Глава 5
Роби еще час обсуждал с Вэнс эту новость, потом ускользнул и позвонил Синему.
— Имя: Дайана Джордисон. — Роби описал женщину. — Она бродяжничает в районе взрыва автобуса. Очень помогла мне, и я думаю, в дальнейшем поможет еще больше. Но надо ее вытащить с улицы. Иначе очень уж велик риск.
Синий сказал, что позаботится об этом, и Роби пришлось поверить ему на слово. Потом он проверит, конечно.
— Еще мне нужно узнать все что можно о Лео Бруме. Работает где-то на Капитолийском холме.
— А он-то с какой стороны к этому причастен? — спросил Синий.
— Я не знаю, причастен ли он. Но мне нужно исключить эту возможность.
— Отчет, Роби. Я хочу получить его как можно скорее. — Этими словами Синий закончил разговор.
Я тоже много чего хочу, подумал Роби. Хочу выбраться из этого кошмара.
Вернувшись в свою квартиру, Роби принял душ и переоделся перед встречей с Энни Ламберт. А главное — послал сообщение Джули и тотчас получил ответ: с ней все в порядке.
Он вошел в W-отель и на лифте поднялся в бар на крыше. Занял столик у ограждения, заказал себе имбирный эль. Ламберт пришла через пятнадцать минут.
— Простите, — сказала она. — Меня поймали буквально без пяти восемь. И дали срочную работу. И я ее сделала!
— Это заслуживает поощрения.
Ламберт заказала водку с тоником, и официант принес заказ вместе с орешками в вазочке. Ламберт зачерпнула пригоршню орешков и отправила в рот.
— Я сегодня без обеда, — пояснила она.
— Попросить принести меню?
Она выбрала чизбургер, он — блинчики с начинкой.
— У меня не самая здоровая диета, — сказала она.
Роби устроился поудобнее и приготовился вести светскую беседу. Он действительно хотел пропустить стаканчик с Ламберт, но сейчас, когда они оказались здесь, эта идея казалась ему безумной, учитывая все то, с чем ему пришлось с тех пор столкнуться.
Нормальная жизнь не для меня, как бы мне ее ни хотелось.
— Я понимаю… Вы много путешествуете по работе? — говорил он, изо всех сил изображая заинтересованность.
— Нет. Я пока не так высоко стою в неофициальной иерархии, чтобы летать бортом номер один, равно как и самолетами попроще. Но я усердно работаю и делаю себе имя, и, кто знает, может быть, когда-нибудь… Правильно?
— Правильно. Значит, вам нравится заниматься политикой? — сказал он.
— Я очень прагматична, — ответила она. — Мне нравится работать в Белом доме. Я очень деловита, и я помогаю писать речи для администрации.
Им принесли заказ, и она жадно вонзила зубы в чизбургер.
Она сказала:
— А как вы оказались в округе Колумбия? Или вы отсюда?
— Я со Среднего Запада. А вы?
— Из Коннектикута. А мои родители из Англии. То есть я на самом деле удочерена. Единственный ребенок. А у вас есть братья и сестры?
— Нет. — Он оглянулся, услышав вой сирен.
Покорно посмотрев на него, она сказала:
— Похоже, мы соблюдаем некий ритуал?
— Что? — не понял Роби.
— Кажется, вам неинтересно, если вы понимаете, о чем я. Так вот, я просто хочу сделать карьеру. Вы, очевидно, заработали много денег, поколесили по свету. Я должна вам казаться скучной. — Она нервно схватила палочку картошки фри, но есть не стала.
Роби подался вперед, взял ломтик картошки у нее из руки и откусил половину.
— Я хотел с вами выпить. Если бы не хотел, не предложил бы. И если вам показалось, что я отбываю номер, извините меня. А скучной вы мне не кажетесь.
Она улыбнулась.
— Картошка вкусная?
— Да. Хотите попробовать мой блинчик?
— Я думала, не предложите.
Они ели с тарелок друг друга, и Роби не отводил глаз от панорамы города.
Ламберт проследила за его взглядом и сказала:
— Хотя я там и работаю, знаете, как странно видеть снайперов на крыше Белого дома.
— Контрснайперов, — машинально поправил Роби и тут же пожалел об этом. Он улыбнулся. — Я люблю смотреть новости службы криминальных расследований, оттуда и узнал это слово.
— Я их записала на видео, — сказала Ламберт. — Такое зрелище!
Они снова замолчали.
В конце концов молчание нарушил Роби:
— Простите, я не мастер вести беседу. Намерения самые лучшие, а не получается. То скажу что-нибудь не так, то совсем не знаю, что сказать.
— Я тоже. Так что, может быть, мы вполне совместимы.
— Может быть, — сказал Роби, глядя, как она доедает свой чизбургер. — А что потом, после Белого дома?
