Глава 47
«Джип» мчался по дороге, и Тремейн тщательно изучал пассажиров всех машин, которых они обгоняли.
— Проклятье, от нас отвернулась удача, — простонал Рэйфилд. — Мы разминулись с ними всего на несколько минут.
Тремейн не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на машинах впереди. Они обогнали автомобиль, в котором горело внутреннее освещение, и Тремейн разглядел водителя и пассажира. Пассажир разворачивал карту.
Как только Тремейн понял это, он ударил по тормозам, увел «Джип» влево и пересек двойную сплошную. Машина запрыгала по неровной, заросшей травой обочине, затем колеса нашли асфальт, и они помчались обратно, в сторону офиса Райдера.
Рэйфилд схватил Тремейна за плечо.
— Какого дьявола ты делаешь?
— Они нас обманули. Парень и девчонка. Они наврали.
— С чего ты взял?
— Свет в ванной комнате.
— Свет? При чем здесь свет?
— Свет не горел. Сука сидела там в темноте. Я понял это, когда увидел освещенную изнутри машину. Из-под двери ванной комнаты свет не пробивался. И когда она распахнула дверь, не стала гасить свет, потому что он там не горел. Она не сидела на унитазе. Она стояла там в полной темноте. Знаешь, почему?
Рэйфилд побледнел.
— Потому что Хармс вместе с братом находились рядом с ней. — Он продолжал смотреть на дорогу впереди, когда ему в голову пришла новая мысль: — Парень сказал, что его зовут Джон Майклс. Возможно, это был Джон Фиске.
— А девушка — Сара Эванс. Знаешь, что: нужно позвонить и рассказать остальным.
Рэйфилд взял сотовый телефон.
— Теперь нам не догнать Хармсов.
— А вот и нет.
— Проклятье, но как мы это сделаем?
Тремейн воспользовался тридцатилетним армейским опытом, пытаясь понять, что может предпринять противник.
— Фиске сказал, что видел, как они садились в машину. Значит, он лгал. А что является противоположным автомобилю? Грузовик. Он сказал, что они уехали на старой машине. Значит, у них новый грузовик. Он сказал, что они поехали на север, поэтому нам нужно на юг. Прошло всего пять минут. Мы их поймаем.
— Видит Бог, надеюсь, ты прав. Если они были в офисе Райдера… — Рэйфилд смолк и с тревогой выглянул в окно.
Тремейн перевел взгляд на напарника.
— Получается, что братья Хармс не стали убегать. Значит, они искали то, что могло быть в офисе Райдера. И, дьявол их задери, для нас это плохая новость. Звони. Мы позаботимся о Хармсе и его брате. А они пусть разбираются с Фиске и женщиной.
* * *
Расследование привлекло к себе внимание, поэтому ФБР предложило свою лабораторию, чтобы исследовать пулю, найденную в переулке. После сравнения тканей, взятых с тела Майкла Фиске, выяснилось, что именно эта пуля его убила. Калибр 9 мм, типичное оружие сотрудников правоохранительных органов.
Как только агент Маккенна получил эту информацию, он сел перед компьютерным терминалом в здании Гувера и напечатал срочный запрос в полицию штата Вирджиния. Уже через несколько минут он получил ответ. У Джона Фиске имелся «ЗИГ-Зауэр» калибра 9 мм, зарегистрированный на его имя, оставшийся с тех пор, как он работал в полиции. Через несколько минут Маккенна уже сидел в машине. Спустя два часа он свернул с 95-й автострады, оказался на темных улицах центральной части Ричмонда, и его автомобиль прогрохотал по старым, неровным улицам Шокоу-Слип. Наконец он припарковался на уединенной площадке рядом со старой железнодорожной станцией.
Десять минут спустя агент уже стоял в кабинете Фиске, с легкостью вскрыв замки на входе в здание и в самом кабинете. Окинув взглядом темное помещение, используя карманный фонарик, он решил сначала обыскать офис Фиске и лишь потом квартиру. Маккенна нашел оружие через пару минут. Пистолет был легким и компактным. Фэбээровец взвесил его в руке, затянутой в перчатку, и засунул в карман.
