Когда женщина открыла дверь, Ричард Перкинс влетел в дом и промчался мимо нее.

— Где он?

— В кабинете.

Перкинс пробежал по коридору и распахнул дверь. Высокий мужчина спокойно посмотрел на него.

Перкинс закрыл за собой дверь.

— Все катится к чертям, и я намерен уносить отсюда ноги.

Джордан Найт откинулся на спинку кресла и покачал головой.

— Если ты побежишь, они поймут, что ты виновен.

— Они уже знают, что я виновен. Я похитил Сару Эванс. Вероятно, Лео мертв.

— Ты следил за ней с того момента, как она сегодня покинула суд. Я надеялся, что к тому моменту, когда мы с тобой свяжемся, все будет решено. Но и сейчас это всего лишь ее слово против твоего.

— И зачем ей выдумывать такие вещи?

Джордан потер подбородок.

— Подумай хорошенько. Сегодня ее уволили. Ты проводил ее до дверей. Она начала швырять в тебя дикие обвинения… Возможно, ты сможешь придумать что-нибудь еще, чтобы сделать свою позицию более убедительной.

— Руфус Хармс жив. Я его видел.

Джордан помрачнел.

— О, знаменитый мистер Хармс…

— Он убил Фрэнка и Вика.

— Значит, мы можем о них больше не беспокоиться.

— Проклятье, вы слишком хладнокровны. Именно вы приказали им убить Майкла Фиске. Вы всё это начали.

На лице Джордана появилось задумчивое выражение.

— Я все еще не понимаю, как Руфус Хармс мог назвать мое имя в апелляции. Он знал о вас все, но я даже не служил в армии.

— Он не называл вашего имени.

Сначала Найт сильно удивился, но уже в следующее мгновение в его глазах появилась надежда.

— Я говорил с Тремейном, — объяснил Перкинс. — Рэйфилд вам солгал. В апелляции не было вашего имени. Упоминались только мы четверо.

— Значит, я остаюсь единственной неизвестной величиной.

Джордан встал и посмотрел на Перкинса. Господи, значит, у него все еще есть шанс выпутаться из этой истории. Нужно только решить одну проблему — разобраться с Перкинсом, — и кошмар закончится… Он едва не задрожал от столь обнадеживающей мысли.

— Никто не знает, как долго это продолжалось. Господи, и все из-за какой-то ерунды! Мы сделали ублюдку инъекцию, и вот чем закончилось…

— Ну, инъекцию сделал ты, Ричард.

— Только не надо вести себя так надменно. Использовать наркотик предложили вы, мистер ЦРУ.

— Ну естественно, — я проводил тестирование. И слушал ваши бесконечные жалобы на Хармса. Я просто пытался сделать вам одолжение. — Джордан бросил на Перкинса холодный, уверенный взгляд. — Естественно, я категорический противник наркотиков.

— Продолжаете предвыборную кампанию? Вы ведь противник любых насильственных методов…

— Я никого не убивал.

— А как же та маленькая девочка, Джордан? Как она?

— Руфус Хармс признал себя виновным. И, насколько мне известно, с тех пор ситуация не изменилась.

— Если мы ничего не предпримем, очень скоро она изменится.

— Ты уверен, что хочешь сбежать?

— Я не собираюсь сидеть и ждать, когда на мою шею обрушится топор.

— Полагаю, тебе нужны деньги?

Перкинс кивнул.

— Я ничего не отложил на черный день, как Вик и Фрэнк. Я всегда жил не по средствам.

Джордан вытащил из кармана ключ и отпер ящик письменного стола.

— Здесь у меня немного наличных. Остальное будет в виде чека. Для начала я могу дать тебе пятьдесят тысяч.

— Звучит неплохо. Для начала.

Найт повернулся и навел на Перкинса пистолет.

— Проклятье, что вы делаете, Джордан?

— Ты ворвался сюда, у тебя явно поехала крыша, ты стал рассказывать о совершенных тобой жутких преступлениях, в том числе о похищении Сары Эванс — уж не знаю, что на тебя нашло… Ты угрожал мне. Я сумел достать пистолет и пристрелить тебя.

— Вы сошли с ума. Никто вам не поверит.

— О нет, Ричард, мне поверят.

Джордан нажал на спусковой крючок, и Перкинс упал на пол. Из коридора послышался крик. Найт склонился над телом, быстро обыскал Перкинса, нашел пистолет, вложил ему в руку и выстрелил в стену.

