Глава 8
Первая остановка — банк. Роби поговорил со служащими, но это ничего не дало. Габриэль Сигель оставил свой портфель, что показывало, что его торопливый уход не планировался заранее и не был связан с работой. Его машина осталась на парковке. Роби обыскал ее, но не обнаружил ничего, заслуживающего внимания.
Следующая остановка — хоспис. Когда он был здесь, он забыл одну вещь. Гостевую книгу — книгу записи посетителей.
Дежурная на рецепции показала ему эту книгу. Когда она отвлеклась, он сфотографировал страницы за последний месяц.
В палате Элизабет Ван Бюрен ничего не изменилось. Она по-прежнему лежала в постели с трубкой в горле.
Роби взял с подоконника семейную фотографию и стал на нее смотреть. Когда-нибудь, может быть, и у него будет семья. В памяти всплыло лицо Энни Ламберт. Он стряхнул наваждение. Это невозможно.
Потом он поехал в бар Джерома Кассиди. Заказал пиво и попросил пригласить Кассиди. Через несколько минут тот подошел к Роби, вопросительно на него глядя.
На пиво он посмотрел так, словно это брикет тротила.
— Хотел поговорить о Джули, — сказал Роби.
— Что с ней?
— Вы намерены рассказать ей, что вы ее отец?
— Давайте сядем.
Кассиди провел его к угловому столику, они устроились на стульях.
— Как вы узнали, черт побери?
— Просто друзьям, особенно мужского пола, мужчины не пишут письма пачками. Будь вы просто друзья, вы бы не стали тратить время и деньги. Я увидел, как у вас лицо засветилось, когда Джули вошла. Вы ее не видели с младенческого возраста, но узнали сразу. Нетрудно догадаться, в самом-то деле. Может быть, Джули и похожа больше на мать, но на вас она похожа тоже.
Кассиди глубоко вздохнул и кивнул.
— Думаете, она знает?
— Нет. Может, вы мне расскажете эту историю?
— Да что рассказывать. Мы с Сарой встречались до того, как она вышла замуж за Кертиса. Потом появился Кертис. Любовь с первого взгляда. Я не особенно страдал. Кертис любил ее сильнее, чем я. К тому же, как я сказал, он спас мне жизнь. Хороший был парень.
— Про Джули.
— Да глупость, мы с Сарой решили попрощаться. В постели. Кертис считал, что Джули его дочь. Но Сара-то лучше знала. И я. Но я не сказал ни слова! Меня на пушечный выстрел к ребенку не подпускали. И знаете, тогда мне было так легче.
Кассиди уперся взглядом в нетронутый бокал пива.
— Хотите пива? — сказал Роби.
— Хочу, но не стану.
— А сейчас, значит, не легче.
— Чем старше становишься, тем больше накапливается сожалений. Мне захотелось узнать, какой выросла Джули. К тому времени я уже уехал из Пенсильвании. И когда я начал их разыскивать, они тоже оттуда уехали. Я искал повсюду, только не здесь. — Он помолчал. — Что происходит? ФБР подключилось. Убивают людей. И в центре этого всего Джули.
— Не могу вам сказать. Но могу сказать точно, что, когда все это закончится, Джули понадобится друг.
— Я очень хочу помочь. Как вы думаете, сказать ей?
— Я в таких вопросах не самый лучший советчик. Никогда не был женат, не имел детей.
— Ладно, давайте предположим, что вы самый лучший советчик. Что бы вы посоветовали?
— Она любит своих родителей. Всячески приукрашивает их жизнь. Она хочет докопаться, почему их убили. И отомстить.
— То есть не говорить ей?
— Это решаете вы, и только вы. — Роби встал, глядя на пиво. — И вы примете правильное решение.
— Почему? — вскинул на него глаза Кассиди.
— Если вы в такой ситуации отказались от прекрасного пива, то, значит, вы все сделаете правильно.
Роби не знал, зачем он сюда вернулся, в эту квартиру на другой стороне улицы. Расставшись с Кассиди, он заехал на место взрыва автобуса, потом к «Доннелли», где до сих пор было закрыто. И вот теперь он здесь, и не понимает почему.