Поводив лучом фонарика по кабинету, он заметил что-то на книжной полке, подошел и взял в руки фотографию в рамке. На поверхности стекла играли блики, и Маккенна отошел к окну, чтобы разглядеть фотографию в лунном свете.
Братья Фиске, стоявшие рядом, плечом к плечу, выглядели как любые другие братья. Майкл Фиске выше и привлекательнее старшего брата, но огонь в глазах Джона Фиске горел ярче. Джон был в полицейской форме, из чего следовало, что фотографию сделали довольно давно, Маккенна это знал. Старший брат многое повидал, пока носил форму, как и сам он, работавший в ФБР. Иногда подобный опыт зажигает в человеке огонь, а порой навсегда его забирает…
Маккенна поставил фотографию на место и вышел из кабинета. Еще через пять минут машина агента ФБР снова катила на север. Два часа спустя Маккенна вернулся в свой дом, в состоятельной части провинциальной Вирджинии. Он сидел за письменным столом, пил пиво, курил и вертел в руках пистолет, который забрал из кабинета Фиске. Ухоженное, надежное оружие. Фиске сделал хороший выбор. Как полицейский он должен был рассчитывать на свой пистолет, чтобы уцелеть. В прошлом копам редко приходилось доставать «стволы». Теперь все изменилось.
Маккенна знал, что Фиске убил человека из этого пистолета. Сделал выстрел, унесший человеческую жизнь. Агент понимал сложность подобного путешествия — путешествия, спрессованного в несколько секунд. Жар металла, тошнотворный запах пороховых газов. В отличие от того, что показывают в фильмах, человека не отбрасывает назад на несколько футов. Он падает в том месте, где его настигла пуля; мочится и испражняется в брюки и беззвучно валится на землю.
Маккенне и самому довелось убить человека. Все произошло быстро, на уровне рефлексов; он видел, как глаза вылезают из орбит и дергается тело. Затем агент вернулся туда, откуда стрелял, и заметил два пулевых отверстия в стене по обе стороны от того места, где он стоял. Его противник успел сделать два выстрела, но пули чудесным образом прошли мимо. Позднее Маккенна узнал, что у человека, которого он убил, были проблемы со зрением и он не мог правильно определить расстояние. Маккенна выжил и сумел вернуться к жене и детям только благодаря тому, что его враг плохо видел. По дороге домой он наложил в штаны.
…Фэбээровец положил пистолет и задумался о будущем. Интуиция не подвела его в кабинете клерка. Завтра Фиске и Эванс подвергнутся жесткому допросу. Первым делом он должен связаться с Чандлером, выложить ему все факты и позволить сварливому детективу убойного отдела исполнить свои обязанности. Маккенна встал и прошелся по комнате. На стенах висели фотографии в рамках, на которых он был запечатлен с известными людьми. На стоявшем в углу столике были аккуратно расставлены многочисленные призы и благодарности, полученные Уорреном Маккенной за проявленные на службе в ФБР смекалку и мужество.
Его карьера в органах правопорядка была долгой и продуктивной, но не могла перечеркнуть событие, ставшее для него поводом для величайшего стыда. Это случилось много лет назад, но в его памяти все, что тогда произошло, оставалось предельно четким. То, что он совершил в тот день, заставило его сейчас сфабриковать дело против Джона Фиске.
Маккенна потушил сигарету и бесшумно зашагал по дому. Его жена уже давно легла спать. Двое детей выросли и жили отдельно. Он неплохо зарабатывал, хотя агенты ФБР никогда не купались в деньгах, если только не отказывались от жетона. Его жена, партнер крупной юридической фирмы, находившейся в округе Колумбия, получала значительно больше. Вот почему дом был большим, обставленным дорогой мебелью и по существу пустым. Маккенна обернулся и посмотрел в сторону своего кабинета. Его блистательная карьера, аккуратно представленная на столике, навсегда запечатлена на фотографиях. Он тяжело вздохнул, и на него накатила темнота. Покаяние длиной в жизнь.
