Глава 12
Ведьма и бес
Шэдар мучилась от осознания собственной глупости. Она поторопилась и подставила себя и хвостатого под удар. Подобный промах в прошлый раз закончился заточением в книгу. Единственное, чем оправдывала себя Шэдар, — просто сидеть и ждать, пока девчонка станет способна выполнить нужный ритуал, было нельзя. Шорох чувствовала, как истончался иллюзорный мир, а где-то неподалеку находился Ишидан, ждущий своего часа. Зря она вообще связала книгу с Дакастой, жизнь девушки напоминала Шэдар лавину, сорвавшуюся с вершины скалы: остановить подобное никто не в силах. И теперь ее собственная участь — оказаться погребенной под неуправляемой стихией. Такой замечательный план трещал по швам, и ведьма не могла ничего исправить.
Последней каплей для Шэдар стало то, что, очнувшись, она обнаружила на девчонке столько аурных меток, сколько разноцветных флажков на ярмарочном столбе. От злости и досады ведьма чуть не прибила Дакасту во сне. Раньше на ней была только метка Асти, и Шэдар еще рассчитывала, что он все же доведет до конца начатое и увеличит глупышке магический резерв. Но теперь шанс на свободу украсили знаком смерти дети Зогарда. Когда? Как она проморгала такую важную деталь, Шорох не понимала. Возможно, всему виной проклятая клетка, ограничивающая ее способности? Так или иначе, находясь в книге, ведьма не могла снять с ауры Мартинити столь необычное украшение. Девчонку рано или поздно положат на алтарь ради лжебога, а для узников книги это равносильно смерти. Темная сущность с удовольствием выпьет и три жизненные чаши, а все из-за того, что фолиант связан с Дакастой.
Шэдар знала о любви Ишидана к искусству магии и пылкой страсти к древним книгам, поэтому и решилась на отчаянный шаг. Она надеялась проникнуть в его личную библиотеку — там уж наверняка нашлись бы сведения о том, как выбраться из заколдованного мира книги, но и тут ее постигла неудача.
Казалось, весь мир ополчился против ведьмы. К этой мысли она пришла не сразу, а лишь тогда, когда бес рассказал о том, кто именно принес их в комнату адепток. Даже сейчас Шэдар ощущала магию Лао — степной лис пытался оставить маячок на книге, но у него не получилось. Плетение соскользнуло с узилища, Ишидан остался ни с чем. Зато кукловод не постеснялся добавить свой флажок на Мартинити. Шорох физически ощущала, как ее загоняют в угол, а становиться дичью не желает никто.
Шэдар с опаской посмотрела на беса — тот за время ее недуга превратился в настоящего тирана. Такой заботы Шорох не видела даже от наставницы, хотя старая Варга относилась к ней достаточно тепло. Хвостатому удалось договориться с Вехель, и девушка наварила для Шорох лечебных зелий, а ингредиенты купила на золотой запас, который бес старательно собирал, находясь в заключении. Ведьма на некоторое время прониклась к раздражавшему ее существу из Пекла, она знала: золото — это последнее, что он отдал бы по доброй воле.
Бес умудрился перетащить в их мир море подушек и несколько покрывал. Поскольку таким образом он о ней заботился, ведьма молчала. Чужое внимание и время она всегда умела ценить, вот и сейчас снисходительно терпела заскоки рогатого. Шэдар всерьез начала предполагать, что бес сошел с ума и перепутал ее с горой золота, которую любовно перебирал каждый свободный миг. Но потом она поняла истинную причину подобного внимания — бес попросту боялся остаться рядом с ее трупом внутри книги.
— Шэдар, попробуй.
Ведьма вздрогнула, когда у ее рта оказалась ложка с горячей кашей. Да, пищи им здесь не требовалось, но чтобы организм восстанавливался быстрее, лишняя подпитка не помешала бы.