— Всё в порядке, — позвал он, положив пистолет на пол и поднимаясь на ноги. — Я жив.

Он распахнул дверь — и застыл на месте, глядя на Руфуса Хармса, за спиной которого стояли Чандлер, Маккенна, Фиске и Сара.

Джордан сумел отвести взгляд от Руфуса и посмотрел на Чандлера.

— Ко мне ворвался Ричард Перкинс и стал угрожать пистолетом. К счастью, оказалось, что я стреляю лучше.

Маккенна шагнул вперед.

— Сенатор, вы меня не помните? Я имею в виду вне моей работы в ФБР? — Джордан смотрел на него, не узнавая. Маккенна приблизился к Найту. — Перкинс и Делласандро также меня не помнили. Прошло много лет, и все мы почти неузнаваемо изменились. К тому же в тот вечер все сильно напились… Кроме вас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Я был часовым в тот вечер, когда вы и ваши друзья приехали навестить Руфуса в Форт-Плесси. Тогда я в первый и последний раз стоял на посту около гауптвахты. Именно по этой причине меня никто не запомнил.

Джордана Найта передернуло.

— И я должен понимать, о чем вы говорите?

— Я впустил вас к Руфусу, потому что был неопытным и напуганным рядовым, и мне отдавал приказы капитан. Потом Руфус вырвался из своей камеры, сбил меня с ног — и навсегда изменил жизнь каждого из нас. В течение проклятых двадцати пяти лет я пытался понять, что на самом деле произошло в камере Руфуса. И молчал про всех вас — из-за того, что боялся. Рэйфилд был самым старшим по званию. Скорее всего, он мог меня запомнить. Но, наверное, никто не назвал ему мое имя. Мне повезло. Рэйфилд все устроил так, чтобы у меня не возникло неприятностей, но ясно дал понять, чтобы я держал язык за зубами и никому не рассказывал, что ваша компания побывала на гауптвахте. К тому же я не знал, что там произошло на самом деле. Но когда я набрался мужества, чтобы рассказать правду, Руфус уже находился в тюрьме. Все прошедшие годы я жил с чувством вины. Но я легко отделался. — Маккенна посмотрел на гиганта. — Мне очень жаль, Руфус. Я был слабым человеком. Должно быть, для тебя это не имеет значения, но не проходило и дня, чтобы я не проклинал себя за трусость.

Джордан откашлялся.

— Все это очень трогательно, агент Маккенна. Однако если вы полагаете, что видели меня там в тот день, вы ошибаетесь.

— Архивы ЦРУ покажут, что вы находились в Форт-Плесси и проводили тесты с использованием «Пи-си-пи» на солдатах, которые там служили, — заметил Маккенна.

— Если вы можете получить документы — вперед. Но даже если я там был, что с того? Всем известно, что тогда я служил в разведке. Это не секрет.

— Интересно, как отнесутся ваши избиратели к тому факту, что вы давали наркотик солдатам? — резко сказал Чандлер.

— Даже если я это и делал, я ни в чем не признаюсь — программа была вполне открытой и легальной, о чем вам обязательно скажет моя жена.

— США против Стэнли? — с горечью спросила Сара.

Сенатор не сводил взгляда с Маккенны.

— Какое удивительное совпадение: вы утверждаете, что находились тогда в Форт-Плесси, а теперь ведете расследование, — сказал он.

— Это не совпадение; я совершенно сознательно принял участие в расследовании, — последовал неожиданный ответ Маккенны. — После увольнения из армии я поступил в академию ФБР. Но следил за вами и остальными. Вина очень сильно мотивирует. Рэйфилд и Тремейн находились рядом с Руфусом. Мне это показалось подозрительным, но я не обнаружил никаких улик. Перкинс и Делласандро крутились около вас. Они неизменно были рядом, чем бы вы ни занимались.

Я сделал так, чтобы меня перевели в Ричмонд, — хотел находиться рядом с вами. Когда вы стали заниматься политикой, Делласандро и Перкинс снова оказались в вашем окружении. После того как вы перебрались в Вашингтон, они получили с вашей помощью должности в Сенате. Тогда я перевелся в Вашингтон. Когда несколько лет назад вы стали членом юридического комитета Сената, они получили назначение в суд. Очень мило с вашей стороны. Должно быть, так вы частично погасили долг или продолжали выполнять соглашение, которое с ними заключили. Рэйфилд и Тремейн присматривают за Руфусом, а вы заботитесь о Перкинсе и Лео. Могу спорить, если мы проведем проверку, то найдем где-нибудь крупные вклады на их имена.