* * *
Шасси самолета коснулись земли, он притормозил и вскоре остановился. Коммерческие лайнеры и частные самолеты не имели права приземляться в Национальном аэропорту после десяти часов вечера, но маленький самолетик, который арендовала Сара, мог садиться в любое время дня и ночи. Уже через несколько минут Фиске и Эванс направились к парковочному гаражу Национального аэропорта.
— Мы слетали туда и обратно, нас едва не прикончили, но назад мы возвращаемся с пустыми руками, — пробормотала Сара. — У меня была просто блестящая идея.
— Вот тут ты ошибаешься, — возразил Джон.
Они подошли к машине и сели в нее.
— И что же нам удалось узнать? — спросила Сара.
— Сразу несколько вещей. Во-первых, мы познакомились с Руфусом Хармсом. И я думаю, что он говорит правду, какой бы она ни была.
— Но ты не можешь быть уверен в этом.
— Он пришел в офис Райдера, Сара, в то время как ему следовало как можно быстрее покинуть страну. Он пришел, чтобы забрать написанную им апелляцию. Зачем ему это делать, если он не уверен в своей правоте?
— Я не знаю, — призналась Сара. — Но если он один раз подал апелляцию, почему бы не подать ее еще раз?
— Райдер составил еще один документ. Ты сама видела его в портфеле моего брата. Теперь, когда Райдер мертв, Хармс не может воспроизвести тот документ. И он упоминал, что ему что-то прислали из армии. Письмо. Может быть, он считает, что оно ему поможет, поэтому пришел, чтобы забрать два документа.
— Звучит достаточно убедительно.
— Военные направились на кровавую охоту. Они явились туда не потому, что хотели найти Руфуса Хармса. Они пришли обыскать офис Райдера.
— Откуда ты знаешь?
— Они даже не спросили у нас, не видели ли мы кого-нибудь подозрительного, человека, похожего на Руфуса. Я сам заговорил о двух черных мужчинах. И они пришли туда не как представители закона. Посреди ночи, с автоматами… Они не из военной полиции. У них достаточно высокие звания, судя по возрасту и поведению. Армия не станет врываться в полночь в гражданский офис с автоматами наперевес, военные поступают иначе.
— Возможно, ты прав.
— Поэтому я начинаю думать, что содержание апелляции имело прямое отношение к тем двум парням.
— Но мы даже не знаем, кто они такие.
— Нет, знаем. Руфус назвал их имена в офисе Райдера. Тремейн, Вик Тремейн; второго зовут Рэйфилд. Они служат в армии, из чего следует, что оба как-то связаны с Форт-Джексоном. Руфус сказал, они с ним что-то сделали. Уверен, речь шла о тюрьме.
— Джон, даже если они каким-то образом поощряли его к убийству маленькой девочки или даже отдали ему приказ по какой-то дьявольской причине, в самом худшем случае им могут дать срок за соучастие. А если учесть, что прошло двадцать пять лет… Если у Хармса больше ничего нет, его дело безнадежно, и ты должен это понимать.
— Проблема состоит в том, что мы почти ничего не знаем о тех событиях. Если какие-то люди посещали Хармса на гауптвахте в ту ночь, когда погибла девочка, должны остаться документы.
Сара с сомнением посмотрела на него.
— Через двадцать пять лет?
— И еще письмо из армии, о котором упоминал Хармс. Какого рода письмо может написать армия преступнику, осужденному решением военно-полевого суда?
— Ты думаешь, что письмо каким-то образом запустило процесс?
— Возможно, появилась некая информация, которая стала новой для Хармса?
— Подожди минутку. Если Тремейн и Рэйфилд из Форт-Джексона, как они могли позволить такому письму попасть в руки Хармса? Разве почта заключенных не проходит цензуру?
Фиске задумался.
— Может быть, письмо попало к нему обходными путями?
— Или вовсе не попадало в тюрьму. Складывается впечатление, что Джош Хармс все знает; может быть, письмо получил именно он, сообразил, что произошло, и сообщил Руфусу.
— И тогда тот сделал вид, что у него сердечный приступ, его перевезли в ближайшую больницу, откуда Джош помог ему сбежать.
