Глава 29

Карат, продираясь через по-настоящему непроглядные кусты, лишь в последний момент осознал, что растительность впереди резко сходит на нет. Еще пара шагов, и мог вывалиться на открытое пространство, как последний лопух. Это запросто, ведь двигался на автопилоте, внимание рассеивалось. Уж больно вымотался, да и раны, заработанные вчера, сказывались.

Слишком быстро и долго пробирался по местности, которая даже для здоровых и полных сил пешеходов – настоящий ад.

Присев, предостерегающе вскинул руку. Шум сминаемой растительности за спиной затих, – группа тоже остановилась. Аккуратно пробравшись вперед, принялся изучать открывшуюся взору картину.

Наконец-то что-то новенькое. Глаза уже устали от бесконечного чередования камышей, кустов и затянутых водорослями проток. А тут ничего подобного не наблюдается. Заросли идеальной прямой разрезала линия границы кластера, за которой начинался совершенно иной пейзаж.

Город. Точнее – окраина города. Левее тянутся бетонные стены, за ними поднимаются строения явно нежилого назначения. Обычная промзона, коих в удаленных от центра районах повсюду предостаточно. За ней, вдали, вздымаются разнокалиберные многоэтажки, выстроенные по уныло-стандартным проектам.

Но Карат туда не смотрел, он сразу повернулся вправо. Там тоже стена бетонная и тоже с колючей спиралью поверху, но от заводской она отличается символикой, намекающей на то, что за ней скрывается объект, связанный с военными делами. Да и высоких производственных сооружений не видать, а видать лишь приземистые строения, не очень-то похожие на заводские.

Сбоку совершенно бесшумно возникла Аурелия. Это случилось столь неожиданно, что Карат даже вздрогнул, но постарался ничем другим вида не подать.

Указал вправо и самым невозмутимым голосом пояснил:

– Похоже – это оно.

– Да, похоже, – согласилась нимфа.

– И что дальше? Я пока так и не понял, какой в этом смысл. Ведь даже если ты их всех возьмешь под контроль, что от них получить можно? Мужик под вашим контролем тупее барана.

– Ты ничего не знаешь о контроле у нимф.

– Сталкивался…

– Это не делает тебя знающим человеком.

– Тогда поясни, раз такая знающая.

– Люди бывают разные. Мужчины бывают разные. Некоторые из них очень странные. Например, ты.

– И что со мной не так?

– Не знаю. Ты тогда один удержался, не превратился в идиота. Это очень необычно. Очень. А эти, – Аурелия указала в сторону стены. – Эти даже не люди. Они всего лишь заготовки. Разного качества заготовки. У некоторых из них есть шанс стать человеком. Остальных заберет Стикс. Кого-то сразу, кто-то побегает немного. Ты всё понимаешь. Раз они не люди, с ними всё по-другому.

– Нимфы как-то иначе на них действуют? – догадался Карат.

Аурелия кивнула:

– Не все, но я да. Я умею. Они, конечно, потеряют часть разума. Некоторые могут наделать глупостей. Но в целом, я смогу ими управлять. Не очень долго, но смогу. Я их чувствую. Рубль соврал. Или ошибся. Там не тысяча, там всего лишь триста восемьдесят шесть человек.

– Так ты еще и сенс? – удивился Карат. – Да еще и считаешь быстро. Почему тогда Рубля и его людей не срисовала?

– Нет, я не сенс. Но я могу видеть… Как бы тебе объяснить. Вот представь, что ты хороший стрелок по мишеням. И что у тебя есть дар видеть мишени даже с завязанными глазами. Если напрячься и сосредоточиться. Сначала ты можешь заметить только ту мишень, которая близко. Так близко, что ты можешь до нее дотянуться своим даром, какие бы преграды вас не разделяли. И ты протягиваешь к ней ниточку. Представь, что это не просто мишень, а мишень движущаяся. Вот она отошла и пересеклась с другой мишенью. Другая мишень, как бы, задевает ниточку и тоже к ней прикрепляется. Уже две мишени идут дальше, разматывая свои ниточки. Всё больше и больше добычи на них попадается, и вот уже у меня не просто ниточки, я держу паутину за край. Эта паутина может накрывать один дом, или целый поселок.

