Мейс набрала код на воротах и завела «Дукати» внутрь. Альтман ждал ее перед домом. Он был одет так же неформально, как и раньше, но сегодня стянул волосы в хвостик. Мейс взяла рюкзак с одеждой и некоторыми необходимыми вещами, и профессор провел ее в гостевой дом. Он подождал, пока Мейс разложит вещи, а потом принялся показывать, как управлять телевизором и стереосистемой, а заодно компьютеризированными отоплением, вентиляцией и охранной сигнализацией. Еще один телевизор стоял на красивом резном комоде в хозяйской спальне, перед огромной калифорнийской кроватью.

– Роскошный дом, Эйб.

– Все это придумала Марти, моя покойная жена. У нее было такое восприятие, такой стиль. А меня с трудом хватает, чтобы подобрать носки в тон.

– Я недалеко от вас ушла… Так что теперь?

– Давайте вернемся в большой дом и обсудим стратегию.

За чашкой чая Альтман подробно изложил свой план.

– Я работаю совместно с замечательными людьми из социальных служб. Они будут ждать вас и окажут полное содействие. У них есть справки по всем интересующим нас людям, которые я уже просмотрел. Как говорилось ранее, для первого этапа я отобрал из всех предложенных вариантов десять человек. Вам нужно будет установить с ними первый контакт.

– Хорошо. Какого рода вопросы я должна задавать им?

– Не нужно их прощупывать. Вам нужно успокоить их и при этом донести мысль, что вы понимаете их ситуацию и мы никоим образом не осудим их выбор, каким бы тот ни был. Я не стараюсь вырвать этих людей из их нынешнего мира.

– Но на самом деле стараетесь, верно?

– Я пытаюсь дать им возможность изменить к лучшему обстоятельства их нынешней жизни.

– Своего рода расщепление миров?

– Да, примерно так. И если даже вы об этом спрашиваете, они уж спросят непременно. Они с большим подозрением отнесутся к моим мотивам и ни в коем случае не должны решить, будто это какое-то шоу уродов. Вам нужно убедить их, что речь идет о разумном стремлении сделать их жизнь лучше – в надежде, что они, в свою очередь, будут помогать другим в схожих обстоятельствах. Люди из их мира часто добиваются успеха, но СМИ обычно не хотят освещать эти истории.

– Плохие новости лучше продаются.

– Да, но нам нужны и положительные примеры.

– Эйб, большинство людей оттуда, которых я знаю, просто хотят выжить. Сомневаюсь, что у них хватит альтруизма на помощь другим.

– Возможно, вы удивитесь. Но в некоторых отношениях вы правы, и это нормально, этого и следует ожидать. Пока мы говорим только о первом контакте. Но он жизненно важен.

Мейс помрачнела.

– Я просто немного тревожусь, понимаете?

Альтман улыбнулся.

– У вас нет настоящего опыта работы в этой области и надежды нации ложатся на ваши неподготовленные плечи?

– Лучше и не скажешь.

– Мейс, я отвечу вам просто. Я не знаю ни одного человека, лучше подготовленного для этой работы. Ни одного. Если б я знал такого, то попросил бы его. Я в большом долгу перед вами, без сомнений, но этот проект во многих смыслах олицетворяет труд всей моей жизни. Я бы не стал рисковать им, выбирая неподходящего человека. Этот проект слишком важен для меня.

– Тогда я буду стараться. Это все, что я могу обещать.

– А теперь я могу попросить Херберта соорудить небольшой ланч. Он готовит потрясающий салат из тунца.

– Спасибо, но я пас. Хочу быстренько принять душ в гостевом доме. А потом поеду встречаться с этими людьми.

– Превосходно. Я вам очень признателен.

– Не больше, чем я. У меня был скудный список возможностей.

Альтман положил ей руку на плечо.

– Темнее всего перед рассветом. Знаю, это ужасное клише, однако оно часто оказывается правдой. Кроме того, вдруг социология понравится вам больше полицейской работы?

– На самом деле полицейская работа, по сути, и есть социология, только с «Глоком» и бронежилетом.

– Кажется, я вас понимаю.

– Все дело в уважении, Эйб. Работая в полиции, я была членом самой большой банды округа Колумбия. Но поскольку мы – самая большая банда, то не можем позволить себе проиграть ни одного боя.

– И как вам это удавалось? – заинтересовался Альтман.

– Никогда не ввязываться в ситуацию, в которой я не могу выиграть.

– Понимаю.

– Свистнув по рации, я могу вызвать помощь быстрее любой другой банды. Мне нужно продержаться в бою лишь три минуты, и всё. Если мне нужно ударить человека, потому что он плюнул на меня, я это делаю, поскольку стоит одному «синему» спустить неуважение к себе, это аукнется всем остальным «синим» на улицах. Сегодня плевок, а завтра пуля в спину. Ты можешь любить меня или ненавидеть, но ты будешь уважать мою униформу. Однако то же справедливо и для бандитов. Большинство из них просто пытаются заработать на жизнь, а «синие» пытаются их схватить. Катать «Чириос» за пару тысяч в день или жарить мясо в «Маке» за минимум.

– «Чириос»?

– Оксиконтин. Они такие же люди, как мы с вами, но сделали другой выбор.

– И имели ограниченные возможности.

– Верно. Обе стороны знают правила. Бандитам плевать, если им набьют морду или арестуют, подстрелят или отправят в тюрьму. Такое случается с ними каждый день. Но не проявляйте к ним неуважения. Этого они не прощают.

– Мне кажется, за эти две минуты я узнал больше, чем за последние десять лет.

– Увидимся, профессор. Держите форт. – На выходе Мейс обернулась. – Да, чуть не забыла. Мой «Дукати» немного утомился. Нельзя ли взять у вас какую-нибудь тачку на время?

– Конечно. «Бентли» или «Хонду»?

– Выбор рискованный, но я предпочту японца.