— Вкусно, — через силу сказала Шорох. Каши она терпеть не могла, впрочем, как и заботу, вызывающую чувство слабости и уязвимости. Происшествие в парке ясно показало, насколько она беззащитна в проклятой книге, вся мощь ее магии не может пробиться в настоящий мир. Впервые за долгое время ведьма по-настоящему боялась.
— Еще хочешь? — скармливая Шэдар последнюю ложку, спросил бес. При этом он смотрел таким преданным взглядом, что ведьме стало неловко.
— Наелась, — лаконично ответила Шорох, откидываясь на подушки.
— Теперь поспишь, да?
— Угомонись, — буркнула ведьма, прикрывая глаза.
— Вот и правильно, отдыхай.
Но сон не шел, мысли в голове не желали успокаиваться.
— Может, колыбельную? — предложил бес, которого молчаливая Шэдар всегда выводила из душевного равновесия.
— А ты знаешь? Удиви меня, — усмехнулась ведьма и выжидающе уставилась на хвостатого.
Бес ничего не успел ответить. Дверь в комнату распахнулась, на пороге появились хмурый заведующий общежитием, похожий на пирата, и несостоявшийся герой-любовник, ныне декан факультета боевой магии Рантар Асти. Ведьма тут же спросила:
— Ты ничего не натворил?
— Шэдар, лапочка… — заюлил бес.
Перед глазами хвостатого вновь промелькнула вся жизнь, да так ярко, что он схватился за сердце. Оно билось, билось, билось. Воздуха несчастному не хватало, и он стоял с открытым ртом, испугавшись, что маги пришли по его душу. Бесу вспомнилась людская поговорка «На воре и шапка горит», и он на всякий случай пощупал голову — рога оказались на месте. Он осторожно посмотрел на Шэдар, но та увлеченно следила за нежданными гостями, которые деловито осматривались по сторонам. Обзор открывался на редкость удачный, Дакаста оставила книгу на столе.
— Послушайте, Асти, здесь ничего нет, бесполезно.
Бес на эту фразу Пирата усиленно закивал. Все самое ценное он давно уже спрятал в книгу, точнее, любовно зашил в подушки, на которых сейчас возлежала Шэдар. Мысленно хвостатый ее уже называл «моя злобная дракоша».
— Вы сами жаловались на пропажу мебели и постельных принадлежностей у адептов, теперь предоставьте дело поиска опытным людям, — ответил Рантар, а хвостатый стоически проигнорировал взгляд Шэдар.
Свидетелей быть не могло, Вехель всегда накладывала чары отведения чужого взора. Молодая ведьмочка оказалась весьма полезным приобретением, а главное, не корила несчастного рогатого за страсть к золоту и драгоценностям. Бес невольно покосился на Шэдар, по лицу той угадывалось, что она прекрасно понимает, какие мысли бродят сейчас в голове у Асти.
Цок. Цок.
— Стоять, — глухо приказала Шэдар. — Куда собрался?
— Шэдар, тебе же требовались удобства, — начал оправдываться хвостатый, — я же не мог пойти купить все необходимое в ближайшей лавке. К тому же бойцы застоялись. — Бес надеялся, что если он начнет нести полную чушь, то отвлечет драконицу от главного — мыслей об украденных сокровищах и того, чем это обернется для Мартинити.
— Бойцы? — недоуменно переспросила Шорох.
— Мои серые воины, — гордо произнес рогатый. — Пузо, Лысый, Крот, Бесхвостая и Шэдар.
— Ты дал крысе мое имя? — процедила ведьма. — Мое имя облезлой крысе?
— Почему сразу облезлой? — обиделся бес. — Злобной, дикой, но никак не облезлой.
От немедленной смерти его спасло лишь то, что ведьма краем глаза наблюдала за магами, продолжающими рыться в вещах двух адепток. Когда Рантар залез в ящик с нижним бельем, ведьма цинично улыбнулась и произнесла:
— А ведь давно мог сам ей выбирать любое.
Бес тут же поддержал Шэдар:
— Болван!