Он посмотрел в телескоп — и увидел свой дом. Немного изменил угол наклона — и увидел квартиру Энни Ламберт. Она шла по коридору в стильном костюме, который носила на работе. Вот он потерял ее из виду, но через минуту она появилась снова, сняв блузку и сменив ее на футболку. Ему вдруг страстно захотелось пойти к ней. Он смотрел, как она подняла на вытянутые руки длинное черное платье, которое было перекинуто через спинку стула. Платье без бретелек. Похоже, сегодня вечером Энни собиралась куда-то идти. Он почувствовал укол ревности. Странное, незнакомое чувство.
Он оторвался от телескопа и вытащил телефон. Открыл фотографии страничек книги посетителей, которые сделал в хосписе, и стал листать, даже не надеясь найти что-то интересное. Обнаружил единственное знакомое имя — Габриэль Сигель, он был там около месяца назад. Потом его глаз запнулся — куда-то выпал целый день. Он увеличил изображение и рассмотрел остатки страницы, которую вырвали.
Зачем кому-то понадобилось вырывать страницу из гостевой книги хосписа? Ответ может быть только один. Чтобы скрыть имя какого-то посетителя, который на ней расписался. Что, если Брум, Гетти или Уинд посетили Ван Бюрен, когда она была еще в сознании, и она обмолвилась о чем-то таком, что всех троих заставили замолчать?
Роби посмотрел на даты. Восемь дней назад. Время совпадает. Первым был убит Уинд — вероятно, сразу после посещения Ван Бюрен.
И это объясняет горячие споры, которые наблюдала официантка в столовой. Брум рассказал Гетти. Потом Уинду. Или наоборот. Точно этого не узнаешь, ведь страница вырвана, и неизвестно, кто из них приходил к Ван Бюрен. И вот мужья, жены и даже одна бывшая жена, потенциально опасная тем, что работает в правительственных структурах, приговорены к смерти.
И тут Роби подумал, что аппарат искусственного дыхания, с одной стороны, поддерживает в женщине жизнь, но с другой лишает ее возможности что-то сказать. Ей в горло вставили эту трубку, чтобы заткнуть рот. И то, что она сказала, стало причиной убийства ее бывших сослуживцев.
Роби выбежал из квартиры.
Часы посещений уже кончились, но Роби так долго и настойчиво колотил в стеклянную дверь, что дежурная все-таки явилась. Он предъявил жетон.
— Мне нужно видеть Элизабет Ван Бюрен.
— Это невозможно, — сказала дежурная.
Вышла сиделка, с которой Роби сегодня уже разговаривал.
— Вы опять здесь? — Ее это явно не обрадовало. — Миссис Ван Бюрен скончалась около трех часов назад. Отключили искусственное дыхание.
— Кто приказал его отключить?
— Ее врач.
— Пожалуйста, имя и номер телефона.
Роби позвонил врачу, который сказал:
— Мистер Ван Бюрен обладает соответствующими полномочиями.
— То есть он приказал вам отключить ее от аппарата. По телефону или лично?
— По телефону.
— Странно, что он не захотел приехать и проститься с женой.
— Честно говоря, агент Роби, я подумал то же самое.
Роби позвонил Вэнс, но откликнулся автоответчик. Позвонил Синему, но и у него телефон не отвечал.
Роби зашел в палату Ван Бюрен, взял фотографию и вгляделся в Джорджа Ван Бюрена. Короткие волосы, крепкое телосложение. Роби подумал, что он вполне мог бы быть военным.
В палату вошла сиделка.
— Вы уверены, что это необходимо?
— Вы видели Джорджа Ван Бюрена в форме?
— Нет. Только в обычной одежде.
— Дайте мне его домашний адрес.
— Мы не уполномочены давать такого рода информацию.
Роби сделал один очень длинный шаг и оказался буквально в двух дюймах от нее.
— Если вы обладаете информацией, которая может предотвратить нападение на нашу страну, и отказываетесь предоставлять ее по требованию федерального служащего, вам грозит тюремное заключение.
Женщина охнула и сказала:
— Пойдемте со мной.
