Глава 40
Сара вернулась к работе, а Фиске позвонил своему приятелю, адвокату Филу Дженсену, и рассказал о своей проблеме. Среди прочего, он попросил его составить список персонала, работавшего в Форт-Плесси, когда там находился Руфус Хармс.
Когда Джон снова встретился с Чандлером, он рассказал ему, по какой причине могли убить Райта, чем произвел на детектива сильное впечатление.
— Мы также проверим компании такси. Остается надеяться, что кто-то что-то видел или слышал.
Чандлер пристально посмотрел на Фиске.
— Значит, вчера вечером тебе удалось выяснить нечто интересное в компании с госпожой Эванс?
— Я думаю, она хороший человек. Немного импульсивный, но хороший. И она очень умна.
— Что-нибудь еще? Во время нашей первой встречи Рэмси сказал, что она и твой брат были близки. У нее есть какие-то предположения относительно убийства Майкла?
— Ты можешь сам у нее спросить.
— Сейчас я спрашиваю тебя, Джон. Я думал, что мы — команда. — Детектив приблизился к Фиске. — Я слишком многого не понимаю в этом деле, и кто-то должен прикрывать мне спину. Ты был полицейским; ты должен знать, что это такое.
— Я никогда не подводил партнера, — сердито ответил Фиске.
— Приятно слышать. А теперь расскажи о вчерашнем вечере.
Фиске отвел взгляд, размышляя, как себя вести. Скрывать что-то от Чандлера было неправильно. И как ему теперь вести себя с детективом, чтобы не уничтожить жизнь Сары и репутацию брата?
— Мы можем где-нибудь выпить кофе?
— В кафетерии. Я угощаю.
Через несколько минут они сидели в кафе на первом этаже. Шло дневное заседание суда, поэтому здесь было пусто.
Фиске пил кофе, а Чандлер внимательно на него смотрел.
— Джон, все не может быть настолько плохо, если только я через пару минут не услышу признание, что всех этих людей пристрелил ты.
— Бьюфорд, если я сейчас кое-что расскажу, тебе придется следовать особым правилам касательно использования информации, и того, кому ее можно доверить.
— Хорошо. Именно они мешают тебе быть со мной откровенным до конца?
— А как ты сам думаешь?
— Давай сделаем наш разговор гипотетическим. Моя работа состоит в том, чтобы собирать факты и использовать их для того, чтобы произвести арест. Но, если мы говорим не о фактах, а обсуждаем теории — вроде твоей, о причинах убийства Райта, — тогда у меня не будет необходимости сообщать кому-то еще, пока не удастся доказать истинность твоих предположений.
— Значит, я тебе кое-что расскажу — гипотетически — и смогу рассчитывать, что это останется между нами?
Чандлер покачал головой.
— Я не могу обещать, что все останется тайной. Во всяком случае, если факты подтвердятся.
Фиске посмотрел в свою чашку. Детектив почувствовал, что теряет собеседника, и постучал ложечкой по его чашке.
— Джон, главная задача состоит в том, чтобы найти убийцу твоего брата и Райта. Я думал, что ты хочешь именно этого.
— Так и есть. Я не хочу ничего другого.
— В самом деле? — У Чандлера вдруг возникли сомнения. — Тогда в чем проблема?
— Проблема в том, что ты можешь навредить людям, пытаясь им помочь.
— Только твоему брату? Или кому-то еще?
Фиске решил, что он уже слишком много сказал. И перешел в атаку.
— Ладно, Бьюфорд, давай немного порассуждаем о теориях. Предположим, кто-то из работников суда забрал апелляцию до того, как она попала в систему.
— Почему и как?
— Ну, как — довольно просто. А почему — нет.
— Ладно, продолжай.
— Теперь, предположим, что кто-то еще в суде видел эту апелляцию, обнаружил, что она не внесена в систему, но ничего никому не сказал.