Дальше оба внимательно наблюдали за поисками, и чем ближе маги приближались к кровати Дакасты, тем сильнее волновался бес. Конечно, спрятанное под ней не имело большой ценности, но, без сомнения, наводило на определенные мысли. Бес схватился руками за хвост, своим судорожным мельтешением выдающий его с потрохами. Рантар нагнулся и заглянул под кровать.
— Говорите, ничего нет? — едко обронил он, доставая целый набор сильно уменьшенной мебели: стол, стулья, шкаф и много чего еще. Даже ковер обнаружился, бережно свернутый в рулон.
Бес отпустил хвост и нервно потер руки. Ведьма молча следила за спектаклем.
— Конечно, это странно, — заметил Витус, — но они девочки совсем. Играются, наверное. — Пират пожал плечами.
— Какое интересное креслице, — заметил Асти, переворачивая его. На одной из ножек виднелся хозяйственный номер. — Жаль, таких опознавательных знаков нет на драгоценностях подавшей жалобу адептки Корсы.
— Ничего не понимаю. Как адептка Корса узнала, где ее богатство?
— Фамильные драгоценности часто оплетают чарами, позволяющими отследить их местонахождение. След привел в комнату триста тринадцать.
— Но глупо воровать там, где живешь, — удивился Пират.
— Дакаста и глупость неделимы, — хмуро заметил Асти.
— Здесь живет еще одна девушка.
В комнате повисла гнетущая тишина: маги размышляли, а бес в книге нервно икал.
— Скажи мне, как? — вкрадчиво спросила ведьма хвостатого.
— Уменьшающее зелье, — покаялся тот.
— А дальше?
— Здесь у тебя в запасах есть «Лаурибагара», — ответил бес, понимая, что подписывает себе смертный приговор. С другой стороны, ведьма ничего не стала спрашивать об украшениях, хотя рогатому было что ответить. Бесу требовалось возместить затраты на лечение Шэдар, и он сделал это, пусть и весьма рискованным способом.
— Я сейчас ничего не скажу по поводу очень редкого зелья из моей личной коллекции и драгоценностей благородной девицы, а спрошу другое. Ты хочешь остаться в книге, да? Обустраиваешь себе дом? Разве это жизнь здесь? — прокричала ведьма и сразу закашлялась.
— Да, жизнь! — взвизгнул хвостатый. — Ты знаешь, что такое Пекло, женщина? Нет, ты не знаешь. Я туда не хочу! — признался бес.
— Не удивил.
Взгляды ведьмы и беса скрестились, у каждого из них была своя правда. Ирония ситуации заключалась в том, что их общая лодка трещала, разваливаясь на куски, и рано или поздно им придется сесть за стол переговоров, чтобы не утонуть.
— Почему бы нам не вызвать сюда самих адепток? — предложил заведующий. — Пусть объяснятся.
— Пусть, — губы Асти растянулись в предвкушающей улыбке, — и начнем с Дакасты.
Бес схватился за рога, а ведьма выругалась сквозь зубы.
Мартинити
Путь до общежития показался мне вечностью. Я успела подумать о тысяче и одной причине столь внезапного вызова с пары. Мучилась от терзающего страха, что события вечера, предшествующего зачислению в университет, стали достоянием общественности. Меня одновременно снедало любопытство и желание, чтобы дорога, ведущая домой, никогда не заканчивалась.
Какие бы жуткие картины ни рисовало воображение, реальность оказалась куда хуже. Стоя на пороге своей комнаты, я с бьющимся пойманной бабочкой сердцем осознала, что сбылся мой самый ужасный кошмар. На кровати с непроницаемым лицом сидел Асти, почему-то в окружении детской мебели. С моим появлением он перестал задумчиво крутить стульчик и внимательно на меня посмотрел.
— Добрый день, проходите. Мы вас как раз ожидаем. — Он пододвинул в мою сторону маленькую кроватку. — Любите играть в куклы?
