Глава 6
Радикальное принятие желания: осознание изначального устремления

Когда я впервые познакомилась с буддизмом в старших классах школы на уроках по мировой культуре, то сразу отвергла его. Он показался мне совершенно неприменимым к жизни – непреклонный, со строгим отношением к привязанностям и, очевидно, противоречащий удовольствию. Конечно, мы все страдаем, но зачем на этом зацикливаться? Это был конец 1960-х, и многие из нас тогда истово практиковали гедонизм. Мы были наркоманами, подсевшими на желание. Мне показалось, буддизм говорит, что нужно перестать искать романтических отношений, забыть про хорошее времяпрепровождение с друзьями, не накуриваться марихуаной и отказаться от приключений на природе. Я считала, что свобода от желания заберет всю радость из жизни.

Только годы спустя я поняла, что Будда вовсе не имел в виду, что желание как таковое – это проблема. Когда он говорил, что причина страдания – желание, он имел в виду не свойство живых существ иметь желания и потребности, но привычное цепляние за опыт, который по своей природе мимолетен. На пути к понимаю этого я спотыкалась, падала и снова и снова оказывалась в заблуждении и запутанности. Иногда желание одолевало меня, словно какой-то тиран. В другие моменты я непреклонно боролась с ним, приучая себя к его силе. В конце концов я обнаружила, что мудрое отношение к мощной и всепроникающей энергии желания – это путь к необусловленной любви.

Впервые я получила представление о такой возможности в самом сердце желания – в романтических отношениях. Через несколько лет после ухода из духовной общины мы с мужем развелись. Наш брак был заключен в такой среде, где поощрялась йогическая дисциплина, а не сосредоточение на личных отношениях. Мы были хорошими друзьями, но не очень подходили друг другу как партнеры в интимных отношениях. Вскоре после нашего развода я встретила человека, который казался именно тем, кого я искала. В наши несколько случайных встреч что-то щелкнуло, и я потеряла голову.

В разгар этого начального периода влюбленности я уехала на недельный ретрит. За шесть лет практики буддийской медитации я посетила несколько таких ретритов. Мне нравилось состояние ясности и осознавания, которое возникало в этот момент. Но на этот раз вместо того, чтобы прийти хоть к какому-то подобию осознавания, я погружалась в мир фантазий о возможных удовольствиях. Я страдала от «любви во время випассаны», как обычно называют такие фантазии. В тишине и строгости ретрита ум способен выстроить целый эротический мир вокруг человека, которого мы едва знаем. Часто объект такой «любви» – это другой медитирующий, который привлекает наше внимание. За несколько дней мы мысленно можем прожить целые отношения – ухаживания, свадьбу, создание семьи. Мои фантазии крутились вокруг того человека из внешнего мира. И эта концентрированная «любовь во время випассаны» успешно противостояла всем моими стратегиями, направленным на то, чтобы отпустить все и вернуться в здесь и сейчас.

Я пыталась расслабиться и направить внимание на дыхание, чтобы увидеть, что же происходит в моем теле и уме. Я с трудом могла сделать два цикла осознанного дыхания, прежде чем мой ум снова возвращался к своему любимому объекту. Я потерялась в фантазиях о том, как мы признаем огромное влечение между нами и отправимся на выходные в горы Блу Ридж. Я видела, как мы медитируем, а потом страстно занимаемся любовью. Я представляла, как мы забираемся на вершину горы Олд Рэг, наслаждаемся наступлением ранней весны и тем фактом, что мы действительно родственные души.

Потом, ощутив укол вины, я вспоминала, где нахожусь. Иногда я оглядывалась и погружалась в спокойствие и величавость зала для медитации. Я напоминала себе о свободе и радости пребывания в настоящем и о страдании, которое возникает, если жить в своих историях и иллюзиях. Это нисколько не помогало – фантазии почти мгновенно возвращались снова. В надежде выбросить это все из головы я пыталась практиковать длительные медитации во время ходьбы по заснеженным тропинкам вокруг ретритного центра. Но мой ум непрерывно возвращался к тем же мыслям. Мне казалось, я потакаю своим желаниям, и я испытывала чувство стыда из-за отсутствия дисциплины. Больше всего я расстраивалась из-за того, что теряла драгоценное время. Этот ретрит был возможностью углубить мою духовную практику, и вот я здесь, застрявшая в паутине желания и обращенная мыслями в будущее.

Боль, вызванная сильным желанием, стала более явной на ретрите, но я уже была хорошо знакома с этим эффектом. Я уже знала, каково это: быть в начале отношений и проводить дни в ожидании телефонного звонка. Знала, каково это: стремиться кого-то впечатлить – ученика, друга, учителя – своим умом или духовностью и чувствовать себя все оставшееся время смущенной и неискренней. Знала, каково откладывать игры с сыном, потому что я намерена закончить обзор литературы для моей диссертации. Сколько часов жизни я провела, опираясь на будущее, прилагая усилия, чтобы получить лицензию психолога, мечтая найти того самого партнера, пытаясь закончить проект книги? Дело вовсе не в том, что у меня не должно было быть таких устремлений, а в том, что когда мы опираемся на будущее, мы живем негармоничной и неуравновешенной жизнью. В такие моменты я была слишком напряжена, чтобы ценить красоту вокруг, слишком занята, чтобы прислушиваться к себе или наслаждаться обществом людей, которых люблю. И сейчас, на ретрите, где у меня были все возможности для осознавания звуков, чувств и ощущений, возникающих в настоящем моменте, мое одержимое желанием «я» вставало у меня на пути.

Через несколько дней у меня состоялся важный разговор с учителем. Когда я описала, насколько была захвачена своими фантазиями, она спросила: «Как ты относишься к присутствию желания?» Я была поражена возникшим пониманием. Желание стало для меня врагом, и я проигрывала битву. Ее вопрос снова указал мне на суть практики осознанности: не важно, что происходит. Важно то, как мы относимся к нашим переживаниям. Она посоветовала мне прекратить бороться со своими ощущениями и вместо этого исследовать природу желающего ума. Она напомнила: я могу принять все, что происходит, не теряя себя в этом.

Пусть желание часто причиняет неудобства, само по себе оно не плохое, оно естественно. Сила желания – часть нашей стратегии выживания. Она заставляет нас есть, заниматься сексом, ходить на работу, делать все для нашего процветания. Желание также заставляет читать книги, слушать разговоры и исследовать духовные практики, которые помогут распознать любящее осознавание и пребывать в нем. Та же жизненная энергия, которая ведет к страданию, способствует и глубокому пробуждению. Желание становится проблемой только тогда, когда начинает преобладать в нашем ощущении «я».

В учении Срединного пути Будда дал нам указание относиться к желанию так, чтобы, с одной стороны, не быть одержимым им, с другой – не сопротивляться ему. Он говорил обо всех уровнях желания – о желании еды и секса, любви и свободы. Он говорил обо всех степенях нашего «хочу» – от маленьких предпочтений до наиболее сильных пристрастий. Мы осознаем желание, когда осознанно переживаем его, распознавая ощущения и мысли, его сопровождающие, как преходящие явления. И хотя это нелегко, мы понимаем, что можем полностью открыться этой естественной силе и оставаться свободными даже под ее воздействием.