Глава 19

— Неужели нам повезло? — удивленно спросила Шэдар. Ведьма давно разучилась верить в чудеса, а здесь такой подарок.

Бес отвлекся от крайне важного занятия и недоверчиво переспросил:

— Повезло?

— Разве не понимаешь?

— Все я понимаю! — возмутился хвостатый, пропустивший в пылу борьбы с проклятыми веревками разговор адептов. Вот уже несколько часов без перерыва он кромсал зачарованные путы, которыми ранее воспользовалась Шэдар. Признаваться в своем неведении не хотелось, выдать себя неосторожным словом — тоже.

— Зря стараешься, — предупредила ведьма и щелчком пальцев свела на нет все его труды. Бес истерично взвизгнул и схватился за рога.

— Что ты творишь, женщина?

— Показываю бесполезность твоих действий, — равнодушно заметила Шэдар.

— Жестокая… Жестокая и злая!

Шорох не обратила внимания на причитания, знала — бес играет для единственного зрителя. Примерно через минуту она спросила:

— Закончил?

Бес недовольно кивнул и залез на пенек, чтобы хоть как-то успокоиться. Тот теперь гордо высился над кучей золота, подобно стражу. Шэдар понятия не имела, каким образом хвостатый сделал так, что мертвое дерево пошло в рост, оплетая драгоценности, но результат поражал воображение. Корни крепко держали сокровища в объятиях, хищно шевелясь, когда Шорох находилась непозволительно близко.

— Повелеваю, говори, — царственно произнес бес и облокотился на спинку из корней, услужливо сплетенную пнем.

— Знаешь, всегда хотела узнать, лжет он или нет, — задумчиво проговорила Шэдар.

— Кто? — властно спросил бес, не выходя из образа и пока еще не растеряв величия. Пень же оказался умнее — он деловито зарывал корни в землю.

— Франциск Моберт.

— Демонолог? — насторожился хвостатый, начиная соображать, к чему идет дело.

— Известный демонолог. — Шорох хищно улыбнулась, потом договорила: — По его теории, дети Пекла невосприимчивы к огню.

— Ой! — отмахнулся бес. — Всем известно, Франциск — тот еще сказочник.

— Всегда считала — нет лучшего способа, чем проверить самой.

Первым на слова Шэдар отреагировал пень. Он точным ударом корня сбил беса наземь. Тот, совершив красивый полет, рухнул под ноги ведьмы, уйдя глубоко в землю рогами. Упершись копытцами, хвостатый со стоном боли и счастья освободил головной убор от оков.

— Предатель! — злобно рявкнул бес и погрозил кулаком обнаглевшему «трону». — Гореть тебе в Пекле!

Хвостатый злился на проклятую деревяшку, по вине которой чуть не потерял второе доказательство собственной мужественности. Пень сложил из веток неприличный жест и притворился мертвым.

— Ты видела?! — возмутился бес, обвинительно тыча пальцем в противника. — Я ж его с руки кормил, а он…

— Кормил? — Шэдар впилась взглядом в беса, и он вздрогнул. — Чем ты его кормил?

— Ты хотела рассказать план.

Честный взгляд хвостатого не обманул ведьму. Она выругалась и бросилась к дорожному сундуку. Попутно выкидывая остальное содержимое наружу, Шэдар искала очень редкое зелье, его еще называли «квинтэссенция Тьмы». Только самые отчаянные зельевары готовили дивное снадобье, наделяющее псевдожизнью искусственные создания, — потому что никто не мог заранее предугадать, какой разум поселится в творении волшебника, ведь Тьма всегда ходит рука об руку с Хаосом. Когда Шэдар осознала, какую глупость совершил бес, ей стало плохо. Руки похолодели, а на лбу выступила испарина, очень давно ведьма не испытывала подобного страха. И если хвостатый до сих пор пребывал в блаженном неведении, то она отчетливо понимала, насколько приблизился их конец в проклятой книге.

— Ты хоть представляешь, что натворил? — тихий шепот Шэдар заставил беса заволноваться.

— Брось! — махнул рукой бес. — У нас появился верный защитник и помощник.

— Знаешь, что погубило деревеньку Миок, некогда процветавшую на севере Великой Степи? А я скажу: ее жители погибли из-за болвана, возомнившего себя повелителем. Глиняная армия псевдоживых вырезала всех, именно поэтому Лао и участвовал в походе в Вольные Земли, чтобы уничтожить даже упоминание о квинтэссенции Тьмы. Он, как мастер кукол, лучше всех представлял возможные последствия, попади это зелье не в те руки.

