35
Эрик Рённинг заказал раков фри с кимчи и эстрагоном и бокал «Petit Chablis». На самом деле он очень хотел колу. После вчерашнего празднования у него было легкое похмелье, но здесь, в величественном «Гранд Кафе», кола неуместна. Официант исчез с меню, и Рённинг почувствовал, как засосало под ложечкой. Все прошло быстро, и вот он уже в тепле.
Сидящий напротив него Грунг всем своим видом выдавал нетерпение.
– Ну, где оно? – спросил старый газетчик, озираясь по сторонам.
Эрик Рённинг с улыбкой стукнул пальцем по экрану своего телефона.
– И здесь все убийство целиком? – спросил Грунг, выпучив глаза.
Рённинг кивнул.
О, как ему улыбнулась удача.
У него было такое предчувствие там, не правда ли?
– Можно я посмотрю? – нервно сказал Грунг, потянувшись за телефоном.
– Не здесь, – подмигнул Рённинг и убрал телефон в карман пиджака.
К счастью, он успел забежать домой переодеться. Поездка в Маридален оказалась золотой, но стоила ему его одежды. Сидеть в «Гранд кафе» с пятнами на брюках и в грязных ботинках? Хе-хе, надо выглядеть прилично. Он выбрал темно-синий костюм от Эрменеджильдо Зенья с довольно простым галстуком от Армани и коричневыми ботинками от Мантеласси.
– Расскажи мне еще раз, – сказал Грунг, когда официант вернулся с едой.
Грунг, несомненно, сразу же захотел увидеть видео.
«Что ты сказал? Немедленно приезжай в офис!»
Но Рённингу было виднее. В офис? Об этом и речи быть не может. Еще до того как Грунг узнает, будут привлечены остальные. Силье Ульсен. Или тот придурок Эллингсрюд. Нет. Он хотел полностью владеть вниманием Грунга. И почему бы не сделать это торжественно? Слегка отметить? Он, между прочим, провел все утро высоко в горах вместе с целой толпой идиотов. Рённинг пригубил белого вина и практически сразу почувствовал опьянение. Грунг давно не смотрел на него вот так. Почти с восхищением.
– Ладно, значит, стою я там, у ограждения, – начал Рённинг.
Грунг слышал основную часть истории по телефону, однако и сейчас был весь внимание. В его кармане постоянно вибрировал телефон, но опытный газетчик даже не пытался ответить.
– Ну, знаешь, они все там. Лунд, Викхаммер, полный комплект.
– Конечно, – кивнул Грунг.
– И тут мне в голову пришла идея, – с гордостью продолжил Рённинг. – Зачем стоять внизу? Оттуда же ничего не видно. Вряд ли они успели огородить всю территорию?
– Хорошая мысль, – улыбнулся Грунг.
– Вот-вот. Ведь сообщение пришло всего час назад. Но народу удивительно много, должен сказать. У NRK и TV2 уже стояли машины наверху.
– Тогда балерину проморгали, – кивнул Грунг, ковыряясь в тартаре из говядины. – А теперь все начеку.
– Именно. Но. Некоторые из нас сидят здесь, в то время как другие все еще мерзнут там, правда?
– У места преступления еще есть люди?
– Не знаю, но тем не менее.
– Продолжай. Ограждения?
– Оказалось, что они действительно огородили всю территорию, – сказал Рённинг, пожав плечами. – Но моя прогулка все же прошла не впустую, как ты знаешь. Словно…
Он снова глотнул вина и слегка стукнул себя по носу.
– …знаешь, когда словно что-то чуешь?
Теперь Грунг потянулся за бокалом.
– Я не совсем понял, – сказал редактор, не в силах больше скрывать свое нетерпение. – Как это связано с проститутками?
– Напрямую, – улыбнулся Рённинг, промакивая рот салфеткой.
Он обожал такие моменты и очень хотел растянуть удовольствие.
– И вот я пошел вдоль дороги сзади, и вуаля, – кого я заметил?
– Да, кого?
– Мне придется начать сначала, – сказал Рённинг, подозвав официанта и заказав еще бокал вина.
– Проститутки? Какое это имеет отношение ко всему?
– Вот именно, – улыбнулся Рённинг. – Я узнал одного из них там. Среди публики.
– Среди зрителей?
– Сразу же увидел это в его взгляде, – с триумфом произнес Рённинг. – Он был там не чтобы посмотреть. Он был там, чтобы убрать камеры.
Грунг покачал головой.
– Теперь чуть помедленнее, кто это был, кого ты увидел?
– Его зовут Пол Амундсен.
– И кто это?
– Помнишь то дело? – тихо сказал Рённинг, перегнувшись через стол. – Та зацепка, которую мы получили несколько месяцев назад, о том, что клиенты подбирают девочек в центре и везут их с собой как раз туда, чтобы сделать свои дела?
– И ты установил камеры? – строго спросил Грунг, поморщив нос.
– Нет-нет, не официально, но да, меня связали тогда с одним парнем, который мог помочь с такими вещами. Знаешь, такие, что реагируют на движение, их используют, когда снимают фильмы о животных.
– Ты же знаешь, что так делать нельзя, какого черта, Эрик?
Грунг раздраженно покачал головой.
– А мы этого и не делали. Нет ни одной нити, ведущей от меня к этому Амундсену, расслабься.
Казалось, начальник хотел было что-то сказать, но промолчал.
– Мы бросили то дело, – продолжил Рённинг. – Из него ничего не вышло, как ты помнишь, но я увидел это в его взгляде…
– Он не убрал камеры?
– Вот свинья, – сухо засмеялся Рённинг. – Небось надеялся заснять что-нибудь для приватного просмотра. Я сразу же это увидел. От него разило угрызениями совести. Мне понадобилось всего десять секунд, чтобы заставить его признаться.
Официант вернулся с вином. Рённинг дождался, пока он нальет бокал, и продолжил:
– Бум – и через двадцать минут мы были дома у этого парня, залезли в его компьютер, и оно там было.
Он ухмыльнулся и положил телефон на стол.
– Невероятно, – сказал Грунг, покачав головой. – И ты его видел?
– Конечно.
– И это?..
– Весь сеанс.
– С самого начала? Ты видел?..
– Все, – улыбнулся Рённинг, подвинув телефон на белой скатерти.
– Можно мне? – сказал Грунг, поднимая телефон со стола, словно новорожденного ребенка.
– Конечно.
– Спасибо, – проговорил Грунг, засовывая телефон в карман пиджака.
– My pleasure, – сказал Рённинг, поднимая тост.
Грунг нервно огляделся по сторонам, словно он ожидал, что их преследует служба безопасности и что в любой момент сюда мог ворваться отряд-летучка, затем осторожно встал и неспешно двинулся в сторону туалетов.
