, видимо, какое-то свое значение слова «безопасность», – покачал головой Киконин. – Но Виста права. В любом случае, под землю спуститься нам придется, потому что иначе через Москву-реку нам не перебраться. Аномалии разрушили девяносто процентов мостов.
– Не аномалии, а опасный мутировавший грибок, буквально разъедающий бетонные блоки и металлические конструкции. Но не суть важно. У меня есть подробная карта подземелья, доберемся до «Октябрьской».
– А почему мы не можем спуститься на «Кропоткинской»? – впервые за все время в разговор вмешался Марио.
Закусив губу, Виста нахмурилась, а затем щелкнула по клавиатуре и на карте появились новые условные знаки, за которыми нельзя было рассмотреть даже названия улиц. Череп с костями, желтый треугольник, в который заключен восклицательный знак, знаки биологической, химической опасности, еще десятки условных обозначений, о значении которых трудно даже догадаться. Порой они накладывались друг на друга. Вся карта была заполнена ими, не оставляя живого места.
– Чисто теоретически можем, но я повторюсь – идти через центр Москвы – самоубийство, под которое я не подписываюсь. Вот тут, – она указала карандашом на Гоголевский бульвар и улицу Волхонка, – только за последнюю неделю зафиксировано три смерти.
– А если до «Боровицкой»? – пытался оптимизировать путь Марио.
Губы Висты сложились в тонкую полоску, кулаки сжались, она тяжело и шумно задышала, пытаясь унять злость, которая начинала бурлить внутри нее. Для нее предложения со стороны звучали как сомнение в ее умственных способностях и даже упрек.
– Послушай, если ты такой умный, и обладаешь хоть толикой той информации, которой обладаю я, то – прошу, – Виста резко соскочила с места, и стул, на котором она сидела, с грохотом упал. – Давай, занимайся логистикой нашего маршрута. Предлагай, – она снова щелкнула по клавиатуре и все знаки пропали. – Вперед!
Она все еще тяжело дышала, руки от злости задрожали. Именно эмоциональность и импульсивность мешали стать Висте хорошим сталкером, но благодаря недюжинному уму она до сих пор жива и даже до недавнего времени имела статус неприкосновенности. Это только последние дни после страшных событий для многих мест она персона нон-грата.
Сталкер, высокий, спортивного телосложения и на вид невозмутимый, стоял неподвижно, словно скала. Он даже бровью не повел. Но напряжение в комнате росло. Без отдыха и нормального сна, на нервах, в состоянии неопределенности и срочности, все были на взводе.
– Мудак, – прошипела Виста, нервы которой сдали окончательно.
Девушка, все это время кажущаяся легкой и беспроблемной, все последние дни была напряжена и раздражена. Она злилась на Титову, так или иначе убившую ее авторитет, злилась на себя, потому что не смогла своевременно все исправить. Любая несущественная мелочь могла окончательно вывести ее из себя. Последней каплей стал Марио.
Она, все еще не взявшая себя в руки, хотела поднять стул и сесть, но не успела. Сильный удар по лицу заставил отшатнуться и схватиться за начавшую гореть огнем щеку. Хрупкую хакершу отнесло назад, она больно ударилась бедром об угол стола. Виста даже не сразу поняла, что случилось, и откуда пришелся удар. Несколько раз моргнув, словно до конца не веря своим глазам, она уставилась на Марио.
– Следи за языком, – негромко и непринужденно сказал боец.
Дальше все происходило очень быстро, никто в комнате не успел понять, откуда в уставшей хакерше, не любящей марать руки, столько сил и проворности. Виста кулаком ударила снизу вверх Марио в челюсть, и когда тот потерял равновесие, нанесла удар коленом в пах. Этому простейшему приему самообороны научил ее Виктор уже давно. Марио сложился пополам, и только переполненная ненавистью Виста хотела нанести удар сверху вниз по спине сталкера, как тот выпрямился, перехватил кисть и скрутил девушку, лишив ту всякой возможности двигаться. В отчаянных попытках вырваться, хакерша сделала хуже только себе.
– Отпусти ее, – спокойным голосом, в котором слышались стальные ноты, потребовал Киконин. Его рука лежала на кобуре с «кольтом». Было очевидно, что за Висту тот будет заступаться любыми способами.
Тянулись, как резина, секунды. Чиркни в комнате зажигалкой, взорвется все к чертям. Пилот сделал небольшой, насколько позволяла крошечная комната, шаг, в сторону, за спину Марио. Если понадобится – будет драться. Перепуганная Василиса ахнула, задрожала и закрыла лицо руками. Некогда храбрая девушка уже давно превратилась в заложника страшной ситуации.
– Пусть извинится, – потребовал сталкер. – А то слишком она привыкла к своей неприкосновенности и перестала следить за языком. А зря. Это Зона, тут за такие слова могут и пулю в голову пустить, – Марио сильней сжал кисть девушки, от чего хакерша тихо закулила.
– Ты мне угрожать вздумал!? Отпусти, – Виста дернулась, в предплечье хрустнуло, отдалось болью в спине.
– Да извинись ты перед ним! – взорвался Фролов. – Пожалуйста. У нас куча дел, потом отношения выясните!
Лицо Висты от напряжения побагровело, лоб покрылся испариной, нижняя губа от боли задрожала. Но та молчала, не в силах выдавить из себя банального «прости».