— Пень же смирный, — обеспокоенно произнес хвостатый.

— Это пока, пройдет время и все изменится. Они как дети, растут, набираются опыта и… убивают хозяев.

— Неужели все?

— Нет, исключения есть, но их ничтожно мало, — в голосе Шэдар уже было не разобрать чувств.

— Ну так давай спалим его, — предложил кровожадный бес, наконец сообразивший, какую непоправимую ошибку совершил. Им и с Шэдар-то в книге тесно, а уж втроем и подавно.

— Тьма защищает своих детей, — скупо бросила Шорох. — До того момента, как сущность не вырастет, ничего с ней сделать нельзя, а скинул он тебя оттого, что молод и глуп.

Пень, до этого момента прятавшийся в земле, выполз наружу и вольготно расположился на поверхности. Подхватив одну из монеток боковым побегом, он метко запустил ею в хвостатого. У последнего пропал дар речи от подобной наглости, потирая ушибленный лоб, он беззвучно открывал и закрывал рот.

— Дальше будет хуже.

— Я же не знал, — промямлил бес. — Просто хотел охранить сокровища должным образом.

— От кого? — прямо спросила ведьма, и рогатому стало совсем тошно.

— Я же не знал…

Ведьма повела рукой, и их окутало полупрозрачное марево.

— Он не слышит, запоминай: про разрушение мира пню ни слова. — Шэдар на секунду замолчала. — Да-а-а, не думала, что когда-нибудь произнесу нечто подобное. Так вот, сейчас сущность не опасна — всего лишь ребенок. Неизвестно, какой разум родится внутри мертвого дерева и во что он превратит изначальную плоть позже, поэтому нужно поторопиться. Оставим отпрыска Тьмы здесь, пусть мир схлопнется, поглотив его.

— Что нужно делать? — воспрянул духом хвостатый.

— Девчонка отправилась на выставку — это наша возможность подобраться к «Сердцу».

— Там же охранные чары, — с сомнением начал бес, — да и средь бела дня…

— Есть лазейка! Когда адепты станут искать сокрытый символ, я вплету необходимые чары в колдовскую сеть. Да, должно получиться! — решительно произнесла Шэдар.

— Может, просто убьем Дакасту, — предложил бес, со страхом поглядывая на оживший пень. — Девчонка словно заговоренная, что бы мы ни пытались сделать, все время выкручивается. Даже боевой маг ее к рукам не прибрал.

— Забываешь одну вещь, хвостатый. Он не сопливый юнец, недавно познавший женщину, нет… Он матерый хищник, а те всегда играют с добычей.

— Что ж нам теперь, погибать? — взвизгнул бес. — Ждать, пока он наиграется?! Вехель даже опоила ее, а толку… — Рогатый огорченно махнул рукой.

Ведьма, глядя на беса, весело рассмеялась.

— Когда мы успели поменяться ролями?

— Ты просто размякла, женщина.

— Нет, я изначально не хотела смерти глупышки. Захватить тело — не означало убить, пусть я ведьма, но границы вижу. — Шорох говорила спокойно, но бес уловил отголоски эмоций.

— Что ты имеешь в виду?

— Забыл, как здесь оказался? — Ведьма посмотрела на своего вынужденного соседа в проклятой книге и кивнула, заметив его перекосившийся пятак. — Да! Алая! Я дала себе слово, что никогда не переступлю черту, превращающую человека в тварь, ведомую только жаждой власти и силы.

Столичный музей магических искусств поражал своим величием, еще издали его острые шпили на башнях привлекали внимание. В нашем тихом городишке на краю империи тоже имелся музей. Всего-то в нем и было — два зала с выставленными в них образцами местных полудрагоценных камней, парочкой артефактов средней силы, теперь полностью утративших последние крохи волшебства, да десятком старых свитков, хранящих сведения об истории магии. Не чета ни размерами, ни содержанием, ни красотой тому зданию, что мы посетили.

Одних только тематических направлений здесь насчитывалось около двадцати пяти: артефакторика, редкие виды магических форм жизни, археологические собрания древних и многое другое. Мне понравился сектор, целиком посвященный периоду становления Карфаенской империи в том виде, в котором она теперь существует. Знать историю — одно, а рассматривать реальные вещи прошлых столетий, свидетельствующие о жизненном укладе и военных действиях того времени, — совсем другое ощущение, проникаешься духом. Но долго задерживаться среди наследия прошлого мне не позволили, друзья требовательно напомнили о цели визита. Со вздохом я последовала в центральный зал, где скопилось больше всего народу.