Она пожала плечами.
— Честно говоря, я не думала, что заберусь так высоко.
— Должно быть, вы сделали все что положено. Лига плюща? Связи?
— Виновна и в том, и в том. Мои родители достаточно богаты и политически активны, и они потянули за кое-какие ниточки.
— Я думаю, то, что вы попали в Белый дом, все же ваша заслуга, потому что на этом уровне у каждого есть ниточки, за которые можно потянуть.
— Спасибо. А к чему стремитесь вы?
— Пожалуй, переменить работу.
— Перемены — это хорошо.
— В следующий раз поговорим об этом подробнее.
Она просияла.
— Вы пригласите меня еще куда-нибудь?
— А можно мне перейти уже от «выпить» к свиданию?
— Мой кодекс это допускает, — сказала она.
Он проводил ее к Белому дому — она объяснила, что должна забрать велосипед. Она взяла его под руку. Когда пришли, протянула визитку.
— Здесь вся необходимая информация обо мне.
Роби дал ей номер мобильного, она внесла его в память своего телефона. И поцеловала его в щеку.
— Спасибо за прекрасный вечер. И давайте вместе обдумывать проблему свидания.
— Я очень на него рассчитываю, — сказал Роби.
И она поспешила в ворота Белого дома.
Роби стоял перед терминалом, откуда стартовал обреченный автобус, и вспоминал события той ночи. Он не смог убить Джейн Уинд, и запасной стрелок сделал это вместо него; он решил реализовать план побега и пришел сюда, чтобы сесть на первый же автобус и уехать из города. Он никому об этом не говорил. Он не оставлял никаких следов. Однако я зарезервировал билет на этот автобус. На вымышленное имя, которое знал только я. Выходит, его знал и еще кто-то. И чтобы расправиться со мной, убили всех этих людей.
Он огляделся. Здесь, на терминале, поместить бомбу в нишу шасси невозможно. Он отправился на площадку технического обслуживания, за два квартала от станции. Ворота были закрыты. Роби привлек внимание охранника; тот смотрел с подозрением, пока Роби не показал ему удостоверение.
— Здесь уже были агенты ФБР. Чем могу помочь?
— Проведите меня туда, где автобусы готовят к рейсу.
— Я не слишком в этом разбираюсь. Вам нужен Вилли. — Охранник показал на кирпичное строение. — Он работает до двух.
— Спасибо.
Роби распахнул дверь и оглядел похожее на пещеру помещение с высоким потолком, на котором светились ряды люминесцентных трубок. Внутри стояли пять автобусов и несколько тележек с набором инструментов.
— Есть кто-нибудь? — крикнул он.
Из-за автобуса вышел высокий худой чернокожий мужчина в рабочем комбинезоне, вытирая руки грязной тряпкой. Роби протянул ему удостоверение и жетон.
— Я хочу задать вам несколько вопросов.
— Полицейские сюда уже приходили.
— Ну и я — еще один полицейский, — ответил Роби. — Так расскажите мне, пожалуйста, как готовят автобусы к рейсу.
Мужчина сунул тряпку в задний карман комбинезона.
— Автобусы приходят сюда часов за шесть до отправления. Мы их осматриваем. Потом наполняем бак на заправочной станции у ворот, и они стоят, ждут, пока не придет водитель.
— Можете показать, где именно?
Вилли вывел его из здания и показал площадку у ограды.
— Они стоят вот здесь — до прихода водителя.
— И сколько их здесь стояло в ночь взрыва?
— Два. Сто двенадцатый до Нью-Йорка и девяносто седьмой до Майами.
Роби оглядел ограду. Через нее можно было перелезть и установить бомбу меньше чем за минуту.
— И долго сто двенадцатый здесь стоял в ту ночь?
Вилли подумал.
— Ну, может, часа три.
Роби уставился на площадку, где стоял автобус сто двенадцатого маршрута. Террорист заложил бомбу в автобус. Роби сел в автобус. Роби вышел из автобуса. Автобус взорвался. В переулок послали стрелка, чтобы он завершил работу. Кто-то действительно хотел его смерти.
Но вдруг ему пришла в голову мысль: а смерти ли?
— Проводите частное расследование в свободное время?
Он обернулся к ограде. На него смотрела Николь Вэнс.
— Где вы были? — спросила Вэнс.
— Давайте вернемся к «Доннелли», — сказал Роби.
— Зачем?
— Хочу проверить одну вещь, давно уже надо было проверить.
Через пятнадцать минут Роби стоял на том же месте, где и в тот вечер, когда по нему палили из МР-5. Вэнс наблюдала за ним.
— Мы живы, — сказал Роби.
— Вывод совершенно очевидный, — сухо сказала Вэнс.