Ван Бюрены жили в двадцати минутах езды от хосписа. Роби доехал за пятнадцать.
Свет в окнах не горел, но на подъездной дороге стояла машина. Роби припарковал свою на тротуаре, вытащил пистолет и подкрался к дому, к заднему крыльцу. Осторожно выбив локтем стекло двери, он просунул руку внутрь и открыл замок. Включил фонарик и двинулся по дому. Дошел до гостиной, обвел ее фонариком, на мгновение освещая всякие вещи, висящие на стенах и стоящие на полках. Наткнулся на семейную фотографию Ван Бюренов. Мать, дочь, отец.
Джордж Ван Бюрен был в форме, причем весьма приметной. Белая рубашка, темные брюки, темный головной убор. Это форма действующего подразделения Секретной службы Соединенных Штатов. Джордж Ван Бюрен охранял самого президента Соединенных Штатов Америки.
И тут вдруг все сошлось. Роби наконец открылась связь явлений. Вот он смотрел, как Энни Ламберт шла по коридору. Потом на минуту потерял ее из виду. Потом увидел снова, но за эту минуту она успела переодеться. И Роби ясно вспомнил авиационный ангар в Марокко. Он видел в телескоп, как Халид бен Талал поднялся по трапу в самолет, потом на короткое время потерял его из вида, а потом снова увидел — уже в проходе салона. Тогда-то Роби и заметил на поясе у принца ремешки — тот надел бронежилет. Но пока принц не вошел в самолет, бронежилета на нем не было — Роби обязательно рассмотрел бы его очертания под рубахой. А надеть его так быстро невозможно, особенно человеку в длинной рубахе и с объемистым животом.
Теперь ему стало понятно, что произошло. Талал был предупрежден о возможном покушении и вызвал двойника, который должен был сыграть его роль на этой встрече. То ли заподозрил измену в своем непосредственном окружении, то ли предвидел, что где-то его ждет снайпер, подобный Роби. Он перехитрил всех. Вместо него погиб его двойник.
Роби вспомнил разговор, подслушанный в ту ночь. Что-то насчет того, что бесполезно даже пытаться… слабое звено… готов умереть… Здесь возможен только один объект: президент Соединенных Штатов Америки. Теперь объяснился угон машины Секретной службы. У них был там свой человек — Джордж Ван Бюрен. И тот факт, что Элизабет Ван Бюрен позволили умереть, подсказал Роби, что время для этой попытки настало.
Тут Роби вспомнились слова Энни Ламберт. Она как-то сказала, что, когда президент вернется в Вашингтон, в Белом доме будет большой прием.
Он вытащил телефон, поискал в Интернете. Сегодня вечером президент будет принимать в Белом доме наследного принца Саудовской Аравии.
Сегодня Талал намерен убить двух зайцев сразу. И президента, и принца.
Уже на полпути к Вашингтону Роби наконец дозвонился до Синего. В нескольких фразах изложил ему ход своих мыслей. Ответ Синего был столь же краток. Он с группой поддержки будет ждать Роби у Белого дома.
Через двадцать минут Роби оставил машину на тротуаре, выпрыгнул и побежал к воротам Белого дома. Он взглянул на часы. Почти одиннадцать. Наверное, прием подходит к концу. И если попытка еще не предпринята, то это вот-вот случится.
Он увидел Синего с группой мужчин, где были люди из ФБР, Секретной службы и министерства внутренней безопасности, и подбежал к ним.
— Узнали, где Ван Бюрен?
— Его ищут, но не хотелось бы показывать, что мы что-то подозреваем. Ван Бюрен может оказаться не единственным их человеком.
Высокий седоволосый мужчина в костюме пристально посмотрел на Роби. Роби узнал директора Секретной службы.
— Это вы подняли шум? Я очень надеюсь, что вы не ошиблись. Потому что, если ошиблись…
— Если ошибся, то ничего плохого не случится.
Директор взглянул на Синего.
— Мы войдем через вход для гостей. Впрочем, надеюсь, Ван Бюрена схватят, не успеем мы войти в здание.
— А президент? — спросил Роби.
