– Цель поездки? – вроде бы очевидный вопрос усталой немолодой пограничницы оказался для Сергея Бойцова неожиданным.

– Прощения просить за грехи свои тяжкие, – он ответил моментально, совершенно искренне, без тени колебаний и раздумий.

«Да, случай из учебника. Этого хоть на детектор лжи ставь. Вот уж то, что называется классика. Стажеру должно быть понятно, что человек истинную правду говорит. И хорошо. Нет, на самом деле, разве не хорошо, что пассажир не террорист, не диверсант, а едет себе поклониться на святую землю.

Однако что-то у него все равно в лице неправильно. А в глазах вообще не то, что на лице. Да, на душе у него, похоже, действительно много чего лежит. Ну, а тебе-то что из того? Ты вообще-то здесь сидишь не для того, чтобы чужие грехи выявлять. Своих хватает, прости меня Господи. Давай, не придирайся лишнего.

Хотя… Хотя придраться, конечно, есть к чему. Выглядит мужичок все же очень уж неважно, сам на себя не похож. Но, с другой стороны, основные признаки вроде на месте. Вот носогубная складочка у него какая-то неестественная. А на фото? А на фото, между прочим, ее вообще почти не видно. Но в принципе на месте. Ну и что дальше? На паспорте он вообще, можно сказать, персик. Красно-рыжий шарик, ни одной морщинки. И прическа у него, конечно, совсем дурацкая была. Ушей не было видно. А теперь это прической можно только из большой вежливости назвать. Так себе, остаточки. Сколько же у нас этой фотографии времечка? Ну вот, видишь, уже больше четырех лет. Так что линия волос вполне могла уползти таким образом.

Шея у мужичка какая-то худая, не по личику. Но это тоже не повод. Может, он вообще болеет? По паспорту совсем он молодой еще. А по жизни, может быть, время ему пришло меняться. Да, вот это похоже. Бывает такое, редко, но бывает. Раннее старение. Все к тому складывается. Может быть, может быть, тогда, конечно, все сходится, одно к одному. Волосы у мужичка ушли, мышечную массу резко потерял. Тогда понятно, что и косточки стали хрупкие. Небось всего-то оступился – и на тебе, на костылики.

Да уж. Раненько. Что делать. У каждого свое время, своя скорость старения. Сама небось тоже не молодеешь день ото дня», – произнесла себе мысленно контролерша, еще раз сопоставила лицо и фотографию в паспорте, вздохнула и аккуратно поставила два раза штамп пересечения границы – на посадочном талоне и в паспорте.

С трудом удерживаясь, чтобы не выпрямить ноги и все затекшее тело, Сергей прохромал подальше от паспортного контроля, завернул за ближайший угол и просиял, увидев ряды кресел. С непередаваемым облегчением он плюхнулся в ближайшее свободное кресло и медленно, с наслаждением вытянулся во весь рост. «Пронесло! Слава тебе, Господи».

Отправив улыбку на мобильный телефон доктору Валере, Сергей собрался было отправиться в ближайшее заведение отметить пересечение границы. Но тут он поймал на себе взгляды сидевшей наискосок от него немолодой пары. Седобородый сухонький вполне крепкий старикан и его милая, молодая глазами, но совершенно седая дама, глядя на Бойцова, что-то грустно обсуждали на каком-то среднеазиатском языке.

– По-русски говорите, уважаемые? – Почему-то у Сергея не было чувства стеснения перед этой симпатичной парой.

– Конечно, говорим, как может быть, чтобы по-русски не говорим? – ответил мужчина.

– Что так невесело обсуждаете, на меня глядя, если не секрет?

– Почему секрет, совсем не секрет, – продолжил не спеша седобородый. – Вот говорим мы с женой, что надо было такой хороший костыль купить, как у вас. Она вчера, понимаете, в Москве ногу подвернула, а в аптеке такое барахло продали нам вместо костыля, прямо беда. Смотрите, совсем развалился. И не стыдно такое продавать? Как ехать дальше будем – ума не приложу. Нам до дома еще целый день пути, два самолета, с пересадкой, значит, потом до вокзала надо добраться и ехать электричкой, потом еще автобус, если успеем. Или на попутке. Вот такие дела…

Сергей с огромным удовольствием решил немедленно освободиться от одного костыля. Он очень убедительно объяснил неожиданным знакомым, что они ему только помогут, если заберут один, ему уже совсем не нужный костыль. И вообще врачи ему обещали, что завтра все снимут с ноги и разрешат с палочкой ходить. Не дожидаясь окончательного согласия, он положил костыль перед своими соседями, легко встал на одной ноге и, на всякий случай демонстративно используя оставшийся костыль, неспешно отправился попить перед отлетом пивка. Бойцов оставил все деньги главному финансисту их клиники, взял с собой в дальнюю дорогу всего три сотни долларов и пятьсот рублей, рубли на случай задержки рейса, чтобы было на что пропитаться. Вроде бы самое время теперь эту заначку здесь и оставить.

Уютно устроившись в кафе на втором этаже с видом на транзитную зону, Сергей потягивал не спеша пиво и грыз соленые орехи, поглядывая на бегающих за стеклянной стенкой транзитников. Мысли сами собой прокручивали в голове всю историю его проекта, его маленькой больницы для лечения наркоманов.

Самое страшное было вначале. Лечить доктора Валеру по его собственным инструкциям Бойцову было, мягко говоря, непросто. Не было ни опыта, ни необходимых медикаментов, практически ничего, кроме страстного желания спасти хотя бы одного человека. Пару дней ему казалось, что Валера не выдержит ломки и сойдет с ума. Но потом вдруг наступило просветление.