— В одиннадцать человек попали, а в нас промахнулись? А ведь мы были ближайшей мишенью здесь, на террасе.
— Вы хотите сказать, что в нас промахнулись нарочно?
— В нас промахнулись из оружия массового поражения, стреляя практически в упор. Посмотрите на следы пуль. Он стрелял вокруг нас.
— То есть вы говорите, что он перестрелял всех этих людей… для чего? Это что, предупреждение?
Роби не ответил. Его мозг лихорадочно работал.
— Роби? — сказала Вэнс. — Если посмотреть с этой точки зрения, то вы правы. Нас должны были застрелить. Значит, это связано или с Уинд, или с автобусом, или и с тем и с другим.
— Нет.
Кто-то играет со мной в непонятные игры.
— Роби, у вас есть враги? — вдруг спросила Вэнс.
— Вроде бы нет. Не могу вспомнить ни одного, — с отсутствующим видом сказал он. Если не считать сотню-другую.
— Вы чего-то недоговариваете?
Он прервал ход своих мыслей и потер затылок.
— А вы мне говорите буквально все?
Она помолчала:
— Пожалуй, нет.
— И я отвечу так же.
— Но вы сказали, что я могу вам доверять.
— Можете. Но вы служите в своей конторе, а я в своей. Я так понимаю, вы говорите мне все что можно, и я вам тоже. Я должен отчитываться перед своим начальством, а вы перед своим. Что налагает на нас некоторые ограничения. Но это не значит, что мы не можем работать вместе.
Вэнс посмотрела на носки своих ботинок.
— Так нашли ли вы на ремонтном дворе автобусной станции что-то такое, о чем можете мне рассказать?
— Автобус стоял там достаточно долго, чтобы в него смогли заложить бомбу.
— То есть террорист знал, что объект будет в автобусе.
— У нас есть список пассажиров? — спросил он.
— Не всех. Только тех, кто платил кредитной картой. А тех, кто платил наличными, нет.
— Сколько людей было в автобусе?
— Тридцать шесть плюс водитель. Мы проверяем всех, но восемь выпало. Те, кто покупал билет за наличные.
Она показала ему список фамилий с экрана телефона. Джули в нем не было. Не было и Джеральда Диксона; значит, Джули не воспользовалась его кредитной карточкой. Ни одно имя из списка ничего ему не говорило, кроме собственного псевдонима.
Значит, их целью был он, а не Джули. Но почему его хотели убить в автобусе, а потом, здесь, нарочно стреляли мимо?
Планы изменились, вот почему. Меня хотели убить, а теперь я нужен им живым. Но зачем?
— Не знаю никого из этого списка. — Он опять солгал Вэнс. — Есть что-то новое по Рику Уинду?
— Причина смерти — удушение. Ему отрезали язык и засунули в глотку, — ответила она. — Послушайте, Роби, если убийство Джейн Уинд и ее мужа связано со взрывом автобуса, у них должен быть какой-то общий знаменатель.
— Единственное, что их связывает, — это пистолет. Но тот, кто был в квартире Уинд, мог просто выбросить его там. Вполне возможно, пистолет не имеет отношения ко взрыву в автобусе.
— Но возможно, что имеет.
— Не упирайтесь в эту версию. Если эти два дела не связаны, то притягивать их друг к другу неразумно. Вы делаете предположения и на основе предположений принимаете решения, которых иначе не приняли бы.
— А как поступили бы вы?
— Работал бы над обоими делами параллельно. Не объединяя их, пока не будет весомых доказательств того, что они связаны.
— Что ж, пожалуй, это разумно.
Роби посмотрел на часы:
— Я хочу поспать хоть несколько часов.
— Вам есть где спать? Если нет, добро пожаловать ко мне.
— Есть. А если уже нет, то попрошусь к вам. Спасибо.
Он пошел к своей машине. Пора наведаться к Джули.
Роби открыл дверь и отключил сигнализацию.
— Джули?
С пистолетом в руке он двинулся по коридору.
— Джули?
Осмотрев три комнаты, он добрался до ее спальни. Открыл дверь. Она спала. Роби закрыл дверь и прошел по коридору в свою комнату.
Зазвонил его мобильный. Это Синий.
— Лео Брум — федеральный служащий. Работает в отделе по связям с общественностью министерства сельского хозяйства.
— Сельского хозяйства? Вы шутите! — воскликнул Роби.
— Нет, не шучу. Я сейчас отправляю вам имейл с его досье. Почитайте. Может быть, найдете что-нибудь.
— Что-нибудь там должно быть, — сказал Роби.
— Так найдите. — Синий закончил разговор.
Раздалось характерное жужжание, и в почтовый ящик Роби пришло описание профессиональной жизни Лео Брума. Он стал внимательно читать документ.
— Ну и что? — сказал он, не глядя на нее. Джули, в пижаме, заспанная, вошла в комнату.