— Если в этом участвует Ван Бюрен, то он знает протокол и мог устроить засаду, поэтому мы решили увести президента в необычное место — в столовую семьи — вместе с наследным принцем, командой президента и несколькими высокими гостями. Там не должно быть людей в форме — Ван Бюрен не пройдет. Мы сделали это тонко. Теперь нужно только найти Ван Бюрена.
Они побежали ко входу для гостей, миновали охрану. В вестибюле собрали всех агентов Секретной службы в форме, снятых с постов внутри здания. Каждого допросили. Никто не знал, где Ван Бюрен. Он отвечал за периметр безопасности нижнего уровня. Там его не было.
Роби и все остальные поднялись по лестнице на главный уровень Белого дома и уже направлялись к столовой семьи, когда один из агентов получил сообщение.
— Ван Бюрена нашли в помещении склада.
Все развернулись и направились на склад. Ван Бюрен лежал на полу, связанный, с закрытыми глазами. На волосах — ярко-красная кровь. Кто-то пощупал ему пульс.
— Он жив, но тяжело ранен.
Синий сказал:
— Зачем вырубать и связывать убийцу?
Роби откликнулся первый:
— Его пистолет исчез.
Все взоры обратились к кобуре. Девятимиллиметрового пистолета там не было.
— Значит, им просто нужно было его оружие. Чтобы не проносить свое через охрану. — Роби вспомнил подслушанный в Марокко разговор. Доступ к оружию… Больше десяти лет в разработке… Готов умереть… И сказал: — Пистолет у стрелка. И он уже рядом с президентом и наследным принцем.
— Вы хотите сказать, это кто-то из его команды? Или из гостей? — побледнел директор.
Роби не ответил.
Группа переместилась в государственную столовую, примыкавшую к столовой семьи. Директор сказал:
— Мы сообщим нашим агентам в столовой, что убийца предположительно внутри этого помещения. Они уже окружили президента живой стеной и ждут моего приказа.
— Если они начнут его уводить и обыскивать людей, убийца выстрелит. В такой тесноте, несмотря на живую стену, он может попасть в цель.
— Мы не можем просто ждать, когда убийца начнет действовать, — возразил директор. — Инструкция велит поторапливаться. Мне уже давно пора отдать приказ.
Роби спросил:
— Сколько всего людей в этом помещении?
— Около пятидесяти человек.
— Это может обернуться кровавой баней, — сказал Синий.
Директор резко сказал:
— Этого никто не хочет, но я обязан сосредоточиться только лишь на президенте. Мы планируем вывести его через кабинет главного церемониймейстера в главный вестибюль.
— И чем дольше мы ждем, тем меньше шансов вывести его живым и невредимым, — сказал другой агент.
— А если там не один стрелок? Может случиться, что вы заведете его прямиком в западню, — сказал Синий.
Роби сказал:
— Ван Бюрена нашли в западном крыле. Кто-нибудь из людей принца имеет доступ к западному крылу?
— Рядом с западным крылом никого из людей принца не было.
— Значит, стрелять будет кто-то их тех, кто здесь работает. Заказчик, который стоит за всем этим, не стеснен в средствах. Каждый имеет свою цену. Мы убедились, что он сумел перекупить даже агента Секретной службы.
— Так что мы делаем? — спросил директор.
— Если убийца в штате, — сказал Роби, — то он знает в лицо всех работников внутренней службы безопасности, а меня не знает. Давайте я оденусь официантом и внесу, например, кофе.
— И что тогда? — спросил директор.
— Я определю стрелка или стрелков и обезврежу.
— Как вы определите убийцу? — раздраженно сказал директор.
— Агент Роби умеет безошибочно определять убийц, директор, — сказал Синий, подошел к нему и пошептал на ухо.
Директор посмотрел на Роби.
— Если вы ошибетесь, президент погибнет.
— Да, сэр. Но я готов умереть, чтобы он остался в живых.
— Если мне не удастся предупредить агентов о нашем плане и вы достанете пистолет, они вас пристрелят.
— Такая опасность всегда есть.
Директор и Роби на долгое мгновение застыли, глядя прямо в глаза друг другу. Потом директор сказал:
— Принесите ему форму официанта и тележку с кофе.