Вторым был бывший воин – немолодой «афганец», инвалид. Сергей его подобрал в Москве, на перекрестке. Сначала увидел его пару раз с машины, потом специально подошел пешком, разговорились. Это был не первый подход у Сергея. Он после первого успеха с доктором уже несколько раз «прокачивал» инвалидов, которых использовали для сбора милостыни. Но те все были не настоящие, хотя и одеты были в камуфляж и выдавали себя за вояк. А этот мужик точно прошел войну и держался нормально все эти годы, а сломался совсем недавно, когда у него умерла жена.

Отлечили его тоже удачно. Но тут возникло неожиданное осложнение. Отставной генерал, реальный хозяин земли, садоводческую часть которой охранял Сергей, заметил на территории посторонних людей и вызвал Бойцова на серьезный разговор. Врать Сергей особо не умел, да и не хотел. Хозяин сначала заставил его объясняться стоя, в присутствии своего охранника-ординарца. Дело явно шло к увольнению. Потом генерал вдруг остановил Сергея, предложил присесть, ординарца отправил, налил по стопке и попросил все рассказать еще раз, сначала и поподробнее. Сергею терять было нечего, поэтому он начал со своей истории, потом о том, как встретил бича Валеру, и вплоть до сегодняшнего дня. Генерал не перебивал, выслушал его внимательно, задал пару вопросов, а потом вдруг предложил пригласить к разговору еще и доктора Валеру.

Когда Валера подошел, хозяин налил всем по одной и сделал откровенное предложение. У него в семье оказалась своя беда. Генеральский внук, сын его дочери от первого брака, совсем пропадает. Отец паренька, то бишь бывший генеральский зять, стремительно спился, как только началась перестройка. Дочь работала день и ночь, не до воспитания особо было, в общем, потеряли практически парня. Сначала тот по стопам отца пошел, в смысле начал выпивать, а вот примерно полгода назад мать вдруг поняла – совсем беда. Явно глотает парень дрянь какую-то. Прибежала, да что уже можно сделать? До армии оставалось всего ничего, но понятно, что и не возьмут, и не надо, да и огласки не избежать. Пришлось внука от армии отмазать, но что толку-то.

В общем, генерал с армейской прямотой объявил свое решение: «Если внука спасаете – и землю, и строения получаете в собственность, и лечите себе дальше кого хотите. И прикрытие обеспечу и помогу легализоваться. Конечно, не клинику, но какой-нибудь санаторий-профилакторий оформим. Ну, а если не справитесь – не обессудьте, ребята, собирайте монатки и с богом отправляйтесь на все четыре стороны».

К счастью, внук генеральский оказался не окончательно потерянный и вовсе не такой уж запущенный. Через восемь месяцев доктор Валера отпустил его на свободу. Сначала с еженедельной явкой, а потом разрешил приходить на контроль все реже и реже. Дед-генерал окончательно поверил в успех, когда неожиданно для всех парень сам пошел в медицинское училище с прицелом учиться и дальше на врача-психиатра. Практика в «профилактории» была у него теперь на постоянной основе.

Оставалось решить вопрос финансирования. Доктор сам вытерпел «лечение голыми руками» и «афганца» практически так же пролечил, хотя его чуть-чуть не потеряли совсем. На внука деньги им честно дал генерал, но дал в аккурат, по смете, не больше и не меньше.

Рисковать каждый раз жизнью и здоровьем других людей никто в общем-то не хотел. Значит, требовались дорогие медикаменты, ну и кое-какое оборудование. А пациенты сначала были все только с улицы. Финансовый запас, который оставался у Сергея от прошлой жизни, естественно, закончился быстро.

Пришлось становиться коммерсантами. По совету отставного генерала, новоиспеченные организаторы лечебницы сначала подрядились снести на окраине военного поселка старую казарму за небольшую плату и за право забрать себе отходы. Из огромных, бережно демонтированных окон они построили две капитальные теплицы. Генерал позволил им подключиться к магистрали газа, что шла на коттеджи. Так потихоньку начали они выращивать овощи и зелень, себе на стол и на продажу в войсковую часть. Потом завели птицу. Сергей к тому же постоянно таксовал, зарабатывая деньги на мясо и лекарства.

Когда «профилакторий» легализовали, опять же с легкой руки их покровителя, к ним потихоньку потянулись обеспеченные клиенты. Для выживания клиники нужно было на трех бесплатных клиентов находить хотя бы одного платного.

И вот наконец-то клиника окончательно вышла на самофинансирование. Сергей не мог поставить это в заслугу только себе и генералу. На общую удачу, один из пациентов с улицы оказался бывшим финансовым директором крупной конторы. В общем, дело потихоньку наладилось, завертелось и теперь вполне могло обходиться без Сергея.

«Барон, собака, как же вовремя мне подвернулся, однако. День в день. И здесь меня, видишь, пропустили. Знать, судьба мне увидеть святую землю. А там видно будет». – Сергей завершил свои раздумья, допил пиво и отправился к выходу на посадку. Идти нужно было по-быстрому. Его, то бишь Барона, еще не звали персонально, по фамилии, но уже два раза объявили, что посадка на его рейс заканчивается.

Пропрыгав на одной ноге сквозь рамку металлоискателя, Бойцов подхватил свой костыль, прошедший через рентген, и оказался в зале-отстойнике. Как раз в этот момент раздался крик: «Кто еще на Израиль остался, последний раз зовем, закрываем выход!» Сергей легко развернулся на одной ноге, не стесняясь никого, размашисто перекрестился, махнул издалека рукой дежурным, чтобы подождали и похромал на посадку в самолет.