— Вы что-нибудь выяснили?
— Кажется, бомбу заложили, чтобы убить меня, а не тебя.
— Это утешает.
— Лео Брум работал в министерстве сельского хозяйства. А также служил в армии. Война в Персидском заливе.
— И что?
— Помнишь, убили женщину с ребенком? Ее бывшего мужа тоже убили, а он был военным. Возможно, они с Брумом были знакомы.
— Если и были, что такого они знали, что их убили? И как это связано с убийством моих родителей?
— Не знаю. Я пока отрабатываю разные версии.
— А тот, кто взорвал автобус, почему хотел вас убить?
— Я не могу говорить об этом.
Она сказала:
— Могло так быть, что этот мистер Уинд рассказал что-то Брумам, а те — моим родителям?
— Могло. Это моя самая перспективная версия.
— Я тоже хочу ее отрабатывать.
— Ты это делаешь. Ты очень помогла мне.
Она еще постояла, помолчала, потом спросила:
— Как вы думаете, что они сделали с телами моих родителей?
— Вероятно, спрятали так, чтобы никто не нашел, — сказал Роби. — Вспоминай их такими, какими знала. Не думай, где они сейчас, ладно? Не додумаешься ни до чего хорошего.
— Легко сказать.
— Да, конечно, но, по-моему, все же нужно это сказать.
Роби ждал, что она сейчас заплачет. Дети в таких случаях плачут, так, по крайней мере, считается. Сам он, когда был ребенком, не плакал. Но его детство нормальным не назовешь.
Но Джули не заплакала. Даже не всхлипнула. Она холодно и спокойно смотрела на него.
— Я убью того, кто это сделал.
— Убить не так просто, как кажется.
— Поможете мне? Я знаю, вы можете.
Он, помолчав, негромко сказал:
— Джули, это не игра. Ты хочешь их убить. Ладно, я это понимаю. Но ты не сможешь, когда дойдет до дела. И не забывай одну вещь.
— Какую? — спросила она сдавленным голосом.
— Они тоже хотят тебя убить. И как только им представится такая возможность, они не будут колебаться ни секунды.
В два часа ночи, проспав ровно один час, Роби открыл глаза. На цыпочках пройдя в гостиную, приник к телескопу. В глазке появилась Энни Ламберт. Она вышла из своей спальни, прошла на кухню — в черных колготках и в голубой футболке.
Она раскрыла книгу, поставила перед собой баночку йогурта и села читать. Не только у него бессонница.
Он нашел ее визитную карточку и набрал номер мобильного.
— Это Уилл. — В телескоп он увидел, как она выпрямилась. — Не спится что-то. Надеюсь, я вас не разбудил.
— Я не спала. Сижу ем йогурт.
— Вы знаете, с крыши нашего дома открывается отличный вид. Вы там бывали?
— Я думала, туда нельзя. Разве там не закрыто?
— С замками нет проблем, если к ним есть ключи. Как насчет того, чтобы встретиться на лестнице через десять минут?
— Как? Вы серьезно?
— Я не звоню в два часа ночи, чтобы просто пошутить.
— Договорились.
Она нажала отбой, и Роби улыбнулся, глядя, как она вскочила и побежала по коридору — видимо, переодеваться.
Через девять минут он стоял у двери на лестницу. Она надела юбку до колен и блузку. Он повел ее вверх. Когда они подошли к запертой двери на крышу, он достал свои отмычки, и дверь открылась.
— Это ведь не ключ, — сказала она, восхищаясь его ловкостью. — Это ведь отмычка.
— Отмычка — тот же ключ, но под другим названием.
Она вслед за ним поднялась на последние несколько ступенек. Плоская крыша излучала слабое тепло.
Роби извлек из-под пиджака бутылку вина.
— Надеюсь, вы любите красное. — И вынул из кармана два пластиковых стаканчика.
Они стояли на краю крыши, поставив бокалы на стену, которая доходила им примерно до груди. Свежий ветерок мягко овевал их, они пили вино и разговаривали. Совершенно безобидная болтовня; однако Роби немного полегчало.
— Я никогда не делала ничего подобного, — сказала Ламберт.
— А я и раньше сюда приходил, но только один.
— Я польщена.
Роби посмотрел на часы:
— Что ж, будем считать, эту ночь мы отпраздновали.
Он проводил ее до двери квартиры. На прощание она легонько поцеловала его в губы, положив руки ему на грудь.
— Спокойной ночи.
Когда она закрыла за собой дверь, Роби немного постоял, пытаясь разобраться в своих чувствах. Очень, очень давно он не чувствовал ничего подобного.
Через несколько минут Роби был уже в соседнем здании. Проверил, как там Джули: спит. Принял душ, оделся и вышел.