Когда я узнал об убийстве Майкла Фиске, взялся за расследование лишь из-за того, что он работал в суде. Но, обнаружив, что к этому имеет какое-то отношение Руфус, я вознес молитву о том, чтобы годы слежки за вами не прошли даром и правда наконец вышла наружу.

— Точнее, ваши абсурдные предположения, — возразил Джордан Найт. — Из ваших же слов следует, что вы устроили против меня безумную вендетту. Я возмущен, что вы пришли в мой дом и выдвигаете чудовищные обвинения, в особенности после того, как меня пытались убить и я сумел застрелить напавшего на меня человека. Я попрошу всех, за исключением детектива Чандлера, немедленно покинуть мой дом. Детектив должен расследовать этот очевидный акт самозащиты.

Маккенна достал из кармана сотовый телефон и произнес несколько слов. Выслушав ответ, он повернулся к сенатору.

— Вы арестованы, сенатор Джордан. Не сомневаюсь, что детектив Чандлер сделает то же самое.

— Убирайтесь отсюда к дьяволу. Немедленно!

— Сейчас я зачитаю вам ваши права.

— К рассвету ФБР отправит вас так далеко, что Сибирь покажется вам недостижимой мечтой. У вас нет улик.

— На самом деле арест основан на ваших собственных словах. — На глазах у всех остальных Маккенна опустился на колени между тумбами письменного стола и вытащил оттуда записывающее устройство. — Все ваши слова были прекрасно слышны в фургоне наблюдения, припаркованном снаружи. — Он посмотрел на Фиске. — Именно Найт приказал Рэйфилду убить вашего брата.

Джордан пришел в ярость.

— Это совершенно противозаконно! Ни один судья в городе не подпишет ордер. И в тюрьму отправлюсь не я, а вы.

— Нам не нужен ордер. У нас есть разрешение.

— Чепуха! — взревел Джордан; казалось, еще немного, и он набросится на агента. — Я требую, чтобы вы немедленно отдали мне все записи. Вы идиот, если рассчитываете, что кто-то поверит, будто я дал вам такое разрешение.

— Ты не давал, Джордан. Это сделала я.

Кровь отхлынула с лица Найта, когда в кабинет вошла его жена. Она даже не взглянула на тело Перкинса. Элизабет не сводила глаз с мужа.

— Ты?..

— Я тоже здесь живу. И я дала разрешение на прослушку.

— Во имя всего святого, почему?

Элизабет долго смотрела ему в глаза, а потом коснулась рукава Руфуса Хармса.

— Причина тому — этот человек, Джордан. Только из-за него я так поступила.

— Ради него? Он же убил ребенка…

— Бесполезно, Джордан. Я знаю правду — и проклинаю тебя за то, что ты совершил.

— А что я сделал? Я лишь служил своей стране. — Он ткнул пальцем в сторону Руфуса. — Этот человек не сделал ничего хорошего ни для кого. Ублюдок достоин смерти.

Двигаясь с удивительной быстротой для человека таких размеров, Руфус оказался рядом с Джорданом: его огромные пальцы сжали его горло, и он отшвырнул сенатора к стене.

— Будь ты проклят! — закричал Руфус.

Его пальцы сжимались все сильнее, и лицо Джордана стало краснеть.

Маккенна и Чандлер подняли пистолеты, но не могли заставить себя выстрелить. Оба выглядели беспомощными. Затем они попытались оттащить Руфуса, но с тем же успехом могли бы рассчитывать сдвинуть гору.

— Джордан, — взвыла Элизабет.

— Руфус, остановись! — выкрикнула Сара.

Найт уже терял сознание.

Фиске шагнул вперед.

— Руфус, Руфус… — Он сделал глубокий вдох. — Джош не выжил. — Руфус тут же выпустил сенатора и повернулся к Джону. — Он мертв, Руфус. Мы оба потеряли братьев. — Фиске заметно дрожал, и Сара положила руку ему на плечо. — Если ты убьешь его, то снова окажешься в тюрьме и смерть Джоша станет бесполезной. — Руфус еще больше ослабил хватку, и по его лицу покатились слезы. — Ты не можешь так поступить. — Джон сделал еще один шаг. — Просто не можешь.

Двое потерявших братьев мужчин посмотрели друг друга, Руфус разжал пальцы, и задыхающийся Джордан Найт рухнул на ковер.

