28
Эллен Иверсен сидела у себя в машине около средней школы Морелльбаккен и жалела о том, что пригласила так много гостей. Сорок лет, что тут вообще праздновать? Она бросила беглый взгляд на себя в зеркало и почувствовала себя уставшей. Она и выглядела уставшей, под глазами мешки, кожа почти серого цвета, глаза покрасневшие. По виду она словно неделю не спала. Черт, почему ей нужно было впутаться в это именно сейчас? Она же счастлива, правда?
Она с ним познакомилась в магазине. Один из школьных учителей. Она даже не предполагала, это был совершенно обычный день, обычный покупатель.
– Чем я могу вам помочь?
– Я ищу кухонные стулья.
– Есть какие-то предпочтения?
– Может быть, Арне Якобсен, у вас есть такие?
– Есть.
– О, кстати, а тот, что стоит в витрине, чей он?
– Вообще-то, я сама его спроектировала.
– Не может быть!
Льстец. Все было так просто. Ему понравились ее стулья. И журнальный столик, который она сделала. И лампы. Он купил почти всю ее коллекцию. На зарплату учителя? Сначала она подумала об этом, ведь, признаться, ее работа – далеко не из дешевых. Но потом он рассказал, что его мать умерла и он получил наследство, и ей стало совестно за свою мелочность.
Боже мой, соберись уже.
Хватит.
Это ничем хорошим ни для кого не закончится.
Эллен Иверсен взглянула на часы в телефоне и почувствовала раздражение. Без двадцати два, через двадцать минут у нее зубной врач, а ехать туда минимум минут пятнадцать. Они же договорились на половину второго. Она взяла свой «Айфон» и попробовала позвонить ему. Еще раз. По-прежнему никто не отвечал. Сколько сообщений она послала ему? Пятьдесят? Был ли хоть один ответ? Нет.
Молодежь.
Ее сыну Рубену только что исполнилось четырнадцать, и он выпросил себе последнюю, непомерно дорогую модель телефона, но отвечал ли он на ее звонки? Нет. Держал ли телефон заряженным, чтобы она могла с ним связаться? Нет. Платил ли за счета по связи сам, как они договаривались? Нет. Собирался ли он, по крайней мере, убирать у себя в комнате, помогать по дому, выносить мусор, делать хотя бы что-нибудь, чтобы она не чувствовала себя дурой, давая ему деньги? Нет.
Она покачала головой и позвонила еще раз, по-прежнему не получив ответа.
Эти подростки.
Зубной врач. Почему сын сам не мог сходить к зубному?
«Как твой поход к зубному сегодня, Рубен?»
«К зубному?»
Тот же разговор две недели спустя.
«Как твой поход к зубному сегодня, Рубен?»
«Э-э, ты о чем?»
Я отпрашиваюсь с работы.
Забираю тебя из школы.
Ты приходишь в половине второго.
Это понятно?
Или записать у тебя на руке?
Эллен Иверсен вздохнула и достала из сумки помаду. Что это, седой волос в зеркале? Еще один? Опять нужно в парикмахерскую? Она же только что там была. Да чем она вообще занимается? Ей же на самом деле наплевать на несколько седых волос. Это даже красиво. Естественно. И на помаду тоже. Она не часто ею пользовалась. У нее и так красивые губы. Она осеклась. Вот я сижу около школы, чтобы, вообще-то, забрать сына, но вместо этого я разукрашиваюсь, как кукла, потому что он тут работает? Это на тебя непохоже, Эллен. Ты замужем. Счастлива в браке.
Ну, если можно так сказать – счастлива. Эллен Иверсен вышла из машины и направилась ко входу в школу. Она не была несчастной, нет, но что-то все же было не так. Скучно? Просто-напросто скучно?
Вся ее жизнь стала такой… практичной.
Ей не хватает огня, напряжения.
Начал накрапывать дождь, и она быстро пересекла площадку и постучала в дверь инспектора.
– Добрый день, чем могу вам помочь?
– Я ищу своего сына, Рубена Иверсена.
– Какой класс?
– 9А.
– Сейчас посмотрим. У них английский с Хейди Лаукванг, кабинет 104.
Эллен поблагодарила и пошла дальше по коридору. Постучала в дверь и помахала в дверное окошко. Хайди Лаукванг подошла и высунула голову в дверной проем.
– Добрый день, я могу вам помочь?
– Рубен здесь? Мы должны идти к зубному, и он, видимо, забыл…
Лаукванг подняла брови.
– Нет, Рубена сегодня нет в школе.
– Серьезно?
Эллен Иверсен почувствовала, как в ней закипает ярость с такой силой, что она стиснула зубы.
Ох уж этот чертов ребенок.
Прогуливает?
Она, конечно, подозревала, но все же…
Сегодня?
Когда они должны идти к врачу?
И она отпросилась с работы?
Что он вообще о себе думает?
Нет, с нее хватит…
Она заметила Мартина в классе.
– Можно мне Мартина на два слова?
Лаукванг подозвала его, и подросток вяло побрел в коридор. Он еле держался на ногах.
– Разве Рубен не собирался ночевать у тебя сегодня? – спросила Эллен, сжав зубы.
– Собирался, но не пришел…
– Ты говоришь мне правду, Мартин? – сказала Эллен, осторожно положив руку ему на плечо.
Хайди Лаукванг вернулась в класс, закрыв за собой дверь.
– Пфф, ясное дело, зачем мне врать вам?
– Но вы договорились о ночевке?
Мальчик кивнул.
– Значит, эта часть – правда?
– Все правда, – сказал Мартин, всплеснув руками. – Я понятия не имею, где он.
– И он не звонил тебе?
– Нет, клянусь. Поверьте мне.
– И ты не говорил с ним?
– Я пытался много раз и на «Фейсбуке», и по смс, но он не отвечал, и тогда я подумал, может…
– Что ты подумал?
– Что ему все-таки не разрешили. Ну, знаете…
– Знаю что?
– Ну, я хочу сказать, вы классная, но его отец же…
– Спасибо, Мартин, извини. Конечно, ты ни в чем не виноват.
Эллен Иверсен взяла себя в руки и на этот раз изобразила нормальную улыбку.
– Значит, ты не знаешь, где он?
– Понятия не имею, – сказал подросток, пожав плечами.
– Ладно, но как ты думаешь, куда он пошел бы, если бы вы, скажем так, решили не ходить в школу в какой-нибудь день?
Мальчик немного неуверенно взглянул на нее.
– Может быть, в Стуру? – пробормотал он наконец.
– Торговый центр?
– Ну да. Или я не знаю…
– Спасибо, Мартин, если ты что-то услышишь от него, передай, что я его ищу, ок?
– Ок, фру И, – кивнул долговязый подросток и исчез в классе.
Ишь чего, торговый центр Стуру.
Посреди белого дня.
Она ему покажет.
Эллен Иверсен ощутила, как ярость снова закипает внутри, пока она решительно шагала по коридору и полубегом добиралась до машины под дождем.