Он ехал по пустынным улицам. Первая остановка — дом Джули.
Оставив машину за квартал, он вошел в дом и, включив крошечный фонарик, дошел до пятна на стене. Стал его изучать. Кровь, никаких сомнений, но полиция может просто не заметить его. А вот Роби это пятнышко много о чем говорило.
Брызги крови — их убрали, убрали все, кроме этого пятнышка на самом виду.
Роби выпрямился. Это пятнышко — послание. Но кому?
Может быть, кому-то из друзей Гетти? Кто захочет обратиться в полицию, но не станет этого делать, узнав, что их убили? Явная натяжка, одернул себя Роби. Предполагаемый друг не увидит этого пятнышка или не поймет, что́ это. А я и увижу, и пойму.
Он обыскал дом, закончив комнатой Джули. В углу валялся плюшевый мишка. Роби взял его, взял фотографию Джули с родителями и положил в свой рюкзак.
Завибрировал мобильный. Это Синий.
— Мы нашли вашего руководителя. Приезжайте посмотреть.
Роби посмотрел на груду черных костей, потом перевел взгляд на Синего. Его белоснежная рубашка была туго накрахмалена, галстук спускался строго вертикально, он благоухал одеколоном. Раннее утро, на часах несколько минут шестого, а он выглядел так, словно готов проводить презентацию перед руководителями пятисот крупнейших мировых компаний по версии журнала «Форчун».
Синий смотрел на почерневшие останки человека, приказавшего Роби убить женщину с ребенком. Они находились в глубине парка в округе Ферфакс, штат Виргиния.
— Что нам известно? — спросил Роби.
— Его имя, должность и послужной список. Но мы не знаем ни о его последних передвижениях, ни почему он стал предателем, ни кто его убил.
— Это точно он? Из обугленных костей ДНК не извлекается.
— Ему обмотали один палец огнеупорным материалом. Тут и отпечаток, и ДНК. Это он.
— Они обычно стремятся спрятать концы, — сказал Роби. — Как вы узнали об этом трупе?
— Из анонимного телефонного звонка. — Синий махнул рукой в сторону припаркованного на тротуаре джипа. — Я хотел бы услышать ваш отчет.
— Рассказывать почти нечего.
— Я все равно уже проснулся. В машине есть кофе. И сколько бы вы ни рассказали, я узнаю больше, чем знаю сейчас.
Роби устроился на заднем сиденье джипа. Надо бы рассказать Синему все, но он испытывал понятное нежелание рассказывать что бы то ни было кому бы то ни было.
— Мой руководитель лежит здесь поджаренный, — начал он.
— Я тоже больше никому не доверяю, — ответил Синий, читая мысли Роби. — Я не могу заставить вас рассказать мне все, что вам известно.
— Посредством продвинутых техник допроса? — зацепился Роби за эти слова.
— Я в них не верю.
— Такова теперь официальная позиция агентства?
— Такова моя личная позиция.
Роби несколько секунд подумал, потом заговорил:
— Девушка в автобусе — это Джули Гетти. Один мужчина попытался ее убить. Я его обезвредил. Мы с ней вышли, и автобус взорвался. В момент взрыва я потерял свой пистолет. Мы ушли от стрелка в переулке, и она сейчас живет в моей второй квартире.
— Она связана как-то с Лео Брумом?
— Он друг родителей Джули, Кертиса и Сары. Мужчина, что был в автобусе, убил их; вероятно, они что-то знали и он хотел заставить их замолчать. Нужно проверить их биографии. Джули перечислила мне друзей своих родителей, и Брумы были в этом списке. Я пошел к ним домой. Их не было, а квартира вылизана.
— То есть они либо в бегах, либо тоже убиты, — сказал Синий. — Брум работал в министерстве сельского хозяйства. Не то чтобы там у нас был эпицентр шпионажа.
— Он в свое время тоже воевал, в Персидском заливе, — возразил Роби.
— Что ж, это предполагает некоторые возможности.
— Вот что еще, — сказал Роби. — Сначала я думал, что автобус взорвали, чтобы убить Джули. Теперь я считаю, что убить хотели меня.
— Почему?
— Я забронировал место на вымышленное имя, которое стало известно тем, кому не нужно. Никто не мог знать, что в этом автобусе окажется Джули. Но кто-то знал, что там буду я. Бомба в автобус была заложена, когда я еще не дошел до квартиры Уинд.
— Но зачем вас убивать? Что вы такое знаете?
Роби покачал головой.
— Думаю, думаю — никак не могу понять.
Синий сказал:
— У «Доннелли» вас должны были убить.
— Я знаю. Меня нарочно оставили в живых.
— То есть до этого вас хотели убить, а теперь хотят оставить в живых?
— План изменился.
— Почему? Вы им для чего-то нужны?