– Да не умеет она просить прощения! – уже почти взмолился Киконин. – Отпусти ты ее!
– А я не умею прощать. Пусть следит за своим острым языком. Я плевать хотел на ее авторитет. Хоть сам Черный Сталкер здесь.
Боец выпустил девушку из захвата. Она хотела грязно выругаться, но встретившись со злым и осуждающим взглядом Киконина, проглотила ругательства. Такие люди, знающие себе цену, никогда не извиняются, потому что никогда не видят своей вины. Привыкшая к своей неприкосновенности, Виста редко следила за языком, потому что знала – ничего ей за свои слова не будет. Хакерша привыкла, что всегда была на голову выше каждого, кого она знала. Почти на всех она смотрела свысока и с неприкрытым снисхождением. И впервые за последние годы встретила сопротивление. При всех своих качествах и тяжелом характере, злой Виста не была. Может быть циничной, самоуверенной, но точно не злой, не хладнокровной. С пониманием и сочувствием.
Одернув свитер, девушка села обратно за стол и непринужденно спросила:
– Если есть другие дельные и обоснованные предложения, предлагаю их озвучить и обсудить, – Виста все еще тяжело дышала.
Предложений не было. Женя Москвы вообще не знал, он мог только полагаться на опыт и знания своих временных союзников. Киконин Висте доверял, потому что она обладала колоссальным опытом обработки больших массивов информации, а Марио молчал. Он опытный боец, хороший проводник и стратег, но для составления маршрута сейчас не обладал ни информацией, ни временем.
– Тогда принято единогласно, – она резко, превозмогая боль, поднялась и хотела было уже выйти, но опомнилась, что находится в своей каморке, выделенной ей Ханом на время работы на группировку, и села обратно.
Повисло молчание. Самое неловкое, какое только может возникнуть в компании людей, плохо знающих друг друга, но объединившихся ради общей цели.
– Во сколько завтра выходим? – нарушил тишину пилот.
– В одиннадцать сорок. Надо бы выспаться перед тяжелым переходом.
Киконин и Женя машинально бросили взгляд на часы. Уже раннее утро, а никто еще даже не ложился и, судя по тому, что не все приготовления для перехода закончены, лягут не скоро.
– Тогда до завтра, – подытожила Виста.
Пребывая каждый в своих мыслях, никто не пошевелился.
– До завтра, – громче повторила хакерша, грубым тоном намекая на то, чтобы все покинули помещение.
Первым в суровую реальность из мрачных мыслей вернулся Марио. Молча развернувшись, он прошел мимо всех, даже не попрощавшись. Несмотря на кажущуюся спокойность, сталкер был зол, и это выдавали в нем мелочи: слегка поджатые губы, сжатые кулаки.
– Идем, – обняв Василису за плечи, Женя вместе с ней вышел.
За закрытой дверью остались только Киконин с Вистой и одной Зоне известно, о чем они так долго и основательно беседовали, но Виктор так до утра и не вышел, заснув прямо за столом перед ноутбуком.
Сил на приготовления не осталось. Кучей свалив все вещи к стене, пилот упал на диван, поставив будильник на коммуникаторе на девять утра. Все сборы он оставил на утро. Василиса еще какое-то время копошилась в рюкзаке, убирая еду, собирая аптечку, понюхала воду в пластиковых бутылках, посмотрела на цинки с патронами, даже не подозревая о том, что оружие ей не доверят. Когда Фролов сквозь дремоту приоткрыл глаз, то Василиса уже сидела за столом. Свет от коммуникатора падал на ее исхудавшее лицо, от чего кожа казалась неестественно белой, а вместо глаз чудились черные провалы. Девушка отлично понимала, что время не на ее стороне, потому пыталась использовать его с максимальной пользой. Умом Титова понимала всю глупость своих действий, знала, что меньше, чем через сутки, она ничего даже не вспомнит, но со смирением ждать этого не хотела.
В половину восьмого утра, сквозь сон, Женя ощутил, что на нем поправили плед и обняли со спины. Это с первым лучами солнца легла спать Василиса. Несколько минут Фролов чувствовал пронзительный взгляд в затылок, но не решился поворачиваться.
На душе было паршиво, а сил на разговоры не было.
Он не мог пообещать, что все будет хорошо. И не хотел.
Седьмым чувством пилот понимал – хорошо уже никогда не будет.
Может быть, у каждого из них такая Судьба – быть одинокими и несчастными? Фролов был фаталистом. Даже Василиса, которая невероятным трудом и усилиями выбивала себе место под солнцем, верила в это мифическое понятие. Хотя, казалось, все, что делают подобные Титовой люди, зависит только от них, а не от какой-то высшей силы. Если это Судьба, может, не стоит бороться, противостоять? Они преодолели много дерьма за последнее время, но жизнь снова и снова ставила подножки. Может быть, если Судьба существует, от нее не сбежать, не скрыться? Но стоит ли идти навстречу, если знаешь, что там ждет тебя пропасть?
Все это чушь!
Судьбу можно обмануть.
И Фролов был готов идти ей наперекор. И плевать, чего это будет ему стоить. Пусть даже собственной жизни. Если сейчас он отступит – все потеряет свой смысл.