Роби вкатил тележку в столовую. Форма официанта, которую ему принесли, была великовата. Он сам на этом настоял — иначе был бы виден бугор пистолета, а этого он не мог себе позволить. Пистолетов у него было два: один в кобуре, другой спрятан под салфеткой, покрывавшей тележку. Директор уже поднес к губам свой уоки-токи, чтобы отдать приказ не стрелять в Роби, если он вытащит пистолет. Но Роби понимал, что если директор в данный момент отдаст такой приказ, то как только он войдет в столовую — он труп.
В итоге агентам сказали, что опасность миновала, но стену вокруг президента следует сохранять. Наследный принц и его приближенные стояли в другом конце комнаты, по диагонали от президента, в окружении своих агентов. В центре толпились более тридцати работников Белого дома и гостей.
Дверь за Роби закрылась, а он продолжал толкать тележку вперед, незаметно оглядывая столовую. Он снова вспомнил разговор, подслушанный в марокканском ангаре. Я не говорил, что это западный человек. Больше десяти лет в разработке. Это явно не Джордж Ван Бюрен.
Роби посмотрел на президента, окруженного стеной агентов. Но даже при наличии этой стены с близкого расстояния открывалось немало возможностей попасть в него. Каждый агент озирался по сторонам, ища потенциальную угрозу.
Он покатил тележку дальше. Еще раз оглядел угол наследного принца. Если угроза исходит оттуда, то попасть в президента будет трудно.
Он сосредоточил внимание на последней группе. Сотрудники Белого дома стояли в центре. Все они были одеты по протоколу. У некоторых женщин в руках были крошечные сумочки, но все они были слишком малы для пистолета Ван Бюрена. Группками стояли мужчины. В смокингах есть карманы, и, возможно, в одном кармане лежит украденный девятимиллиметровый пистолет. Большинство мужчин на вид западные, но с уверенностью сказать нельзя. Но примерно дюжина совсем не западных, а определенно из дальних мест.
Роби рассматривал серединную группу, располагавшуюся на равном расстоянии от двух национальных лидеров. Очень удобное расположение, если планируется убить обоих. В этом нет ничего невозможного для того, кто знает свое дело.
Я бы смог, подумал Роби.
Трудно стрелять с такого близкого расстояния и остаться незамеченным. Агенты рванутся и схватят. Но сделать второй выстрел можно. Это безусловно выполнимо.
Так Роби понял порядок выстрелов. Первый — в президента. Второй — в принца.
Люди подходили взять кофе, и гости с сотрудниками отступали в сторону. В основном женщины, отметил Роби. Синдром трехдюймовых каблуков. Ноги их погубят.
Роби осматривал их одного за другим. И вдруг застыл. На него смотрела Энни Ламберт. Она была в жакете поверх открытого платья. Волосы зачесаны вверх. Она выглядела великолепно.
Так вот зачем черное платье! Она ведь сказала Роби, что будет работать на этом приеме, но он как-то не увидел связи.
Он пообещал себе: что бы ни случилось, он ее спасет. Сегодня она не умрет.
Ее губы были крепко сжаты. Она явно узнала Роби, но не улыбнулась. Наверное, испугалась, подумал он. На долю секунды он даже подумал, а не поднимет ли она тревогу. Ведь для нее Роби банкир, занимающийся инвестициями. И вдруг он здесь, наряженный официантом. Оставалось надеяться, что не поднимет.
Однако она оставалась на зависть спокойной. Его уважение к ней еще больше возросло. Широко раскрытыми глазами она, казалось, впитывает каждую его черту.
Он заметил, что зрачки ее тоже расширены. И тут она улыбнулась ему — так, как никогда раньше. И он увидел такую Энни Ламберт, о существовании которой даже не подозревал.
На долю секунды его мозг отключился, не выдержав озарения. Потом лихорадочно заработал.
— Стрелок! — крикнул он и схватил пистолет.
С невероятной быстротой Ламберт вытащила из-под жакета пистолет, прицелилась и выстрелила.
Президент был всего в нескольких футах. Пуля попала ему в руку, а не в грудь. Если бы он стоял неподвижно, пуля пробила бы ему сердце. Телохранитель подхватил его, а Роби выстрелил.