Размах выставки поражал, такой красоты я никогда не видела. За магическими, слабо мерцающими силовыми нитями на дорогих, вышитых золотом тканых полотнах разместили мощнейшие артефакты, дошедшие до наших дней в том первозданном виде, в котором их и создали великие чародеи прошлого. Многие из тех магов уже давно ушли за грань, а их детища до сих пор потрясали своим великолепием и силой. Скопление последней явственно ощущалось в замкнутом пространстве, для этого даже не нужно было обладать особенным даром.

— Охрана тут, пожалуй, почище, чем в тронном зале императорского дворца, — с досадой в голосе констатировала практичная Вехель.

— Прорвемся, — бодро ответил Кир, копаясь в рюкзаке. — Где же он? Точно помню, что брал.

Мы с любопытством посмотрели на друга.

— Что потерял? — не выдержала я спустя некоторое время, в течение которого он сосредоточенно бубнил себе под нос какие-то формулы. Парень подмигнул мне и просиял.

— Нашел! Вечно Марон прячется и вредничает, пока верную заковыристую формулировку призыва не произнесешь. Семейный тотем у нас с характером, даром что якобы неживой.

Парень извлек на свет перекрученную палочку длиной с ладонь. Она неярко поблескивала серебристым цветом, время от времени становясь совсем прозрачной, будто сделанная из стекла.

— Ты из династии маронайских магов?! — с удивлением воскликнула Вехель и нервно затеребила платок на шее. — Кир ухмыльнулся.

— Да, а что тебя удивляет?

— Ты никогда ничего не рассказывал о семье, — ответила я за подругу.

— Вы не спрашивали, — пожал он плечами. — Честно признаться, не особо-то я и люблю распространяться о ней.

— Конечно, великий род инквизиторов, истребителей нечисти, гонителей ведьмовских ковенов, — немного резковато прокомментировала Вехель.

— Прошлое осталось в прошлом, сейчас наша семья служит на благо империи, занимаясь вполне мирными делами.

— Ну да, — язвительно фыркнула рыжая, — именно поэтому маронайские отпрыски составляют верхушку штатного магистрата. Так я и поверила, что они только тучи над Карфаеном разгоняют да экономику укрепляют, угу.

Кир нахмурился:

— Вот потому и не люблю говорить об этом.

— Ребята, мы же пришли сюда совсем не затем, чтобы ссориться, — поспешила я напомнить им о деле и разрядить накалившуюся обстановку. — Вы еще не забыли про бал?

— Верно, — взяла себя в руки подруга, — отложим всплывшие подробности до лучших времен. Зачем тебе тотем?

Я озадаченно переводила взгляд с Кира на Вехель. Если парень ей совсем безразличен, то отчего такая бурная реакция на родословную? Ох, Вехель, как бы ты ни старалась спрятать чувства, а сердце не обманешь. Я улыбнулась, мягко поглаживая подругу по руке. Значит, у Кира все же есть шанс на то, чтобы добиться расположения своенравной ведьмочки. Хотя с таким наследием их отношения вряд ли будут безоблачными. Друг перестал хмуриться и по обыкновению жизнерадостно произнес:

— Марон поможет найти факультетский символ и на время отвлечет охранные чары.

— Неплохо, — смягчившись, констатировала Вехель. — Особенно с учетом того, что тут всюду снуют переодетые ищейки.

Я прищурилась:

— Откуда знаешь?

Рыжая фыркнула.

— Я их чую, от них «Янтарным Пленом» жутко разит. Такое специфическое зелье пьют, когда требуется повышенная концентрация внимания и собранность, оно снимает усталость, активизируя скрытые резервы организма. Ладно, хватит болтать, пора делом заняться! — распорядилась подруга, кивая Киру.

Тот без лишних слов приступил к проверке пространства, периодически что-то нашептывая тотему. Пока друг с головой ушел в ответственное занятие, временно выпав из действительности, мы с Вехель бдительно следили за обстановкой. Изображая крайне заинтересованных в познании нового адептов, как и положено. Впрочем, не знаю насчет Вехель, а я вполне искренне рассматривала уже известные по лекциям мастера Йолема «Блюдо Марзуха», смертоносную «Шпильку Ли», бездонную чашу Стогана. Попадались и совсем незнакомые артефакты. К тому времени, как рыжая дернула меня за рукав, привлекая внимание, я отчаянно вертела головой в поисках «Сердца Ахоры». Вот уж не знаю почему, но данная реликвия манила, словно яркий огонь маленького мотылька, хотелось не только его тщательно рассмотреть, но и подержать в руках, что, конечно же, выходило за рамки дозволенного.