То, как сказал это Синий, заставило Роби поднять на него глаза.
— Вы думаете, я тоже предатель?
Синий смотрел за спину Роби на остатки того, что некогда было человеком.
— Ну, если так, то вы видите, чем это кончается.
Рик Уинд жил на узкой улице в рабочем районе. В доме была полиция, хотя здесь и не совершилось никакого преступления. Синий приказал предварить приход Роби звонком, и дежурный полицейский пропустил Роби, взглянув на его удостоверение.
Перед тем как войти, Роби надел резиновые перчатки и бахилы. Включил свет, огляделся. Мебель была старая, потрепанная, ковры вытертые, в пятнах.
На одной стене висела полка с книгами и несколькими фотографиями в рамках. Роби стал рассматривать их одну за другой и взял в руки ту, на которой были Рик и Джейн Уинд с двумя сыновьями. Счастливая семья. Роби задумался, отчего распался их брак. И поставил фотографию на место.
Он обыскал дом от подвала до самого верха — и ничего не нашел. Напрасная трата времени. Он позвонил Вэнс:
— Найдется время выпить кофе? Я угощаю.
— И чего вы за это хотите?
— Ну, например, заключение судмедэкспертизы по Рику Уинду.
Она вздохнула.
— Где и когда?
Когда Роби вошел в кафе на Кинг-стрит, Вэнс уже была там. Она заказала кофе и ему тоже. И когда он сделал первый глоток, вытащила из сумки папку с фотографиями тела Уинда и подробным анализом причин его смерти.
Роби читал заключение.
— Значит, Уинд был не в лучшей форме. Болезнь сердца, плохие почки, печень и легкие тоже нехороши.
— Мой старший брат воевал в Персидском заливе. Он умер в сорок шесть лет. Мозг у него был как швейцарский сыр.
— Синдром войны в Заливе?
— Да. В новостях об этом не очень-то говорили. Слишком уж много денег вбухало в это дело министерство обороны. Правда никогда не выйдет наружу.
Роби положил папку на стол.
— Какая интересная татуировка у него на левой руке. — Он вытащил фотографию и показал ей.
— Я видела. Еще подумала, что бы это могло быть, — сказала Вэнс.
— Это спартанский воин, из фильма «Триста спартанцев». Логично, что у Уинда такая татуировка, он ведь служил в пехоте. Вы не будете возражать, если я подержу эту папку у себя?
— Берите. У меня есть копии.
Зазвонил ее телефон. Она стала слушать, и вдруг широко раскрыла глаза.
— Появилась свидетельница взрыва автобуса. Ее зовут Мишель Коэн. Она все видела.
— Отлично, — сказал Роби, и у него засосало под ложечкой.
— Вы едете со мной? — спросила Вэнс, вставая из-за стола.
Роби снизу вверх посмотрел на нее.
— У меня совещание в СУРМО, я не могу его пропустить. Где вы собираетесь ее допрашивать? В Вашингтонском отделении?
— Да.
— Я подъеду, как только освобожусь.
У дверей они расстались. Роби поспешил к своей машине и позвонил Синему, чтобы поделиться новостью.
— На вашем месте я бы держался подальше от этой свидетельницы.
— Надеюсь, я с ней разберусь. Но посмотрите, что на нее есть. Вы нашли Джордисон?
— Нашли, отмыли, переодели. Распространяется ли наша помощь на то, чтобы найти ей подходящую работу?
— Да, и по возможности с повышением зарплаты в сравнении с той, что была.
Закончив разговор, Роби нажал на газ. Нужно срочно поговорить с Джули.
Она ждала его — в джинсах и футболке, с сердитым лицом.
— Уилл, я не знаю, долго ли я еще смогу сидеть без дела.
— У меня к тебе вопрос. Твой ответ может изменить абсолютно все.
— Что за вопрос?
— Почему автобус? Ведь из города можно выбраться самыми разными способами. Почему ты выбрала именно этот?
— Мама прислала в школу записку. Ей запрещено было со мной разговаривать, потому что я была у опекунов. В записке говорилось, чтобы я пришла вечером домой. И что мама с папой хотят начать все сначала.
— А при чем тут автобус?
— Это было в записке. Мама писала, что если их не будет дома, то я должна пойти на автобусную станцию, сесть в автобус сто двенадцатого маршрута и поехать в Нью-Йорк. Утром они меня встретят. В конверт были вложены деньги.
— Ты узнала почерк своей мамы?
— Записка была напечатана.
— Она часто посылала тебе напечатанные записки?
— Иногда. Она пользовалась компьютером в столовой. Там и принтер тоже есть. — Она подозрительно посмотрела на него. — Вы думаете, мама не писала этой записки?