Джордан не смотрел на жену, когда надевший на него наручники Маккенна уводил его из дома. Через час судмедэксперты закончили свою работу, и тело Перкинса увезли. Чандлер, Руфус, Сара и Фиске задержались. Элизабет Найт ушла в свою спальню.

— Скажи, Бьюфорд, какую часть правды ты знал? — спросил Фиске.

— Кое-что знал. Мы с Маккенной много общались. Сначала я думал, что он верит в твою виновность, или же просто плохо к тебе относится. — Чандлер улыбнулся. — Но после того как он узнал, что Руфус как-то с этим связан, его мнение изменилось. Однако мне не нравилась его идея тебя подставить. И потом он нажал на несколько кнопок, чтобы Сару уволили.

— Зачем? — спросила девушка.

— Вы слишком близко подобрались к правде. Маккенна знал, что эти люди способны зайти очень далеко. Но у него не было доказательств. Он хотел заставить их думать, что вы двое являетесь главными подозреваемыми. И всякий раз, когда рядом находились Перкинс или Делласандро, Маккенна давал понять, что считает апелляцию Руфуса несуществующей, а убийца — Джон. Он взял его пистолет и позаботился, чтобы Перкинс и Делласандро об этом узнали. Он надеялся, что они почувствуют себя в безопасности и совершат ошибку. И еще он рассчитывал, что вам не будет грозить опасность.

— Боюсь, тут он ошибся, — вздрогнув, сказала Сара.

— Ну, он не предполагал, что вы сумеете уйти из-под наблюдения — за вами следили опытные оперативники. Как только Маккенна добился согласия судьи Найт на прослушивание, ему оставалось лишь захлопнуть ловушку. Он успел сообщить судье Найт, что знаком с ее мужем еще со времен Форт-Плесси, поэтому она сразу поняла, что сенатор лжет, когда он сказал ей, что ему нужно позвонить, чтобы получить ответ на этот вопрос.

— Значит, быстрая реакция судьи Найт, вероятно, спасла мне жизнь, — заметила Сара.

Чандлер кивнул.

— Когда все стало очевидно, Маккенна понял, что Перкинс попытается сбежать и ему потребуется помощь Найта. Все так и вышло. Конечно, мы не рассчитывали, что Найт застрелит Перкинса. Но я не стану из-за него переживать. — Чандлер посмотрел на Руфуса Хармса. — Я должен тебя задержать, но это будет ненадолго.

— Я хочу увидеть брата.

Детектив кивнул.

— Я могу это организовать.

— Я поеду с тобой, Руфус, — сказал Джон.

Когда они подошли к двери, в коридоре их встретила Элизабет.

— Судья Найт, сегодня вы совершили очень мужественный поступок. Я знаю, как вам было больно, — сказал Чандлер.

Женщина протянула руку Руфусу Хармсу.

— Едва ли мои слова могут иметь для вас хоть какой-то вес после стольких страданий, мистер Хармс, но я сожалею о том, что произошло. Очень, очень сожалею.

Он осторожно взял ее руку.

— Это очень много значит для меня, мадам. Для меня и моего брата.

Когда они выходили из квартиры, Элизабет посмотрела им вслед и сказала:

— Прощайте.

Они направились к лифту, но, когда трое мужчин вошли в него, Сара остановилась.

— Я вас догоню, — сказала она.

Когда двери лифта закрылись, девушка побежала обратно к квартире. Ей открыла дверь Мэри.

— Где судья Найт?

— Пошла в спальню. А что?

Сара пробежала мимо нее и ворвалась в спальню. Сидевшая на кровати Элизабет подняла голову и посмотрела на своего бывшего клерка. Рука судьи была сжата в кулак; бутылочка от лекарства валялась на полу.

— Элизабет, так нельзя решать проблемы.

— Решать проблемы? — истерически ответила та. — Моя жизнь только что вышла за дверь в наручниках.

— За дверь вышел Джордан Найт. Но судья Элизабет Найт рядом со мной. Та самая судья Найт, которая поведет Верховный суд в следующее столетие.

— Сара… — По лицу Элизабет катились слезы.

— Это пожизненная должность. А вам осталось жить очень много. — Сара стиснула ее руку. — Я бы хотела помочь вам с вашей работой, очень важной работой… Если вы возьмете меня обратно.

Сара положила руку на дрожащие плечи судьи.

— Не знаю, сумею ли я… пережить это.

— Я уверена, что сможете. И вы не останетесь в одиночестве. Я обещаю.

Элизабет сжала плечо девушки.

— Ты останешься со мной сегодня вечером?

— Я буду с вами столько, сколько вы захотите.