— Марти, очнись! Книгу, говорю, свою дай мне, — видимо, не в первый раз повторила подруга.

— М-м? Зачем? — уточнила я, залезая в сумку.

— Кир, кажется, засек пятый символ. Нужно помочь ему с подпиткой силы, чтобы проявить предмет. Попробуем через книгу сделать тебя источником, в ней полно мощнейших заклинаний на поиск, я читала. Ты станешь связующим звеном.

Я послушно передала Вехель гримуар и посмотрела на сосредоточенного друга. Он выглядел бледным и уставшим, но по решительно сжатым губам я поняла, что дело движется и отступать никто не намерен. Подруга немедля зашелестела страницами, при этом еще умудряясь расталкивать локтями многочисленных посетителей выставки. Мы пробрались к дальней от входа в зал стене и остановились у изящной статуэтки, изображающей карающую длань правосудия.

— Очень символично, — со смешком прокомментировала я. — Если нас поймают, то мало уж точно не покажется.

— Тшш, — зашипела рыжая, — не каркай, мы почти у цели. Нужно только прежде отвадить вон ту хитроносую парочку.

Вехель указала на двух долговязых парней. Судя по нашивкам на свитерах, они также являлись адептами ШтУЧКИ.

— Они давно за нами наблюдают, явно раскатали губу перехватить добычу.

Вехель выудила из кармана коробочку, отсыпала из нее на ладонь желтый порошок, похожий на цветочную пыльцу, резво прошептала заклинание и сдула содержимое с руки. Попавшие в немилость юной ведьмочки парни одновременно схватились за щеки: один за левую, второй за правую.

— Что с ними? — поинтересовалась я.

— А, — отмахнулась плутовка, — острая зубная боль — лучшее средство от любопытства.

М-да, назвать подругу безобидной язык не поворачивался.

— Надолго это с ними? — обеспокоилась я.

— Марти, вот тебе не все равно, не отвлекайся!

Я укоризненно посмотрела на Вехель, и та скривилась.

— Через пару часов будут здоровые скакать. Ты желаешь, чтобы они нам все испортили?

На это я не нашла что ответить.

— Девочки, я жду, — поторопил Кир. — Марон не всесилен, а мои запасы резерва подходят к концу.

Мы живо забыли про несостоявшихся соперников. Вехель отгородила меня спиной от людского потока и тихо, нараспев начала читать заклинания, вплетая в мою ауру узор чар — будущий каркас силовой подпитки Киарана Маронайского. Это же надо было проучиться почти полгода и только сегодня узнать фамилию друга! Так только мы, наверное, умеем.

Краем глаза я следила за охраной, но мы стояли в довольно затемненной нише, а семейный тотем Кира обеспечивал поглощающий всю волшбу купол, поэтому никто на нас внимания не обращал. Когда подруга закончила, я почувствовала странное ощущение двойственности, словно я себе целиком больше не принадлежу. Рыжая заверила, что именно так и должно быть, ведь теперь я являюсь магическим проводником. Еще я наконец-то разглядела на мраморном постаменте алое «Сердце Ахоры», и все мысли теперь сосредоточились только на нем. Уже и поиск факультетского символа стал не так интересен.

— Отлично! — похвалил Кир и снова взялся за работу.

Я не могла дождаться, когда станет можно продолжить экскурсию по выставке. К тому времени, как мое терпение было на исходе, друзья радостно хором произнесли: «Все!», а в руках Кира заискрился маленький рунический символ, напоминающий жука. Парень быстро спрятал его в платок и, наложив маскировочные чары, убрал в рюкзак вместе с тотемом. Да, без этого архиважного предмета вряд ли бы из нашей сумасшедшей затеи хоть что-то бы вышло. Мне же стало совсем дурно, на миг окружающее пространство смазалось и поплыло, я покачнулась. Подруга вовремя успела подставить плечо, за которое я судорожно уцепилась, чтобы не свалиться.

— Марти, ты как? — Кир обеспокоенно заглянул мне в глаза.