– Или корабль… – понимающие добавил Карат.

– Да, или корабль. Что угодно, лишь бы силы хватило ее удерживать. Я сильная, у меня хватило. Но с людьми Рубля моя сила бесполезна. Я не могла их заметить, они ведь не касались ниточек моей паутины. А с этими заготовками даже проще. Мне достаточно одного издалека увидеть, чтобы размотать весь клубок. Видел, туда машина заехала? Этого хватило, чтобы повесить ниточку. Повезло.

– Ты и сейчас на нас свои ниточки держишь? – напрягся Карат.

– Нет, не держу. До того, как мы договорили, да, держала. Не всегда и не на всех, ведь мои возможности были ограничены. Я постепенно освобождалась от контроля, но очень постепенно. Как только мы договорились, все нити обрезала.

– Почему?

– Я пытаюсь быть с вами честной. Я ведь вижу, как вы ко мне относитесь. Никаких обид, я всё понимаю. И понимаю, что вам неприятно будет узнать, что на вас нацепили нити контроля.

– Откуда мы это можем узнать, если оно не проявляется внешне?

– Вы бы поняли это, если бы я заметила людей Рубля. Заметить я их могла только одним способом – повесив нить на Чака.

– И что? Сказала бы, что у тебя есть плохо развитый дар сенса.

– Да, сказать можно. Но вы бы поняли, что это не так.

– Да откуда нам знать, какие у тебя умения?

– Девочка знает. Диана. Она такая же как я. Не совсем такая, но тоже со странностями. Она бы поняла.

– Как у вас всё запутано… Я вот до сих пор не понял, зачем ты поперлась с нами. Ты для внешников – ценный приз, тебе надо в темпе на север сваливать. Туда ближе и безопаснее, вроде как. Ведь мало через реку перебраться, там ведь и дальше места веселые. Напрягает, когда в отряде такой человек, как ты, если не понимаешь его мотивы.

Аурелия кивнула:

– Да, это напрягает. Вот только мне нечего тебе сказать. Бывает, я сама не понимаю, что делаю. Не всегда и не во всём. Но в такие моменты я точно знаю, что делать надо именно это. Поэтому мне надо именно на юг. Тебе тоже надо на юг. Мы можем быть друг другу полезны. Вот поэтому идем вместе. Если не нравится, можешь попрощаться со мной прямо сейчас. Никаких обид. Я и правда могу доставить вам проблемы. Вы для внешников никто, а я, как ты говоришь – ценный приз. Всё правильно, за таких старых иммунных, как я, они на многое готовы пойти.

– Старых? Даже если ты родилась в Улье, на старую не тянешь. Возраст иммунитета отсчитывается с достижения критического веса. А это, допустим, пять лет. Даже грязная и непричесанная, ты выглядишь лет на двадцать, а молодые иммунные внешне тянут на двадцать три, ну или двадцать шесть, дальше они физически не стареют.

– Я родилась здесь, у таких, как я, всякое бывает. Не так, как у вас. Мы всегда хоть в чём-то, но странные. Не суди людей по внешности, а таких, как я, тем более не суди.

– И сколько тебе лет?

– Карат, в твоем мире разве не учили, что спрашивать у женщин возраст – неприлично?

– Предположим, что нет.

– Мне не двадцать три. И не двадцать шесть. Мне больше. И я родилась здесь, это тоже прибавляет ценности. Уж поверь, я очень нужна внешникам. И чем больше мы болтаем, тем большую фору они получают.

– Понял. Ладно, как, вообще, это должно происходить?

– Карат, ты о чём?

– Что мы сейчас будем делать?

– Как это что? Сейчас я возьму под контроль этих солдат. Потом мы попытаемся с их помощью пройти по единственной нормальной дороге на юг. Там, по пути, стаб муров, даже с помощью Юпитера мы можем через него не пробиться. С солдатами пробьемся. Наверное.

– А где, вообще, твой Юпитер?

– Он не мой. И он там, где ему надо. Пойдем Карат, пора сменить командование у этих военных.

То, что Аурелия назвала «сменой командования», началось с того, что группа совершенно открыто направилась к КПП военной части.