Ламберт целилась в принца, но выстрел Роби поразил ее в голову, и пуля застряла в стене. Она упала на стол, потом сползла на пол.
Секретная служба увела президента так быстро, что кровь из его руки не успела пролиться на пол.
Роби слышал крики, вокруг него бегали люди. А он стоял, опустив пистолет, молча глядя на тело Энни Ламберт.
Роби сидел в какой-то комнате Белого дома, куда его привели и попросили подождать. В коридоре раздавались голоса, время от времени слышался вой сирен. Он ни на что не реагировал. Перед его глазами стояло лицо Энни Ламберт, ее непомерно большие глаза. И пуля из его «глока» пробивает ей голову и уносит ее жизнь. Он много раз видел такие картинки. Но сейчас никак не мог выбросить эту картинку из головы.
— Агент Роби? — Это был директор Секретной службы. Рядом с ним стоял Синий. — Президент хочет поблагодарить вас лично.
— Как он себя чувствует?
— Хорошо. Врачи его отпустили. Слава богу, пуля прошла навылет. Больше крови, чем повреждений. Скоро заживет.
— Хорошо, — сказал Роби. — Но меня не нужно благодарить. Я просто выполнял свою работу.
— Роби, — сказал Синий. — Вас ждет президент.
Президент сидел за столом с левой рукой на перевязи. Он был расстроен, но, когда он знакомился с Роби, его рукопожатие оказалось твердым и решительным.
— Агент Роби, сегодня вы спасли мне жизнь.
— Я рад, что вы в порядке, господин президент.
— Не могу поверить, что это был человек из моей команды. Мисс Ламберт, кажется. Мне сказали, что в ее личном деле не было даже намека на что-то подобное.
— Мне кажется, это удивило всех, — сказал Роби.
Особенно меня.
— Как вам удалось так быстро определить, что это она?
— Она приняла наркотик, чтобы успокоить нервы. Террористы-смертники часто так делают. От наркотика ее зрачки расширились.
— Она была под наркотиком, но при этом так метко стреляла?
— Существуют вещества, которые успокаивают нервы, не притупляя других чувств. Они даже помогают меткости. Нервы мешают целиться. А мне кажется, что даже самый одаренный убийца нервничал бы сегодня вечером.
— Потому что знал бы, что должен умереть, — сказал президент.
— Да, сэр. Она стояла очень близко к вам, всего в нескольких футах. Меткость, конечно, важна, но в данном случае куда важнее была скорость.
Президент улыбнулся и поднял раненую руку.
— Каждый день я буду благодарить вас за то, что жив, агент Роби.
Тут в кабинет вошла жена президента. В ее глазах еще стоял страх пережитого. Она подошла к Роби и взяла его руки в свои.
— Спасибо вам, агент Роби. Мы в неоплатном долгу перед вами.
— Вы ничего мне не должны, мэм. Я желаю вам всего наилучшего.
Через минуту Роби уже быстро шел по коридору. Ему здесь словно бы не хватало воздуха. Он уже дошел до главного вестибюля, когда его нагнал Синий.
— Ну что ж, по крайней мере это дело закончилось, — сказал Синий.
— Нет, не закончилось, — ответил Роби. — В каком-то смысле оно только начинается.
Ранним утром Роби рассматривал в телескоп квартиру, где жила Энни Ламберт. Скоро ее заполнят федералы, они изучат каждый дюйм ее жизни, они узнают, почему она хотела убить президента, почему выполняла приказы фанатика из пустыни с немереными нефтедолларами.
И снова ему вспомнились слова палестинца: «Это наш человек. Больше десяти лет в разработке».
Ты была их человеком, Энни Ламберт?
Я спал с ней вон там, на другой стороне улицы. Я пил с ней пиво. Она мне нравилась. Мне ее жаль. Я мог бы ее полюбить.
Роби понял, что Энни Ламберт поселилась в одном доме с ним не случайно.
Это все из-за меня. Она поселилась здесь из-за меня. Талал жаждет мести. Он хочет свести меня с ума. И будет хотеть еще сильнее, потому что я разрушил его план.