— Думаю, выложилась сильно, — ответила Вехель. — С непривычки еще и не так качать может, скоро пройдет. Сейчас подлечу ее.

В этот раз Вехель извлекла из кармана темный пузырек и велела мне выпить содержимое. Я безропотно подчинилась. По телу медленно разлилось приятное тепло, начиная от грудной клетки и дальше к конечностям. Кир продолжал меня хмуро разглядывать.

— Ты меня с драгоценным артефактом не перепутал? — попыталась я отшутиться, чувствуя неловкость. — Дырку протрешь, со мной все нормально уже.

— Показалось, — задумчиво почесал затылок парень, — будто аура твоя изменилась, а еще темный высокий силуэт позади, женский.

— У-у-у, милый, ты явно переработал, — рассмеялась Вехель, приобнимая приятеля. — Ерунда всякая грезиться начала. Но оно и понятно, ты славно потрудился. Скажу больше, ты даже заслужил награду.

Кир мигом перевел внимание на рыжую и, довольный похвалой, раздулся от гордости.

— Я же смогу выбрать награду самостоятельно? — с надеждой в голосе уточнил он.

— Посмотрим, — хитро улыбнулась Вехель. — Нам еще надо выйти отсюда без происшествий.

— Самое сложное мы сделали, остальное — мелочи, — уверенно заявил друг. И вновь скользнув по мне взглядом, добавил: — Но с аурой Марти и вправду что-то не так.

— Конечн, не так, — скривилась Вехель и шепотом пояснила, делая страшные глаза: — В нее вплетены энергетические нити, разрешающие доступ к части защитных чар охраны. Думаешь, как тебе удалось так легко взять пятый символ и не переполошить всех на свете? Мартинити у нас теперь находка для воров.

Кир скептически хмыкнул:

— Ты преувеличиваешь возможности прочитанного заклинания. В изъятии символа нам еще Марон помогал и мои чары, да и на нем совсем другой уровень охраны стоял. Все-таки работу здесь делали маги высшего класса, сомневаюсь, что так просто можно умыкнуть с выставки хоть один стоящий артефакт.

— Ну, общий принцип ты понял. Я всего лишь хотела уточнить, почему у Марти изменилась аура, не занудствуй.

— Ребят, — подала я голос, — пойдем посмотрим на «Сердце». Мне по нему доклад писать.

Они перестали препираться и согласно кивнули. Я пересекла зал и с восхищением начала рассматривать вожделенную загадку природы. Довольно крупное для человеческого, но и не гигантское, как и говорил мастер Йолем, ярко-алое «Сердце» мягко светилось, балансируя в воздухе. От его легких покачиваний создавалось впечатление, что оно вот-вот начнет сокращаться. В груди зашевелилось непривычное чувство, определение которому я не сумела подобрать. Постаралась запомнить артефакт в мельчайших подробностях, чтобы потом в подготовке самостоятельной работы передать все свои впечатления. Друзьям надоело толкаться рядом, и они пошли дальше, а я никак не могла оторваться, зачарованно изучая прожилки на могущественном «Кинжале Бытия».

В голове вдруг отчетливо прозвучал знакомый до дрожи в коленях голос, словно я слышала его только вчера: «Доченька, помоги!» «Мама?! Но как?!» — мысленно воскликнула я, ощущая, как тело бросило в жар.

«Я могу вернуться, милая, с помощью «Сердца Ахоры» мир мертвых отпустит меня. Мы снова сможем быть вместе. Помоги!»

Больше я не сомневалась ни мгновения, внутри поселилась непоколебимая уверенность — я должна добыть артефакт во что бы то ни стало! Поозиралась в поисках убежища, в голове смутно зрел план дальнейших действий. В этот момент истошно заверещали сигнальные чары, началась суматоха. Очень удачно. Я опрометью кинулась к неприметной дверке позади постамента с главными артефактами. И снова везение — не заперта. Когда глаза привыкли к темноте, стало понятно почему: кому нужно оберегать пыльную каморку с ветошью на полках, ведрами и метлой?

У стены стоял сундук, занимающий половину помещения. Я дернула за его крышку, она неохотно, но поддалась. Наскоро выкинув из него все содержимое: тряпки, облупленные статуэтки, несколько выцветших до неузнаваемости книг и что-то еще, мало интересующее меня сейчас, я целиком залезла внутрь и закрыла крышку. Стало душно и тесно, но это такие мелочи — переживу. Окрыленная надеждой вновь увидеть маму, я была готова пойти на что угодно!