Для военнослужащих факт переноса не остался незамеченным. Нет, возможно, они даже не подозревали, что оказались в новом и непростом мире. Но вот все прочие симптомы перезагрузки мимо них не прошли. И потому они предприняли то, что в армии полагается предпринимать в любых непонятных ситуациях: усилили меры безопасности.

Слева и справа от ворот торопливо возводили укрепления из бетонных блоков и мешков с песком. Эту суету прикрывала темно-зеленая туша бронетранспортера, укрывшая брюхо в неглубоком свежевырытом капонире.

Приближение пятерки вооруженных оборванцев, среди которых плелся тщательно связанный мужчина, со следами насилия на физиономии, не могло не насторожить взбудораженных солдат. Строительство укреплений прекратилось, бронетранспортер заинтересованно повернул башенку, а от КПП выскочил военный в бронежилете и каске и угрожая автоматом заорал:

– Стоять! Кто такие?! Кому сказано стоять!!!

Аурелия, предусмотрительно оторвавшись на безопасную дистанцию, сладким и вкрадчиво-завораживающим голосом ответила:

– Спокойно, воин. Спокойно. Не нужно волноваться. Тебя ничего не должно волновать.

Тот, кивнув, перекинул автомат за плечо и уставившись на приближающуюся нимфу взглядом, от которого можно забеременеть, роняя слюни спросил:

– И что мне делать?

– Скажи этим солдатам, чтобы прошли по территории. Пусть соберут всех в одном месте.

– В каком?

– У вас есть плац?

– Для тебя мы сделаем его, где ты скажешь. Хоть на Марсе.

– Не надо делать, соберите на том, что есть.

Солдат вновь кивнул и развернувшись, прытко помчался назад.

Чак, глядя ему вслед, покачал головой:

– Надо же, как легко. Почему рейдеры не берут нимф на вылазки? Это ведь так удобно.

– Я бы с такого расстояния до него не достала, – завистливо ответила Диана. – А какая польза от нимфы, которая может работать лишь вплотную? Не все же такие, как Аурелия. Она реально сильная.

– Нет, не в этом дело, – встрял Шуст. – Слыхал я одну историю, про стронгов. У них нимфа была, внешников глушила. А потом что-то переклинило в голове и прошлась по отряду в самый неудобный момент. Подставила ребят ни за что ни про что, тех застали слюнявыми и тупыми, многих положили по-глупому.

– Зачем она это? – спросил Чак.

– Откуда я знаю? Это ведь баба, никто не знает, что у нее на уме. Может мужика с кем-то не поделила, может просто слишком много гормонов в кровь попало. Хрен их поймешь…

Пришлось остановиться. Ворота оказались заперты, а перед калиткой образовался затор. Солдаты, получив приказ, ринулись к ней одновременно.

Может они и действуют под контролем нимфы получше, чем иммунные, но, похоже, это воздействие бесследно для их интеллекта не проходит.

Похоже, этот кластер прилетел из мира, Карату незнакомого. Не удалось определить, что за погоны у этого офицера. Ни звания, ни род войск – ничего не понятно. Что-то от подполковника проскакивает, но это, возможно, засевшие в голове стереотипы пытаются дорисовать несуществующую картинку.

Да и представился не по форме. То есть, звание не назвал. Просто подошел и лаконично высказался:

– Здравствуйте. Я Михаил Лысенко, и я вас люблю больше жизни.

Нимфа на это ответила без эмоций и по существу.

– Нам нужна чистая одежда, горячая еда и помыться.

– Сей секунд будет сделано, – пожирая предмет своей страсти глазами, пообещал командир части.

Аурелия повернулась к Карату:

– Теперь твоя очередь. Учти, они даже без моего воздействия уже слегка неадекватные, а с ним всё усугубляется. Старайся говорить с ними как можно проще.

И Карат постарался:

– Лысенко, какое у вас воинское звание?

– Подполковник.

– А что за часть? Род войск?

– На территории располагается отдельный батальон химзащиты с приданной ему отдельной ротой химразведки.

– Ну ничего себе. И зачем в одном месте столько химиков?

– Не понял вопрос?

– Почему только части химической защиты, сами по себе, без пехоты и без танков?