От абсурда происходящего я даже на миг подумала, что просто задремала на занятии и магический вестник мне лишь привиделся. Сейчас открою глазки и получу выговор от профессора Зигисоля… Ничего, я с радостью приму любое наказание, лишь бы не эта реальность. Однако следующие слова мага разбили мои призрачные надежды, вернее, ледяной тон, с которым он их произнес:
— У вас есть что сказать по поводу наличия в комнате похищенных вещей, являющихся собственностью университета?
Я растерянно огляделась, не понимая, о каких вещах идет речь. Только теперь заметила стоящего в углу Витуса, дедок неодобрительно хмурил единственный глаз, но в разговор не вмешивался.
— Нет, — ответила я, так как они явно ожидали от меня какого-то действия.
— Я так и думал. Вы не оригинальны.
— Но я не понимаю, что происходит. Объясните, возможно, тогда я смогу ответить на вопросы.
— Марти, а ведь ты не так давно жаловалась на крыс, — задумчиво проговорил пират.
Асти бросил на него недовольный взгляд, а я почувствовала, что окончательно сбита с толку.
— Очень интересно. Значит, крысы во всем виноваты? Вот это уже больше подходит вашей неподражаемой фантазии.
Витус изумленно посмотрел на декана факультета боевой магии и крякнул в кулак. Асти перестал прожигать во мне дыры своими темными глазищами, от которых я чувствовала себя кроликом возле еще не определившегося, голоден ли он или нет, удава. Маг повернулся к заведующему общежитием и любезно поинтересовался:
— Вроде вы куда-то торопились? Не смею больше задерживать. Спасибо за оказанное содействие следствию. Сведения по данному делу я передам секретарю ректора. Не исключено, что ваше заявление о пропаже мебели и постельных принадлежностей адептов позже потребуется оформить официально. — Он снова смерил меня подозрительным взглядом. — Все будет зависеть от продуктивности нашей беседы с адепткой.
— Есть еще вторая — Вехель Хмарь, — вежливо сообщил уже в дверях Витус, приняв слова Асти как руководство к исчезновению из его поля зрения.
— Я помню, — холодно откликнулся Асти. — Ступайте.
Когда дверь за Пиратом закрылась, я ощутила себя загнанной в угол. Зато маг расцвел в многообещающей улыбке, отчего мне стало по-настоящему дурно.
— А теперь, бабочка, ты все расскажешь, последовательно, ничего не пропуская. Посторонних нет, а меня смущаться не стоит. Раз уж мы успели столь близко познакомиться, я рассчитываю на предельную откровенность.
Он встал с кровати и подошел ко мне вплотную, взял за подбородок, запрокидывая голову, заставляя смотреть прямо в его глаза. Я молчала, чувствуя, как предательски начинают трястись руки.
— Я жду, — поторопил Асти.
— О чем рассказать? — бесцветным голосом поинтересовалась я, стараясь сохранить остатки самообладания. Маг хмыкнул и, выпустив меня, отошел к окну.
— Например, как докатилась до такой жизни. С удовольствием послушаю историю о том, зачем тебе вдруг понадобилась куча подушек и одеял. — Он указал на крошечную мебель. — Из комнат адептов пропали вещи, а нашлись у тебя под кроватью. Интересно, да?
Я начала задумываться о душевном здоровье декана. О чем он говорит? Какие подушки, какая мебель?
— Но самое занятное, — Асти развернулся и сложил руки на груди, — куда ты дела украденные драгоценности адептки Корсы?
— Кто это? — обреченно выдохнула я, понимая, что уже ничего не понимаю.
— Мотылек, а давай ты не будешь изображать провалы в памяти. Я ведь все равно выясню. С твоей фантазией могла бы что и поинтереснее сочинить, а то стоишь, мычишь невнятно. Не разочаровывай меня.
Его слова обидно задели.
— Послушайте, декан Асти. Чего вам от меня нужно? Не удалось воспользоваться ситуацией в прошлый раз, решили зайти с другого бока? Нельзя же быть таким беспринципным, вы не всесильны! Если потребуется, я попрошу защиты у ректора Лао. Не думайте, что я так просто сдамся.