— Скорее всего, не писала. Кто-то другой хотел, чтобы ты оказалась в этом автобусе. И рассчитывал на то, что я вмешаюсь, когда тот мужчина на тебя набросится. После чего, наиболее вероятно, мы выйдем из автобуса.
— Вы говорите «мы», словно нас объединили.
— Я думаю, нас заставили объединиться, — сказал Роби.
— Но зачем? Разве нас не хотели убить?
— Получается, что нет.
— Но это бессмысленно.
— Если я прав, то для кого-то это имеет смысл.
Роби расстегнул рюкзак, вынул плюшевого мишку и фотографию, что взял из ее дома, и протянул ей.
— Зачем вы туда возвращались? — спросила она, глядя на них.
— Убедиться, что я ничего не пропустил.
— А вы пропустили?
— Да. Они хотели, чтобы я увидел это пятнышко крови. И еще они хотят, чтобы я понял, что они мной играют.
— А мужчина с винтовкой в переулке? Зачем было его посылать, если они хотели, чтобы мы ушли?
— Я думаю, они все время хотели дать нам уйти. Но понимали, что если это будет слишком легко, то я заподозрю неладное. И потому послали за мной стрелка.
— Но если они оставляют вас в живых, и меня тоже, это значит, что мы им для чего-то нужны, — задумчиво сказала Джули.
— Именно. Никто не станет тратить столько сил и убивать столько людей без очень веской причины.
Роби и Джули ехали в машине. Он велел ей сложить в рюкзак вещи, не объясняя зачем.
Крутя руль, он то и дело поглядывал на нее. Поймав его очередной взгляд, далеко не первый, она спросила:
— Что вы на меня все смотрите?
Это очень просто, подумал Роби, но я не смогу этого выговорить. Я отвечаю за кого-то, кроме себя, и это сводит меня с ума.
Зазвонил его мобильный: Вэнс.
— Свидетельница видела, как непосредственно перед взрывом из автобуса вышли мужчина и девочка-подросток. Еще она сказала, что пистолет мужчины упал под машину. Тот самый пистолет, который мы нашли и который связывает взрыв с убийством Уинд. Таким образом, связь этих двух дел подтверждается.
— А где она была, когда все это происходило? И почему откликнулась только сейчас?
— Она выходила из какого-то отеля в том районе, где проводила время совсем не со своим мужем. Наш эксперт сейчас делает фоторобот мужчины и девочки на основе ее описания. Приезжайте. Я хочу, чтобы вы ее послушали.
— У меня совещание, но я приеду, как только смогу.
— Проблемы? — спросила Джули, когда он отложил телефон.
— Да.
Джули взяла папку, лежавшую на приборной доске.
— Что это?
— Отчет о вскрытии одного трупа. Незачем тебе на это смотреть.
Тем не менее она открыла папку и взглянула на фотографии.
— Жуть.
— А чего ты ожидала? Этот человек мертв.
Джули дрожащей рукой вытащила фотографию правого предплечья Рика Уинда и сказала:
— Это воин-спартанец.
Роби с удивлением посмотрел на нее:
— Откуда ты знаешь?
— У моего папы была точно такая же татуировка.
Роби свернул на обочину, остановил машину и повернулся к ней.
— Его зовут Рик Уинд. Ты слышала это имя?
— Нет.
— А твой папа был военным?
— Не думаю.
— Но у него была такая татуировка. Ты не спрашивала, где он ее сделал?
— Он говорил, что это из греческой истории и мифологии.
— Может быть, он служил вместе с Риком Уиндом. У солдат принято всем подразделением делать одинаковые татуировки.
— А если мой папа был в армии, почему он никогда об этом не рассказывал?
— Очень многие не любят рассказывать о своей службе.
— Наверное, герои любят.
— Как правило, герои — это люди, которые много делают, но предпочитают об этом не рассказывать.
— А если мой папа служил в армии, как вы думаете, мог он быть героем? — тихо спросила Джули.
По ее искательному тону Роби понял, какого ответа она ждет.
— Конечно, мог, — сказал Роби.
Джули сказала:
— А вы не можете узнать?
— Легко. — Он вытащил телефон и попросил Синего навести справки. — Скоро узнаем, — сказал он Джули.
Его телефон снова зазвонил. Опять Вэнс.
Джули тоже увидела ее имя.
— Похоже, вы действительно позарез нужны агенту Вэнс.
— Что ж, агенту Вэнс придется подождать, — ответил Роби.
— И свидетельнице взрыва автобуса? — Джули вопросительно вскинула брови. — У агента Вэнс громкий голос — мне было слышно, что она говорила. Эта свидетельница нас видела?
— Похоже на то.
— И если она вас увидит… Это будет проблема.
— Вот именно, — сказал Роби.
— Уилл, а куда мы едем?
Они проехали по Мемориальному мосту и оказались в северной Виргинии. Он свернул с дороги и подъехал к воротам.