— Кажется, все сходится.
— Мне очень хочется узнать, что произошло в тот день в Форт-Джексоне. Из сказанного Хармсами следует, что Майкл побывал у Руфуса в тюрьме.
— Почему бы нам не позвонить в тюрьму или не съездить туда? Тогда мы сможем выяснить, побывал ли там Майкл.
Фиске покачал головой.
— Если те двое парней из тюрьмы, они наверняка все подчистили, возможно, даже перевели того, кто видел Майка, в другое место. И мы не можем рассказать об этом Чандлеру — у нас ведь нет ничего конкретного. Двое военных ищут сбежавшего заключенного — и что с того?
— Ну, если Рэйфилд и Тремейн работают в тюрьме, то Майкл вошел в логово льва. Даже если учесть, что вы не были близки в последние годы, я удивлена, что он не обратился к тебе за помощью. Тогда, возможно, остался бы в живых…
Джон замер, услышав ее слова, а в следующее мгновение закрыл глаза. До конца поездки он больше ничего не сказал.
* * *
Когда они вошли в дом Сары, Джон сразу направился к холодильнику и взял пиво.
— У тебя есть сигареты?
Она приподняли брови.
— Я думала, ты не куришь.
— Я не курил много лет. Но сейчас сигарета мне необходима.
— Тебе повезло. — Сара подвинула стул вплотную к кухонной стойке, сбросила туфли и встала на сиденье. — Я обнаружила, что чем труднее мне добраться до моего тайного склада, тем меньше хочется курить. Наверное, во мне есть ген лени.
Фиске смотрел, как она встает на цыпочки и тянется к самой высокой части шкафа — ее пальцы едва доставали до нужного места.
— Сара, перестань, позволь мне. Ты упадешь.
— Я уже добралась… Вот, сейчас…
Она вытянулась еще сильнее, и Джон не мог оторвать взгляда от верхней части ее бедер, когда платье немного задралось. Сара покачнулась, и он положил руку ей на талию, чтобы помочь сохранить равновесие. На задней части ее правого бедра была маленькая родинка, темно-красного цвета и почти идеальной треугольной формы. Казалось, каждое усилие Сары приводит к тому, что она начинает пульсировать. Джон опустил глаза на ее ноги, продолжая придерживать рукой и касаясь ладонью верхней части бедра. У нее были длинные и изящные пальцы ног, словно она много ходила босиком. Он отвел глаза.
— Вот они. — Сара показала ему пачку. — «Кэмел» подойдет?
— Если можно поджечь их с одного конца, меня вполне устроит. — Он помог ей спуститься со стула, взял сигарету и посмотрел на нее. — Будешь? Ведь именно ты сделала всю работу.
Она кивнула, и Фиске легким щелчком выбил для нее сигарету из пачки. Они закурили, и Сара взяла себе пиво. Потом они вышли на маленькую террасу, выходящую на реку, и уселись на выцветший деревянный диван-качалку.
— Ты выбрала хорошее место для дома, — заметил Фиске.
— Как только я увидела его в первый раз, сразу представила, что буду жить здесь вечно. — Она подобрала под себя ноги, постучала сигаретой о перила и посмотрела вслед улетающему в сторону пеплу. Потом, закинув длинную шею назад, сделала большой глоток пива.
— Импульсивный поступок.
Сара поставила пиво и всмотрелась в его лицо.
— А ты никогда так не поступал?
Джон немного подумал.
— Пожалуй, нет… И что дальше? Муж, дети? Или только карьера? — Он затянулся дымом, дожидаясь ответа.
Сара сделала еще глоток пива, наблюдая, как перемещается свет фар автомобиля по мосту Вудро Вильсона. Потом резко встала.
— Хочешь поплавать на лодке?
Джон удивленно на нее посмотрел.
— Немного поздновато, тебе не кажется?
— Не позднее, чем в прошлый раз. У меня есть разрешение, а у лодки имеются габаритные огни. Мы сделаем небольшой неспешный круг и вернемся.