Этот наглец на мои слова громко рассмеялся, нисколько не обеспокоенный угрозой привлечь высшее руководство.
— Вот теперь узнаю знакомую выдумщицу, можешь ведь, когда захочешь. Вон как извернулась, браво. — Мужчина резко посерьезнел. — А если отбросить глупости в сторону, Марти? Ты будешь отвечать по существу или мне перейти от ласковых уговоров к более решительным действиям? Эта шутка как-то затянулась, не находишь?
Я пожала плечами и тоже скрестила руки на груди. Все равно он меня не слушает, мы как вообще на разных языках говорим, каждый о своем.
— Хорошо, но учти, я предлагал по-хорошему. Готов был даже выслушать твои оправдания и проявить снисхождение. Следуй за мной. — Асти широким шагом пересек комнату и крепко схватил меня за руку.
— Куда?
Мужчина криво ухмыльнулся:
— В мой кабинет, а ты что подумала? Там я действительно зайду с другого бока, — многообещающе произнес маг, увлекая меня за собой вниз по лестнице, — и, боюсь, тебе это не понравится.
Я перестала сопротивляться и обреченно последовала за Асти. Мне уже было все равно. Стало ясно, что так просто он от меня не отстанет. Светлые боги, за что наказываете?
Никто из многочисленных обитателей университетского городка совершенно не обращал внимания на декана, чуть ли не насильно тащившего за собой перепуганную и явно не испытывающую восторга от своего положения адептку. Заметив мою растерянность, Асти почти ласково проинформировал:
— Не рассчитывай на их помощь. Заклинание, рассеивающее внимание, доучишься до четвертого курса — тоже так сможешь. Только сомневаюсь, что тебя в ближайшее время не отчислят.
Внутри все похолодело. Вот даже как, он готов зайти настолько далеко. На глаза сами собой выступили слезы.
— На меня такие приемы не действуют, — сухо произнес маг, — прибереги сырость для более впечатлительных. — Тут он почему-то улыбнулся и весело добавил: — Шифу Лао, кстати, к последней категории тоже не относится, так что подключай фантазию, бабочка.
Тем временем мы добрались до здания университета, минули лестницу, ведущую наверх. Ноги не слушались, мысли в голове отказывались выстраиваться в предложения. Чтобы хоть как-то отвлечься, я посмотрела на Асти и только сейчас заметила, что он прихрамывает. Но подумать об этом не успела, мы достигли цели — дубовой двери в его кабинет.
— Зачем я вам? Почему вы так жестоки? — слова вырвались против воли.
Он толкнул меня в кресло напротив стола.
— Я жесток? Что ты знаешь о жестокости, девочка? — Его глаза опасно сузились. — Ты сама отказалась помогать по доброй воле. Знаешь, что тебе грозит за кражу украшений высокородной девицы? Стража с такими не церемонится, а еще у них в Управлении терпеть не могут вороватых одаренных. Так что я с тобой весьма еще вежлив, пока.
— Но я ничего ни у кого не крала! Почему вы уверены, что пропажа драгоценностей — моя вина?
— Ты не учла тот факт, что украшения были зачарованы, отследить их не составило большого труда. Догадайся, куда привели нити чар?
Я потерла виски, неужели все, что говорит Асти, — правда?
— Это глупо, — больше рассуждая сама с собой, ответила я. — Глупо брать чужое и тащить к себе в дом.
— Согласен, — охотно подтвердил декан. — Вот ты и начала мыслить в нужном направлении. Сразу бы так.
— Зачем рисковать? Зачем подставляться самой и бросать тень подозрений на подругу?
— Возможно, тебя обуяла жажда мести или иная жажда, когда мозг не в состоянии мыслить здраво? — Он пытливо на меня посмотрел. — Иначе как объяснить глупую кражу подушек?
— Какая месть, о чем вы?
Его губы расплылись в ехидной усмешке.
