47
Габриэль сидел в маленькой переговорной вместе с Ильвой и Людвигом, впечатленный тем, как много пожилой следователь успел повесить на стену за такое короткое время. Множество фотографий. И под каждой – маленькая бумажка с именем. Развешаны согласно их связи друг с другом. В этом-то была серьезная проблема, над которой они работали со вчерашнего вечера, по-прежнему особенно никуда не продвинувшись.
Связь… Непохоже, чтобы она здесь была.
– Это, должно быть, просто случайные жертвы, – вздохнула Ильва, снимая очки.
Она потерла глаза и зевнула.
– Я тоже не понимаю, – пробормотал Гренли, снова бросив взгляд на разноцветную стену. – Это по-прежнему единственное, что у нас есть?
Он указал на красную линию, связывающую Вивиан Берг и Реймонда Грегера.
– Я забыла, кто это вокруг Курта Ванга? – спросила Ильва.
– Его группа, – ответил Гренли. – Вокалистка Нина Уилкинс. И барабанщик, португалец Данило Коста.
– Сорри, – сказала Ильва, снова потирая глаза. – Просто я так долго смотрю на это, голову как будто пылью набили.
Никто из отдела не уходил домой. Ильва спала в своем кресле за компьютером. Сам Габриэль чуть прикорнул на диване в комнате отдыха. Он бы не стал называть это сном. Только беспокойные мысли, фотографии и события, которые никак не связывались между собой.
В комнату, держа чашку кофе, вошел взъерошенный Мунк. По его виду тоже нельзя было сказать, что ему удалось поспать.
– Как дела? – спросил он, упав на один из венских стульев. – Связь? Хоть в чем-нибудь? Ничего?
– Все еще ищем, – сказал Гренли, прикусив губу. – Но сложно что-то найти.
– Ладно, – сказал Мунк, почесав бороду. – Расскажите, что есть на данный момент.
– Убийства, места преступлений и все, кто имеет отношение к жертвам, – показал Гренли. – А там – линия времени. Здесь, на этой стене, собраны все данные о перемещениях, полученные от техники. Телефоны, компьютеры, места, где находились жертвы. То, что удалось отследить.
– Кстати, кто-нибудь видел Мию? – зевнул Мунк. – Или Карри?
– Со вчерашнего дня – нет, – ответил Гренли.
– Извини, продолжай, – сказал Мунк, сделав глоток кофе.
– Ни одного совпадения по телефонам и соцсетям, – показала Ильва. – У Вивиан Берг все оставалось дома, поэтому не было никаких сигналов с того вечера, как она вышла из своей квартиры. Телефон Курта Ванга отслежен от Грюннерлекки и до Гамлебюена, временные точки соответствуют периоду с тех пор, как он пропал, до тех, когда его нашли.
– С репетиции, да? – сказал Мунк, подавляя зевоту.
Ильва кивнула.
– Но он не пользовался им?
– С тех пор, как его последний раз видели, – нет.
– Что с Иверсеном?
– Запись из торгового центра Стуру опровергает, что он был там, во всяком случае, те пленки, которые у нас есть. Сообщения в его телефоне подтверждают, что он планировал ночевать у товарища, но пропал где-то по пути.
– Где именно? – спросил Мунк.
Гренли переместился к большой карте у двери.
– Последний сигнал его телефона был здесь. Грефсен.
– Значит, недалеко от дома?
– Вот его дом. А здесь живет товарищ, не помню, как его зовут.
– Мартин, – подсказал Габриэль.
– Ладно, значит, наша теория подтверждается?
– Насколько я вижу, да, – кивнул Гренли. – Похоже, что он просто собирался в гости с ночевкой, мы видим, как он на мопеде стоит на заправке «Statoil», а потом – да, видимо, его остановили по пути.
– На камере этого нет?
– Жилой район, – сказал Гренли, покачав головой. – Сомневаюсь, что мы найдем что-то.
– Значит, Берг забрали от дома. Ванга – с репетиции. Иверсена – с улицы. Никакого сходства. Никакой связи.
– Нет, – вздохнул Людвиг.
Вообще-то коллеги уже давно пришли к такому выводу, но Мунк никак не хотел сдаваться. Габриэль не так долго проработал в отделе, но, разумеется, понял почему. Случайные жертвы – ночной кошмар любого следователя.
– Социальные сети? По-прежнему ничего? – спросил Мунк, снова хлебнув кофе.
– Вивиан Берг, довольно скудный профиль, – сказал Габриэль. – Мало друзей. Мало постов. Курт Ванг чуть более активен, в том числе он был администратором группы, где довольно много подписчиков.
– А мальчик?
– Как большинство подростков, очень активен, в основном в «Снэпчате». На «Фейсбуке» и в «Инстаграме» – меньше, это, скорее, для возрастных групп постарше.
– Снэп?..
– Там делают фотку и кому-нибудь отправляют, ее недолго видно, потом она исчезает, – пояснила Ильва.
– Исчезает?
– Да.
– И в чем идея? Зачем фото?
Габриэль скрыл улыбку, Ильва принялась объяснять, но в конце концов Мунк только отмахнулся.
– Ладно-ладно, значит, снэп… как его там?
– «Снэпчат». Там он был очень активен, у него были стриксы со множеством людей.
Мунк хотел было спросить снова, но передумал.
– Но все еще нет никаких признаков, что кто-то из них был знаком друг с другом? Нигде не встречались? Ни в Сети, ни в реальности?
– Пока нет, увы, – сказал Гренли.
– Спорт? Хобби? Политическая активность? Закупались в одних интернет-магазинах? Что насчет истории поиска на компьютерах?
– Я тщательно проверил истории браузеров всех троих, – сказал Габриэль. – И все истории поиска в Гугле за последние недели, но единственное общее, что я смог найти, – это NRK.
– Да? – оптимистично отреагировал Мунк.
– У Берг и Ванга – новости. У Иверсена – молодежная программа. Ничего ближе нет.
– Кстати, – сказал Людвиг. – Сегодня утром мне звонил дядя Рубена Иверсена.
– Так? И что он?
– Он спрашивал, не можем ли мы им помочь. Их дом круглосуточно осаждают журналисты. То же самое в школе, ученикам не дают покоя.
Мунк вздохнул.
– К сожалению, мы ничего не можем поделать.
– Знаю, – кивнул Гренли. – Я так и сказал.
– Бедные люди, – сказал Мунк, покачав головой, когда вдруг распахнулась дверь и вбежала запыхавшаяся Анетте Голи.
– Почему не берешь трубку?
У обычно спокойной полицейского адвоката были выпученные глаза и бледное лицо.
– Телефон у меня в пиджаке, – сказал Мунк. – Что случилось?
Голи быстро оглядела собравшихся.
– В твой кабинет. Быстро.
– Но мы тут…
– Нет. Сейчас же. Срочно, – строго сказала Голи и побежала по коридору.