— Насколько я понял, почему столь же не просто?
— Может быть, и нет. Давай сделаем еще одно предположение: тот, кто взял апелляцию, сделал это из самых лучших побуждений. И отправился кое-куда, чтобы навестить человека, отправившего прошение в суд.
— Восемьсот миль, которые проехала машина твоего брата?
Фиске холодно посмотрел на Чандлера.
— Это факт, Бьюфорд, а я не обсуждаю факты.
Детектив сделал глоток кофе.
— Продолжай.
— Предположим также, что человек, пославший апелляцию, является заключенным.
— Это факт или предположение?
— Я не готов ответить на твой вопрос.
— Ну а я готов его задать. Где этот заключенный?
— Я не знаю.
— Что значит «не знаю»? Если он заключенный, то должен находиться в тюрьме, не так ли?
— Необязательно.
— Проклятье, что все это значит… — Чандлер внезапно замолчал и посмотрел на Фиске. — Ты хочешь сказать, что заключенный сбежал из тюрьмы? — Джон не ответил. — Пожалуйста, не говори мне, что твоего брата обвел вокруг пальца какой-то мошенник, он отправился в тюрьму, помог заключенному сбежать, а потом тот его убил… Проклятье, только не говори, что все произошло именно так.
— А я и не говорю. Ничего подобного не было.
— Ладно. А та апелляция… ты знаешь, что в ней было?
Фиске понимал, что они уже далеко ушли от теорий, и покачал головой.
— Я ее не видел.
— Тогда откуда тебе известно, что она существовала?
— Бьюфорд, я не собираюсь отвечать на этот вопрос.
— Джон, я могу тебя заставить.
— Валяй, попробуй.
— Ты ведь понимаешь, как сильно рискуешь.
— Да. — Фиске допил кофе и встал. — Я возьму такси, чтобы вернуться за своей машиной.
— Я тебя отвезу. Я работаю и над другими делами, хотя всех интересует именно это.
— Думаю, для нас обоих будет лучше, если ты не повезешь меня.
Чандлер поджал губы.
— Как пожелаешь. Твоя машина стоит на задней стоянке. Ключи на переднем сиденье.
— Спасибо.
Детектив проводил взглядом шедшего к выходу из кафетерия Фиске.
— Надеюсь, она того стоит, Джон, — тихо сказал он.
* * *
Чандлер сделал несколько запросов, а когда вернулся в свой офис, обнаружил на письменном столе стопку бумаг. Одна из стандартных линий расследования состояла в том, чтобы получить список телефонных разговоров Майкла из офиса и из дома за последний месяц. Распечатка получилась довольно пухлой. Там был звонок брату. И другим членам семьи. Дюжина звонков на номер Сары Эванс. «Это уже любопытно», — подумал он. Неужели оба брата Фиске были влюблены в одну женщину? Когда Чандлер добрался до конца списка, сердце быстрее забилось у него в груди. Теперь, после долгих лет работы, такое случалось редко.
Майкл Фиске несколько раз звонил в Форт-Джексон, в Юго-Западной Вирджинии, и последний раз — за три дня до того, как обнаружили его тело. Чандлер знал, что в Форт-Джексоне находилась военная тюрьма. Но и это еще не всё. Детектив разложил бумаги на столе и вскоре нашел то, что искал. По всей стране был разослан телекс с просьбой о помощи при поимке сбежавшего заключенного. Когда Чандлер увидел его в первый раз, он не обратил на него внимания.
Полицейский принялся внимательно разглядывать фотографию Руфуса Хармса, затем снял трубку и быстро набрал номер. Ему не хватало еще кое-какой информации, и он получил ее через минуту. Форт-Джексон находился приблизительно в четырехстах милях от Вашингтона, округ Колумбия. Возможно ли, что именно Хармс прислал ту апелляцию, которую упоминал Джон Фиске? И, если это так, почему, согласно «теории» Фиске, его брат забрал ее?