— Тебе напомнить драку в веселом заведении под названием «Драконий глаз»? Тогда ты не скромничала. Адептка Корса утверждает, что ты ей угрожала, и у меня нет причин не верить. Есть свидетели, видевшие вашу потасовку.
Я разозлилась.
— Ну конечно, чего стоит мое слово против слова аристократки, — горько произнесла я. — И вы такой же, как все. — Стало до боли обидно.
Он прошел к шкафу со стеклянными дверцами, достал из него темную шкатулку. Извлек на свет два обруча небольшого диаметра, после чего неуловимым движением надел их мне на руки. Я с изумлением уставилась на засветившиеся чистым белым светом кольца на запястьях.
— Теперь поговорим серьезно, — произнес Асти, усевшись на край стола рядом. — Мне плевать на Корсу и остальных, но меня очень интересуешь ты. И в твоих интересах сейчас говорить правду.
— Что это?
— Кандалы истины, их обмануть невозможно. В зависимости от ответов я решу, как поступить дальше. Будешь хорошей девочкой, возможно, я захочу помочь тебе выбраться из той ямы, где ты очутилась по собственной глупости.
— Звучит подозрительно. Конечно же, ваша щедрость окажется не безвозмездной?
— Безусловно. — Асти широко улыбнулся, и, несмотря на ситуацию, я залюбовалась им. — Начнем. Зачем ты приехала в Карфу и поступила в ШтУЧКИ?
— Странный вопрос, какое это отношение имеет к моим обвинениям?
— Отвечай! — рыкнул мужчина. Я вздрогнула.
— Хотела получить образование и пополнить ряды штатных магов империи, таким образом обретя независимость.
Асти с подозрением покосился на браслеты, мягко излучающие белый свет.
— Допустим. С какой целью ты подсела ко мне за стол в Лестэйле?
Я почувствовала, как запылали щеки.
— Ни с какой.
Обручи начали окрашиваться в алый цвет.
— Неужели?
— Не знаю, я сама не знаю зачем!
Сердце забилось чаще. Алый на браслетах стал насыщеннее. Мужчина рядом многозначительно молчал.
— Вы мне понравились, — почти неслышно произнесла я.
Кандалы истины мгновенно побелели. Асти удивленно вскинул бровь.
— Ладно. Это единственная причина?
— Да.
Почему-то он нахмурился.
— И часто ты так делаешь?
— Как?
— Подсаживаешься к понравившимся мужчинам.
Он еще имеет наглость выставлять меня девицей легкого поведения! Очень захотелось кинуть в него что-нибудь тяжелое.
— Нет, только когда меня насильно магией склоняют к недопустимым отношениям.
Глаза Асти потемнели. Интересно, оттого что я ему нахамила или потому что артефакт не проявил никакой реакции на мои слова?
— На кого ты работаешь?
От декана повеяло ледяной стужей, и мне стало жутко. Но и я уже была слишком сердита, это помогало подавлять рвущийся наружу страх.
— На отца.
Асти озадаченно почесал кончик носа.
— Ты издеваешься?
— Нет.
Браслеты чуть покраснели. Мужчина скептически на меня посмотрел.
— В самом деле?
— Отец держит небольшой ресторанчик, я ему помогаю. Помогала, до того как… отправилась в столицу. — Моя заминка не осталась незамеченной, а артефакт снова принял первоначальный цвет.
— Интересно получается, — задумчиво пробормотал Асти. — И что же такого случилось, что тебе пришлось покинуть своего родителя?
Я упрямо сжала губы и отвернулась. Он не имеет права лезть в мою жизнь, уж это точно никак не пересекается с кражей драгоценностей. Меня легко сдернули с кресла и встряхнули.
— Мотылек, хватит играть со мной. Отвечай.
— Замужество! Со мной чуть не случилось замужество с не гнушающимся насилия над женщинами аристократом из высшей знати! — выкрикнула я ему в лицо. — Таким же, как вы!