Фиске не успел ничего ответить, как Сара исчезла в доме. Через пару минут она вернулась в обрезанных джинсах, майке и парусиновых тапочках на толстой подошве; волосы девушка собрала в хвост.
Фиске посмотрел на свою белую рубашку, брюки и мокасины.
— Я не захватил матроску.
— Всё в порядке. Ведь матросом буду я, а не ты.
Сара принесла с собой две новые бутылки пива, и они спустились к пристани. Воздух оставался неприятно влажным, и Джон быстро вспотел, помогая Саре приготовить паруса. Стоя на носу, пытаясь натянуть кливер, он поскользнулся и едва не упал в воду.
— Если б ты упал в Потомак, нам не потребовалась бы луна для освещения, ты бы светился сам, — со смехом сказала Сара.
Вода оставалась неподвижной, берегового бриза не было. Девушка завела вспомогательный двигатель и направила лодку на середину реки. Наконец паруса поймали теплый ветер, и в течение следующего часа они описывали медленные дуги по реке. На лодке имелся прожектор, три четверти луны давали достаточно света, к тому же на воде не было ни одной другой лодки.
Фиске встал за руль, и Сара показала ему, как с ним управляться. Вскоре он уже чувствовал себя уверенно. Всякий раз, когда они меняли галс, главный парус содрогался и поникал, а Сара быстро разворачивала гик, и они смотрели, как парус снова наполняется ветром и лодка начинает двигаться вперед.
Сара посмотрела на Джона и улыбнулась.
— В этом есть некая магия — поймать что-то невидимое и могущественное и заставить его выполнять твою волю, не так ли?
Она произнесла эти слова с таким искренним удивлением, что Фиске не сдержал улыбки. Они пили пиво, выкурили еще по сигарете после нескольких неудачных попыток закурить на ветру, говорили о вещах, не связанных с последними событиями, — и оба чувствовали облегчение из-за того, что могут делать это хотя бы некоторое время.
— У тебя чудесная улыбка, — заметила Сара. — Тебе следует пользоваться ею почаще.
Когда они повернули обратно, у Джона появилась мозоль на внутренней части большого пальца оттого, что ему приходилось крепко сжимать шкот гика.
Они привязали лодку и спустили паруса. Сара сходила в коттедж и принесла еще пару бутылок пива, пакет чипсов и сальсу.
— Теперь никто не скажет, что я не кормлю гостей.
Они сидели на дне лодки, пили пиво и закусывали чипсами. Неожиданно ветер усилился, заметно похолодало, и налетела ночная буря. Они наблюдали, как потемнели тучи и на горизонте появились молнии. Саре стало холодно в легкой майке, и Фиске обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, но тут упали первые капли дождя, и Сара вскочила на ноги. Они расправили виниловый чехол и закрыли им лодку.
— Нам лучше перейти в дом, — сказала Сара.
Они направились к дому, и последние несколько шагов им пришлось пробежать — начался ливень.
— Завтра будет долгий день, — сказала Сара, глядя на кухонные часы и вытирая мокрые волосы бумажным полотенцем.
— В особенности после того, как мы не спали всю прошлую ночь, — зевая, добавил Джон.
Они выключили свет и поднялись наверх.
Сара пожелала ему спокойной ночи и ушла в свою спальню, а он некоторое время наблюдал за ветром и дождем. Молния прочертила вспышкой небо и где-то ударила в землю. Грохот получился оглушительным. «Какая огромная энергия», — подумал Джон.
Он прошел по коридору во вторую спальню и разделся, потом уселся на кровать в трусах и футболке, прислушиваясь к шуму дождя. В комнате было душно, но Фиске даже не попытался открыть окно. Дом был слишком старым для центральной системы кондиционирования воздуха, но и оконных кондиционеров тоже не было. Очевидно, Сара предпочитала, чтобы воздух освежал речной бриз. Висевшие на стене часы негромко тикали, отмечая бегущие секунды, и Джон вдруг обнаружил, что сравнивает биение своего пульса с уходящими секундами. Его сердце билось быстро, галлоны крови стремительно перемещались по венам и артериям.