Зазвонил телефон. На экране высветился номер Николь Вэнс.
Он нажал кнопку ответа. Он уже знал, что услышит.
— Через тридцать секунд к вашей двери доставят пакет. Точно следуйте инструкциям. — И связь прервалась.
Синий сказал ему, хотя Роби и сам уже догадался, что Вэнс и Джули не доехали до вашингтонского отделения ФБР. Их похитили. Увезли люди Талала.
Он медленно подошел к двери и поднял с пола конверт. Вынул пачку листков. Сначала шли десять фотографий. Вот они с Ламберт в баре. Вот он целует Ламберт. Наконец, он с Ламберт в постели. Интересно, где была камера?
Роби бросил фотографии на столик и стал смотреть дальше. Что ж, никаких сюрпризов. Чего-то подобного он и ожидал.
Все это вращается вокруг меня. Талал хочет, чтобы я вернулся туда, откуда все началось. Предложение совершенно ясное: он хочет получить меня в обмен на Джули и Вэнс. Роби считал бы это честным обменом, если бы Талалу можно было верить.
Однако Роби все равно примет это предложение. Потому что как бы сильно ни хотел Талал его убить, Роби хотел его убить еще сильнее. Использовав Энни Ламберт как инструмент зла, Талал отнял у него нечто драгоценное.
Он отнял у меня веру в себя.
Роби посмотрел на фотографии. Энни Ламберт производила впечатление красивой женщины, у которой блестящее будущее. Хорошего человека, стремящегося делать добро. Она не была рождена убийцей. Ее воспитали так, чтобы она стала убийцей.
Я тоже не был рожден убийцей, подумал он. Но сейчас я убийца.
Роби стал собираться. Он намеревался точно следовать инструкциям. В основном. По большей части. Для некоторых же ключевых элементов он установит собственные правила.
Талал победил в Марокко.
Роби победил в Вашингтоне.
И следующие два дня покажут, кто станет победителем в третьем, и последнем, раунде.
Когда паром причалил в Танжере, Роби сел вместе с группой туристов в один из экскурсионных автобусов. Поездка заняла примерно двадцать минут, и когда двери автобуса с шипением открылись, пошел дождь. А когда гид повел группу к первой достопримечательности, Роби устремился в противоположную сторону. Там его должны были ждать.
Мужчина был молод, но черты его были отмечены усталостью, чрезмерной для столь юных лет. Он был в длинной белой рубахе и тюрбане.
— Роби? — сказал молодой человек.
Роби кивнул.
— Ты приехал умереть, — сказал молодой человек, словно это было нечто само собою разумеющееся.
— Или еще зачем-то, — ответил Роби.
— Сюда, — сказал тот.
Они свернули в переулок, где стоял фургон. В фургоне сидели пятеро мужчин, все крупнее Роби и столь же сильные и натренированные. Двое обыскали его со всей возможной тщательностью.
— Ты приехал без оружия, — произнес молодой человек недоверчиво.
— Зачем бы мне было его везти? — ответил Роби.
Его втолкнули в фургон и повезли прочь из города.
Через полчаса фургон остановился на контрольно-пропускном пункте. Это был частный аэропорт, но уже другой. Ворота открылись, и фургон въехал прямо в ангар. Там стоял другой самолет.
Роби грубо вытолкали из фургона. Удар в спину, сваливший его на цементный пол, не был для него неожиданным.
Молодой человек сказал что-то на фарси мужчине, который его ударил.
Роби с трудом поднялся.
— Скажи ему, что его удар почти равен по силе удару моей сестры.
— Я не буду говорить этого Абдулле. Он тебя убьет.
Принц Халид бен Талал спускался по трапу своего самолета. По металлической крыше ангара громко барабанил дождь. Талал остановился футах в десяти от Роби. На нем был элегантный костюм, который несколько скрадывал его тучность.
— А ты, Талал, не так толст, как твой двойник, — сказал Роби.
— Обращайся ко мне: принц Талал.
— Где Вэнс и Джули, принц Талал?