Асти замер, несколько секунд обдумывая мои слова, потом его лицо исказилось от гнева. Обручи остались белыми.
— Ты обо мне ничего не знаешь, — зло прошипел он мне на ухо. — Сколько можно обвинять меня во всех смертных грехах, а?
— То же самое могу сказать и в ваш адрес.
Боги ведают, чего мне стоило сохранять видимость хладнокровия, когда декан снова оказался недопустимо близко ко мне.
— Вы постоянно возникаете на пути и портите мне жизнь. Теперь вот придумали обвинить в воровстве.
— А что я, по-твоему, должен думать, девочка? — Асти перехватил мои руки так, что я не могла его оттолкнуть, а саму прижал к себе. — Ты полна противоречий, любишь посещать увеселительные заведения, завлекаешь мужчин, в твою комнату ведут следы украденных украшений, ты балуешься запрещенными веществами. Или скажешь, в этом тоже я виноват?
Мыслить связно становилось все сложнее. Что он делает? По моей шее скользнул его язык, а неизвестно когда оголившееся плечо уже покрывали легкие поцелуи. У меня не получилось всерьез испугаться, я еще отлично помнила, какими нежными могут быть его руки, какими ласковыми их движения.
— Только если отчасти, — робко пробормотала я, не зная, куда девать глаза и что думать.
— О, уже шаг вперед, — промурлыкал Асти, продолжая одной рукой держать мои запястья, а второй легонько путешествовать вдоль позвоночника, вызывая трепет после каждого прикосновения.
— Я… Мне… — Дыхание сбилось, мысли путались. — Я сожалею о том вечере, когда вам…
— Тебе. — Его губы переместились с плеча в вырез платья.
— М-м-м?
— Нас тут только двое, согласись, глупо в такой ситуации, — короткий смешок, и рука декана заскользила вверх по моей ноге, медленно приподнимая подол, — соблюдать формальные правила приличия. Продолжай, я внимательно слушаю.
Я кое-как вспомнила, что собиралась сказать.
— Сожалею, что тебе пришлось видеть сцену в фонтане и нести меня домой, — быстро выпалила я, боясь, что если еще промедлю, то уже точно ничего не сформулирую.
— Зря, мне понравилось.
Наш диалог становился все более бредовым.
— Я к тому, — пояснила, пытаясь вывернуться из объятий, — что понятия не имею, что на меня нашло.
Он отпустил мои руки, браслеты светились ровным белым цветом.
— Занятно. Утверждаешь, что не принимала никакого дурмана?
— Во всяком случае, умышленно точно нет.
В мерцании обручей не произошло никаких изменений. Асти хмыкнул.
— Ты рушишь всю мою складную теорию. Что же ты за загадочное создание, бабочка?
Он снова привлек меня к себе, а я не нашла сил, чтобы сопротивляться.
— Разберусь с этим потом, — пробормотал мужчина и, усадив меня на стол, продолжил методично расстегивать пуговки на платье.
— Не надо, — слабо попросила я. — Все это неправильно.
— Ты же сказала, я тебе нравлюсь.
На это я не нашла что возразить, и Асти самодовольно улыбнулся.
— Тебе неприятно?
Я перестала дышать, когда он поцеловал меня в губы. Голова закружилась, не задумываясь, я подалась навстречу, с удовольствием запустила пальцы в жесткие волосы, нарушая строгий порядок плетения косы.
— Неприятно, — собирая остатки здравомыслия, ответила я после прекращения сладкой пытки.
Мужчина красноречиво указал на вспыхнувший ярко-алым браслет и плутовато мне подмигнул.
— Я так и понял.
Он застегнул платье, потом легко подхватил меня на руки. Сам удобно расположился на диванчике у противоположной от двери стены. Зарылся носом в мои волосы, погладил запястье под обручем. — Одного в толк не возьму, зачем тебе понадобились подушки и уменьшенная университетская мебель?