Чандлер снова опустил глаза на список звонков и некоторое время смотрел на один из номеров, не в силах понять, что его зацепило, — возможно, то, что это был офис какого-то адвоката, и в списке таких номеров имелось несколько. Имя Сэм Райдер ничего не значило для детектива, даже если б он сосредоточился на нем по какой-то причине. Чандлер положил список на стол и стал размышлять: быть может, нужно пригласить Фиске и Сару Эванс и заставить их рассказать, что происходит. Но инстинкты, выработанные за тридцать лет работы, выдали лишь одну заповедь: никому нельзя доверять.
* * *
— Давай, Джон, — умоляюще сказала Сара.
Рабочий день приближался к концу, и они сидели в ее кабинете.
— Сара, я даже не знаком с судьей Уилкинсоном.
— Но как ты не понимаешь? Если кто-то из суда действительно вовлечен в это дело, у нас появится превосходный шанс получить новую информацию, потому что там будет весь персонал суда.
Фиске снова собрался запротестовать, но передумал и потер подбородок.
— Когда начинается мероприятие?
— В семь тридцать. Кстати, твой приятель из военно-юридической службы еще не звонил?
— Звонил. Существуют два файла, по которым могли быть поданы апелляции. Послужной список Хармса, содержащий не только историю его службы, но и оценки, личную информацию, контракт на поступление на военную службу, выплаты и медицинскую карту. Второй файл с записями заседаний военно-полевого суда должен был находиться вместе с Хармсом в Форт-Джексоне. Отчет о работе его адвоката — в офисе военно-юридической службы, занимавшейся его защитой. Если, конечно, все это не потерялось, ведь прошло столько лет… Дженсен проверяет. Он пришлет все, что сможет.
Когда Сара стала собираться домой, Джон остался сидеть.
— Что ты можешь рассказать о Найтах? Об их прошлом и всем остальном.
— А почему ты спрашиваешь?
— Ну, мы же отправляемся на вечеринку, которую они устраивают. Она занимает высокое положение в суде, а Джордан Найт и сам по себе очень важная персона. Из чего следует, что они являются частью расследования, ты со мной не согласна?
— Ты наверняка знаешь о прошлом Джордана Найта больше, чем я. Он из твоего родного города.
Фиске пожал плечами.
— Верно. Джордан Найт хорошо известен в Ричмонде. Во всяком случае, так было, пока он не начал заниматься политикой. Он заработал много денег.
— И обзавелся огромным количеством врагов?
— Нет, я так не думаю. Он много сделал для Вирджинии. К тому же он сдержанный и приятный человек.
— В таком случае, он совсем не пара для Элизабет Найт.
— Не сомневаюсь, что она отдавила немало ног на пути наверх.
— Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Это связано с территорией. Крутой федеральный прокурор оказался еще более крутым судьей. Всем известно, что Элизабет долго готовилась занять место в Верховном суде. Она собирает голоса при прохождении большинства серьезных процессов, что сводит Рэмси с ума. Я уверена, что именно по этой причине он так себя с ней ведет. Лайковые перчатки, по большей части, но периодически он не может удержаться и делает острые выпады в ее сторону.
Фиске вспомнил, как жестко схлестнулись судьи во время пресс-конференции. Так вот в чем дело…
— Насколько хорошо ты знаешь остальных судей? Складывается впечатление, что ты не сомневаешься в их способности совершить убийство.
— Как и в большинстве подобного рода организаций, я знакома с ними лишь поверхностно.
— А каков послужной список Рэмси?
— Он является председателем Верховного суда… а ты ничего о нем не знаешь?
— Просвети меня.
— Он был членом суда перед тем, как его назначили председателем десять лет назад.
— В его прошлом есть что-то необычное?
— Он был военным. Армия или морская пехота. — Сара перехватила взгляд Фиске. — Даже не думай, Джон. Рэмси не станет убивать людей. Ну а в остальном — только факты официальной биографии.