Девушек вывели из дальнего угла ангара. Лицо Вэнс представляло собой сплошной синяк. Она еле шла, словно каждый шаг вызывал смертельную боль. У Джули распухли оба глаза, правая рука висела под неестественным углом, она приволакивала левую ногу. Увидев их состояние, Роби рассвирепел, но усилием воли заставил себя успокоиться.
— Простите меня за это, — обратился он к девушкам.
Они молчали, глядя на него широко раскрытыми глазами.
— Однако погиб-то только твой человек. Президент остался жив, — сказал Роби Талалу.
— Это только пока, — сказал Талал и улыбнулся. — Но ты же знал ее, да? Ты же знал ее очень близко, если верить этим фотографиям.
— Я знаю, Талал, что ты играл со мной, — сказал Роби. — Но для меня это была не игра.
Талал погрозил Роби пальцем.
— Называй меня принц Талал.
Роби свалил на пол удар в спину.
— Моему другу Абдулле тоже не нравится твоя невежливость.
— Это я понял, — сказал Роби. — Теперь ты получил меня, так отпусти их. Надеюсь, ты выполнишь наш уговор.
— Да ты идиот.
— Ты не держишь своего слова? — Роби оглядел остальных. — Как же они могут доверять тебе, Талал? Говоришь одно, делаешь другое. Если лидер не держит своего слова, чего он стоит?
Талала это не трогало. А его люди даже и не поняли, что такое Роби говорит.
— Предлагаю тебе сдаться, — сказал Роби. — Предлагаю один только раз, повторять не буду.
— Ты несешь чушь. Тебя просто парализовал страх.
— Поверь, чтобы меня напугать, нужно несколько больше, чем твоя жирная задница. Так ты отказываешься сдаться?
— Я лучше посмотрю, как вы, все трое, будете умирать.
— Я расцениваю это как отказ, — сказал Роби.
— Абдулла, убей его, — сказал Талал.
Абдулла вытащил два пистолета. Мгновение — и один он перебросил Роби, который тут же убил троих, что стояли ближе к нему. Абдулла выстрелил дважды, убив еще двух охранников.
Остальные охранники потянулись к оружию. Роби расстрелял в них свой магазин, схватил Вэнс и Джули и спрятал их за передним шасси самолета.
— Закройте уши, — сказал он им. — Абдулла! — крикнул он, и великан скрылся за фургоном.
Через мгновение правое окно ангара вылетело, вырванное оттуда очередью из тридцатимиллиметрового пулемета. Затем через открывшееся окно пулемет перебил остальных охранников. Они падали один за другим, пока в ангаре не остался один Талал.
За окном завис вертолет. Он был невидимым для радаров, а шум дождя заглушил звук его двигателя. Шейн Коннорс снял автоматическую снайперскую винтовку с металлической подставки и поцеловал ее горячий ствол — это был его давний ритуал. Он отсалютовал Роби и дал знак пилоту: чуть в сторону. Вертолет медленно отлетел.
Роби подошел к Талалу. Из-за фургона вышел Абдулла.
Талал, не веря своим глазам, смотрел на Абдуллу.
— Ты меня предал?
— А ты думаешь, как нам удалось добраться до тебя в прошлый раз? — сказал Роби. — Если ты перекупаешь наших людей, то и мы перекупаем твоих. — И поднял пистолет.
Талал с ужасом смотрел на него.
— Неужели ты меня убьешь?
Ворота открылись, и в ангар въехал золотой джип. В нем сидели пятеро, все в национальных одеждах, все вооружены. Они высыпали из машины, схватили Талала и понесли к джипу. Талал кричал и плакал.
— Ты поедешь в Саудовскую Аравию, Талал, — сказал Роби. — Америка официально возвращает тебя твоему народу. Думаю, ты предпочел бы пулю.
Джип отъехал, и Роби подошел к Вэнс и Джули.
— Там вертолет, который доставит нас домой, — негромко сказал он. — На борту команда врачей.
Вэнс повисла на нем и сказала:
— Не знаю, Роби, как тебе это удалось, но как я рада, что удалось!
Роби обнял ее одной рукой, а другую протянул Джули. Она оперлась на его руку, и они пошли к вертолету.