Я застонала то ли от досады, что мужчина мечты перестал меня соблазнять, хотя следовало бы обрадоваться, то ли оттого, что он снова вернулся к безумной теме, где я совершенно ничего не понимала.
— Сказала же, мне неизвестно о краже.
Асти задумчиво проследил, как меняет цвет украшение.
— Все интереснее и интереснее. Тебя никто ко мне не посылал?
Я отрицательно покачала головой. Вот, значит, как он видит меня со стороны…
— С тобой в последнее время не происходило ничего необычного?
Я нервно рассмеялась:
— Да после того, как я сбежала из дома, только это со мной и происходит. Будто рок какой-то преследует.
Артефакт невозмутимо сиял цветом правды, подтверждая каждое слово. Асти ласково погладил меня по голове.
— Расскажешь мне эту историю? Что у тебя дома приключилось?
— Я чувствую себя как на допросе.
Декан усмехнулся и снял браслеты.
— Так лучше? — Он несильно прикусил мочку моего уха. — Теперь расскажешь?
— Не хочу говорить об этом. А ты… точно не заманивал меня в Лестэйле? Я была уверена, что ты меня звал, и шла на зов.
Асти зарычал и еще раз меня куснул.
— Ты с ума меня сведешь, несносный мотылек. Кандалы надевать не буду, придется поверить на слово. Я впервые узнал о твоем существовании, только когда ты ко мне подошла. Разве я похож на человека, у которого проблемы с женским вниманием, чтобы действовать такими извращенными способами?
Мне опять стало немного обидно. Видимо, мое состояние от мага не укрылось. Хрипло рассмеявшись, он сообщил:
— Я рад, что до тебя наконец дошло очевидное.
Тут щелкнул замок, дверь кабинета отворилась, и на пороге возник шифу Лао. Пред ним предстала странная картина: растрепанный Асти и я, сидящая у него на коленях, хорошо хоть уже с застегнутыми пуговичками на платье.
— Мир… вам, — в глазах ректора плескалось откровенное веселье. Я тут же покраснела и захотела провалиться сквозь землю. Асти с невозмутимым видом пересадил меня на диван и ответил:
— Ваш кабинет в другом крыле здания, а в мой без разрешения хозяина не заходят.
Ректор, пропустив мимо ушей это высказывание, обратился исключительно ко мне:
— Дорог тысячи, но я всегда выбираю нужный путь.
— Можете идти, все необходимое я выяснил. Предупредите адептку Хмарь, что в ближайшее время ее тоже навестит магический вестник.
Удивительно, как легко владел собой Асти. Ничего не выдавало в нем ни того сурового мага, что издевался надо мной в комнате, ни коварного соблазнителя, что заставлял путаться мысли в голове, ни заботливого мужчину, на чьих коленях я сидела еще минуту назад. На его лице сейчас нельзя было рассмотреть ни единой эмоции.
Кивнув, я поспешила выскользнуть из кабинета декана. Подумать обо всем я успею позже, сейчас хотелось оказаться как можно дальше от очень странных и немного пугающих мужчин. Таких разных, но, вероятно, отлично друг друга понимающих. Уже на выходе из приемной я с ужасом осознала, что забыла решить один важный вопрос. Как бы не хотелось возвращаться, но профессора Зигисоля я опасалась больше. Эти-то ко мне постольку-поскольку имеют отношение, а вот преподу по магическим субстанциям мне еще экзамен сдавать. Тяжело вздохнув, я поплелась обратно, чувствуя себя преступницей, добровольно идущей на место казни.
При моем появлении у обоих магов удивленно взметнулись брови.
— Адептка Дакаста, желаете поведать нам что-то еще? — со странным подтекстом поинтересовался ректор.
— Простите, но вестник появился на занятии, и я вынуждена была его пропустить. Можно мне получить объяснительную записку? — робко попросила я.
Асти недоумевающе на меня посмотрел, потом кивнул. Размашисто что-то написал на листе бумаги и вручил его мне.
— Теперь все?
— Да. Спасибо.
— Ступайте, адептка Дакаста.