— Ты меняешь место жительства.
— Почему?
— Негоже оставаться подолгу в одном и том же месте.
К машине вышел охранник в форме и с винтовкой МР-5. Роби опустил окно и протянул удостоверение:
— Я в списке.
Охранник проверил в своем телефоне. Двое других, тоже вооруженных людей, обыскали машину. Ворота открылись. Роби проехал вперед и остановился на пустой парковке.
— Что это за место? — спросила Джули.
— Безопасное место. Это все, что тебе надо знать.
— ЦРУ, что ли?
— Нет. В Лэнгли я бы тебя не повез.
— Так вы просто так привезли меня сюда?
— Пойдем, — сказал он. — Надо кое-что сделать, Джули.
Она вслед за ним пересекла парковку. Они позвонили в дверь двухэтажного здания; их провели в небольшую переговорную комнату.
Джули села. Роби мерил комнату шагами.
— Вы волнуетесь? — в конце концов спросила она.
Роби посмотрел на нее и понял, что она боится. А почему бы ей и не бояться? Есть чего бояться.
Он сел рядом с ней.
— Лучше будет, если ты останешься здесь. Здесь безопасно.
Открылась дверь, и вошел Синий с картонной папкой в руках.
Роби сказал:
— Это Джулия Гетти.
Синий кивнул.
— Я так и подумал.
— Вы вместе работаете? — спросила Джули.
— Нет, — ответил Роби.
— Иногда, — поправил Синий.
Она оглядела комнату:
— Я должна остаться здесь? Но это же не дом и не квартира.
— Мы устроим вас со всеми удобствами, — сказал Синий. — У нас здесь есть кое-какое жилье для э… гостей.
Роби сказал:
— Что по моим запросам?
— Нашел довольно много. Хотите услышать прямо сейчас?
Роби посмотрел на Джули и потом снова на Синего — вопросительно. Синий откашлялся.
— Не вижу причины, почему Джули нельзя этого слышать. Информация не секретная. — Он открыл папку. — Мисс Гетти, ваш отец, служа в армии, сделал выдающуюся военную карьеру.
— Да? — встрепенулась Джули.
— «Бронзовая звезда» за отвагу, «Пурпурное сердце» и еще несколько почетных наград. Ушел в отставку в звании сержанта.
— Он никогда об этом не рассказывал.
— Где же он служил, что получил «Бронзовую звезду»? — спросил Роби.
— В Персидском заливе, — ответил Синий.
— Его уход в отставку был вызван только его нежеланием идти на сверхсрочную службу или было что-то еще?
— Были еще медицинские показания. ПТС, — ответил Синий.
— Посттравматический синдром, — прошептала Джули.
— Да, именно.
— Больше ничего? — спросил Роби.
Синий посмотрел в папку.
— Кое-что для сведения. Видимо, он подвергался каким-то неблагоприятным воздействиям, что сказалось на его здоровье.
— ОУ? — спросил Роби.
Джули вопросительно посмотрела на него.
— ОУ? Что это такое?
— Обедненный уран, — сказал Роби. — Используется при изготовлении артиллерийских снарядов и танковой брони.
— Уран? Разве он не вреден для человека? — спросила Джули.
— До сих пор не было убедительных исследований, подтверждающих истинность этого утверждения, — заметил Синий.
— Ему делали обследование? — спросил Роби. — Чтобы выяснить происхождение проблем с психикой?
— Нет.
— Наверное, не хотели убедительных доказательств, что этот уран воздействует на мозг, — сказала Джули, неприязненно посмотрев на Синего.
Роби достал фотографию руки Рика Уинда с татуировкой.
— Джули сказала, что у ее отца была такая же татуировка. Можно выяснить, не служили ли они вместе?
Синий позвонил:
— Скоро получим ответ.
— А что удалось узнать о новой свидетельнице?
— Мишель Коэн? Пока ничего. Она в ведении ФБР.
— Если она опознает нас с Джули…
— Это будет катастрофа, — сказал Синий.
— Может быть, она лжет, — сказала Джули.
— Если лжет, мы должны понять почему, — сказал Роби. — Какова ее мотивация.
Синий сказал:
— А как вы намерены объясняться с Вэнс? Вы же не можете вечно водить ее за нос.
— Что-нибудь придумаю. — Однако пока он не представлял себе, что можно придумать.
Зазвонил его мобильный. Вэнс.
— Я ведь сказал, у меня совещание, — сказал он.
— Коэн достаточно подробно описала этих двоих из автобуса. По-видимому, это отец и дочь.
— Хорошо, — сказал Роби. — Вы говорили, девочка-подросток?
— Довольно светлокожая. Мужчина значительно темнее.
— Еще раз?
— Это афроамериканцы, Роби. Вы можете уже приехать?