Он натянул брюки, встал и вышел в коридор. В спальне Сары было темно, но дверь оставалась открытой. Под порывами ветра развевалась занавеска. Фиске стоял в дверном проеме и смотрел на лежавшую в постели Сару, прикрытую лишь простыней.
Девушка видела, как он смотрит на нее. Ждала ли она его? Позволит ли войти на этот раз? Он неуверенно шагнул в комнату, словно никогда прежде не пересекал порога женской спальни. Она не двигалась и молчала, не обнадеживала и не отталкивала.
Он лег рядом, и Сара тут же переместилась ближе, словно хотела помешать ему изменить решение и сбежать. Одежды на ней не было. Ее тело оказалось теплым, а кожа — гладкой; от упругой груди исходил жар. Их окружал промытый дождем прохладный воздух. Спутанные волосы Сары упали ей на лицо, губы сжались, потом открылись; пальцы гладили его тело. Они вместе стащили с него брюки и бросили их на пол.
Они целовались, сначала легко, потом долго и жадно. Сара приподняла его футболку, чтобы прижаться к его телу. Он отвел ее руку в сторону и вернул футболку на место. И когда дождь с новой силой застучал по крыше, Джон стащил трусы, приподнялся и опустился на Сару.
* * *
Она проснулась рано, когда первые лучи солнца упали на подоконник. Вслед за грозой пришли массы изумительно прохладного воздуха, и в течение следующего часа небо изменилось от розового и серого к темно-синему. Сара протянула руку, обнаружила, что рядом никого нет, быстро села и огляделась. Завернувшись в простыню, она выскочила в коридор и проверила гостевую спальню. Пусто. В ванной комнате — тоже. Охваченная паникой, девушка подошла к лестничной площадке и застыла на месте, чувствуя, как на лице расплывается улыбка.
Она смотрела, как Джон наливает кофе в чашку, возвращается к скворчащим на сковороде яйцам и добавляет в них натертый сыр чеддер. Сара стояла, наслаждаясь ароматом жарящегося лука. Джон был полностью одет, волосы еще влажные после душа. Он повернулся, чтобы открыть дверь холодильника, и увидел Сару.
Она поплотнее закуталась в простыню.
— Я думала, ты ушел.
— А я решил дать тебе поспать. Вечер получился длинным.
Чудесный вечер, хотела сказать она, но не сумела произнести эти слова.
— Ты в порядке? — спросила девушка, стараясь говорить небрежно, не в силах понять дополнительный смысл за его словами, движениями и выражением лица.
В особенности относительно их недавних занятий любовью. Был ли выбор яичницы дурным знаком после проведенной вместе ночи?
— Я в порядке, Сара. — Джон улыбнулся, чтобы показать, что так и есть.
Она улыбнулась в ответ.
— То, что ты готовишь, пахнет замечательно.
— Ничего особенного. Омлет по-ковбойски.
— Обычно я ем на завтрак гренки и пью кофе. Это будет приятным разнообразием. Я успею принять душ?
— Только быстро.
— Но не так, как ночью.
Сара улыбнулась, приподняла брови и повернулась. Простыня больше не скрывала ее спину.
Джон смотрел ей вслед, чувствуя, как им снова овладевает желание — изящная чувственная спина, длинные ноги и упругие ягодицы… Он уселся за стол, окинул взглядом уютную кухню, потом вышел на веранду и стал наблюдать за медленно встающим солнцем. Рассвет всегда казался более чистым над водой, словно два этих важнейших элемента жизни — тепло и вода — создавали некое одухотворенное действо.
Джон посмотрел в сторону лестницы и услышал, как зашумел душ. Он наблюдал за Сарой, когда она заснула. В сумраке ночи смешались запахи их кожи, и ему вдруг показалось, что они стали единым целым.
Но потом пришла грубая реальность утра. Джон поднес чашку с кофе к губам, однако тут же поставил ее на стол. Если б он сразу позвонил брату, Майк был бы сейчас жив, — и Джон знал, что никогда не сможет увильнуть от правды. Ему придется жить с ней до самого конца.