– Так ведь, город такой. Производства всякие. Авария случилась тридцать лет назад, много жертв среди гражданских. А всё по бестолковости. Ну а чего еще ждать от штатских? После этого нас сюда и поставили. Если что, мы первые удар примем, не допустим бардака.

Карат приуныл. Мало того, что в части оказалось в два с половиной раза меньше солдат, чем предполагалось, так это еще и «химики». Не спецназ, или на худой конец мотопехота, а бойцы, которым по роду службы предписано не убивать, а следить за химической и радиационной обстановкой. Ну и защищать других солдат, а также гражданских лиц от поражающих факторов атомного и химического оружия.

А ведь этих людей придется бросать в атаку. Они должны прорваться через периметр муров, расчистив проход для группы. Боевые навыки при таких делах лишними не будут.

Ладно, что имеем, с тем и придется работать. Это всё же получше, чем толпу гражданских собирать.

Подавив печальный вздох, Карат продолжил:

– Я видел перед КПП бронетранспортер. Еще такие есть?

– Да, разведывательная химическая машина, двенадцать единиц.

– Пулеметы на них для красоты стоят?

– Почему для красоты? Для выполнения поставленных боевых задач.

– Стрелять могут?

– Это же пулеметы, они только это делать и могут.

– Еще стреляющая техника в части есть?

– Три бронированных разведывательно-дозорных машины, но одна сейчас не на ходу, с неисправным вооружением, и два многоцелевых тягача легкобронированных, на них пулеметы. Есть еще две инженерные машины разграждения и одна командно-штабная машина, но на них только броня, вооружения нет.

– Маловато техники на такую толпу. Чем перевозить, если что?

– Для перевозки много чего есть. Без брони и вооружения.

– А для солдат оружие есть?

– Конечно.

– Только автоматы?

– В основном, да. Несколько ручных пулеметов и гранатометов, да пистолеты у офицеров.

– А ручные гранаты?

– Найдем.

– На всех хватит?

– Еще и лишнее останется. Нас сокращать начали, но материальную базу обрезают с запозданием.

– Патронов сколько? По паре сотен на ствол наберется?

– Конечно наберется.

Не так уж плохо, как поначалу показалось. Не сказать, что Карат сильно обрадовался, но приободрился. Если верить Рублю, группировка у муров, не сказать, что серьезная, плюс пригрелась в тепличных условиях. Вряд ли у них серьезно оборудованный периметр, а если и так, живой силы недостаточно, чтобы устроить приличный кулак именно на южном направлении. Следовательно, даже эти «химики» способны неплохо сыграть. Это ведь не стабы, стоящие на опасных территориях. Тех, иной раз, атакой танкового полка не взломаешь, а дюжину машин химразведки, не имеющих пушечного и ракетного вооружения, они проглотят, не жуя.

Внешники настолько не доверяют своим местным союзникам, что категорически запретили им прикасаться к прилетающим при перезагрузках бронемашинам, плюс к целому списку прочего вооружения. Так что, по технике у бойцов подполковника несомненное преимущество.

Жаль, что только по технике.

Да и техника не очень…

– Подполковник Лысенко, поднимайте весь личный состав по тревоге.

– Так уже поднят, чего его поднимать? – удивился офицер. – Не пойму что происходит, у некоторых недомогания непонятные. Пробы ничего не показывают, связи нет, всё непонятно. Обязан был поднять.

– Вот и хорошо, что подняли. А теперь надо будет всех вывести из части, со всей боевой техникой. Дальше маршем пройти через весь город на юг, а там вступить в бой.

– С кем? – без особого интереса уточнил подполковник.

– С врагом, конечно.

– Это понятно. А кто враг?

– Мы покажем…

– У меня солдаты с учебки не стрелявшие. Да и в учебке не очень стреляли. Покрошат их, если там что-то серьезное.

– Максимум до полусотни противников, без бронетехники.

– Без брони – это хорошо. А против нашей брони у них есть что-нибудь?

– Разные гранатометы, минометы, автоматические пушки и крупнокалиберные пулеметы на стационарных позициях и переделанной гражданской технике: грузовиках, пикапах, катерах.

– Каких катерах? Что катерам там делать? На юге только болото, даже на легкой лодке по нему не пройти, грязь сплошная, там воды нет.

– Теперь есть…