На лице Фиске появилось недоумение.
— Я думал, что смогу узнать все о судьях, поговорив с клерком.
— Клерки до определенного предела склонны держаться обособленно, хотя каждый четверг наступает счастливый час, когда мы собираемся вместе. Ну, и периодически клерки одного судьи приглашают клерков другого на ленч, чтобы лучше узнать друг друга. В остальном, офис каждого судьи держится сам по себе. — Сара немного помолчала. — Ну, за исключением знаменитой сети обмена мнениями среди клерков.
— Майк рассказывал мне что-то похожее, когда только начал работать в суде.
Она улыбнулась.
— Не сомневаюсь. Клерки являются рупорами своих судей. Мы постоянно посылаем пробные шары, представляем друг друга на месте судьи. К примеру, Майкл не раз спрашивал у меня, что нужно, чтобы Найт присоединилась к Мёрфи для создания коалиции большинства.
— Но Мёрфи уже и так определяет мнение большинства, зачем ему другие голоса?
— Похоже, ты понятия не имеешь о том, как мы работаем.
— Я лишь недалекий провинциальный адвокат.
— Ладно, мистер Недалекий Провинциальный Адвокат; правда состоит в том, что если б я получала десять баксов всякий раз, когда большинство начинает расходиться во взглядах и ему не хватает голосов, то стала бы очень богатой. Хитрость состоит в том, что нужно разработать позицию, которая получит пять голосов. Естественно, оппозиция не тратит время зря. Одновременно может существовать несколько различных мнений. Их грамотное использование является настоящим искусством.
Фиске с интересом посмотрел на Сару.
— Я считал, что те, кто высказывают другое мнение, оказываются среди проигравших. Какие у них могут быть рычаги давления?
— Предположим, судье не нравится то, как формируется мнение большинства, и тогда он либо пускает в оборот проект, содержащий такое едкое несогласие, которое может заставить суд выглядеть не лучшим образом, если оно будет опубликовано, или просто приведет к тому, что среди большинства нарушится единство. Или, еще того лучше, судья дает понять, что намерен сформулировать несогласие в своем проекте, если мнение большинства не изменится. Они все так поступают. Рэмси, Мёрфи, Найт. Они сражаются не на жизнь, а на смерть.
Джон покачал головой.
— Как одна долгая политическая кампания, неизменно клянчащая голоса. Юридическая версия «Дай мне контракт на беконную свинину, и получишь мой голос». Дай мне то, что я хочу, и получишь мой голос.
— И правильный момент выбора сражений. Предположим, одному или нескольким судьям не нравится решение, принятое по какому-то делу пять лет назад. Суд редко меняет собственные решения, поэтому нужно мыслить стратегически. Такие судьи могут использовать текущее дело, чтобы начать строить фундамент для опровержения старого судебного прецедента. Такая же схема существует и для выбора дела. Судьи постоянно находятся в поиске правильного дела, чтобы использовать его в качестве средства для изменения не устраивающего их прецедента. Это напоминает шахматную партию.
— Остается надеяться, что в процессе розыгрыша партии не будет утрачена одна важная вещь.
— О чем ты?
— Справедливость. Может быть, именно справедливости искал Руфус Хармс. Причина, по которой он составил апелляцию. Ты думаешь, он может рассчитывать на справедливость здесь?
Сара опустила глаза.
— Я не знаю. На самом деле конкретные люди, фигурирующие в делах, не имеют значения. Но во время рассмотрения устанавливаются прецеденты, и именно это важно. Все зависит от того, о чем он просит. Как оно повлияет на другие дела.
— Просто отстой! — Джон покачал головой и пристально посмотрел на Сару. — Дьявольски интересное место, этот ваш Верховный суд.
— Так ты пойдешь на вечеринку?
— Пропустить такое я просто не могу.
